Альбом
Ищу Критика! Пилигриммм.
Автор: Михаилович Даниил
Поэты пьют изысканные вина,
В закусках им завидует гурман,
Я по-утру клин вышибаю клином,
Цежу сивуху мутную в стакан.
И в зеркало суюсь опухшей мордой,
Ополоснув её слегка водой,
И выхожу на улицу, не гордый,
И к женщине иду не молодой.
Она вздохнёт по-бабьи и заплачет,
И скажет:- "Ну какой же ты дурак.
Твоя любовь ей ничего не значит,
А ты не успокоишься никак."
Мы посидим на кухонке уютной,
Попьём чайку под тиканье часов,
И стрелками--короткой и минутной,
Обрежет нить накопленных грехов.
Она меня проводит на крылечко,
Поправит ворот и опять вздохнёт.
Тускнеет на руке её колечко,
На левой, и ещё чего-то ждёт.
КОЛЕЧКО
Поэты пьют изысканные вина, – Утверждение смелое, уверенное, безапелляционное, но, увы, далёкое от точности. НЕКОТОРЫЕ поэты ИНОГДА пьют изысканные вина. Высоцкий, например, как известно, из всех вин предпочитал дешёвые портвейны советского производства.
В закусках им завидует гурман, – ПОЭТ и ГУРМАН – понятия, никоим образом не исключающие друг друга, вследствие чего поэт может быть гурманом, а гурман – поэтом. Поэтому применённая фраза неправомочна.
Я по-утру клин вышибаю клином, – Через чёрточку пишется наречие по-утреннему, дабы отличить оное от прилагательного. Здесь же – наречие ПОУТРУ пишется слитно.
Цежу сивуху мутную в стакан.
И в зеркало суюсь опухшей мордой,
Ополоснув её слегка водой, – Глаже читалось бы: Слегка ополоснув её водой.
И выхожу на улицу, не гордый,
И к женщине иду не молодой. – Эта фраза читается двояко. Не молод лирический герой или не молода женщина, смысл размывает применённая инверсия. Если бы стояла запятая, выделяющая это уточняющее обстоятельство, эпитет всё равно не обозначил бы своей принадлежности.
Она вздохнёт по-бабьи и заплачет, – В таких случаях запятая при повторяющихся союзах не ставится, поскольку действия не перечисляются, а следуют одно за другим, вытекая одно из другого. Здесь хорошо поставить тире.
И скажет:- "Ну какой же ты дурак. – Чёрточка после двоеточия – лишняя. При прямой речи используется либо тире, отделяемое пробелами с обеих сторон, либо кавычки.
Твоя любовь ей ничего не значит,
А ты не успокоишься никак." – Классический пример непрописанности. Есть лишь намёк на то, что эта женщина любит лирического героя (иначе бы не плакала), а что за отношения между ними и кто такая та, о ком женщина говорит, можно лишь гадать на кофейной гуще. А если эти вещи здесь неизвестны, то слова женщины лишены в произведении всяческого смысла.
Мы посидим на кухонке уютной, – Тот случай, когда народный разговорный вариант слова КУХОНЬКА, пишущийся и произносящийся без мягкого знака – предпочтителен, вопреки официальной орфографии.
Попьём чайку под тиканье часов, – Попьём чайку – неверный фразеологизм. Выпьем чайку, но попьём чаёк.
«Управление в русском языке» Д.Э. Розенталя:
При сочетании с отвлечёнными существительными или конкретными, но употреблёнными с оттенком неопределённости – родительный падеж: ждать поезда, ждать удачи…
При сочетании с одушевлёнными существительными или неодушевлёнными с оттенком определённости – винительный падеж: Ждать сестру. Я жду одну женщину. Ждать поезд Симферополь-Москва.
Пьют неопределённое количество чая, а выпивают – определённое.
И стрелками--короткой и минутной, – Быстрой и жёлтой, умной и весёлой… Недопустимы в художественной литературе – перечисления и сопоставления субъектов по качественно не стыкующимся признакам, хоть указанные признаки и определяют в данном случае свои субъекты. Жили-были три брата: двое умных, а третий – кудрявый.
А знак препинания здесь применён вообще невообразимый. Две чёрточки – это не тире, при постановке которого необходимо оставлять пробелы с обеих сторон. К тому же – после МИНУТНОЙ стоит запятая, говорящая о том, что автор хотел употребить обособленное определение, которое необходимо выделять запятыми с обеих сторон. Здесь должны стоять – либо две запятых, либо два тире.
Обрежет нить накопленных грехов. –Обезличенное предложение здесь смотрится неловко, поскольку следует за полными предложениями. Все перечисления и все события, происходящие друг за другом, должны быть однородными. Поэтому здесь необходимо указать подлежащее (время, например). Автор на каждом шагу спотыкается о принцип однородности: поэт/гурман, короткой/минутной… На это ему следует обратить особое внимание.
Но в этом – не главная беда фразы. Можно обрезать нить грехов, но – не НАКОПЛЕННЫХ же! Накопленные грехи – это не их последовательность во времени, не цепочка, не нить, а багаж, лежащий на дне души.
А теперь – о главном грехе фразы. Стрелки часов смыкаются каждые 65 минут. Что же такое за час (после или в течение чаепития) могли сделать лирические герои стихотворения, чтобы оборвалась цепь грехов, тянущихся друг за другом?
Здесь мы должны вернуться к началу сюжета. Дело в том, что событие преподнесено не уникальным для лирического героя, а в качестве обычного, происходящего достаточно регулярно. Причём – едва ли не ежедневно, потому как ПОУТРУ автор ставит единственным обстоятельством, определяющим действия лирического героя. То есть – каждое утро. И каждый день (по крайней мере – в обозримом временном промежутке), если руководствоваться логикой сюжета, лирический герой пьёт чай с лирической героиней, в результате чего прерывается цепь грехов.
В чём же – разгадка? Да в том, что никакого обрезания нити грехов не происходит в принципе. Происходит ровным счётом – обратный процесс. Тогда всё встаёт на свои места.
Она меня проводит на крылечко,
Поправит ворот и опять вздохнёт.
Тускнеет на руке её колечко,
На левой, и ещё чего-то ждёт. – Последняя фраза ставит вопрос (чего ждёт?), на который предпоследние уже дали однозначный ответ: ждёт нового замужества. Самого автора это обстоятельство не настораживает?
Такое впечатление, что достаточно талантливый автор, обладающий точным ритмическим слухом и способностью живо излагать стихотворные мысли, с бодуна накропал на обрывке газетной бумаги стихотворный набросок – да и бросил его на пол, потеряв интерес. Образ-то стихотворения нарисован внятный, вкусный, даже интересный, несмотря на банальность и стереотипность сюжета.
Стихи – наши дети. Так больно смотреть на беспризорников…
Автор: ostrovityanka
Проста моя осанка,
Нищ мой домашний кров,
Ведь я островитянка
С далёких островов...
М.Цветаева
Мой остров прост. Мой остров тих и мал.
И если ты в пустых морях искал
Клочок тепла - и суши, и души -
Сюда, на остров, странник, поспеши.
Здесь круглый год цветут мои сады
Под нежным солнцем.
Яркий свет звезды
Через витраж к мечте меня зовёт.
Здесь я дышу, любуясь на восход.
...Твоя пиратская душа - не мой типаж,
Мне не нужны ни ярый шторм, ни абордаж.
Твой рваный парус за собой меня позвал? -
Не побегу.
И не впущу: мой остров мал.
МОЙ ОСТРОВ
Мой остров прост. Мой остров тих и мал.
И если ты в пустых морях искал
Клочок тепла - и суши, и души -
Сюда, на остров, странник, поспеши.
Здесь круглый год цветут мои сады
Под нежным солнцем.
Яркий свет звезды
Через витраж к мечте меня зовёт. – Обстоятельство ЧЕРЕЗ ВИТРАЖ выглядит здесь неуместно, фальшиво. Получается – через золотые очки мир здесь прекрасен, а без них – сер. Вот если бы это был не просто витраж, под которым понимается композиция цветных стёкол, а, скажем, витраж ночного неба, всё могло бы звучать достаточно гармонично.
Здесь я дышу, любуясь на восход.
...Твоя пиратская душа - не мой типаж,
Мне не нужны ни ярый шторм, ни абордаж.
Твой рваный парус за собой меня позвал? -
Не побегу.
И не впущу: мой остров мал. – Вот тебе и здрасьте! Спеши ко мне, но знай, что не пущу!
Вспомнилась дореволюционная шуточная песенка:
«Если вы проголодались
Или сильно испугались,
Если нужен вам совет,
Ходите к нам по вечерам,
Когда нас дома нет!»
А теперь автору нужно сесть за работу – и написать на основе этой задумки стихи, в которых от начала до конца будет прослеживаться логическая мысль, отражающая нереализованный авторский замысел. А для этого нужно одной или несколькими строфами (между второй и третьей строфой) прописать отношение лирической героини к лирическому герою, выделив его из всех потенциальных гостей острова. То есть последняя строфа должна звучать чётким логически обоснованным противопоставлением всему предшествующему тексту. То есть – не «Твояпиратская душа - не мой типаж», а «Твоя ЖЕ пиратская душа - не мой типаж» или «НО твоя пиратская душа – не мой типаж»… Иначе этот «пират» автоматически входит в число приглашённых «странников», что выглядит логическим противоречием.
Есть и ещё один момент, потоньше.
Лирическая героиня отказывается бежать за лирическим героем и отказывает ему в гостеприимстве.
Однако - из текста видно, что лирический герой и не просился на остров, а лишь позвал лирическую героиню за собой.
Согласитесь, отказывать в том, чего не просят, несколько странно.
А к ритмике и рифмовке обоих произведений претензий нет. Рифмовка достаточно проста, но это произведениям не наносит ни малейшего ущерба.
Ищу Критика! Максим Приходский.
Всем привет!
Михаилович Даниил — «Колечко»
Поэты пьют изысканные вина,
В закусках им завидует гурман,
Я по-утру клин вышибаю клином,
Цежу сивуху мутную в стакан.
И в зеркало суюсь опухшей мордой,
Ополоснув её слегка водой,
И выхожу на улицу, не гордый,
И к женщине иду не молодой.
Она вздохнёт по-бабьи и заплачет,
И скажет:- "Ну какой же ты дурак.
Твоя любовь ей ничего не значит,
А ты не успокоишься никак."
Мы посидим на кухонке уютной,
Попьём чайку под тиканье часов,
И стрелками--короткой и минутной,
Обрежет нить накопленных грехов.
Она меня проводит на крылечко,
Поправит ворот и опять вздохнёт.
Тускнеет на руке её колечко,
На левой, и ещё чего-то ждёт.
---------
Техническая сторона
Метрика: силлаботоника, 5-стопный ямб.
Замечания к метрике:
Я по-утру клин вышибаю клином — слово «клин» лишено метрического ударения, хотя оно достаточно значимое во фразе и требует акцента. Можно уловить сдвиг «поутруклин».
Твоя любовь ей ничего не значит — аналогично со словом «ей». Хотя служебные части речи порождают ненамеренные сдвиги с меньшей вероятностью, в данном случае ситуация усугубляется ошибкой управления: как правило, говорят «твоя любовь для неё ничего не значит». Поэтому на слух фраза может быть воспринята неверно — читатель или, скорее, слушатель может быть просто не готов воспринять её так, как она написана.
Рифма: довольно проста и невыразительна. Выполняет свою функцию, не привлекает внимание.
* * *
Автор рассказывает нам романтическую историю с оттенком декаданса. Мы видим это как в описании лирического героя и его действий («опухшая морда», сивуха с утра), так и в лексике стихотворения — «суюсь», «по-бабьи» и прочее. Приближенность к «суровой реальности», угасание высших материй (отражающееся в тускнеющем кольце), ощущение тяжести жизни — всё это взывает к читателю, который, быть может, тоже смотрит на жизнь таким усталым взглядом. Сюжет подан не самым ясным образом: мы понимаем, что, скорее всего, женщина, к которой приходит лирический герой, любит его. В финале по кольцу на левой руке мы догадываемся, что она вдова. Однако есть (подразумевается) ещё одна, которую, вероятно, любит уже сам лирический герой. Но кто она, что их связывает, насколько сильна и болезненна эта связь, нам остаётся только догадываться.
На мой взгляд, эта незавершённость ограничивает эффект от названных выше особенностей стихотворения. Нам в деталях (вплоть до ополаскивания водой «опухшей морды») описывают лирического героя, его тяжёлое утро и его словно само собой разумеющееся (привычное, подсознательное?) решение отправиться к женщине. Мы бы хотели узнать его историю до конца, от кого он уходит, почему, как давно и прочее, но вместо этого фокус повествования смещается на женщину, на её выраженное во вздохе и кольце на левой руке страдание. Учитывая, что именно этим заканчивается стихотворение, и что то самое колечко вынесено в заголовок, полагаю, это и есть главное, о чём нам хочет рассказать автор: тихая боль женщины, перенёсшей утрату, но всё ещё слабо надеющейся на что-то счастливое в жизни. Из-за этого я ощущаю некоторую разрозненность усилий: автор сконцентрировался на изображении характерных деталей одного героя, но привёл читателя к другому. Возможно, стоило завершить историю чувствами и ощущениями мужчины, прописать его жизнь чётче, или, как вариант, проработать через то же описание деталей и действий героиню стихотворения, уделить ей больше внимания.
Кроме того, я обращу внимание на следующее. Вводные первые две строки о поэтах, пьющих изысканные вина, выглядят искусственно, словно они пришли вместе с какой-то бродячей мыслью не из этого стихотворения и остались здесь исключительно для контраста — где-то, быть может, всё изысканно, а жизнь, вот она, прямо здесь. Но так ли они нужны? Ведь далее о них мы не вспомним. Во втором четверостишии автор слишком часто использует союз «и» в начале строки. Мне кажется, в данном случае это создаёт ненужное ощущение сбивчивости речи и выглядит скорее как дань метрике, слова-затычки. Быть может, стоило построить эту фразу иначе? Кроме того, сомнение вызывает оправданность характеристики героя «не гордый» — для гордости здесь изначально не видно причин и нет никакого ряда эпитетов, куда она бы вписалась.
Выше я уже упомянул об ошибке управления: «твоя любовь ей ничего не значит». Это может быть устаревшей и ныне разве что просторечной формой, которая используется в прямой речи намеренно. Но в любом случае, автору следует иметь это в виду.
Несколько претензий у меня к строкам:
И стрелками--короткой и минутной,
Обрежет нить накопленных грехов.
Во-первых, автор неожиданным образом использует разноплановые обозначения стрелок: здесь мы ожидаем либо короткую и длинную, либо, что более естественно, часовую и минутную. Во-вторых, безличная форма «обрежет нить стрелками», на мой взгляд, вводит читателя в заблуждение. Можно на миг подумать, что нить будет обрезать что-то стрелками, хотя, конечно же, здесь речь о чём-то незримом, неуловимом, возможно, о времени. Наконец, сам образ — стрелки обрезают нить накопленных грехов — нуждается в проработке и расшифровке. Каким образом грехи стали нитью — они слились в тесто и вытянулись или, возможно, они нанизаны, как кольца, на нить воспоминаний вокруг шеи? Почему стрелки их обрезают — чай и разговор на кухне способствуют облегчению страданий, или же наоборот грехи падают на голову дамокловым мечом? В конце концов, связаны ли эти грехи с историей, которую нам рассказывают? Мне кажется, этот образ возымел бы больший эффект, если бы он был более чётким, конкретным и проработанным.
Финальная фраза «Тускнеет на руке её колечко, на левой, и ещё чего-то ждёт» смущает меня тем, что колечко на левой руке чего-то ждёт. Поскольку намного более логичным и эстетически напряжённым мне кажется то, что сама женщина чего-то ждёт, я рассматриваю вариант, что, может, автор имел в виду именно это и просто не так выразился. Что касается финала в целом, как я сказал в начале, персонаж, на эмоциях которого он построен, недостаточно раскрыт и показан, хотя потенциально это сильная концовка — смерть мужа могла бы стать фактором, меняющим или даже переворачивающим читательское восприятие героини. К сожалению, и само стихотворение страдает от ряда недочётов и грамматических ошибок, что также не позволяет оценить его в полной мере. Есть, над чем работать.
---------
Инь-ян — «Ночное»
И больше нет ни стен,
Ни холода, ни боли,
Остался только тлен
Уже потухшей воли,
Остался только плен
Пугающей неволи,
Остался полумрак
Холодной полунОчи,
Остался только страх,
Боязнь финальной точки.
Но шрамы на руках,
А дух из оболочки.
---------
Техническая сторона
Метрика: силлаботоника, 3-стопный ямб. Короткие строчки хорошо передают ощущение пустоты, словно сами слова заканчиваются. Это дополнительно отражается в строфике — сначала группа из шести строк, затем их четырёх, затем из двух.
Замечаний к метрике нет.
Рифма: невыразительна, но выверена. Есть, тем не менее, одно важное замечание: созвучие «воли — неволи» является однокоренной рифмой. Это считается плохим тоном, потому что такие созвучия легко создаются и едва ли воспринимаются как рифма: корень один и тот же, почти не ощущается напряжение смыслов. Можно найти исключения и варианты художественного оправдания однокоренной рифмы, но в данном случае ничего подобного я не вижу.
* * *
Стихотворение короткое и словно иссякающее: почти ничего нет перед концом (жизни, а, может, и мира), и автор называет лишь несколько вещей, которые «остались». Форма хорошо это передаёт. Сами ощущения переданы буквально несколькими штрихами, и недосказанности здесь предостаточно. Заголовок «Ночное» подсказывает, что, возможно, это всего лишь наступление ночи, и описывается страх перед ней, который кому-то приходится переживать после каждого захода солнца. Но слишком уж сильно бросается в глаза всепоглощающая пустота и «финальность» стихотворения, поэтому я вижу здесь полное душевное опустошение, которое ночь только усиливает.
Кроме этого в глаза мне бросилось несколько противоречий. Поскольку стихотворение очень психологичное, противоречия тоже исключительно на уровне ощущений. Первое — нет стен, однако речь заходит о неволе. Да, я могу понять, что стены исчезают из вида, но всё же другую неволю — плен тьмы — стоило, по-моему, поддержать, выделить по-особому. Стоит также иметь в виду, что плен и неволя — синонимы, а плен неволи — тавтология. Второе — нет холода, и тем не менее, «полуночь» холодна. Кстати, сама трансформация «полночь — полуночь» мне нравится, в этом есть свой смысл, перекличка с мотивом иссякания и пустоты.
Отмечу также повтор слова «только» — хотя оно здесь является частью анафоры, когда мы перечисляем, что осталось (одно, два, три, четыре...), слово «только» (означающее «ничто, кроме...») начинает звучать странно. Кроме того, повторы в коротких текстах стоит использовать с осторожностью и чётким пониманием, что мы делаем, так как речевое пространство здесь более ограничено.
Наконец, последние строки:
Но шрамы на руках,
А дух из оболочки.
Вариантов их толкования множество. Шрамы на руках могут быть как просто напоминанием о прожитой боли, так и признаком попытки самоубийства или даже религиозным символом (стигматы). Дух из оболочки — это либо указание на то, что дух неназванного героя самостоятельно не существует (и, по сути, представляет собой лишь часть тела-оболочки), либо выражение того, что дух в этот момент покидает тело (оборванная фраза «дух из оболочки улетает прочь»). С одной стороны этому образу тоже нужна поддержка и проработка, так как стихотворение слишком короткое, я как читатель не успел разогнаться, войти в этот мир (пусть и исчезающий), и без дополнительного контекста у меня нет желания строить большие теории. С другой — если из какой-то песни слов не выкинешь, то в эту песню слов не вставишь. Иначе говоря, это стихотворение выигрывает за счёт своей краткости и оборванности, поэтому объяснять, расписывать что-то не имеет смысла. Так что, недолго думая, я прихожу к такому варианту: герой ставит финальную точку, режет себе вены, и дух покидает тело. Печальное, но логичное завершение.
В коротких стихах важно каждое слово, и, на мой взгляд, это произведение могло бы более оптимально использовать своё речевое пространство. Весьма непросто показать душевное опустошение и наступающий мрак в нескольких строках так, чтобы это захватило читателя, заставило его глубоко и полно пережить эти несколько мгновений. Меня, увы, не захватило.
---------
Ищу критика! Пилигриммм.
Сегодняшний пост посвящён разбору двух литературных зарисовок. Наверно, с них и начинается поэзия. Начинается, но – не кончается на них…
Автор: Инь-ян
Тусклым светом очерчена строчка
Приаптечной сырой мостовой.
Фонари, как размытые точки,
Образуют пылающий строй.
Слева дымка укутала реку.
Справа тень на кирпичной стене,
Вдруг аптекарь покинул аптеку
И стремительно скрылся во тьме,
Тень застыла, зажгла сигарету,
Черный кот пересек тротуар.
Через час, повинуясь рассвету,
Тень покинет холодный бульвар.
Тусклым светом очерчена строчка
Приаптечной сырой мостовой. – Мостовая могла бы восприниматься как СТРОЧКА, будь аптека огромным строением, вдоль которого простирается мостовая. Здесь же образ ПРИАПТЕЧНОЙ МОСТОВОЙ сведён к участку дороги в непосредственной близости от неопределённой (даже не какой-нибудь ЦЕНТРАЛЬНОЙ) аптеки, вдоль которой мостовая должна вытянуться в СТРОЧКУ. А как только вытянется, сразу перестанет быть приаптечной. Видимо, автор говорил о мостовой, проходящей мимо аптеки.
Фонари, как размытые точки,
Образуют пылающий строй. – Чтобы горящие фонари сравнить с точками, точки тоже должны загореться. Чёрные точки, сколь бы ни расплывались, ни размывались, роли фонарей выполнить не в состоянии.
Слева дымка укутала реку.
Справа тень на кирпичной стене, – Тень – чего, кого? Автор вывесил вопрос-интригу, с которым читатель должен жить до момента разрешения. Зачем это – читателю? Вероятно, детали накапливаются ради того, чтобы стихи выстрелили чем-то очень интересным. Замечу, пока автор даёт фрагменты обстановки, которые при совмещении не складываются в цельную картинку. Аптека стоит возле дороги, вдоль которой, видимо, горит строй фонарей. Однако ни расположение реки, ни – где находится кирпичная стена, по описанию понять нельзя.
Вдруг аптекарь покинул аптеку
И стремительно скрылся во тьме,
Тень застыла, зажгла сигарету,
Черный кот пересек тротуар.
Через час, повинуясь рассвету,
Тень покинет холодный бульвар.
Что побудило автора к написанию этой литературной зарисовки? Что он хотел ею сказать читателю или, хотя бы, – себе. Перечислены детали некоей ночной картины: горят фонари, мокрая мостовая, тень кого-то на какой-то стене, причём не аптечной. Аптекарь выскакивает, бросающий тень курит, причём – именно сигарету, вот её автор разглядел, а слона и не приметил. Задана тысяча вопросов, ответов нет и не будет… сюжет начинается и обрывается… Ради чего, спрашивается, всё это было написано? Ради упражнений в рифмованной силлабо-тонике? Упражнение написано. Только – при чём тут читатель?
Любой сюжет в ХУЖОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ должен быть замкнутым, любая нарисованная картинка должна вызывать в читателе эмоции выстроенным образом. Образ, увы, не выстроен. Выстрел оказался холостым. Но – у автора хватает слуха писать в рифмованной силлабо-тонике, то есть печка, от которой можно танцевать в поэзии уже стоит. Дело – за немногим.
Автор: Смольников Владимир
Я лежу на верхней полке.
Подбородок на подушке.
Проплывают мимо ёлки,
Реки, горы, деревушки...
Отбивают ритм колёса,
Тёплый чай дрожит в стакане,
Ни ответов, ни вопросов -
Я в расслабленной нирване...
За окном гудок усталый,
И луна глядит, как вечность,
А мечты мои, как шпалы,
Убегают в бесконечность...
Я лежу на верхней полке.
Подбородок на подушке.
Проплывают мимо ёлки,
Реки, горы, деревушки...
Отбивают ритм колёса,
Тёплый чай дрожит в стакане,
Ни ответов, ни вопросов -
Я в расслабленной нирване... – Раз речь идёт об условно-переносном смысле слова НИРВАНА, – расслабление, прострация – скорее всего и есть суть состояния, заложенного автором в описываемый момент в настроения лирического героя. Поэтому фразеологизм РАССЛАБЛЕННАЯ НИРВАНА читается тавтологией.
Я расслаблен, я – в нирване…
За окном гудок усталый, – Фраза выстроена не лучшим образом. Если под гудком подразумевается не устройство, издающее звук, а сам звук, то как лирический герой может знать, что гудок за окном раздался, когда не слышит его в вагоне? Никак. Значит, гудок не только ЗА ОКНОМ – и это обстоятельство не имеет прав на жизнь.
Зазвучал гудок усталый,
И луна глядит, как вечность, – Сравнение в качестве образа может работать только тогда, когда всем понятно, как выглядит или что происходит то, с чем сравнивают. Например: шустрый, как веник; быстрый, как молния; острый, как бритва… Если бы мы знали, как глядит вечность, то смогли бы представить себе и взгляд луны. А так получается, что более определённое сравнивается с менее неопределённым. Поэтому, если и сопоставлять эти взгляды, то, например, как-нибудь так: Во взгляде луны сквозит оттенок вечности.
А мечты мои, как шпалы, – Понятно, что автор хочет сказать, что мечты УБЕГАЮТ, как шпалы, однако ничто не мешает читателю прочитать, что мечты летят именно, как ШПАЛЫ. Как облака, как стаи птиц, как группы деревьев, наконец, – сколько угодно.
Убегают в бесконечность... – Неужели лирический герой так безвозвратно и безнадёжно расстаётся со своими мечтами? Почему? Разве в дороге путник не обрастает ими? Думается, рифма БЕСКОНЕЧНОСТЬ была навязана ВЕЧНОСТЬЮ рифмующейся строки,
Ведь эта рифмо-пара встречается просто на каждом шагу. А часто используемые рифмы, как мы знаем, эксплуатировать полезно лишь тогда, когда они дают однозначный смысловой выигрыш.
Зарисовка состоялась. Образ едущего в поезде человека – правдоподобен. Действие завершено – можно засыпать. Концовка логично замыкает произведение.
Как там у Лермонтова:
И скучно, и грустно
И скучно и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды...
Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?..
А годы проходят - все лучшие годы!
Любить... но кого же?.. на время – не стоит труда,
А вечно любить невозможно.
В себя ли заглянешь? - там прошлого нет и следа:
И радость, и муки, и всё там ничтожно...
Что страсти? - ведь рано иль поздно их сладкий недуг
Исчезнет при слове рассудка;
И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг –
Такая пустая и глупая шутка...
А вот если бы автор нашёл для лирического героя мечту, которой тот мог увлечь не только себя, но и читателя, всё было бы – куда менее скучно и грустно…Ведь не все дороги ведут – в никуда…
Ищу Критика! Пилигриммм.
Ищу критика!
22 декабря 2016
Пилигиммм.
Автор: Лара Фрол
На рынке покупала колбасу, – Стихи, как видно уже с первой строки, – сюжетные. А в сюжетных произведениях, как известно, любое действие, каждую деталь, все эмоционально-смысловые нюансы… необходимо прописывать донельзя строго, так, чтобы читатель при усвоении материала – в реальном временном масштабе смог представить себе происходящее – и поверить в это без какой-либо тени сомнения. Давайте посмотрим, как это удалось автору.
А рядом бабка - божий одуванчик, – Грубовато здесь бабушку называть бабкой. Автор при появлении персонажа должен сразу точно показать своё отношение к нему. В слове БАБКА присутствует некоторое высокомерное небрежение, что едва ли соответствует общему эмоционально-смысловому фону стихотворения. Бабушка, бабулька, старушка…
И вдруг – бабулька (старушка) – божий одуванчик…
Прошелестела тихо продавцу: – Очень удачно выбран глагол.
- Мне "Докторской" немножечко ... на пальчик.
- А кашу не сварить из топора?..
Маразма бесконечные причуды.
Всё ходят, ходят с самого утра
Ворчливые, несносные зануды. – Запятая здесь – лишняя, эпитеты разноплановы.
Авторская мысль понятна. Однако сама ситуация нарисована – далековатая от действительности. Ну, по крайней мере, в тех российских регионах, в которых я бывал (от Астрахани до Мурманска). «На пальчик» варёной колбасы – это порядка ста граммов. Что может возмутить продавца в такой просьбе? Ничего общего с «причудами маразма» бабушкина просьба не имеет. И нет здесь ни ворчания, ни занудства… Я понимаю, если бы кто-то попросил отрезать, скажем, 37 граммов, мол, на большее нет денег. Опытный продавец одним махом отсечёт ножом практически любой вес, но – это потребует специального средоточения, лишних хлопот, да и возиться с граммами, когда народ берёт по полкило… А здесь-то – в чём проблема? Одно движение – и операция завершена. Здесь лично я не вижу «правды характеров», «не верю!»
Бабулька съёжилась и спешно отошла, – СПЕШНО – едва ли характерная окраска бабушкиного отхода. Когда стариков застаёт врасплох чьё-либо хамство, они, как правило, впадают в растерянность.
К тому же – размер нечётных строк в этой строфе – неоправданно увеличен. Хоть и нет в этом большого греха, но и надобности нет – ровным счётом никакой, потому как приём не ставит акцентов в сюжете.
Растерянно старушка отошла…
В сухих руках измятая бумажка, – Опять – неточность. Мелкую купюру в ДВУХ руках держать, конечно, можно, но это – не характЕрно. Замечу, что аргументы типа: Так было на самом деле! – в стихах неприемлемы. Автор обязан рисовать в произведении не реальные события, а ХУДОЖЕСТВЕННУЮ ПРАВДУ, которая всегда вернее правды настоящей. Правду, которой беспрекословно ВЕРИТ читатель.
В сухой ладони – мятая бумажка…
В неровной поступи щемящая тоска – Вот! Оказывается, никакого спешного отхода и не было вовсе. Был растерянный отход оглушённого несправедливостью человека – неровной поступью.
И безысходность уличной дворняжки. – Сравнение человеческой безысходности с собачьей здесь – довольно точное, подмечено верно. Однако, хоть сравнивается и не сам человек с собакой, а всего лишь его состояние с состоянием собаки, тем не менее, здесь вкус автору несколько изменил. Одно дело, когда человека сравнивают с конём или могучим зверем… Такие сравнения не уничижают венца творения Господа. Другое дело – с дворняшкой. С бездомными неприкаянными собаками уместно сравнивать разве что полностью опустившихся людей.
Заправив под платочек седину,
Направилась скукожившись на выход. – СКУКОЖИВШИСЬ – очень харАктерная специя для текста, однако здесь из-за неё – явный пересол. С этим деепричастием, которое в данном случае имеет право быть не заключённым в запятые, поскольку выполняет роль глагольного эпитета, картинка – чрезмерно гиперболизирована. Его применение было бы возможно лишь при сравнительных оборотах, потому как они смягчают действие. Хочу обратить внимание читателей на то, что сравнительные обороты всегда менее эффективны в качестве образного построения, чем фразеологизмы прямого действия. И чаще всего, применяя в текстах образные сравнения, автор проигрывает за счёт меньшей их эффективности. Здесь же – редкий случай обратного проигрыша. Оборот типа «как скукоженная», «будто скукоженная» нарисовал бы гораздо более верную картину. Да ко всему – бабушка уже «съёжилась и… отошла» в предыдущей строфе. СЪЁЖИЛАСЬ – достаточно точный глагол, ситуация описана. Зачем же солёное пересаливать?
Себе вменяя немощность в вину, – А здесь я позволю себе усомниться в авторской правоте. Незаслуженно обиженные, как правило, не имеют причин для самообвинения. Если автор хотел сказать, что старушка сетовала по поводу того, что не может достойно ответить на хамство, я автору – не верю. Обиженным всегда жалко себя – и именно от этого они плачут. Обида по сути и есть – жалость к себе. Реакция бабушки, нарисованная в произведении, говорит о её полном внутреннем смирении. То есть – она готова «подставить вторую щёку»…
Стирала слёзы рукавичкой тихо. – Здесь открытая рифма ВЫХОД / ТИХО (последний гласный звук не закрыт согласным) оставляет желать лучшего созвучия. Хоть это и не смертельно в повествовательных стихах.
В строке присутствует ещё одна небольшая нестыковочка. Руки старушки держат купюру – и при этом рукавичкой вытирают слёзы с лица. Это не вызывает читательского доверия, потому что так делать – очень неудобно. Повторюсь: даже если ТАК было на самом деле, художественная правда этому действию не соответствует. А вот если бы купюра была в одной ладони, противоречий в действии старушки – не было бы.
Стихи эти состоялись. Образ, выстроенный автором, – замкнут, и замкнут хорошо. Произведение взывает к человечности – посредством вызова в читателе жалости по отношению к лирическому герою. Иногда такие стихи называют слезодавильными, но кто посмел сказать, что вызывать читательскую жалость, выражающуюся в сострадании к ближнему, – грех?! Если стихи вызывают добрые чувства, взывая к лучшим качествам читателя, – они написаны не зря.
Думаю, с этим трудно не согласиться.
Автор: Матвиенко Елена
Вот и закончилось лето.
Ночи мои холодны. – Вот так – в двух строчках – история прошедшей любви. А говорит об этом – одно-единственное местоимение МОИ. Без него была бы всего-навсего – смена времён года.
Ярким кустом бересклета
Осень вторгается в сны.
Дарит цветные мониста
Из ядовитых плодов.
Алость у них багряниста, – Багряный и алый – едва ли годятся для характеристики друг друга, поскольку оба слова означают названия оттенков. Багряный цвет или багрец связано с древнерусским «багърь», означающим «красная краска, красный цвет». Слово «алый» имеет тюркское происхождение. Означало оно ярко-красный, светло-розовый цвет. Некоторые лингвисты связывают «алый» с арабскимсловом «alaw» - «пламя», а также с грузинским «ali». Получается (утрирую) – РОЗОВОСТЬ плодов КРАСНОВАТА. Или – ЖЕЛТИЗНА плодов ЗЕЛЕНОВАТА. В таких случаях оттенки пишутся – через чёрточку: ЖЁЛТО-ЗЕЛЁНЫЙ или АЛО-БАГРЯНЫЙ. Почему бы не сказать просто: Бусины (ягоды) так багрянисты… – ?
Привкус – обманно-медов. – Может быть, коварно-медов?
Ими красуясь ли, в стёкла – Несколько ошибок в строке. Автору, вероятно, хотелось сказать: Любуясь ли ими…
КРАСОВА́ТЬСЯ, -суюсь, -суешься; несоверш.
1. Привлекать к себе внимание (о ком-чём-нибудь красивом или, ирон., чем-нибудь выделяющемся). К. верхом наконе.
2. Выставлять себя напоказ, любуясь собой, своей наружностью, поведением. Красоваться перед зеркалом.
3. Быть, находиться где-нибудь, привлекая к себе внимание, взор. На вершине горы красуется снежная шапка.
| совер. покрасоваться, -суюсь, -суешься (ко 2 знач.).
К тому же применена неудачная инверсия, меняющая смысл авторской задумки. Частица ЛИ, выражающая сомнение, не имеет права уходить со своего места. Смысл написанного автором: Смотреть – любуясь ягодами или не любуясь, в то время, как здесь уместно: Смотреть – любуясь ягодами или чем-то иным…
Лужиц смотреть до утра? – Предложение не выстроено лексически. Любуясь ягодами, (суждено мне, придётся, нужно…) смотреть в лужи? Каждый из вариантов, указанных в скобках, несёт свой смысловой оттенок. После размышлений останется первый вариант, но – этих размышлений у читателя не должно быть: авторская мысль читателем должна считываться без задержек, иначе не наберёт читатель нужной эмоциональной концентрации, чтобы получить от текста всё, что автор пытался в него заложить.
Ещё один момент. Чтобы любоваться ягодами, автор предлагает смотреть на них «в стёкла лужиц», то есть – в их отражения в лужах. Не сложноватый ли способ предлагает сама себе лирическая героиня? Аналогично тому, как доехать из Москвы в Питер – через Владивосток.
Ну, и обстоятельство ДО УТРА – явный перегиб во времени этого действия. Не говоря уже о том, что осенними ночами на красоту плодов едва ли полюбуешься: темновато. Всё это имело бы права на использование, если бы было подано так, что читатель поверит. Однако всё подано «в лоб», без реверансов и возможностей оттенков в действиях.
Яркость надежды поблёкла,
Горечь утраты пестра. – Боюсь, автор здесь несколько неточна. Усиливаясь, горечь утраты становится, как правило, более яркой, но – не пёстрой. Что такое ПЁСТРАЯ горечь, представить-то сложно.
Лучше бы пластырем рдяной
Мокрой кленовой листвы
Осень заклеила раны – Замечательнейший образ!
И не заросшие швы – А здесь – неточность и тавтология: Швы в данном случае – следы именно заросших ран, рубцы. НЕ ЗАРОСШИЕ ШВЫ – это НЕЗАЖИВШИЕ РАНЫ.
Вместо украденной веры – Здесь необходимо поставить или запятуя, или тире.
Чёрною вмятиной след.
Брошу малиновкам серым – Ну, как же так! Малиновка прозвана малиновкой – именно
из-за своей яркой окраски: спереди она смотрится горящим пятном – от рыжих до малиновых тонов, за которым следует голубая расцветка. Белое брюшко. И лишь тыльная часть птахи – в сероватых тонах.
Бусы твои, бересклет. – Эффектная, но в силу акцентированной в начале стихотворения ЯДОВИТОСТИ плодов – весьма двусмысленная концовка. Получилось, что лирической героине хочется птиц – отравить!
На самом деле образ стихотворения замкнётся, как только номинированная ядовитость войдёт в реальное русло съедобности плодов этого замечательного кустарника:
«Что касается ядовитости плодов бересклета, то они не столь опасны, как это преподносится в некоторых изданиях. Плоды бересклетов действительно содержат ряд ядовитых алкалоидов, но для того, чтобы отравиться, взрослому человеку придётся съесть их очень много. Плоды бересклетов для человека несъедобны, но их склевывают птицы.»
Вот ягоды некоторых можжевельников (например, казацкого) действительно смертельно опасны. Это я к тому, что хочу привести в сравнение стихотворение Николая Заболоцкого:
МОЖЖЕВЕЛОВЫЙ КУСТ
Я увидел во сне можжевеловый куст,Я услышал вдали металлический хруст,Аметистовых ягод услышал я звон,И во сне, в тишине, мне понравился он. Я почуял сквозь сон лёгкий запах смолы.Отогнув невысокие эти стволы,Я заметил во мраке древесных ветвейЧуть живое подобье улыбки твоей. Можжевеловый куст, можжевеловый куст,Остывающий лепет изменчивых уст,Лёгкий лепет, едва отдающий смолой,Проколовший меня смертоносной иглой! В золотых небесах за окошком моимОблака проплывают одно за другим,Облетевший мой садик безжизнен и пуст...Да простит тебя Бог, можжевеловый куст! Как видим, огрехов технического плана у великого мастера – предостаточно. Здесь и яканье в первых трёх строках, и слияние ЯЗВОН, фрагмент «услышал я» явно требует замены на одно слово – более длинный глагол типа «почувствовал», но – поточнее по смыслу. Внесистемные ударения, простоватые рифмы, особенно МОИМ / ДРУГИМ, да и не только.
И, несмотря ни на что, стихи эти – без сомнения – из золотой копилки всемирной литературы.
Рецензируемые стихи подкупают видимой уверенностью изложения. Общий образ стихотворения задуман в практически полной аналогии с образом стихотворения Заболоцкого. Это – лучший тип лирического построения произведения. И.В.Рыжиков высшим проявлением поэзии считает любовную лирику. А лучшая любовная лирика образно олицетворяется картинами природы. А лучшая пейзажная лирика должна в себе нести одухотворение, быть привязанной к человеческим качествам и манерам. Только тогда она – глубока, только тогда выходит за пределы банальных зарисовок.
Таким образом, по большому счёту, в настоящей поэзии – нельзя поставить грань между пейзажной и любовной лирикой.
И в этом плане разбираемое стихотворение, насыщенное ко всему и блестящими внутренними образами, – вне всяческих похвал. Однако – грубые ошибки, сделанные всё с той же уверенностью, значительно снижают качество выстроенного образа, а значит, и всего произведения в целом.
Автор, вне сомнения, талантлива. Думаю, более внимательный подход к своему творческому процессу – позволил бы и ей уронить несколько монеток в копилку мировой литературы.
Ищу Критика! Максим Приходский.
Доброго всем понедельника.
just go. — «У комнаты этой особый характер»
У комнаты этой особый характер, поверь,
Она безошибочно чувствует добрую душу
И дверь открывает - вот эту фанерную дверь
С манерным величием тетушки Пэгги... Послушай,
А в комнате этой, размахом в четыре крыла,
Немыслимой легкости воздух, щекочущий ноздри...
Я здесь забываю, что жизнь не по нотам прошла...
Прошла, как прошла, каждый годик засчитывай пО три.
Я знаю, ты тоже полюбишь сидеть у окна,
Полюбишь ночами смотреть в ежевичное небо
И слушать, как тонко и нежно заплачет струна
Опять и опять уводя нас в волшебную небыль.
А после, стряхнув с легких перьев алмазную пыль,
Свернем и уложим четыре крыла в антресоли...
И в маленькой комнате, очень похожей на быль,
Обнимемся крепко, до стона, до хруста, до боли.
---------
Техническая сторона
Автор доносит свои мысли посредством основательного, сбалансированного пятистопного амфибрахия. Он выдержан, как и определённый уровень рифмы. Более приятные созвучия сосредоточены в первой половине стихотворения, ближе к финалу мы видим что-то более простое, вроде знакомого «небо — небыль», «пыль — быль». Отдельно прокомментирую «ноздри — по три». Она интересная, составная, но созвучие, к сожалению, недостаточно хорошо держится: усечённая «з» и замещённая «д — т» — это уже на одно допущение больше, чем нужно, на мой взгляд. Но это всё детали и частности, технический фон.
* * *
Есть такие места, где душа выходит из потока суеты, где мы, словно в медитации, отделяем своё «я» от всяческой шелухи. Главное, конечно же, внутри нас, в достижении этого состояния, поэтому комната, о которой говорит автор, вполне может быть чистой метафорой. Она чувствует, у неё есть характер, она успокаивает. Более того, она очень похожа на быль, а, значит, даже если прообраз реален, речь, вероятно, идёт о внутреннем, психологическом приюте. И в это место лирическая героиня приглашает другого человека.
Это очень интимный жест, каждая его составляющая куда более значима, чем может показаться. Комната открывает дверь, чувствуя добрую душу, — значит, другой человек принят как свой, родной на очень глубоком уровне. Далее лирическая героиня делится своими страхами — «жизнь не по нотам прошла...» — и мечтами — «ночами смотреть в ежевичное небо...». Отдельные детали — ежевичное небо и алмазная пыль — указывают на то, что на улице, за пределами этой комнаты, темно и холодно. Наконец, финал — снятие крыльев и объятия — может говорить о том, что герои соприкасаются самым своим человеческим существом, сбрасывая всё лишнее — даже то, что во «внешнем мире» является важной их частью.
От критического разбора, как правило, ожидается указание на недочёты и неточности, но в этом стихотворении я не нашёл таких моментов, которые мне показались явно неудачными. Поэтому я выделю то, что мне показалось слабым на фоне более гармоничного:
«С манерным величием тетушки Пэгги» — я не смог определить, что же это за тётушка Пэгги, к которой отсылает эта строка, поэтому представилась мне эдакая усреднённая английская леди, чем-то похожая на Мэри Поппинс. Возможно, автор хотел донести что-то большее.
«Немыслимой легкости воздух, щекочущий ноздри» — слово «ноздри» как-то жестоко разрывает лёгкость этой строки своим громыхающим звучанием.
«Прошла, как прошла, каждый годик засчитывай пО три» — фраза ощущается так, будто она старается быть больше, чтобы заполнить пространство. За две строи слово «прошла» повторяется три раза.
«И слушать, как тонко и нежно заплачет струна
Опять и опять уводя нас в волшебную небыль» — эти слова мне показались слишком общими и именно поэтически банальными. Здесь могло бы быть что-то, что лучше охарактеризует эту комнату, да хотя бы музыкальная шкатулка или ещё какой-то звук, но не струна, уводящая в небыль.
Всегда, конечно же, есть куда стремиться, но это стихотворение мне понравилось, и случайно или нет, но оно, на мой взгляд, — гармоничное, красивое и согласованное в деталях.
---------
Листьев Корней — «Конвейер»
Работа конвейера основана на чувствах:
Страсть, умирая, порождает искусство,
Любовь в ходе технологического процесса
Переходит в форму под действием пресса,
Красота дискретизируется на частицы,
Оцифровывается в нули и единицы,
Конечная последовательность хранится в истории,
В порядке поступления создаются директории,
Затем в обработчике происходит конвертация,
Создаётся перечень для поиска информации,
В память заносятся дополнительные данные,
Проверяются функции, переменные, постоянные,
Добавляются строки "отправитель", "адресат",
Покупателю приходит конечный результат.
Предельно упрощён алгоритм обращения:
Двойной клик по ярлыку для воспроизведения.
---------
Техническая сторона
Перед нами текст, написанный тоническим стихом. Большинство строк содержат четыре ощутимых акцента, но есть исключения: «Красота дискретизируется на частицы», «Оцифровывается в нули и единицы». Последнюю строку мне тоже хочется прочитать за три акцента: «двойной клик» воспринимается как единое целое. Подобные отступления в тоническом стихосложении не так сильно бросаются в глаза, как метрические нарушения в силлаботонике.
Что касается рифмы, она здесь намеренно грамматическая, от начала и до конца. Вероятно, она составляет часть художественного высказыания. Автор говорит о конвейере искусства, и предельно простая, «алгоритмически» простая рифма в союзе с более свободной и менее музыкальной тонической метрикой помогают нам ощутить пустоту и бездушность «результата».
* * *
Автор показывает нам технологический процесс конвейрного создания произведений искусства. Отдельные слова (в частности «покупатель», «воспроизведение») указывают на то, что это глупое и бездушное музыкальное творчество, тысячи похожих друг на друга песен о любви, хотя процесс явно расширяем — всё, что угодно можно уложить в форму, оцифровать и представить потребителю. Конвейер работает на чувствах, но мне кажется, что сила, индивидуальность, высота чувства здесь не важна — грубая технология всё равно не сможет уместить их в нулях и единицах.
Вторая часть стихотворения по большей части представляет из себя «технолепет» (англ. technobabble) — изобилие терминов из области компьютерных технологий призвано создать ощущение сложного процесса, но если приглядеться, то мы увидим, что многие из описываемых действий сомнительны или бессмысленны.
«В порядке поступления создаются директории» — по-моему, это маловажный, чисто компьютерный момент.
«Создаётся перечень для поиска информации» — неясно, перечень чего, для поиска какой информации, если на входе любовь и красота, а на выходе — искусство.
«В память заносятся дополнительные данные» — аналогично директориям, украшение процесса.
И так далее, вплоть до «двойного клика по ярлыку для воспроизведения» — странно, что по ярлыку, а не по файлу, что, на мой взгляд, было бы логичнее без дополнительных пояснений.
Это не только замечания, но и попытка показать моё видение этих строк: на самом деле, примерно так же я, например, в художественных целях описал бы какой-нибудь часовой механизм, показав шестерёнки, цепи, пружинки, маятники или плату с транзисторами и микросхемами. В то же время я бы хотел увидеть больше именно осмысленных и поэтически переосмысленных моментов. Оцифрование красоты — это интересно, конечная последовательность подсказывает: из того, что человек до сих пор до конца не осознаёт, из бесконечного создаётся конечное и ограниченное представление. Если бы подобное раскрытие находилось в каждой детали, это было бы несомненно лучше и эффектнее. Или же, как вариант — сделать технолепет более сложным, замысловатым, добавить названия неизвестных алгоритмов и приёмов из программирования будущего.
На самом деле, я в определённой мере оценил попытку передать упрощение и огрубение творческого процесса, поставленного на поток. Описанные технические и смысловые допущения я даже оправдываю: они отчасти уместны. Но эта идея в целом может быть выражена лучше.
---------
Дорогие друзья, я решил отдохнуть от критики в праздники, поэтому следующие две недели в понедельник моих рецензий не будет. Взамен я опубликовал на своей авторской страничке несколько заметок о стихосложении, которые могут быть интересны вам.
С наступающим!
---------
Ищу Критика! Пилигриммм.
Ищу критика!
13 декабря 2016
Пилигриммм.
Автор: Колчин Сергей
Ах, Янсен! Не знаю, не знаю...
Я слабой бываю не часто...
Я в завтрашний день убываю – Многовато местоимений Я на таком коротком отрезке текста. Глагольная, чисто грамматическая рифма.
В погоне за призраком счастья.
Возможно лишь через столетье
Дождёшься меня, мой поклонник.
Костюмчик из кожи и плети
Сложи-ка на тот подоконник. – Здесь налицо – конфликт из фраз, которые реальны только в личном живом общении, и фраз, которые могут составлять лишь молчаливые рассуждения лирической героини. Первая, вторая, пятая и шестая строки возможны для обеих версий, третья и четвёртая – только в ассоциации мыслей лирической героини, а седьмая и восьмая – только в устном общении.
Особняком скажу о содержании этих двух строк. Поняв, что речь идёт о монологе из «Гиперболоида…», я ощутил от них диссонансную оторопь. Настолько они противоестественно прозвучали бы в устах Алексея Толстого. Здесь вкус явным образом изменил автору.
Я знаю, что ты терпеливо – Боюсь, эпитет ТЕРПЕЛИВО здесь неуместен, поскольку он требует принудительного сохранения событий в памяти лирического героя. Здесь уместнее использовать эпитет БЕРЕЖЛИВО.
Хранить будешь день мой вчерашний, – БУДЕШЬ осталось безударным, поэтому при чтении сливается с одним из слов, стоящих рядом.
Когда мы с тобою игриво– Рифма – сугубо грамматическая.
Вершили любовные шашни. –ШАШНИ – о своих любовных похождениях не говорят, поскольку само слово несёт негатив. Шашни – любовные интриги, греховные ухаживания…Даже если такое имеет место, в свой адрес такие слова может применять только запредельно вульгарный циник. К тому же – неуютно пафосному глаголу ВЕРШИТЬ находиться рядом с существительным ШАШНИ. Хоть игриво, хоть всерьёз.
Ради рифмовки идти на смысловые грехи поэт не вправе, смысл – первичен, рифма – третьестепенна, хорошие стихи вполне способны обойтись без рифм, в то время как хорошая рифмовка – бессмыслицу стихами никогда не сделает.
Давайте посмотрим на прототип стихотворного ремейка. Алексей Толстой, «Гиперболоид инженера Гарина», диалог Зои и Янсена:
— Мадам Ламоль, — сказал Янсен умоляюще — я не видал вас целый месяц. Покуда вы ещё свободны. Пойдёмте в море. «Аризона» отделана заново. Мне хотелось бы снова стоять с вами на мостике под звёздами.
Зоя взглянула на него, лицо её стало нежным. Усмехаясь, протянула руку. Он прижался к ней губами и долго оставался склонённым.
— Не знаю, Янсен, не знаю, — проговорила она, касаясь другой рукой его затылка, иногда мне начинает казаться, что счастье — только в погоне за счастьем… И ещё — в воспоминаниях… Но это в минуты усталости… Когда-нибудь я вернусь к вам, Янсен… Я знаю, вы будете ждать меня терпеливо… Вспомните… Средиземное море, лазурный день, когда я посвятила вас в командоры ордена «Божественной Зои»… (Она засмеялась и сжала пальцами его затылок.) А если не вернусь, Янсен, то мечта и тоска по мне — разве это не счастье?
Ошибку вызвала невнимательность к прототипу и психологическая несосредоточенность при написании ремейка. Одно дело – ТЕРПЕЛИВО ждать свою возлюбленную, другое – ТЕРПЕЛИВО помнить о прошлом. Это совсем разные и совсем по-разному окрашенные психологические моменты.
О мой командор! Ты из стали, – После О – запятая.
Ты сносишь любые побои. – Это намёк на садо-мазо, на кожу и плети? Жаль, если так.
Недаром тебя посвящали
В мой орден "Божественной Зои"! – Рифма, не имеющая созвучных согласных, бедна.
Мой викинг, потомок разбоя – Запятая. А что такое – потомок разбоя? Как это? Каких детей плодит РАЗБОЙ? Разор, страх, смерть, ненависть… Автор ошибся. Не РАЗБОЯ, а РАЗБОЙНИКА или ПИРАТА.
К тому же автор забыл, что строфы с одинаковыми рифмами теория рекомендует разносить хотя бы на две строфы. Тем более, что слова ПОБОИ и РАЗБОЯ – однокоренные, что не может не бить по чуткому уху.
Не хмурься, мы все в божьей власти... – БОЖЬЕЙВЛАСТИ – сдвигология, Божьей – с заглавной буквы. Лиргероиня пытается снять с себя ответственность за страдания лирического героя, лукаво переводя ответственность за свои поступки на Бога. Честное слово, женское коварство границ не имеет.) Но – могла ли Зоя произнести эти слова? В смысловой ряд её речей они вписываются, а вот насчёт конкретного озвучивания… Мне видится, что это – не её строй. До Бога ли ей?.. Слишком она любит себя.
Тоска обо мне, без покоя, – Строчка прописана плоховато. Тоска без покоя? Лирическая героиня – без покоя? Или без покоя – сам викинг? Это, конечно, ошибка.
Рифма опять – без опоры на согласные звуки. Это просто вошло уже в привычку у автора.
Не это ли в сущности - счастье? – Неплохая была задумана концовка, но выражена неточно, поскольку последняя строка должна быть противопоставлением предпоследней. А значит – начинаться с союза НО. Смысл такой:
Но разве не в этом – счастье?
или
Но только не в этом ли – счастье!
2011 – а вот это едва ли хорошая черта под произведением. Душком от неё тянет…
Когда поэт берётся за ремейк на какое-либо произведение, он обязан помнить, что должен развить тему прототипа, оставив нетронутой оригинальную атмосферу. И при этом – написать он должен по крайней мере – не хуже, чем в это сделано в оригинале.
Увы, боюсь, с поставленной задачей автору справиться едва ли удалось. Вне сомнения, личностный портрет Зои получился неплохо, за исключением некоторых моментов. Но ошибки и неточности увели автора от решения поставленной задачи.
Прибавлю ещё, что вторичность в литературе не позволяет автору истинно раскрыться, если он не привнёс в написанное своего жизненного мироощущения и своего эмоционального опыта. Здесь мы этого – не увидели.
Автор: Елена Лесная
А я не знаю, как мы столкнулись – В прозаическом тексте такое или подобное начало нужно было бы посчитать ошибкой. Слава Богу, поэзия позволяет нам в языке – несколько больше вольности, поскольку обычными средствами языка далеко не всегда можно выстроить поэтический образ. В прозе это могло бы звучать так: Не понимаю, как… А здесь союз А, стоящий в самом начале произведения, союз, выражающий противопоставление тому, что не было сказано, прекрасно срабатывает: автор с его помощью как бы погружает читателя в досюжетную часть течения жизни лирического героя (героини), даёт понять, что вся предшествовавшая жизнь шла своей размеренной поступью, не предполагая неожиданностей.
На перекрёстке чужого лета. – Многообещающий образ. Сработал бы!
Брусчаткой выжженной старых улиц – СТАРЫХУЛИЦ – сдвигология, возникшая не из-за греха в размерности строки, как это чаще всего случается, а просто из-за неудачного соседства слов в строке.
Бродило счастье за нами следом.
И солнце щурилось, багровея,
И ветер веткой окно царапал
Кафе, плывущего каравеллой,
Разжавшей города скверы-лапы. – Инверсия. Нежелательная, но не смертельная. И ветер царапал веткой окно кафе, плывущего каравеллой, разжавшей лапы-скверы города. Вот расписал в строку – и получилось, что кафе разжало скверы-лапы города. У меня не вырисовывается такой образ.
Хозяин, жадно считая прибыль,
Играл с клиентами в переглядки. – Хозяин здесь выставлен дураком: едва ли умный хозяин заведения станет ЖАДНО считать ПРИБЫЛЬ на глазах у клиентов. Но, видно, так задумано…
А мне тепло от твоих улыбок
Вливалось пьяно, вливалось сладко.
Казаться было смешно степенней –
Рассудок – слабый любви соперник.
А мы считали шаги ступеней
И целовались потом на верхней.– Не выходя из кафе, ОНИ шли по ступеням… На второй этаж? Ой!) Не хватило штриха, чтобы показать, что ступени были уже вне кафе. Но эти живые фактурные ступени, ассоциированные со ступенями восхождения к любви – образ замечательный.
Нас проворонил уставший город – – Глагол ПРОВОРОНИЛ говорит о том, что этой истории, этой встречи вообще не должно было быть. Она – вне судьбы лирических героев.
Под одноногими фонарями
Сбежал с платформы со свистом скорый, –Вот в тысячах случаев нельзя было бы простить авторам то, что поезд забирался на платформу. А здесь – не получается не верить глазам лирической героини. Можно ли нарушать теоретические принципы, логику структурного построения произведений, естественную логику описываемых событий и прочая…- ? В абсолютном большинстве случаев – конечно, нет. но, как говорит философия, исключения из правил – самих правил не опровергают. Случайность есть лишь одно из проявлений закономерности.
А ассоциация романтической истории с промелькнувшим скорым поездом – чудесна. Он возник на фоне того врЕменного прорыва как бы в иное измерение-пространство чужого лета, в котором волею случая оказалась лирическая героиня. Образность сложная, наслоенная, но, поскольку сравнительные ассоциации разнесены в произведении, друг другу не мешают.
По рельсам дней выводя орнамент. – А вот с тем, что скорый поезд может выводить на рельсах ОРНАМЕНТ я бы поспорил. Лично я поиграл бы с рифмой ЦУНАМИ…
Не понимали, живя часами,
Какой беды впереди преддверье.
И больше нет ничего меж нами. – Резковатый переход от непонимания к обрушению. И резюме – слишком категоричное. Из памяти счастливые моменты вытравить невозможно.
Мы это знаем.
Любовь не верит. – Вот оно! Вот та концовка, наполненная оптимизмом настолько, что от избытка его давления вот-вот лопнет вся фабула произведения, ведущая к беде, к утрате любви. Тот самый эффект взрывной неожиданности, которой так хотелось читателю, не смевшему поверить в счастье лирических героев. И при этом – не ставящая точки над И.
Оставлять читателя в состоянии растерянности или раздумья, пытающегося заглянуть за рамки произведения, чтобы найти свой внутренний покой. При этом психологически у читателя образуется тот информационно-эмоциональный вакуум, при котором хочется, чтобы произведение не заканчивалось на этих словах. Разве не к этому должен стремиться творец!
Браво! Интересная работа талантливого автора.
Но когда я читал стихи Елены, мне вспомнилось стихотворение Сергея Крюкова, которое слышится как бы дополнением, второй стороной описанной романтической истории.
* * *
Эти наши встречи на вокзале…
Эти расставанья впопыхах…
Сколько нам объятия сказали,
Сколько прочитали мы в глазах,
Сколько говорили поцелуи
На виду у множества людей! –
Громко ты кричала в них: «Люблю я!»
Я шептал: «И разлюбить не смей!»
Я сжимал в руке твои ладони.
В пальцы дрожь бежала от руки.
А на сиротеющем перроне
Торопили нас проводники.
Мы цеплялись жадными глазами,
Нервно разнимая пальцы рук…
Расставались, словно ускользали
В чёрную дыру людских разлук.
Не давая думать об отсрочке,
Время подгоняло нас: «Пора!»,
Будто зная: это лишь цветочки –
Злых разлук бездонная дыра…
Комментарии излишни.
Ищу Критика! Максим Приходский.
Всем привет.
Часто вижу вопросы о том, есть ли какие-то сроки и гарантии, что то или иное стихотворение будет взято в работу критиком. Кратко прокомментирую со своей стороны: заявок много, а количество выходов рубрики в месяц невелико, и потому, к сожалению, не все стихи гарантированно будут разобраны. Здесь есть место случайности. Я стараюсь не выбирать стихи одного автора дважды, и у заявок, обращённых конкретно ко мне, приоритет чуть выше, но не настолько высокий, что я беру в работу только их. Поэтому если вы будете упорны и будете повторять подачу необработанных стихов в новые сборы заявок, вероятно, рано или поздно ваше желание исполнится. Удачи!
Колчин Сергей — «Мадам Ламоль»
Техническая сторона
Трёхстопный амфибрахий в этом стихотворении выдержан хорошо, и более на этом нет смысла останавливаться, как, впрочем, и о рифме. Лексически интересным, тем не менее, кажется созвучие «вчерашний — шашни». Нечасто встречается слово «шашни» в стихах, и в нём чувствуется что-то вчерашнее. Подробнее о его художественной роли я скажу далее. Что касается рифмы в целом — увы, созвучия в большинстве своём привычные и ожидаемые.
* * *
Это стихотворение охарактеризовано автором как «фанфик», что в общем-то верно в современном понимании, хотя и непривычно в контексте поэзии по мотивам. Оригиналом является «Гиперболоид инженера Гарина» А. Н. Толстого, а в представленном тексте переосмысляются отношения Зои Монроз и капитана Янсена. Явным образом подчёркивается легкомысленность и самовлюблённость Зои, и через призму этих качеств читателю показывают Янсена — покорного рыцаря и безнадёжного поклонника. В то же время мадам Ламоль отчасти осознаёт себя, автор передаёт мотив жажды «спасения от себя самой».
Впрочем, это в большинстве своём заслуга оригинала, так как стихотворение опирается на него очень сильно — вплоть до использования конкретных формулировок и фраз из монолога Зои «Не знаю, Янсен, не знаю...». В конечном итоге я не уверен, что это стихотворение в чём-то развивает эти мысли. «Костюмчик из кожи и плети» ощущается как-то не к месту, как и «мы все в божьей власти». Второе в особенности не ощущается как что-то, что могла сказать Зоя. Также выскажу замечание к «потомку разбоя» — всё-таки, наверное, разбойников, а не самого разбоя. А вот слово «шашни», отмеченное мной ранее, как раз-таки наоборот мне кажется очень подходящим её образу, захватывающим в своей семантике и стилистике какую-то её значимую часть, хотя оно и не встречается в оригинале ни разу.
Заканчивается стихотворение опять же почти что фразой из книги «Тоска обо мне, без покоя, не это ли в сущности - счастье?» (в оригинале: «...мечта и тоска по мне — разве это не счастье?»). В целом это скорее стихотворное переложение. В такой роли оно смотрится неплохо, но стоит посмотреть на него как на самостоятельное произведение, опирающееся на роман А. Н. Толстого, и оно оказывается в тени оригинала. Что-то подобное я уже говорил, анализируя стихотворение Ольги Беспаловой «Имя моё», однако в данном случае автор по моим ощущениям ещё более сдержан и крепко держится за исходный текст. Впрочем, когда я говорю о стихах «сильно по мотивам», я невольно поднимаю планку. Но если отвлечься от этого поиска новизны и просто прочесть это стихотворение как напоминание об оригинале, оно действительно напомнит, коснётся нужных струн. А для автора это хороший способ усвоить литературный опыт прошлого.
---------
Захарова Натали — «ПРИМОРЬЕ. ОТПУСК.»
Техническая сторона
И здесь нас встречает амфибрахий, но более тяжёлый — пятистопный. Он, на мой взгляд, соответствует произведению, так как в нём чувствуется эта тяжесть. Два неприятных момента: я недосчитался одной стопы в четвёртой строке — «Гладь солнца сгибал полукружьем зеленым», а в строке «А после, вдвоем, — мне нашептывал демон лукавый» сложновато читается, даже не смотря на тире, «...вдвоём, — мне нашёптывал...» из-за стыка «м» и лишённости «мне» акцента. Рифма в меру разнообразна и разнородна, есть классически приятные созвучия, вроде «цепей — испей», есть нечто и более позднее, словесное, вроде «текло — тепло». В целом, как мне кажется, форма здесь хороша.
* * *
Время отдыха для лирической героини стало временем пыток. Автор удачно выбрал фон и с его помощью сумел подчеркнуть парадоксальное стремление влюблённого к самозаточению, к жертве, и то, как это стремление оказывается сильнее прочих желаний. Сначала автор рисует невероятно красивый и заманчивый пейзаж: зелёные луга, море, солнце, даже маяк вдалеке! Ничто вроде бы не мешает лирической героине, живущей в не менее поэтичном деревянном домике, рвануться ко всему этому. Но, увы, она пленница своих чувств, и автор изображает эти невидимые цепи, которые вынуждают повернуться спиной к свету и безнадёжно ждать ответа от одновременно родного и чужого человека, искать понимания и не находить его. Ближе к финалу мы понимаем: лирическая героиня осознаёт эту ужасную силу, но ничего не может поделать. Через воодушевлённые описания мы видим, насколько для неё привлекательны эти луга и грозы, но беспощадная любовь доминирует над её личностью. Мне определённо нравится последняя строка: «Рвалось пополам — и никак не могло разорваться...». Она хорошо передаёт это ощущение, когда пора бы уже «сердцу разбиться», но ниточки глупой, самоистязающей надежды не дают этому произойти.
Обращу внимание на ряд деталей. Первыми приковывают внимание тучи, несущиеся «непрописанным фоном». Это весьма необычный эпитет, и на первый взгляд противоречивый — вот же мы только что прописали этот фон, даже указали, что тучи — сизые. На границе легко воспринимаемого стоит следующая фраза: «берег, согнувшись в дугу, гладь солнца сгибал полукружьем зеленым». Получается, что гладь солнца в данном случае — это, по сути, гладь воды, в которой отражается солнце. Если быть точным, то согнувшийся берег сгибал края глади, и это важная деталь, на мой взгляд, без которой этот образ на шаг дальше от читателя, чем нужно. Далее — немного странным мне кажется то, что травы «щеголяли в цветочных заплатках». «Щеголять» и «заплатки» вступают в противоречие своими смыслами, костюм — да, но заплатки... не уверен.
Когда автор переходит к описанию реальности лирической героини, мы видим: «Я в доме жила среди нежности, песен ... и книг». Книги даже выделены паузой, словно сейчас или позднее они «выстрелят» подобно чеховскому ружью. Но далее я не приметил какой-то особой книжности, и, быть может, их единственные роли здесь — наполнение и рифма. В таком случае я бы не ставил многоточие.
Фраза «Люблю не за то, что не верен, за то, что не вечен!» довольно интересна. С одной стороны в ней есть несомненное языковое изящество — «не верен» и «не вечен» отличаются одной буквой, и вот он нюанс, за что люблю! Но в то время, как любить за то, что не вечен, — поэтически понятно и знакомо (ценим то, что имеем, оно рано или поздно уйдёт), любить за то, что не верен, изначально было бы дико (по крайней мере, это так для большинства), и потому оно едва ли нуждается в опровержении и плоховато играет свою роль в этом противопоставлении.
Мне на глаза также попался явно ненамеренный повтор слова «сила»: и у грозы весёлая сила — это, кстати, мне нравится, и у незримых цепей любви тоже сила. Интересным мне видится и то, что любовь здесь стоит на грани демонизации — голос, призываюший героиню не оставлять надежду на что-то совместное, принадлежит лукавому демону. Она пытается очистить любовь, спрашивает у неё напрямую: «Это ты меня держишь или моя собственная покорность?» Далее следует небольшая неразрешённая для меня двусмысленность: «...хоть до дна ее, злую, испей...». «Она» в данном случае может быть как любовью, так и покорностью, и ответ, кого же лирическая героиня признаёт злой, весьма важен.
О финальных строках я сказал в начале, они действительно хорошо подводят итог всем этим переживаниям. В целом стихотворение, хотя и недалеко уходит от привычных общих мест, благодаря своей яркости и обоснованной эмоциональности — ощущается напряжение от внутреннего конфликта — читается легко.
---------
Ищу Критика! Фру.
Ищу критика!
8 декабря 2016
Фру.
Фру приползла после тренировки и села писать о стихах.
Полжизни скрылось за горой.
Не за горами - старость,
А здесь, в долине, предо мной –
Чуть-чуть пройти осталось…
Угасли чувства, как закат:
Ни всполохов, ни страсти.
Ах, как бы мне любовь назад
Вернуть, отбить, украсть бы!...
-----
...Но посмотри, как вечер тих,
Как тоньше стали нервы.
В угольях поспевает стих:
Весомо, вкусно, зрело!
А свет ушёл в полутона,
Любовь уходит в мудрость,
Я снова чувствами полна –
К самой себе вернулась!
Да, любовь и старость, старость и любовь…
Полжизни скрылось за горой.
Не за горами - старость, - Я считаю неудачным постановку рядом метафоры «за горой» и устойчивого выражения «не за горами», мне видится в этом внутренняя дисгармония. Я понимаю, что, на первый взгляд, это кажется находкой, но внутренняя дисгармония перевешивает. Это только на мой вкус.
А здесь, в долине, предо мной –
Чуть-чуть пройти осталось… - Странный и сложный интонационный рисунок четверостишия создаёт алогичность. Тире предполагают продолжительную паузу, и во второй строке эта пауза сбивает с толку. Эта постановка тире, хороша для связки первой и второй строчек, но совсем не вяжется с последующими. Если убрать тире из второй строки, то интонационный рисунок будет восстановлен.
Угасли чувства, как закат:
Ни всполохов, ни страсти. – Сомневаюсь в нужности постановки двоеточия. Двоеточие предполагает в данном случае уточнение обобщающего слова чувства. Если страсти ещё можно подогнать под это определение, то всполохи совсем не подходит по него, это не чувство, а явление. Я бы рекомендовала поставить вместо двоеточия точку.
Ах, как бы мне любовь назад
Вернуть, отбить, украсть бы!... – Мне понравилась идея последней строки и рифмы всей строфы. «закат – назад», на первый взгляд, просто бедная рифма, но присутствие звука «з» в обоих словах делают её оригинальной. «Страсти –украсть бы» - интересная неточная составная рифма.
...Но посмотри, как вечер тих,
Как тоньше стали нервы.
В угольях поспевает стих: - Замечательные три строки продолжающие образ заката, поддержанный образом тлеющих угольков, я бы назвала эту строфу идеальной, если бы не рифма «нервы – зрело», её можно назвать рифмой, но на этом месте она выглядит очень слабо, её бы на первую – третью позиции строфы, она бы заиграла, для второй – четвёртой обычно выбираются более точные рифмы.
Весомо, вкусно, зрело!
А свет ушёл в полутона, - Необоснованное начало предложения с «а».
Любовь уходит в мудрость, - Временное несоответствие. «Свет ушёл» прошедшее время совершенный вид; «любовь уходит» настоящее время, несовершенный вид; «я полна» настоящее время, совершенный вид, «я вернулась» прошедшее время, совершенный вид. То есть совсем непонятно почему героиня снова чувствами полна, если любовь ещё не завершила процесс перехода в мудрость.
Я снова чувствами полна –
К самой себе вернулась! – Но, если честно, то не понятно, почему героиня вдруг вернулась к самой себе?
Я прошу прощения у автора. Возможно, мне на тренировке отбили мозги, и я что-то не так поняла, но даже если я не правильно всё прочитала в этом тексте, это говорит о том, что нужно над ним подумать и поработать.
Само же стихотворение очень хорошее и близкое мне по возрастной категории, поэтому и решила придраться к нему основательно.
Спасибо вам, ваша Фру.
Вот сумерки подкрались незаметно
И тени поползли по стенам зданий.
А на дорогах пробки повсеместно,
Ведь вечер - это время опозданий.
За ними ночь пришла на площади, вокзалы,
Пока совсем уж мглою не накрыла.
Все городские обходя кварталы,
Свет фонарей включить нам разрешила.
А жители все разбежались лихо,
Попрятались в своих домах, квартирах.
И опустилась ночь на землю тихо,
Все звуки поглотив, даже в трактирах.
Нет ни души и город пуст и скучен,
Лишь изредка бредёт в ночи прохожий.
Он суматохой за день был измучен
И в темноте на призрака похожий.
Последний огонёк погас в оконце,
Весь город спит, темно в подъездах зданий.
Крадётся новый день с лучами солнца,
А утром пробки - время опозданий.
И опять про сумерки… раньше я обожала это время суток, бдела и писала стихи, а сейчас я их обожаю только лёжа в постели.)
Вот сумерки подкрались незаметно
И тени поползли по стенам зданий. – Зачем здесь точка? Тут явно место запятой.
А на дорогах пробки повсеместно, - Некрасивая строчка. Слово «повсеместно» выглядит лишним, да и рифма «незаметно – повсеместно» не ахти какая замечательная.
Ведь вечер - это время опозданий. – Во-первых, по-моему, время опозданий – утро, когда все спешат на работу, из-за чего возникают пробки, из-за которых опоздания, а вечером куда опаздывать? Во-вторых, по логике текста, пробки на дорогах только из-за того, что это время опозданий, а не опоздания из-за пробок.
За ними ночь пришла на площади, вокзалы,
Пока совсем уж мглою не накрыла. – Грамматика!!! Ночь пришла, пока совсем не накрыла мглою? Ритм тоже посыпался.
Все городские обходя кварталы, - Опять грамматика. Нельзя так употреблять деепричастный оборот без главного слова. Но даже если после «не накрыла» поставить запятую, то получится, что ночь пришла на площади, вокзалы одновременно обходя кварталы, хотя с ночью это, возможно и пройдёт, а вот с грамматикой и логикой русского языка, увы, нет. Посоветую просто заменить деепричастие «обходя» на глагол «обошла».
Свет фонарей включить нам разрешила.
А жители все разбежались лихо,
Попрятались в своих домах, квартирах.
И опустилась ночь на землю тихо, - Получается, что ночь сначала пришла, обошла, разрешила, а потом опустилась?))) В этом сто-то есть.))
Все звуки поглотив, даже в трактирах. – Я бы сказала, это самый спокойный пока катрен из стихотворения.
Нет ни души и город пуст и скучен,
Лишь изредка бредёт в ночи прохожий.
Он суматохой за день был измучен
И в темноте на призрака похожий. – А вот это четверостишие для автора удача. Хорошо выстроено с хорошими рифмами, если бы не несоответствие краткой формы составного сказуемого «был измучен» и полной «был похожий».
Последний огонёк погас в оконце,
Весь город спит, темно в подъездах зданий.
Крадётся новый день с лучами солнца,
А утром пробки - время опозданий. – Вот последняя строка этого стихотворения – это совершенство. Правда. Во-первых, замечательная закольцованность, во-вторых, здесь нет проблем, о которых я говорила на вечерних пробках. Всё чётко, ясно и красиво.
Понятно, что автор неопытный литератор, поэтому я указала только на основные оплошности текста. Может показаться, что их слишком много, но есть и плюсы. Автор понимает, что такое композиция и рифма, пытается выдерживать ритм, а это уже немало. Пишите, автор, обязательно пишите и учите грамматику русского языка.
Спасибо вам за смелость, что обратились к критику.
С уважением, ваша Фру.
Ищу Критика! Пилигриммм.
Ищу критика!
6 декабря 2016
Пилигриммм.
Автор: Евгений Смертный
СУДЬБА КАК ТРИ ГВОЗДЯ – Начну с того, что ассоциировать судьбу (единичную ипостась) с тремя, не зависящими друг от друга субъектами, можно лишь в том случае, когда эти субъекты неразрывно связаны друг с другом. Действительно, если между отрезками судьбы, занимающей некий временной промежуток, возникнет некая, сколь угодно малая, дистанция, судьба ( а подобно ей – жизнь ) тотчас же разорвётся на две – не части, а на две судьбы ( жизни ), потому как время неразрывно, жизнь неразрывна во времени, и точно так же судьба не может разрываться, а способна лишь так или иначе изменяться при непрерывном течении.
Принципы построения образов основаны на абстрактной взаимозамещающей схожести предмета и его образа. Иначе у созерцателя ( читателя ) не возникает ассоциации между предметом и образом – и образ получается не зримым, мёртвым. В данном случае автору более чем достаточно было бы для ассоциации судьбы использовать один единственный гвоздь. И действительно – стальной гвоздь, прошивающий толщу древесины, вполне подобен сильной человеческой судьбе, прошивающей мир во времени.
Забил я в доску три гвоздя,
До шляпок, в полный рост, – Строка, как увидим позже, не точна вследствие того, что обстоятельство В ПОЛНЫЙ РОСТ совершенно не отражает описанного действия. Это стоять можно в полный рост, то есть – НЕ СГИБАЯСЬ, НЕ ГОРБЯСЬ, НЕ ПРИСЕДАЯ, НЕ СТАНОВЯСЬ НА КОЛЕНИ. А здесь гвозди забиты – НА ВСЮ ДЛИНУ.
Их больше вытащить нельзя,– Не БОЛЬШЕ, а ТЕПЕРЬ. Обстоятельство БОЛЬШЕ по смыслу было бы применимо в том случае, если бы гвозди до момента описания имели возможность вытаскивания или бывали вытащены.
Держи хоть месяц пост, – А такое построение фраз в элементарной логике написания литературных текстов именуется БЕССВЯЗНОСТЬЮ. Трудно найти логическую связь использования ограниченной диеты с возможностью выдёргивания забитых гвоздей. Более того, декларирование автором того, что гвозди, забитые по шляпку, нельзя вытащить, – в использованном виде – абсолютно неверно. Если взять молоток и гвоздодёр, вытащить из доски любой забитый гвоздь – дело нескольких минут, если не секунд. Авторскую мысль можно было бы прописать единственным способом –
Их больше вытащить нельзя,
Не имея гвоздодёра.
Напополам сломав доску, – Автор, будто нарочно, решил продемонстрировать, что знает множество способов ошибиться в литературном тексте. В первой строке он использовал слово ДОСКА в винительном падеже с ударением на первом слоге, а здесь – при том же падеже – на втором. Даже если правила позволяют ставить ударение и на первом, и на втором слоге слова, в одном произведении по-разному одно и то же слово звучать не имеет права. Задав звучание фрагмента в первой строке, автор вынуждает читателя прочитывать его в таком же звучании во всём произведении, что в применённом авторском случае неминуемо ведёт к ритмическому сбою.
А обстоятельство НАПОПОЛАМ было бы уместно применить лишь в том случае, когда гвозди были бы забиты ровно ПОСЕРЕДИНЕ ДОСКИ. В противном случае перелом доски НАПОПОЛАМ не приведёт к освобождению гвоздей.
Отдавши в плен огню,–Просто удивительно, как часто автор в произведении использует фразеологизмы, не соответствующие случаю. В данном случае – для извлечения гвоздей из древесины нужно доски просто СЖЕЧЬ. ПЛЕН ОГНЯ – это ситуация, при которой некий лирический герой находится в огненном кольце, будучи не способным выбраться.
Достать все три гвоздя смогу,–Лишний раз повторять читателю, что гвоздей – ровно три – бессмысленно. Достать все гвозди я смогу.
И снова сталь забью. – СТАЛЬ ЗАБЬЮ – эта фраза не тождественна вколачиванию гвоздей в древесину. У неё есть и побочные смыслы. Поэтому она НЕ ПРОПИСАНА. Тем более, что гвозди, как правило, делаются из довольно мягкой стали, которую принято именовать не сталью, а ЖЕЛЕЗОМ. Из стали ( сплав железа с углеродом + легирующие добавки ) делают шурупы, ножи, но – не гвозди.
Но только не вернуть доски,
А копоть не отмыть, – Вот это уже – не ляп, а нонсенс: если доски не вернуть, то есть она попросту сгорела, то с чего же отмывать копоть? На гвоздях она не имеет значения, да и отмывается без усилий. А на древесине её и вовсе нет, есть обугленность, на которой копоти не видно. Не говоря уже о том, что по-русски нужно говорить: копотИ не отмыть, потому как падеж – родительный: ЧЕГО не отмыть?
Так вот и в жизни от тоски, – Да не ТАК ВОТ, а ВОТ ТАК.
За солнцем не уплыть. – И логика здесь едва прощупывается.
Хоть сколько, заново гвоздей,
Ты в доску не забьёшь, –Предложение никуда не годится ни по логике, ни по структуре, ни по грамматике. Авторский смысл: Как ни забивай гвозди в доску,… Остальное – излишества ради выстраивания строфы. Запятые просто кошмарные.
Судьбу себе других мастей,
На службу не возьмёшь. – Фраза парадоксально бессмысленна. Судьба – «суд Божий» - путь, предначертанный свыше, который можно изменить лишь неимоверным волевым усилием. Пусть автор подумает над этим. Разбирать его «мораль» нет никакого желания.
Нельзя сказать, что мысль, побудившая автора к созданию сего произведения, абсурдна. Некоторая логика в ней есть. Но, увы, далеко не всякому читателю хватит терпения – пробиться к образу, который пытался выстроить автор. Уж слишком всё несуразно.
И совершенно не важными здесь являются обстоятельства, что автор прилично владеет ритмикой и рифмовкой. Это – третьестепенно в сравнении со смысловыми ляпсусами и нонсенсами.
Дорогой автор! Если желаете проявиться в качестве поэта, будьте добры думать над тем, что Вы пишете.
Тогда, возможно, читать Ваши труды станет интереснее. Да и Вам самому – куда приятнее будет тратить время и усилия. Успехов!
Автор: Владимир Балыкин
Эшелон за эшелоном
По России крестный ход – А знаки препинания кто за автора ставить должен? И точки над Ё?
И звонит по всем перронам
Сорок пятый звездный год!
В каждом храме на колесах – ХРАМ НА КОЛЁСАХ, не будучи выделенным кавычками, не воспринимается эшелоном при первом прочтении.
Есть звонарь свой гармонист, –Автор, видимо, сам почувствовал, что после местоимения СВОЙ необходим знак препинания, оставив двойной пробел. Но – забыл. Нужно поставить запятую или (лучше) тире.
А кадИт на паровозе – Не следует проставлять ударения там, где они естественны. Союз А при таком построении предложения не работает. Если бы было: А на паровозе кадИт… , всё лексически соответствовало бы, а тут нужно использовать союз И.
Свой священник, машинист.
Причащались крепким спиртом –Спирт не может быть не крепким. Разбавленный спирт – это не спирт. Ко всему нет указаний, кто причащался. Поэтому предложение должно выглядеть, например, так: Причащались (братцы, хлопцы…) спиртом…
Из баклажек боевых,
Разрешали замполиты
Сотку граммов фронтовых. – Целый ворох неточностей. Баклажки (фляжки) – не боевые, а соответствующие комплектации бойцов. Не замполиты разрешали, а каждому полагалось. Не фронтовых, а перед атакой. И не СОТКУ ГРАММОВ, а ПО СТО ГРАММ – идиоматический фразеологизм, в котором, вопреки правилам применения в иных ситуациях, у слова ГРАММОВ отсутствует окончание. А вот СТО ГРАММ – как раз БОЕВЫЕ.
Серп и молот на знамёнах
В крест сплела златая нить,
Присягали поименно
У гвардейских плащаниц.
На перронах пионеры,
Галстук их в победный цвет,
Наш народ в Победу верил
С самых малых детских лет. – Фраза выстроена неверно. Получилось, что в ДЕТСТВЕ НАРОДА началась война, которая продолжалась по мере взросления народа. А хотелось, видимо, автору сказать, что ДАЖЕ МАЛЫЕ ДЕТИ верили в победу.
И на Пасху в день Победы
Серп и молот слИлись в крест, – Применение глагола с неверным ударением не становится возможным из-за того, что автор неверное ударение – показал. Нужно искать верные варианты с допустимым применением.
Сам Христос за нами следом
В этот день опять воскрес… – Христос воскрес не ЗА КЕМ-ТО СЛЕДОМ. Он был первым и единственным воскресшим. Поэтому ТАКОЙ порядок воскресения в текстах недопустим, кощунственен. Здесь нужно было бы написать, что МИР воскрес в этот день – вслед за Христом.
Эшелон за эшелоном, –Здесь лучше поставить тире.
Возвращается солдат,
Ждёт он встречи с родным домом, – В прилагательном РОДНЫМ ударение упало на О, однако здесь не тот случай. Идиоматически ДОМ РОДНОЙ, а не РОДНЫЙ.
Одолев фашистский ад… –А концовка – примитивно-банальна в своей очевидности.
Автор, вероятно, написал это произведение под воздействием уникальной поэмы Твардовского «Василий Тёркин». Но – применив образную ассоциацию слияния Дня Великой Победы с Пасхой. Сам приём – весьма интересен, нов, однако на этом новизна произведения и кончается. То есть – на этом кончается поэзия в произведении.
Я не буду придираться к рифмовке, а ритмические сбои при хорее практически невозможны.
Но, применив интересную ассоциацию, автор оказался не в состоянии выстроить яркий образ Победа в лучах Пасхи, скатившись к заурядной описательности.
Давайте попробуем вспомнить, как писал Твардовский.
Переправа, переправа!
Берег левый, берег правый,
Снег шершавый, кромка льда.
Кому память, кому слава,
Кому тёмная вода, -
Ни приметы, ни следа.
Ночью, первым из колонны,
Обломав у края лед,
Погрузился на понтоны.
Первый взвод.
Погрузился, оттолкнулся
И пошел. Второй за ним.
Приготовился, пригнулся
Третий следом за вторым.
Как плоты, пошли понтоны,
Громыхнул один, другой
Басовым, железным тоном,
Точно крыша под ногой.
И плывут бойцы куда-то,
Притаив штыки в тени.
И совсем свои ребята
Сразу - будто не они,
Сразу будто не похожи
На своих, на тех ребят:
Как-то всё дружней и строже,
Как-то всё тебе дороже
И родней, чем час назад.
Поглядеть - и впрямь - ребята!
Как, по правде, желторот,
Холостой ли он, женатый,
Этот стриженый народ.
Но уже идут ребята,
На войне живут бойцы,
Как когда-нибудь в двадцатом
Их товарищи - отцы.
Тем путём идут суровым,
Что и двести лет назад
Проходил с ружьём кремнёвым
Русский труженик-солдат.
Мимо их висков вихрастых,
Возле их мальчишьих глаз
Смерть в бою свистела часто
И минёт ли в этот раз?
Налегли, гребут, потея,
Управляются с шестом.
А вода ревёт правее -
Под подорванным мостом.
Вот уже на середине
Их относит и кружит...
А вода ревёт в теснине,
Жухлый лёд в куски крошит...
Вот это – живая военная описательность, которой хочется читателю,
как хотелось солдату в те лихие годы…Ко всему Твардовский был великим мастером эффектного завершения произведений.
Всегда нужно помнить о том, что именно концовка – замыкает поэтические строки в стихотворную
гармонию. Напомню, что ещё Шекспир ввёл в своих сонетах приём концевой неожиданности. Понятно, что апофеоз разобранного стихотворения – в предпоследней строфе.
Но автор, вероятно, сам почувствовал, что концовка не удалась, поэтому и приставил разряжающую
строфу. Но – в любом случае – спасибо автору за напоминание о Великой Победе нашего народа
и за попытку поиска новых подходов к изложению патриотических тем.
Поклон земной!Ищу Критика! Максим Приходский.
Приветствую.
Тенников Михаил — «ИЗ ЮГО-ВОСТОЧНЫХ ЗАПИСОК (breath)»
Техническая сторона
Визуально перед нами трёхстишия, но рифмовка связывает строки стихотворения в шестистишия. В плане метрики это шестистопный ямб. Кроме инициалов в обращении в начале («Е. К.»), здесь не используются заглавные буквы, и в сочетании с мнотогочиями, длинной строкой и образностью это создаёт ощущение «фрагмента шёлковой нити» — словно это часть стихотворения, описывающего всю жизнь, начало конец которого не здесь. На мой взгляд, если бы это были терцины (aba bcb … yzy), пожалуй, даже без завершающей строки, эффект был бы сильнее. Но и в таком варианте строфы мне нравятся.
Рифма в этом тексте тоже достойна, почти все созвучия интересны и хорошо звучат. Только «размаха — страха» смотрится простовато, но это ни коим образом не претензия, все остальные с лихвой восполняют этот момент. Особо выделю «струи — свои»: нечасто встречается рифма, в которой совпадают нулевые опорные согласные.
* * *
В этом стихотворении переплетается множество различных мотивов. На самом базовом уровне перед нами раскрывается колорит юго-восточной Азии: вплотную стоящие здания Ханоя, шелка, муссоны. Но в то же время едва ли какой-то образ или символ здесь брошен случайно, и это довольно легко прослеживается. Крылатое имаго отражает взросление и преображение человека, которое далее показывается через преодоление боли, принятие «живительного» душа и наступление нового дня. Сам дубовый шелкопряд, смыкая и размыкая крылья, показывает дуальность восприятия, в том числе, как мне кажется, и банальную романтическую: вместе/не вместе. Даже шёлк здесь играет своей впитываемостью — он впитал «метастазы» любви, напоминая теперь об ушедшем, и отражает окружение героини. Легко не заметить определённый переход в середине стихотворения, смещение точки восприятия: «твоих отсутствий – их терзание ушло… /// …покуда опий переносит на потом». Первая часть посвящена лирическому герою и его ощущениям, вторая сосредоточена на героине, её выходе из «кокона» и финальному объединяющему моменту — погасшей звезде, которая опровергла очередные пророчества, в которые хотелось верить.
Спорной чертой этого текста является недосказанность, соединённая с некоторой фрагментарностью и обрывистостью фраз. Особенно это видно в следующих строках:
...там, где писчая бумага
вся, до чрезмерности – полна тобой одной,
пигмент пыльцы – два взгляда бренности; в упор –
при смычке крыльев, и к зениту – при размахе.
Особенно в последних двух строках я чувствую нехватку слов и пояснений, но автор осознанно не даёт мне этого. Это ощущение затем описывается в ловле ртом «кислорода ушедшей любви». Несмотря на это, параллель «два взгляда на жизнь — положения крыльев» мне кажется невероятно изящной, и мне хочется её раскрыть, найти для себя даже не один ответ.
Учитывая, что очень многие решения здесь кажутся осознанными, единственное, к чему бы я наверное высказал замечание, — выбор отдельных слов и их сочетания. Я приведу их:
«обобществляет сутью» — не вполне могу проследить, как имаго шелкопряда обобществляет своей сутью Ханой с его лачугами.
«страхи твоих отсутствий / их терзание» — ушло терзание страхов или терзание отсутствий? И то, и другое, на мой взгляд, плохо сочетается с терзанием: не страхи и не отсутствия терзаются, скорее, человек терзается ими.
«мракобесием экстаза» — мне кажется, мракобесие экстаза плохо соотносится с эффектом опия. Анестезия, дурман, возможно, но мракобесие воспринимается трудно.
«насекомый» — у меня двойственные ощущения к этому своеобразному неологизму. Как правило, в качестве прилагательного это слово не употребляется, и я не вижу, в чём именно художественная суть в данном случае соотнесения шёлка с его «насекомым» происхождением. Возможно, автор подчёркивает связь шёлка с дубовым шелкопрядом, но так ли это необходимо?
«в теплом колтуне» — опять же с одной стороны я вижу, что эти духовные истязания и отсутствие «гигиены разума» соотносятся с колтуном в волосах, но живительного душа, пожалуй, будет недостаточно, чтобы от него избавится, его придётся выстригать живительными ножницами. Просто спутавшиеся волосы, мне кажется, смотрелись бы более удачно.
В целом мне стихотворение нравится, и указанные выше замечания во многом субъективны и условны: они не ломают текст, но не потому, что я считаю их несущественными, а, скорее, потому, что текст сильнее их.
---------
Владимир Балыкин — «Упала спица, спится сладко....»
Техническая сторона
Четырёхстопный ямб в четверостишиях с перекрёстной рифмовкой и чередующейся женскими и мужскими окончаниями — это, пожалуй, самое распространённое техническое решение. В данном стихотворении оно, тем не менее, смотрится выгодно за счёт отсылки к знаковым строкам такой же формы: «...И днём и ночью кот учёный / Всё ходит по цепи кругом».
Имеет смысл разобрать несколько спорных моментов в техническом разделе. Прежде всего, стоит сказать о строфе
Тень медленно, сползая кляксой,
ЧернИла радостно диван
И полилАсь, как в детстве сказка,
Притих в ногах кот - хулиган.
Во-первых, на мой взгляд, нет смысла выделять заглавными буквами ударения в этих словах — метрика прекрасно справляется сама, тем более, что ударения — по словарю. Во-вторых, «кот-хулиган» (я полагаю, это был дефис, а не тире) стоит на грани метрического нарушения: односложный ударный «кот» расположился на безударном месте стопы ямба. За счёт того, что слово «кот» при помощи дефиса присоединено к слову «хулиган», мы читаем это как одно слово, но если бы это были два разных слова, то при чтении они бы всё равно соединились, но уже против нашей воли.
Выделю исключительно пунктуационный момент в строфе
Он всё на свете понимая,
Учёным многое дано,
На дубе словно зависая,
Смотрел прищурено в окно.
Строку «Учёным многое дано» не следовало выделять запятыми, так как это разрывает предложение и, в частности, последовательность деепричастных оборотов. Это явно дополняющая конструкция, которую можно было бы взять в скобки или выделить при помощи двух тире.
Рифма здесь, на мой взгляд, держится на довольно слабом уровне, и автор допускает некоторые вольности. В особенности «кляксой — сказка» могла бы быть неплохим созвучием с перестановкой звуков, но для этого нужно больше совпадающих звуков слева и справа от ударной гласной. «Сладко — мягко» связаны только одной лишь ударной гласной, «-ко» в обоих случаях отделены от неё различными согласными звуками.
* * *
Перед нами — уютная зарисовка с котом, отражающая сказочность наступающей ночи и снов. Вещи изображены так, чтобы показать: деятельность была, но постепенно прекратилась, причём не всегда осознанно, и за это строка «Упала спица...» вынесена в заголовок. Сон застал героя или героиню за медитативным вязанием платка, спица упала, а платок мягко опустился на пол (да ещё и прямо на спящего кота!). Этот неосознанный переход сказочной грани, замирание, прекращение активной деятельности, как мне кажется, является самым важным и наиболее интересным мотивом стихотворения. Я был бы не против, если бы автор больше сконцентрировался именно на этом, но здесь, конечно же, немало и обычных ночных элементов — луна, сверчок и так далее.
Первое, что обратило на себя моё внимание, — это «кричащая» фраза, которая немного сломала ощущение спокойствия. «Кот исцарапал пол до слёз» звучит слишком надрывно. Воспринимается это действие именно в контексте прошедшего дня. По мне сомнительно и то, что пол умеет плакать (это не раскрыто), и то, что его могли так исцарапать за день. Если же речь о слезах хозяина, то почему коту такое было позволено? В любом случае это совершенно лишние и ненужные вопросы в этом стихотворении. В этом стихотворении совсем не хочется не то, что искать ответы на них, но и задавать их. Всё остальное звучит относительно мирно, хотя прохлада в кабинете не настраивает на комфорт и уют. Также я бы изменил порядок слов в строке «В промёрзшее окно насквозь» — «В окно, промёрзшее насквозь».
Тем не менее, ещё несколько лишних вопросов я задал себе, читая вторую строфу: разве можно топить печь на ночь? Камин бы смотрелся здесь более менее оправданно (с предположением, что он закрытый), но печь — сомнительно. Далее — если речь идёт о дровах в печи, то говорить о растаявшем снежке — странно, ведь если герой успел уснуть, он растаял уже давно, и влага, наверняка, испарилась. Так что мне кажется, снега уже нет, если, конечно, не рассуждать об этом, как о последнем выдохе Цезаря.
На нескольких уровнях лишним показалось мне слово «радостно», описывающее то, как тень чернила диван. Во-первых, если она чернила его медленно и радостно, этим наречиям следовало бы стоять вместе. Во-вторых, это опять-таки слово, которое я ощущаю как лишнее в художественном плане. Атмосфера спокойствия, тень... Быть может, она делала это удовлетворённо, но радостно — навряд ли, хотя я и вижу, что дальше полилась сказка, в которой вполне могло быть место радости.
Что касается самого кота в следующей строфе: сравнение его с пушкинским котом хорошее, я уже упоминал, что оно вместе с метрикой отсылает к Лукоморью, и это один из наиболее сильных моментов в стихотворении — точнее, мог бы им быть, если бы не несколько недочётов. Первый — пунктуационный — я уже назвал в технической части. Второй касается самого образа: я бы лучше увидел параллель, если бы кот «зависал» (то ещё слово), например, на подоконнике, но в ногах зависать, как на дубе, сложновато. Я понимаю, что кот располагается у ног, чтобы на него мог упасть платок, накрыть его и создать ещё больше тепла, уюта и «милоты». Но, по-моему, если бы кот действительно лежал где-то, как на дубе, а платок упал бы на пол сам по себе, это было бы поэтичнее. Не так мило, но более удачно.
Собственно, я уже сказал самое важное о финале стихотворения. Сейчас в нём упор на «милоту», и это в определённой мере работает, но даже если бы платок легко лёг на пол без кота и клубка, для меня стихотворение почти ничего не потеряло бы. Вынесенная в заголовок аллитерация «спица — спится» ощущается слишком намеренной: «смотрите, как интересно звучит, спица — спится!». Чтобы это было естественно, неплохо было бы ввести в текст больше подобной игры, сделать такие внутренние точные созвучия его полноправной особенностью. Если бы не указанные недочёты, стихотворение могло бы быть намного более целостным. Четырёхстопный ямб, учёный кот, постепенное прекращение деятельности и погружение в сон, легко сползающий на пол платок — вот что мне понравилось.
---------
