Альбом
Около рифм
15.07.2019
Около рифм
Рубрика Влада Южакова
ОСТАВАТЬСЯ МОЛОДЫМ
Помнится, где-то в середине 90-х заезжал на пару дней в город, в котором я жил, Евгений Евтушенко. В воскресенье состоялся поэтический вечер (дворец культуры, где это происходило, был забит под завязку). А на следующий день, в понедельник, состоялась встреча с местной творческой интеллигенцией, на которой присутствовал и я. Встреча почему-то состоялась в одном из залов мэрии и почему-то утром. Евгений Александрович меня тогда сильно удивил в хорошем смысле. Перед аудиторией выступал молодой, мощный, крайне активный человек. Ему тогда было хорошо за шестьдесят, но годы не имели значения – автор «Братской ГЭС» легко размазал провинциальных инженеров человеческих душ по стенам помещения мощной волной жизнеутверждающей энергетики. (Если честно, особо размазывать было некого – в одиннадцать утра понедельника все не вышедшие на пенсию представители тольяттинской литературной когорты были на работе. Ваш покорный слуга попал на встречу с грандом русской словесности в роли корреспондента местной газеты).
Евтушенко, в традиционно ярком пиджаке и пестрой рубашке, говорил громко, почти яростно, активно жестикулируя и легко перемещаясь в пространстве. Слушатели, в большинстве своем люди немолодые и физически не особо здоровые, были буквально подавлены мощью и обаянием живого классика. Классик разил честностью и безапелляционностью: «Где гражданская позиция нынешней молодежи?! Я не прочел ни одного литературного произведения, где было бы ясно высказано отношение к чеченской войне!».
Седые литераторы дружно кивали и тихо поддакивали. В результате из встречи получилось нечто вроде лекции – люди оказались не готовы (или не собирались?) не только выражать собственную точку зрения, но и просто вступать в диалог.
Я помню, насколько разительным был этот контраст: вроде бы на встречу собрались ровесники, но один из них готов горы сворачивать, не сходя с места, а остальные на его фоне – древние, немощные старики.
Мне в ту пору было что-то около тридцати, и может быть, впервые в жизни я тогда настолько наглядно увидел и осознал, что дело не в возрасте, не в дате рождения, записанной в паспорте.
Я потом часто сталкивался в жизни и с обратной картиной – когда вполне себе молодые люди, желая, видимо, произвести впечатление собственной значимости и солидности, абсолютно осознанно старались себя «состарить», постараться как можно быстрее перестать быть похожими на молодых.
Скажу банальность: возраст – он не в физическом состоянии организма, он в голове. Хочешь быть молодым – будь. Не хочешь – ну, значит, таково твое решение.
Не буду настаивать на том, что это обязательно хорошом – быть «вечно молодым». В конце концов, быть, например, панком в 18 – это одно, а в 68 – совсем другое. Однако всегда считал и считаю сейчас, что юношеский, незашоренный взгляд на мир – одно из свойств поэта. И Евтушенко, к творчеству и личности которого я отношусь, мягко говоря, очень по-своему, стал для меня определенного рода образцом нестарения. Не потому что он молодился, а потому что просто не желал стареть.
Около рифм
01.07.2019
Около рифм
Рубрика Влада Южакова
ПРО ЛЮБОВЬ И РЕЙТИНГИ
Начинался уютный осенний вечер. После утомительного рабочего дня семейство поэта Семипальцева-Кашемирского отужинало и предалось культурному отдыху. Раскинувшись в кресле, Иннокентий Палыч смотрел футбол: сегодня его родной «Жировик» на своем поле рубился с аутсайдером чемпионата – «Горканализацией» из Пупырьевска. Ожидая разгрома гостей, глава дома параллельно ходу матча заглядывал в интернет – не написали ли коллеги по цеху какой-нибудь пасквиль. И мучительно обдумывал очередную эпохалку – на литсайтах давно пора было поднимать рейтинги. Но стихи предательски не шли. Его супруга Любочка, свернувшись калачиком на диване, смотрела ток-шоу про то, как Анастасия, жена форварда «Жировика» Мудянкина, записная проститутка, наркоманка и алкоголичка, требовала развода и раздела имущества в связи с тем, что подозревает футболиста в порочной страсти к игроку итальянского «Ювентуса» Криштиану Роналду. Время от времени Любочка поглядывала в сети – дабы благоверный не лайкнул без санкции фотку какой-нибудь поганой бабы. Вечер обещал быть приятным.
«Жировик», не откладывая дело в долгий ящик, бросился в атаку: на четвертой минуте мяч заметался в штрафной гостей, попал в ногу Мудянкина и от нее влетел в ворота – 1:0. Иннокентий Палыч улыбнулся уголками губ и кивнул головой – все шло, как он и предрекал. Видимо, от нахлынувших чувств, голову его посетила поэтическая строка, которую он тут же скинул жене в «личку»: «Любишь кататься – люби и кувыркаться!». Любочка, увлеченная подробностями грехопадения блудливой, лживой и корыстной жены Мудянкина, разразилась в ответ восхищенной серией смайликов. Вечер оправдывал ожидания.
На двадцать первой минуте Мудянкина откровенно снесли в штрафной пупырьевцев. Арбитр указал на одиннадцатиметровую отметку. Иннокентий Палыч в предвкушении чуть подался вперед. Бить вышел сам пострадавший. Разбег, пушечный удар – и… мяч улетел на трибуны. «Вот урод косоногий! – в сердцах подумал раздосадованный гений рифмованного слова. – Не зря тебя жена подозревает, содомит проклятый…».
А дальше стало совсем грустно – в первой же атаке после неудачного пенальти вдохновленная «Горканализация» легко, без видимых усилий, сравняла счет. А в конце тайма вообще вышла вперед. На перерыв «Жировик» ушел с поля, проигрывая 1:2. «Сливают, дерьмососы!» – горячо и несправедливо думал о родной команде Семипальцев-Кашемирский, поскольку, исходя из названия, дерьмососы как раз выигрывали. Томность вечера оказалась под вопросом.
В этот момент в «личку» Иннокентия Палыча пришло сообщение от жены. Текст гласил: «Любишь кататься – люби и кувыркаться». И подпись: «Прикольно, правда?».
«Душа моя, это же я отправил тебе сорок минут назад!» - недоуменно воскликнул в «личке» оскорбленный поэт.
«Да? Ах да, точно, зайка… Я бываю такая невнимательная… Думала, что в сети это прочитала…» - рассеянно ответила Любочка, поглощенная техническими тонкостями рассказа Анастасии о том, как она вскрывала аккаунт Мудянкина.
«Да нет, душа моя, - раздраженно написал Иннокентий Палыч. – Это не забывчивость – это игнор! Ты никогда меня не слышишь. Ты только маму свою слышишь!».
«Не трогай маму! – взорвалась супруга. – Убери от нее свои грязные руки, бездарь, дебил и бабник! ЧТО, ОПЯТЬ СО СВОЕЙ АНЖЕЛОЙ ПЕРЕПИСЫВАЕШЬСЯ?!».
«Какая Анжела, дура?! – вскипел Семипальцев. – Я ее еще полгода назад забанил!!! Это мама тебе всякую фигню про Анжелу нашептывает?! Да конечно, а кто же еще!!! И не смей повышать на меня шрифт!!!».
«Все, Семипальцев, я ухожу от тебя. – сурово ответила жена. – Твои половые приключения и твое вечное вранье мне надоели. Живи со своей Анжелой и со своим футболом. Ты – ничтожество. А с ничтожеством я жить не могу – это выше моих сил. Телевизор можешь забрать себе – подавись им. И своими стишками тоже».
Семипальцев что-то хотел ответить, но поперхнулся пивом, закашлялся и промолчал. «Развод так развод, - подумал он. – Лучше одному, чем с этой дурой и ее злобной мамашей…».
В личке повисла гнетущая тишина. И только телевизор сообщал, что команды после перерыва вышли на поле, а из планшета Любочки доносились звуки мордобоя и истерические обличения Анастасии в беспробудном пьянстве и распутстве.
Семипальцев сидел как в тумане, бездумно глядя в экран. На экране Мудянкин получил пас в центре поля, вышел один на один и опять не забил. А за полторы минуты до конца матча замкнул головой подачу с углового, но в свои ворота. Параллельно с окончанием игры подвело итоги и ток-шоу: Мудянкин был полностью оправдан, его связь с Роналду оказалась сетевым фейком, а жену Анастасию предали всеобщему порицанию и остракизму.
Иннокентий Палыч собрался с силами, переступил через поруганную гордость и отправил супруге фотку с букетом красных роз. Любочка сначала хотела продолжить обижаться, но потом решила не нагнетать и отправила в ответ смайлик и сердечко.
Эта ночь в семействе поэта Семипальцева-Кашемирского прошла в мире и любви.
***
Мудянкин купался в лучах славы и принимал заслуженные соболезнования. Телефон разрывался от звонков и СМСок. Он подошел к жене, обнял ее и мечтательно прошептал:
-Слышь, Настюха, сам Протопопов сейчас позвонил, прикинь?! Может, в сборную теперь позовут…
-Может, и позовут, - устало улыбнулась Настя, - Я ж тебе в ток-шоу рейтинг так приподняла, что мама не горюй! Эх, чего мне это стоило – вспоминать не хочется…
Телефон звякнул очередным сообщением. В нем было написано: «Love you, sweet. Your Cristiano».
-Что пишут? – спросила Настя.
-Что пишут? Да так… Фразу смешную прислали из сети: «Любишь кататься – люби и кувыркаться». Правда, прикольно?
Итоги. Конкурс организаторов.
26.06.2019
Итоги. Конкурс организаторов.
Около рифм
17.06.2019
Около рифм
Рубрика Влада Южакова
КОНЪЮНКТУРА ВРЕМЕНИ
«Не продается вдохновенье,
Но можно рукопись продать».
Александр Пушкин
Если сравнивать популярность поэзии в жизни людей XX и XXI веков, то возникает ощущение зияющей пропасти. Вчера это были полные залы, толпы на площадях, многотомники, издающиеся многотысячными тиражами, а сегодня – брошюры, изданные, как правило, на средства автора тиражом, соответствующим количеству родных и знакомых, и тихие чтения в библиотеках перед аудиторией в 15-20 слушателей, проживших основную часть своей жизни в веке минувшем. И популярные когда-то цитаты типа «поэт в России больше чем поэт» нынче воспринимаются как минимум абстрактно.
Но это абсолютно не значит, что сегодня в обществе нет запроса на рифмованное слово – современный человек в рифмованном слове нуждается, и нуждается сильно. Это достаточно легко заметить, например, по частоте использования рифмованных текстов в рекламе. Тексты эти с литературной точки зрения в подавляющем своем большинстве не выдерживают никакой критики, но не в этом суть, а в том, что сотрудники рекламных компаний используют в своей работе те инструменты, которые способствуют эффективности продаж. И если в рекламном ролике текст зарифмован, значит, именно такой ход способствует росту прибыли. И конечно, в рифмованных текстах нуждается поп-музыка. Поэтический уровень текстов для хитов, востребованных в шоу-бизнесе, немногим выше, чем в рекламной индустрии, но как раз такой уровень и нужен, чтобы бизнес давал хорошую отдачу.
Мои оппоненты, если таковые есть, конечно, могут назвать несколько авторов и литературных проектов, о которых можно сказать, что они «у всех на устах», но все это будет очень условно и с рядом оговорок. Приведу в пример нашумевший в свое время проект Дмитрия Быкова «Гражданин поэт». Не буду углубляться в то, что он был организован и реализован по всем правилам и законам того же шоу-бизнеса – так оно сегодня, наверно, и должно быть, чтобы тебя услышала большая аудитория. Акцентирую внимание на более важном – на том, что проект ведь не столько поэтический, сколько политический. И если убрать из текстов «Гражданина поэта» сатиру на существующие порядки, то не то что ажиотажа, но и вообще сколько-нибудь заметной реакции общество на такой неконъюнктурный проект в результате не выдаст. Времена нынче такие – не хочет гражданин платить поэту, гражданин лучше купит что-нибудь полезное для дома.
Одним словом, общество на сегодняшний день от рифмованного слова ни в коем случае не отказывается, наоборот, активно его использует, но старается сделать так, чтобы слово это имело практическое применение, чтобы давало результат, приносило конкретную пользу.
Об одном из случаев практического использования рифмованного слова в быту сейчас расскажу. Было это на Грушинском фестивале на рубеже девяностых и нулевых. В те годы фестиваль собирал наибольшее количество людей – «население» «Груши» доходило до двухсот тысяч (а то и более) человек, что эквивалентно числу жителей таких, например, областных центров, как Псков или Новгород Великий. Естественно, организаторам фестиваля приходилось решать массу проблем, в первую очередь, бытовых: питание, питьевая вода, дрова для костров, связь, соблюдение правопорядка, борьба с употреблением алкоголя и т.д. Надо сказать, что борьба с проносом водки на территорию палаточного лагеря получалась у организаторов не очень. Но самой главной проблемой фестиваля традиционно была проблема туалетов: 200 тысяч человек – это ведь не шутки… Одним словом, в туалеты всегда были очереди, но и окрестным кущам доставалось сверх меры продуктов человеческой жизнедеятельности. И как-то в ночи мой давний приятель Слава, изрядно потешивший себя разнообразными горячительными напитками, захотел по малой нужде. Кругом было много людей, поэтому он побрел среди костров и палаток в поисках подходящего места, пока, наконец, не очутился в таковом. Вокруг было темно и тихо. Слава начал делать свое дело. Но поскольку дело сопровождалось характерным звуком, Слава, дабы на всякий случай этот звук заглушить, негромко запел песню (музыка Марка Фрадкина, стихи Евгения Долматовского):
Хорошо над Москвою-рекой
Услыхать соловья на рассвете.
Только нам по душе непокой,
Мы сурового времени дети.
Каково же было Славино изумление, когда из тьмы, со всех сторон вокруг того места, где он облегчался, многоголосый хор дружно и мощно подхватил:
Комсомольцы-добровольцы,
Мы сильны нашей верною дружбой!
«Художник, лучше быть богатым, чем бедным; научись работать кистью так, чтобы из-под нее рождались золото и драгоценные камни» – так в свое время говорил Сальвадор Дали. Думаю, этот принцип он постарался бы применить и к стихам, если бы был поэтом. Интересно, что на это сказал бы его друг Федерико Гарсия Лорка?
И вообще, должно ли рифмованное слово приносить пользу? И если да, то какую? Моральную, финансовую? Можно сколь угодно задаваться этими вопросами, но, как говорится, жизнь такова, как она есть, и более не какова – она двигается, мало завися от моего или вашего мнения о ней. Время сегодня такое – конъюнктурное. И кто-то эту пользу из слова извлекает, а кто-то – нет. В силу способностей. Или в силу мировоззрения. И каждый по-своему прав.
Около рифм
03.06.2019
Около рифм
Рубрика Влада Южакова
МОРХИ
Книга – это хорошо. Книга – это полезно. Книга расширяет кругозор и заставляет думать. Ну, во всяком случае, так принято считать. Однако опыт подсказывает, что иногда это работает, а иногда – нет. Но как бы там ни было, всякий автор хочет издаться. Правда, статистика говорит о том, что люди читают примерно 10 % из всего изданного в мире… Но давайте плюнем на это. Книга – она же книга. У меня самого их семь. И это правильно. А иначе – зачем?
В январе 1992 года Россия из Страны вечнозеленых помидоров в один момент превратилась в Страну непуганых идиотов. Началось новое время: вставшие заводы, бешеная инфляция, нищета, феерическое обогащение, челноки, малиновые пиджаки, стрельба на улицах, финансовые аферы, свобода от всего. Не знаю, как другим, а мне это время тогда нравилось своей честностью: хочешь взять – бери, не умеешь – умри. Мир был открыт для всех. Вчера ты был недостижимый герой советского мира, а сегодня стал без денег, и я могу потрогать тебя руками. С высоты сегодняшнего опыта понимаю, что это было страшно. Но нам тогда было весело, поскольку было чуть больше двадцати.
В это волшебное время мой друг детства Гена решил стать писателем-фантастом. Авантюрности ему хватало. По деньгам он неоднократно пролетал, но иногда везло, что в какой-то момент дало ему возможность потратиться на покупку редкого тогда еще в быту компьютера, на котором он щелкал главу за главой. Время было подходящее. Сегодня ты очкастый ботан, а завтра рулишь чувствами и мыслями мира.
Рассказы и притчи лились из него потоком, который его друзья были вынуждены разгребать. Но пришло время, и Гена начал писать великую эпопею. И временами проверял на мне и моих товарищах, как идет дело, зачитывая главы.
Дело шло хреново.
«Это невозможно читать», - говорили мы Гене. – «Это разве что подросток примет по своей недалекости». «А может, я для них и пишу», - отвечал нам фантаст. «Ну, твое дело», - отвечали мы.
Но пришло время, и великий роман был написан. Весь он состоял из дословного пересказа фильма «Чужой-2» (режиссер Джеймс Кэмерон, 1986), но имел неожиданно креативное название «Морхи». Морхами у Гены в романе звались мерзкие твари, которые поедали героических космических морпехов. Как к человеку, умеющему рисовать, Гена обратился ко мне за иллюстрациями. Я прочел пару глав и сказал: «Нет, прости. Не вижу образов главных героев – ты их вообще никак не прописал, вижу только фамилии». «Ну так в этом же и дело!», - воскликнул Гена. – «Нарисуешь их – и образы появятся!». Мы долго ругались, и я даже сделал эскиз обложки, где бились два членистоногих чудовища. На что наш общий приятель Слава сказал: «Это тараканы трахаются?». Короче, с иллюстрациями не пошло.
Но книга вышла. В Ульяновске - там всегда было дешевле. Тиражом в несколько тысяч экземпляров. На желтой газетной бумаге, с невнятной бледно-розовой обложкой. Внешне она была очень похожа на брошюру о борьбе с алкоголизмом, но у друзей гения фантастики и таких на тот момент не было, что скрывать. Обмыли, сидя на упаковках с книгами. А утром Гена, экономя расходы, пошел сам разносить пробную партию книг по киоскам «Союзпечати». А следующим утром начал обход киосков в ожидании миллионов, критических статей в «Новом мире», Нобеля и вселенской славы.
Выглядело это примерно так. Гена засовывал лицо в квадратное отверстие киоска и сурово спрашивал: «Морхи есть?». «Шта?», - переспрашивала напуганная тетка за шестьдесят. «Я говорю, где Морхи?», - настаивал Гена. Тетка начинала суетиться, хлопать себя по несуществующим карманам, лезть в сумочку, а потом с облегчением видела обложку и говорила: «Есть «Морхи»! Еще пока никто не приобрел».
Сидя на пачках с книгами, мы у Гены выпивали еще много лет. Пока он не купил стулья.
Еще раз скажу: книга – это хорошо. И добавлю – нужно. Вопрос – кому.
Правила Альбома
Альбом – место для общения пользователей Поэмбук.
Поэмбук – открытый и демократичный, но – главное – поэтический ресурс.
Ниже перечислены простые правила Альбома.
В Альбоме запрещено:
- Публиковать стихи;
- Рекламировать (себя, других, любые сторонние события, товары, услуги);
- Использовать ненормативную лексику;
- Публиковать записи, не имеющие смысловой нагрузки, не представляющие интереса других пользователей;
- Создавать записи с техническими вопросами. Для этих целей используйте, пожалуйста, разделы "Помощь" и/или "Контакты";
- Оскорблять пользователей (в том числе намеренно дискредитировать религиозным, национальным признакам);
- Публиковать записи политического содержания, равно как и устраивать политические дискуссии в комментариях к записям. Администрация будет трактовать понятие «политическая запись» в широком смысле этого слова;
- Публиковать записи, нарушающие действующее законодательство Российской Федерации.
Администрация сайта будет удалять записи Альбома, нарушающие эти простые правила, без предварительного уведомления и дополнительных дискуссий.
Администрация оставляет за собой право блокировать аккаунты нарушителей в тех случаях, когда сочтет это необходимым и на срок, который посчитает адекватным для каждого конкретного случая.
В Альбоме можно:
- Всё, что не запрещено выше
В Альбоме приветствуются дискуссии на темы, связанные с поэзией, литературой, искусством, творчеством.
Администрация может закреплять отдельные записи в шапке Альбома на своё усмотрение.
Если вы хотите закрепить свою запись в шапке Альбома, воспользуйтесь опцией «Закрепить запись».
