Альбом
Ищу критика! Ирина Кабачкова.
Ищу критика!
12 июля 2017
О лирике и нарративной поэзии: что лучше?
В этой статье мне хотелось бы поговорить о роли сюжета и композиции в нарративной поэзии и собственно в лирике и об отношении к лиричности.
Нарративная поэзия построена на чётко прописанной истории и часто напоминает прозу в стихах. Я неоднократно видела восторги по поводу ясности, понятности текста именно потому. что он был минимально метафоричен и предельно нарративен, не содержал "лишнего".
Последнее время мне кажется, что существует недопонимание, что пейзажная лирика- это не описание пейзажа, а индивидуальное переживание его автором, его рефлексия. Это касается и других видов лирики. Вот это острое переживание, проживание вместе с ЛГ текста автором и есть острый лиризм, который, на мой взгляд, безусловно ценен в любом виде поэзии.
Остро лиричными будут обе вещи, которые я хочу разобрать сегодня - это баллада Скачко "Судьба эмигранта" и стих Смолякова "Собирание жемчуга".
Судьба эмигранта.
Я женщину любил…
Строптивую, как море,
Внезапную, как шторм, шальную, как гроза...
Я выпал из орбит всех практик и теорий
И просто потонул в фиалковых глазах…
Я в памяти хранил причуды и капризы,
Клубничный аромат и всполохи огня…
Я кожей ощущал порыв хмельного бриза,
Когда она порой голубила меня…
Вершины покорял, болтался в поднебесье,
Пил водку до чертей, текилу и саке…
Влюблялся на полдня в принцесс и сущих бестий,
И девок покупал в прибрежном кабаке…
Я даже на войну отправился за славой,
Но вовремя свернул – стрелять мне не дано…
Я так хотел в Москву и в Киев златоглавый,
Но снова попадал в Варшаву или Брно…
Я женщину любил…
Бескрайнюю, как поле,
Бездонную, как высь,
Кристальную, как снег…
На рабство был готов, на муки, на неволю,
На драку до крови, на ломку, на побег…
Молился за нее на праведном Синае,
И к старцам приставал, таскаясь на Афон…
Надеялся - она однажды осознает,
Что я ей Богом дан, судьбою наделён…
Валил унылый лес, спускался вниз – в забои,
На прииски ходил в убогие края…
Я чах и леденел.
Болезнь считал любовью…
Ведь я ее любил за то, что не моя…
Когда же удалось распутать узел корды,
И я, как резвый конь, рванул в седую степь,
Расслабившись, сдалась уставшая аорта,
Затих безумный пульс –
И «скорой» не успеть…
Я женщину любил… Горячую, как солнце,
Ее тревожный взгляд – осколчатый, как взрыв…
Был шрамами покрыт, ожогами искромсан –
Спасался от любви.
Ушёл, недолюбив…
Вернуться я хотел…
Но сорный ветер жизни
Погнал меня в обход – дорогою другой…
Я женщину любил… По имени Отчизна.
Но предал я ее.
И умер, как изгой…
Произведение Скачко относится, с одной стороны, к нарративной лирике, как произведение с чётко прописанным сюжетом, но по эмоциональности, лиричности, внутренней наполненности текста, с другой стороны, это, безусловно, лирика и ,безусловно, баллада. Кроме того, хотелось бы отметить яркий приём художественной выразительности- это развёрнутая метафора, которая охватывает всю балладу. (На протяжении всего текста ЛГ описывает свою возлюбленную, но в конце выясняется, что это просто метафора и он говорил о Родине). Тем самым автор углубляет в конце произведение, даёт неожиданную концовку и выводит его на новый уровень восприятия, до предела доводя его эмоциональность. Параллельно на протяжении всего текста описывается жизнь самого ЛГ в соотношении с его чувством и его утратой возлюбленной. Мы можем говорить здесь о параллельном сюжете : 1. развивается метафора,2. рассказ о жизни ЛГ. Эти 2 сюжета совмещены в одном тесном пространстве текста, что делает его ёмче. Не хочу здесь разбирать целиком стих Смолякова "Анамнез", но отмечу, что там также применён этот приём двойной композиции и развиваются два параллельных сюжета одновременно: 1. история пациента; 2. история врача, который сам становится пациентом. Не один раз встречала применение этого приёма у Алёны Воскобойник- например, её "Бабий яр": в историю обыденной поездки в такси вписана одна из трагичнейших историй войны. Подобный приём, хотя и строго говоря, композиционный, каждый раз делает текст острее , эмоциональнее.
Безусловным украшением любой поэзии, на мой взгляд, является метафорический язык. И можно сказать, что развернутую метафору Скачко пишет метафорическим языком, употребляя в тексте большое количество тропов, выражая свою мысль не в лоб, а иносказательно.
Судьба эмигранта. - название - сумма, итог текста... (оно тоже должно работать в хорошем тексте)
Я женщину любил… театральная "звуковая" остановка
Строптивую, как море, неожиданные сравнения
Внезапную, как шторм, шальную, как гроза...
Я выпал из орбит всех практик и теорий гипербола+ синекдоха
И просто потонул в фиалковых глазах… гипербола
Я в памяти хранил причуды и капризы,
Клубничный аромат и всполохи огня… неожиданный ряд
Я кожей ощущал порыв хмельного бриза, метафора
Когда она порой голубила меня…
Вершины покорял, болтался в поднебесье, метонимия
Пил водку до чертей, текилу и саке… многосмысловой ряд, недоговоренность
Влюблялся на полдня в принцесс и сущих бестий, гипербола
И девок покупал в прибрежном кабаке… противопоставление
Я даже на войну отправился за славой, недоговоренность
Но вовремя свернул – стрелять мне не дано… метафора, антитеза, недоговоренность
Я так хотел в Москву и в Киев златоглавый, метонимия+ метафора +антитеза , иносказательность
Но снова попадал в Варшаву или Брно…
Я женщину любил… остановка, анафора
Бескрайнюю, как поле, сравнение+метафора+ неожиданный ряд
Бездонную, как высь,
Кристальную, как снег…
На рабство был готов, на муки, на неволю, недосказанность, ряды...
На драку до крови, на ломку, на побег…
Молился за нее на праведном Синае, метонимия, антитеза в стилистике речи: праведный -таскаясь
И к старцам приставал, таскаясь на Афон… метафора, просторечие, работающее, как эмоциональное усиление
Надеялся - она однажды осознает,
Что я ей Богом дан, судьбою наделён… высокий стиль контрастирует опять с низким "таскаясь"
Валил унылый лес, спускался вниз – в забои, неожиданные ряды -придают +_энергетику и движение тексту, антитезы
На прииски ходил в убогие края…
Я чах и леденел. усиление- градация
Болезнь считал любовью… парадокс
Ведь я ее любил за то, что не моя… парадокс
Когда же удалось распутать узел корды, метафора
И я, как резвый конь, рванул в седую степь, сравнение, просторечие
Расслабившись, сдалась уставшая аорта, олицетворение, метафора
Затих безумный пульс – противопоставление, метафора, недосказанность
И «скорой» не успеть…
Я женщину любил… Горячую, как солнце, анафора, которая поддерживает форму баллады в целом, придаёт ей законченность, сравнение, ряды
Ее тревожный взгляд – оскольчатый, как взрыв… усиление
Был шрамами покрыт, ожогами искромсан – градация
Спасался от любви. парадокс
Ушёл, недолюбив… недосказанность
Вернуться я хотел… связано с предыдущими анафорами- создаёт коду
Но сорный ветер жизни метафора
Погнал меня в обход – дорогою другой…
Я женщину любил… По имени Отчизна. парадокс, выход текста на иной уровень, концовка
Но предал я ее. антитеза-парадокс
И умер, как изгой… антитеза
Я даже не претендую в этом кратком обзоре на то, что я указала все тропы и фигуры речи в этом тексте, но они безусловно показывают, что текст можно назвать, написанным метафорическим языком. Итак, мы имеем дело с сюжетной поэзией, прописанной остро-лирично и предельно эмоционально.
Собирание жемчуга
Движение в ничто и темноту
скольжение напоминает с горки,
ты медленно вплываешь в пустоту
и ощущаешь, что во тьме прогоркли
слова, окаменевшие во рту.
Всего труднее заново всплывать,
не зная, это утро или вечер,
ощупывая стены и кровать,
и в жменю собирать осколки речи,
и, найденное слово — целовать.
Ожившие — перебирать по росту,
и радоваться: — Боже! — говорю! —
ломая прожитого дня коросту...
И неба пить заледенелый брют,
и облако, похожее на остров.
Текст Смолякова, как, вероятно, почти всё, что пишет этот автор, - это лирика, и этой лирике в данном случае присущ тот самый острый лиризм, особое лирическое переживание. Я намеренно выбрала текст, в котором сюжет хоть и не настолько явлен, но играет большую роль. В лирике возможно прописать историю, не прописывая её, рассказать не рассказывая, но при этом заставить сопереживать не менее остро. В тексте Смолякова нет истории, но она есть! Есть история ЛГ, который переживает тяжёлую болезнь или аварию (в тексте об этом не говорится), в результате которой он теряет речь и учится говорить заново. Всё это читатель извлекает из внутреннего переживания ЛГ, его рефлексии, его эмоций по поводу этого зановоговорения. В тексте фактически переданы только его эмоции, его ощущения- движение в темноту, скольжение, всплытие, удивление словам и картинкам природы, воспринимаемым просто пронзительно. Композиция этого текста проста. Но один из основных приёмов в тексте- это иносказание и недосказанность. Автор говорит нам тем, что он не сказал, больше, чем словами. Эта пронзительность, лиричность здесь напрямую связаны с употреблением большого количества тропов и фигур речи, с метафорическим языком. Возможно, что если бы автор изложил эту историю в привычном формате типа- вот попал я под трамвай, вот лежу в больнице... - кому-то это прочиталось бы легче,но именно метафоричность, недосказанность, недовыплаканность делают этот текст только резче, лиричней.
Собирание жемчуга название - метафора
Движение в ничто и темноту недосказанность, парадокс, сравнение, ряды...
скольжение напоминает с горки,
ты медленно вплываешь в пустоту
и ощущаешь, что во тьме прогоркли лексический повтор, парадокс, метафора
слова, окаменевшие во рту. метафора
Всего труднее заново всплывать, лексический повтор
не зная, это утро или вечер, парадокс
ощупывая стены и кровать, неожиданные ряды
и в жменю собирать осколки речи, метафора
и, найденное слово — целовать. метафора, недосказанность
Ожившие — перебирать по росту, недосказанность, метафора, метафора
и радоваться: — Боже! — говорю! — недосказанность, восклицания, противопоставление
ломая прожитого дня коросту... метафора
И неба пить заледенелый брют, метафора, лексический повтор
и облако, похожее на остров. сравнение, концовка- парадокс.
В заключение я бы хотела отметить, что мне кажется интересным хоть иногда разбирать не слабые и сильные стихи или просто слабые, а только сильные и показывать, чем именно они сильны. Я выявила в этом разборе лишь некоторые аспекты: лиричность и как она возникает, роль композиции в создании лиричности, попыталась показать, чем отличается решение сюжета в лирике от нарративной поэзии, показать, что и лирике, и сюжетной поэзии вполне могут быть присущи и острый лиризм, и метафорический язык, что именно они в данном случае вызывают эмоции у читателя в первую очередь, а не сюжет сам по себе. Хочется добавить, что тексты, эксплуатирующие слезливые или умилительные сюжеты и картинки давно у меня лично вызывают зевоту, потому что я вижу, что эмоция там достигается не за счёт мастерства автора, а благодаря именно самому сюжету.
Я не буду говорить в этом разборе о рифмах, ритме, интонации, звукописи, форме стиха, лексике, ёмкости, строении - всё это в обоих случаях безупречно. Отмечу только, что подобные тексты буквально переросли уже обсуждение технических мелочей, потому что они глубже, интересней и насыщенней. Очень бы хотелось, чтоб в дальнейшем наши с вами, дорогие сайтовцы, обсуждения стихов почаще выходили за рамки элементарной техники, чтоб мы находили у своих товарищей нечто новое, глубокое, учились, брали на заметку и развивали сами.
Ищу критика! Сергей Крюков.
Ищу Критика!
5 июля 2017
ПРОТИВОПОСТАВЛЕНИЯ
Основная теза нынешнего разбора – противопоставление смыслов, выраженных явно и образными средствами.
В качестве лирического отступления приведу и иные противопоставления.
lira7
В наше такое тревожное время
умейте дорожить каждой минутой Бытия...
Обычный день,
И всё на всё похоже...
И дай нам Бог, чтоб завтра было то же!
Избави нас от разных потрясений,
Даруй нам жизнь, как этот день весенний:
Чтоб люди бодро шлепали по лужам,
Чтоб каждый важен был, и каждый нужен,
Чтоб все смеялись от любви и света,
А завтра снова повторилось это!
Обычный день...
Отныне будь и присно.
Как много в нём и радости и смысла...
Благословим надежность серых буден,
Пусть каждый день – одним из многих будет!
_____
Обычный день,
И всё на всё похоже... Фраза – не из лучших. Что значит – всё похоже на всё?
И дай нам Бог, чтоб завтра было то же!
Избави нас от разных потрясений, Эпитет здесь – излишен. От одинаковых потрясений фраза не защищает. Эпитет должен либо обобщить все потрясения, либо уступить место другому слову.
Избави нас от бед и потрясений,
Даруй нам жизнь, как этот день весенний: Жизнь автору и тем, кого он подразумевает в местоимении, уже дарована.
Пусть жизнь течёт, как этот день весенний! Но тут возникает вопрос, насколько уместно здесь применение указательного местоимения ЭТОТ. Почему – именно этот? И – каков он, именно этот день? Не лучше ли обойтись без указания:
Пусть наша жизнь течёт, как день весенний!
Чтоб люди бодро шлепали по лужам, Получается, что каждый день – дожди. Чтобы этого не было, хорошо бы ввести альтернативные перечисления.
Чтоб каждый важен был, и каждый нужен,
Чтоб все смеялись от любви и света,
А завтра снова повторилось это!
Обычный день... Это, как показывает дальнейший текст, - обращение к дню, поэтому, вместо отточия здесь следовало бы поставить запятую либо восклицательный знак.
Отныне будь и присно. ОТНЫНЕ – здесь едва ли уместное наречие. Почему именно – отныне? Потому, что так молитвы завершаются?
Как много в нём и радости и смысла... Если только что автор обратился к дню, применив повелительное наклонение, стилистически неверно говорить о нём в третьем лице. Втебе так много радости и смысла!
Благословим надежность серых буден, СЕРЫЙ – эпитет, едва ли отвечающий намерениям автора, поскольку несёт отчасти негативный окрас. ОБЫЧНЫХ, ОБЫКНОВЕННЫХ, РЯДОВЫХ… К тому же призыв к другим по поводу благословления едва ли выигрышен. Автор выгоднее сказал бы это – от себя, выявив именно свои устремления и чаяния.
Благословляю (стать, жизнь, смысл, ход…) обычных буден!
Пусть каждый день – одним из многих будет!
Но ведь каждый день и есть – один из многих.
Пусть наших дней – как можно больше будет!
Пусть (нашим, мирным, ясным…) дням (вовек) конца не будет!
Что можно сказать о стихотворении в целом? Это – прямой образ с простой мыслью. Образ, неоспоримый по своему смыслу, но выложенный слишком незатейливо, прямо, явно, непосредственно.
Рифмовка и ритмика особых нареканий не вызывают,
Но у автора есть проблема в том, что за конкретикой описываемых моментов забывается обобщающая функция поэтического языка.
Стихотворение вполне имеет право на жизнь, однако именно из-за прямолинейности очевидной мысли – поэтической новизны, выражающейся в индивидуальности авторского взгляда на мир, своеобычия – текст практически не несёт.
Но какую-либо передовицу по случаю вполне может украсить.
Автору пожелал бы, не теряя душевности, непосредственности и доброты, присущих тексту, всё-таки искать не вполне стандартные решения своих творческих задач.
____________________
ВЛАДИМИР СМОЛЯКОВ★★★
Татьяне Волковской
Нездешняя — реглан из чесучи,
седая стрижка с дымкой фиолета,
оттенка тех ночей, когда мужчин
ты так влекла, не думая об этом —
в далёком прошлом... Ныне же сквозь двор
района спального, сквозь время китча
идёшь, ведя свой давний разговор,
сама с собою на наречьи птичьем.
На языке, котором Политех
грачиным граем пел шестидесятым,
весенней зелени надежд и вех,
так походя эпохою распятых.
Идёшь, себе под ноги бормоча,
до светофора, до упавшей зебры
и ветерок коснувшийся плеча
пушок волос твоих целует вербных.
Одна из стаи — лёгкое перо —
и что нам ветер, одуванчик божий?
Придёт пора и в дальнем из миров
мы легкокрылых стаю приумножим...
_____
Нездешняя — реглан из чесучи,
седая стрижка с дымкой фиолета,
оттенка тех ночей, когда мужчин
ты так влекла, не думая об этом —
в далёком прошлом... Ныне же сквозь двор – НЫНЕЖЕ сливается.
В первом предложении авторская мысль прописана неважнецки. К какой части предложения относится обстоятельство в далёком прошлом, читателю нужно догадываться. Искать смыслы. А этого быть в художественной литературе – не должно.
Текст этого стихотворения настолько лёгок, воздушен, что возвраты к предыдущим элементам сказанного – неминуемо мешают его постижению, мешают воплощению задуманного образа...
района спального, сквозь время китча
идёшь, ведя свой давний разговор,
сама с собою на наречьи птичьем. На наречьЕ (на наречии). Краткая форма с окончанием И устарела.
Замечу, что птичьими языками сейчас в наших краях именуют, как правило, языки восточного происхождения – китайский, вьетнамский, таджикский, узбекский и т.п.
На языке, котором Политех Либо – На языке, НА котором…, либо – На языке, которЫм…
грачиным граем пел шестидесятым,
весенней зелени надежд и вех, С надеждами всё понятно, но распятые зелёные вехи, на мой слух, не работают.
так походя эпохою распятых.
Идёшь, себе под ноги бормоча,
до светофора, до упавшей зебры Зпт. Зебра перехода не падала. Здесь, на мой взгляд, вкус автору несколько изменил. Я понимаю Маяковского, когда он играет на чувствах читателя, выбивая слезу:
Хорошее отношение к лошадям
Били копыта,
Пели будто:
- Гриб.
Грабь.
Гроб.
Груб.-
Ветром опита,
льдом обута
улица скользила.
Лошадь на круп
грохнулась,
и сразу
за зевакой зевака,
штаны пришедшие Кузнецким клёшить,
сгрудились,
смех зазвенел и зазвякал:
- Лошадь упала!
- Упала лошадь! -
Смеялся Кузнецкий.
Лишь один я
голос свой не вмешивал в вой ему…
здесь же ракурса выбивания слёз нет, поэтому животное ронять на асфальт, как мне видится, не стоит.
…до лежащей зебры… - наверно, слишком простой и естественный эпитет, чтобы его здесь применить, нужно бы поискать подходящий более точно.
и ветерок коснувшийся плеча Оборот в зпт.
пушок волос твоих целует вербных.
Замечу, что точка завершения маршрута лирической героини – зебра перехода – здесь не сразу воспринимается в соответствии с авторской задумкой. А задуман, вероятно, переход в мир иной, далёкий от эпох и времён китчей и других эпохальных костоломок.
Одна из стаи — лёгкое перо —
и что нам ветер, одуванчик божий? Читатель вправе задуматься, ОДУВАНЧИК БОЖИЙ – образ лирической героини или ветра.
Придёт пора и в дальнем из миров После ПОРА – либо тире, либо зпт.
мы легкокрылых стаю приумножим...
Стихи Владимира Смолякова, как правило, пронзительны по фабуле, по строящемуся образу произведения… Не исключение и это стихотворение. Поэтому выявлять и выделять недочёты в стихотворениях Владимира читателю обычно не хочется.
Это позволяет бесспорно талантливому автору завоёвывать популярность литсайтов, таких, как наш или какой-либо другой…
Однако он этим не кичится, понимая, что это – всего лишь рунетные площадки.
Смоляков перерос уровень нашего сайта, в последнее время выгодно смотрящегося на фоне других литсайтов за счёт принципиально более серьёзного подхода к творчеству. Но речь – не о том.
Речь – о том, что из талантливых авторов любого литсайта можно и нужно пытаться делать настоящих поэтов, доводя уровень их творчества до высокой планки.
Именно это и поставило задачей руководство нашего сайта. И целенаправленно – шаг за шагом – ведёт авторов в гору.
С этой целью и критика работает, и Кубки проводятся.
Тем, кто недопонимает задач сайта, повторю отдельно:
Кубки мы проводим не просто ради выявления самых ярких талантов, но – прежде всего – ради охвата всё той же критикой по возможности большего числа авторов, ради их творческого роста.
Большинство это понимает – и благодарно.
Вот, скажем, хоть тот же Владимир Смоляков.
Кто-то слышал от него хоть оттенок недовольства в высказываниях по поводу критических замечаний в конкурсах? И не услышите. Потому что мудрый автор понимает, что есть главное в конкурсной работе сайта, а что – третьестепенное.
Понимает и то, что репутация в тесном кругу поэзии нарабатывается годами, а лишиться её можно в одночасье. Слово – не воробей.
Но вернёмся к критике.
Искусством сюжетного построения автор владеет в совершенстве.
С ритмическим и рифмическим слухами – те же дела.
Образ произведения выстроен изящно и, в отличие от стихотворения, разобранного первым, свои эмоции, так легко передающиеся читателю, автор выразил иносказательно, косвенно, не в лоб.
Маршрут лирической героини – это не просто шествие по тротуару. Это и проживание всей её жизни…
Любой и каждый видит, сколько нежности доносит лирической героине автор в словах, сколько неподдельной любви, при том, что эти самые слова – любовь и нежность, в тексте напрямую и не произносятся.
Читаешь – и видишь, что ветерок – это ни кто иной, как сам автор.
А концовка несёт не только логическое завершение образа, но и элемент объединения автора с лирической героиней – там, за гранью постижимого…
Это – настоящие стихи, многослойные, глубокие…
Повторю – Владимир давно перерос литсайтовые рубежи. Очень хочется видеть его стихи в реале.
Искренне желаю доброму и мудрому автору преодолеть незначительные барьеры и выйти за пределы рунета.
Собственно, этого я желаю каждому автору сайта.
Ищу критика! Илья Рейм.
Ищу критика!
27 июня 2017
А СУДЬИ КТО?
Тематический выпуск рубрики «Ищу критика», посвящённый проблеме крупных конкурсов на портале
Так вышло, что тема конкурсов и судейства конкурсов — одна из часто обсуждаемых здесь, и причин тому много: каждому хочется быть замеченным; все болезненно переживают ситуации, когда значимые для них тексты подвергаются какой-то сторонней оценке (особенно негативной); никто в принципе не любит быть в положении оцениваемого, особенно когда критерии оценки в лучшем случае нечётки, в несколько худшем — совершенно непонятны оцениваемому, а в самом худшем — и оценивающему.
Можно по-разному воспринимать весенний Кубок (моё мнение — там многое получилось неплохо, хотя и не всё, конечно). Но вряд ли можно спорить, что конкурс «Стихи по-русски», первый тур которого недавно закончился, является своего рода ответом на Кубок, попыткой противопоставить Кубку конкурс, организованный по-своему. Сразу хочу сказать, что сама идея находит у меня живое понимание, а усилия всех причастных к организации конкурса я априори уважаю. Поэтому прошу то, что в сегодняшнем тематическом выпуске «Ищу критика» я планирую подвергнуть осмыслению организацию проведения и судейство, не считать попыткой подвергнуть конкурс остракизму. Речь о другом. Речь о попытке получить ответы на три вопроса:
1.Что происходит в конкурсах?
2.Что в идеале ДОЛЖНО происходить в конкурсах?
3.Как приблизить первое ко второму?
ПЕРВЫЙ ЭТАП КУБКА И МОДЕРАЦИЯ «СТИХОВ ПО-РУССКИ»
В первом этапе Кубка участвовало около семисот работ. Примерно столько же (поменьше, если считать авторов, побольше, если считать все попытки), по словам организатора,было подано и заявлений на участие в «Стихах по-русски». В Кубке модерации не было. В «Стихах по-русски» модерацией было отобрано 53 работы. Из первого этапа Кубка в финал вышло 55 авторов. Параллель этапа модерации «Стихов по-русски» с первым этапом Кубка напрашивается сама собой: и там, и там осуществлялся отбор нескольких процентов от числа присланных работ. Правда, способы отбора были очень различны. С их сравнения мы и начнём.
Основной, на мой взгляд, проблемой первого этапа Кубка было огромное количество работ очень различающегося качества. Проблемой это было по многим причинам. Во-первых, внимательно прочесть в сжатые сроки такое количество работ было нелегко. Во-вторых, когда разброс качества очень велик, от совершенно ученических стихов до достаточно зрелых работ, очень трудно удерживать какие-то единые критерии оценки, слишком уж несопоставимые вещи приходится сравнивать, да и уделить внимание тонким деталям оценки лучших работ никакой возможности нет. В-третьих, сама шкала оценок, будучи изначально грубоватой, плохо позволяла оценивать широкий диапазон работ.
Решение организатора о модерации «Стихов по-русски» в этом свете кажется интересным и правильным. Другой вопрос, насколько удачно получилось реализовать эту идею. А получилось, на мой взгляд, не слишком. Давайте сначала поймём, что легко, а что сложно отсечь модерацией. А для этого подумаем о том, за что в принципе можно оценивать стихи.
Один пласт оценки стихов, как правило, сравнительно объективен. Это оценка элементарной поэтической грамотности (нет, не пунктуации и не орфографии, которые, за исключением крайних случаев вопиющего использования во зло, разумно в конкурсах вообще не оценивать). Простая умелость (как и неумелость) стиха практически всегда очень заметна, и без неё далеко не уехать: трудно услышать шедевр в замысле стихотворения, если это стихотворение откровенно плохо сделано в техническом отношении. До известной степени потенциал может просматриваться, но если мы ищем стихи достаточно высокого уровня, без определённого уровня техники этот уровень остаётся недостижимым.
Другие пласты оценки формализуются куда хуже, и в этом и состоит основная проблема оценки работ в конкурсах. Образы, тонкие аспекты музыки стиха, оригинальность или вторичность, цельность стиля, наличие значимых смыслов — вещи очень и очень важные, но, в силу своей значительной субъективности, трудно оцениваемые обычным живым человеком. То есть услышать их можно, а сравнивать сложно. «Оценить» значит «измерить», причём превратить в одну-единственную оценку, а как измеришь всё названное? Тут важно понять: даже при наличии доброй воли и стремления к объективности можно обеспечить только довольно ограниченную степень этой самой объективности. Невозможно одному человеку одинаково отчётливо воспринимать все возможные стили, темы и т. п., поэтому проблема принципиальной необъективности оценки всегда есть. Более того, решена она может быть только через суммирование баллов, выставленных всеми членами жюри. Именно так компенсируются индивидуальные «слепые зоны» и различия в значимости тех или иных аспектов стиха для судьи. Скажем, кто-то очень остро воспринимает и высоко ценит музыку стиха и интонационные ходы, кто-то — образы, для кого-то важна проработка логики... Естественно, каждый учитывает на самом деле много аспектов, но вот только весомость каждого из аспектов индивидуальна, и это неустранимый момент.
Модерация же, в отличие от обычного судейства, устроена принципиально иначе. При модерации никакого суммирования баллов нет, зато работа может быть отвергнута (или принята) любым из членов бригады модераторов единолично. Отсюда напрашивается достаточно очевидный вывод: модерацией хорошо отсекаются работы, являющиеся недвусмысленно ученическими в техническом отношении. Зато модерация не может быть эффективна для отсечения по другим критериям. Явно невысокий уровень техники, по опыту Кубка, имеет порядка половины работ, подаваемых в первый тур. Эта половина и показывает нам принципиальные границы применения модерации. Модерацией нельзя, не впадая в субъективизм, выделить 10% лучших работ. Смысл модерации — уменьшить разброс качества работ и сэкономить время жюри, чтобы то могло вчитываться в работы и вдумчивее оценивать ту их часть, которую трудно оценивать объективно. Но обеспечить уверенно высокий уровень работ первого тура модерация не может.
(К слову, на сегодня собрана статистика по судейству обоих Кубков, и по этой статистике хорошо видно, кто из судей выставляет низкие оценки настолько внимательно, что никто из получивших такие оценки не попал в одну-две первые сотни мест по итогам голосования. Именно эти судьи имеют шансы безукоризненно выполнить работу по предварительной модерации, никак не исказив последующее распределение значимых мест.)
Вывод: модерация — находка верная, однако применять её надо по-другому, ставя модераторам реалистичную задачу отсева работ с низким техническим уровнем, а вовсе не задачу выделения работ с высоким художественным уровнем.
ВТОРОЙ ЭТАП КУБКА И ПЕРВЫЙ ЭТАП «СТИХОВ ПО-РУССКИ»
Как мы выяснили, между этими двумя этапами просматривается параллель. Порядка 55 работ, уже прошедших серьёзную фильтрацию, оценивается жюри. Уровень работ в обоих случаях варьируется (мне показалось, что второй тур Кубка был более ровным по качеству, как раз из-за более надёжного способа отбора), но откровенно низкого нет, вероятно, ни там, ни там. Остаётся сравнить работу жюри в обоих случаях. Моё мнение таково, что жюри Кубка отработало чётче, а выставленные им оценки были взвешеннее. Но прежде чем я обосную эту мысль, понадобится сформулировать то, каким, в моём понимании, должно быть судейство.
1. Судейство обязательно должно учитывать ту сравнительно просто и объективно оцениваемую составляющую, о которой говорилось выше. Уровень техники оценивать надо. Однако надо сознавать, что уровень техники, если речь идёт о туре конкурса, в который пробивается менее 10% участников, скорее всего, не станет самым бросающимся в глаза отличием работ друг от друга. Он будет варьироваться, но умеренно.
2. Оценивать более сложные моменты всегда непросто. Ни один человек не в состоянии одинаково качественно считывать всевозможные стили. Из-за этого велик соблазн оценивать работы по принципу «цепляет ли меня, нравится ли мне» (к слову, бо́льшая часть жюри «Стихов по-русски», на мой взгляд, оценивала стихи именно так). Пожалуй, приберегать высшую ступеньку оценки для «цепляет и нравится» — нормально, место для субъективности оставить нужно, но задачу объективности оценки хотя бы в каких-то пределах ставить тоже надо. Когда такая задача не ставится, получается пшик. Если человек заведомо отказывается оценивать высоко (пусть и не самым высшим баллом) стихи, которые не по душе, не близки по стилю, по мысли, по строению образов лично ему, это уже не судейство, это подход простого читателя. Ограничиваться же таким подходом члену жюри нельзя никак.
3. Совершенно недопустимо для судьи оценивать работы, основываясь на том, насколько то или иное конкретное решение автора совпадает с тем, как написал бы в этом месте сам судья. Автор — другой человек и пишет другое стихотворение. Вменять ему в вину то, что стихотворение можно было бы переписать так, чтобы судье понравилось больше, странно.
Из вышесказанного есть интересное следствие. Хотя оценки судей ставятся всегда по разным критериям (например, во втором туре Кубке добрая половина жюри ограничила себя оценками 5, 10, 15, видимо, чтобы не перенастраивать внутренние критерии оценки, хотя работ, которые по старым критериям попадали в 1 и 3, вероятно, не было), слишком большой разброс оценок говорит о большой доле субъективности в оценке. Скажем, если одни ставят стихотворению 15, а другие — 1, это всегда означает, что кто-то ошибся, потому что 15 — это по любой шкале «великолепно», а 1 по любой шкале — «одно из наименее удачных». Субъективное «нравится или нет» никак не должно давать такой разницы, а в данном случае дало.
В качестве иллюстрации я приведу ссылки на два изображения, там показаны две группы графиков. По горизонтали на графиках отложено место стихотворения в конкурсе. По вертикали — оценка судьи. Общая нормальная тенденция — высокие оценки слева, низкие справа. Колебания графиков, естественно, тоже нормальны, будучи умеренными, они косвенно говорят о том, что судейство не договорное.
Судейство первого тура «Стихов по-русски»
Если всмотреться в графики внимательно, во втором случае бросается в глаза колоссальный разброс оценок, обилие работ, собравших всё, от 1 до 15. Да и «метания» графиков гораздо сильнее. Согласие между членами жюри Кубка тоже не такое уж единодушное, но всё-таки это не тот масштаб проблемы. Напрашивается вывод, что члены жюри «Стихов по-русски» в большинстве своём рассматривали стихи вовсе не как члены жюри, а как простые читатели, причём достаточно массово. Собственно, именно это меня и расстроило в итогах первого этапа этого конкурса. Комментарии членов жюри к работам обычно достаточно органично дополняют оценки. Например, представим себе комментарий «Не близко» с оценкой 3. «Не близко» — это весомый повод не ставить 15, а не повод ставить 3. Если считать, что техника не подкачала (а это чаще всего просто понять), для тройки нужны либо явная вторичность, либо вообще хоть какие-то неоспоримые признаки дисгармонии. «Не близко» — это, извините, не о стихотворении, это об оценивающем. Когда единственным вопросом судьи является «не близко», разумно добавить «поэтому не ставлю 15» и поставить 10.
НЕБОЛЬШОЙ ПРИМЕР
Теперь разберём одну из работ конкурса «Стихи по-русски». Я сейчас сознательно не дам ссылку на работу и автора. Находится она при желании в одну минуту, а мне кажется важным, чтобы имя автора никак не влияло на восприятие (у автора возражений, насколько мне известно, нет).
Оценки судей: 5, 3, 3, 1, 3, 10, 5, 10, 3.
Жизнь сегодня у меня
Выдалась короткая:
Промелькнула за полдня
Рыболовной лодкою.
Где не молкнет чайки крик
У крутого берега,
Продал мне Харабалык
За полжизни жереха.
За корнями тростника
На песчаной отмели
У меня три судака
Четверть жизни отняли.
А в соседнем ильмене,
За лужайкой низменной,
Растерзали щуки мне
Весь остаток жизненный.
Если мне подаришь рай
С кущею любовною ‑
Променяю, так и знай,
На счастье рыболовное!
Начнём с анализа ритма и строфы. Хорей, число стоп 4-3-4-3. Строфа аБ'аБ'. Последняя строка переходит в ямб, но из-за объединения ритма хорея с предыдущей строкой сбоя ритма уж точно нет. Если смотреть на размер, то это близко к размеру частушки, но частушечный ритм, во-первых, обычно гораздо меньше выглаживается, во-вторых, четырёхстопные хореи с мужской клаузулой там, если и чередуются с трёхстопными с дактилической, то нерегулярно. Честно говоря, я большой близости к частушке не увидел, и прежде всего из-за явной литературности текста.
Жизнь сегодня у меня
Выдалась короткая:
Промелькнула за полдня
Рыболовной лодкою.
Начинаем читать, и первая мысль: отчего вдруг «жизнь» и «сегодня»? Почему жизнь промелькнула лодкою? Запоминаем пока этот момент и идём дальше.
У многих, включая жюри, была претензия: лодка не рыболовная, а рыбацкая или рыбачья. Претензия, на мой взгляд, некорректная. Рыбацкий — имеющий отношение к рыбаку. Рыболовный — имеющий отношение к рыбной ловле. И всё, «и никаких контрреволюций», так вполне можно.
Где не молкнет чайки крик
У крутого берега,
Образ порадовал. Правда, пока мы идём по тексту впервые, больше воспринимается его буквальная сторона.
Продал мне Харабалык
Проверил на всякий случай. Как и предполагалось, это название реки.
За полжизни жереха.
Эту строфу мне хочется отметить особо, очень уж она фонетически вкусная. Впрочем, следующие две, пожалуй, тоже. Но есть одна проблема — этот фонетический строй хорошо слышен, если читать очень неторопливо, а лучше и не один раз. Ну, строго говоря, разбор и судейство и не предполагают торопливого однократного чтения, так что этот момент должен быть услышан.
За корнями тростника
На песчаной отмели
У меня три судака
Четверть жизни отняли.
А в соседнем ильмене,
За лужайкой низменной,
Растерзали щуки мне
Весь остаток жизненный.
Собственно, прочитанные нами три строфы представляют собой постепенное развитие темы. И в них понемногу проступает второй план текста, который достаточно легко пропустить, читая поверхностно, и этот второй план достаточно резко контрастирует с очевидно мажорными нотками «рыболовной истории», которой стихотворение кажется на первый взгляд.
Если мне подаришь рай
С кущею любовною ‑
Пожалуй, здесь я сначала немного напрягся. Слово «куща» в единственном числе до сих пор ни разу встречать не приходилось, мы чаще говорим «кущи». Однако словарь подтверждает валидность такого словоупотребления: куща — тенистая роща, заросль; кроны деревьев.
Променяю, так и знай,
На счастье рыболовное!
О «сбое ритма» тут я уже писал. Это не сбой, это вполне уместная ритмическая вариация в последней строке, завершающая текст.
Итак, что же это? Весёлый рассказ рыбака о том, как он полдня ловил рыбу? Отчасти, наверное, да, хотя уже первые строки про короткую жизнь заставляют предполагать и иной смысл. Философские рассуждения о том, на что потрачена (вариант — даже растрачена) жизнь, да ещё с финалом «предложи мне что-то иное — променяю на рыболовное (хотя и не вполне уже рыболовное) счастье опять»? Или, может быть, о том, что жизнь лучше смерти, что бы за той ни последовало, о ценности простых дел и «здесь и сейчас»? Наверное, всё понемногу. Вернее, всё это можно услышать. И то, что жизнь промелькнула за полдня (для жизни полдня — это именно «промелькнула»), и то, почему она промелькнула лодкою (лодка вполне может промелькнуть, если не представлять себе огромные открытые водные просторы, а если ещё и в тумане...), уже вряд ли может вызвать вопрос.
Что же мы видим? Мы видим безусловно технически весьма чистое стихотворение. Теоретически можно было бы считать микрощербинкой «кущу» — единственное число, безусловно, корректно, но всё-таки очень уж необычно. Вероятно, такое решение принято для более точной рифмовки. Однако даже если так, щербинка явно невелика.
Если пытаться привязать это стихотворение к контексту какой-либо поэтической традиции, я бы рассмотрел его как вещь, находящуюся в русле традиции есенинской и рубцовской, хотя и лишённую отчётливого внешнего сходства со стихами этих поэтов. Отдельные народные элементы (в конце концов, даже показавшийся многим частушечным ритм) вполне такому восприятию способствуют.
Вопрос — как жюри должно оценивать такое стихотворение в конкурсе? Я уверен, что оценка текста вдумчивым и не спешащим членом жюри должна быть достаточно высокой. Нет, речь не идёт о непременной постановке высшего балла. При всех своих достоинствах (которые для меня несомненны), стихотворение может не заинтересовать читателя, а полностью изгнать субъективность из оценки — утопия. Поэтому 10 уже будет вполне валидной оценкой (как, естественно, и 15). 5 представляется заниженной оценкой, с которой мне трудно согласиться, но которую я готов не считать явной ошибкой. 3 и 1 (а это пять оценок из девяти) — на мой взгляд, безусловные судейские ошибки, результат где-то, возможно, спешки (правда, времени было у судей довольно много), а где-то — изначально неверной постановки задачи (попытки судить по принципу «нравится/не нравится»; вообще я считаю, что перечитывание комментариев жюри наводит на мысль о значимости именно этой проблемы).
ИТОГИ
Надо отметить, что все мои вопросы к тому, как было организовано судейство первого (и предварительного — модерации) этапа «Стихов по-русски», не следует считать нападками, хотя некоторыми моментами в деятельности жюри я и был, читая комментарии и просматривая оценки (у меня, разумеется, есть полная таблица), разочарован. Во-первых, если рассмотреть этот конкурс как эксперимент, о претензиях говорить вообще смешно: был проведён опыт (причём любопытный), есть такие-то результаты, можно их осмысливать и пытаться учесть при проведении будущих конкурсов, в частности, следующего Кубка, ожидающегося уже в августе. Опыт хороший, на что же нападать? Во-вторых, когда я озвучивал свои вопросы к судейству, мне пытались приписать какие-то личные мотивы. Таковых у меня нет, хотя я участвовал в конкурсе и не занял высокого места: я не считаю, что жюри обязано было решить иначе (а хотел бы с бо́льшими шансами более высокое место занять, а не просто на судейство посмотреть — выбрал бы, между прочим, и более массово понятное стихотворение, чем то, что выбрал). Мотивы у меня в данном случае другие — максимальный сбор и анализ информации о том, как проходят конкурсы, чтобы в будущем эта информация могла быть учтена. Я и после Кубка, в судействе которого участвовал, если помните, этим занимался.
Что хочется сказать в завершение? Судья в конкурсе, как и критик — это не простой читатель. Простой читатель читает для того, чтобы найти интересное лично ему. Судья и критик обязаны искать то, что объективно ценно. По сути, им приходится иногда «наступать на горло собственной песне»: текст может совершенно не казаться интересным, но дать ему высокую (пусть и не высшую) оценку, если для того есть основания, они обязаны. То есть предполагается другой (более профессиональный и менее личный) уровень читательской квалификации и несколько иное читательское намерение. К которым и стоит нам всем, кто оказывается периодически в ролях судей и критиков, стремиться.
Ищу критика! androg.
Ищу критика!
20 июня 2017
androg
Бригантина
Вновь заныла спина, разворчалась старуха - мигрень,
Будто дивная летняя ночь его в чём-то винила
В лунном свете бессонница данью за прожитый день
Извлекала артритно- скрипучие звуки винила
Разливалось по телу забытых мелодий тепло,
Усыпляя гастрит вкупе с добрым глотком "Изабеллы"
Не к кончине ли скорой тоски небывалой нашло,
И маячил в углу голубой силуэт Изабеллы
Утекла, как песок, прорва долгих безрадостных лет
Золотого крупиц долей малою в почках застряло
Крепко пахнущий с болью излитой уриной эстет
Свою память качал, как дитя, завернув в одеяло
Как прекрасно к любимой уйти - Изабелла, встречай...
Успокоится шум из-за каждого спорного метра.
- Эй, сосед ! Допивай свой вонючий ромашковый чай
И заткни, наконец, своё смертью шипящее ретро
Смысл стиха вполне понятен – одинокий старик где-то (мне показалось, что в доме престарелых) предаётся воспоминаниям, скользит по волнам памяти и грезит о том, что прошло и уже не может вернуться. Старик грезит былым, но сладкие грёзы разбиваются о страшную реальность.
Отрадно, что в стихе присутствует и выдержана сюжетная повествовательность. Если разбирать по составу сюжета (я как-то выкладывал свой материал об этом), таки он весь наличествует в сем стихе.
Присутствует герой – собственно старик, которого мы вполне представляем себе по обозначенным автором чертам, знаем о его любви и потери, и даже о его питейных предпочтениях. Здесь есть конфликт – между былым и настоящим, между миром грёз и реальностью. За конфликтом мы видим изменение героя – зримо представляем себе, что почувствует старик, вырванный из своих фантазий грубым голосом «антигероя», и если это и не приведёт к внешнему изменению (например, смерти героя от душевной боли), то внутреннее состояние старика изменится явно и определённо не в лучшую сторону. Ну и вопросов о причинно-следственной связи здесь очевидно не возникает.
Это неоспоримый общий, так сказать, стратегический плюс данного творения. Чтобы разобрать частности (элементы композиции, например) и оценить насколько верно изложен материал тактически, пробежимся по строчкам.
Вновь заныла спина, разворчалась старуха - мигрень,
Наверное, не секрет, что я всего лишь условно принадлежу к граммар-наци, но здесь я бы все же потребовал писать «старуха-мигрень», т.е. через дефис, а не тире. Ибо это влияет на смысл и вызывает спотыкач при чтении.
Надеюсь, автор этих строк не знает, что такое мигрень, иначе он не использовал бы эпитет «разворчалась», ибо мигрень это что-то раз в сто более «громкое». Но здесь я судить не могу – у кого как, и я не медик. В общем же строка претензий не вызывает
Будто дивная летняя ночь его в чём-то винила
Сначала, значит, выбираем писать в длинную строку, а потом забиваем её проходными эпитетами – достаточно сказать, что ночь летняя, а вместо проходного «дивная» применить что-то смыслонесущее.
Небрежность в размере - «нОчь Его в чём-то» - лучше этого избегать
В лунном свете бессонница данью за прожитый день
Извлекала артритно- скрипучие звуки винила
Образ понятен и зрим, но на будущее спросим – из кого извлекала. И ответ, исходя из прочитанного нами, будет – из него (т.е. из пока неизвестного нам главного героя). Запоминаем этот момент.
Приём рифмовки «винила-винила» – запоминаем.
Разливалось по телу забытых мелодий тепло,
Кем забытых? Стариком? Или всеми, кроме старика? Не очень ловкий смысл. Точнее надо.
Усыпляя гастрит вкупе с добрым глотком "Изабеллы"
Можно докопаться, что тепло усыпляет гастрит и глоток вместе. Но я не буду. Я не такой!
Не к кончине ли скорой тоски небывалой нашло,
«тоски нашло» в значении «тоска нашла» - не знаю как у филологов, но у меня сия форма сама по себе вопросов не вызывает. Я вообще допускаю даже явные неправильности в поэзии, если они работают в плюс стиху. В данном случае скорее в плюс – ибо добавляет некоторую протяжность, задумчивость, напевность, но чётко это оценить я затрудняюсь ибо строка уже читается тяжело благодаря начальным «ккшатам» - К Кончине – двойная К очень далека от благозвучия – не споткнувшись не прочтёшь. И вообще очень тяжёлая конструкция.
И маячил в углу голубой силуэт Изабеллы
Приём рифмовки «Изабеллы-Изабеллы» – запоминаем. Почему голубой? Потому что призрак? Не уверен в необходимости именно этого эпитета. А почему Изабелла? Почему не Эсмеральда? Или Людмила? Или Мандуда? Кто наш старик? Где живёт? В каком веке? Было бы очень ценно, если бы автор умудрился вместо некоторого многословия дать нам экспозицию.
Утекла, как песок, прорва долгих безрадостных лет
Эпитет «долгих» кажется невыразительным рядом с мощным «прорва». Прорва уже говорит, что лет было много, а длительность здесь вторична. К тому же безрадостные – они, как правило, долгие.
Кстати, а почему «безрадостные»? А как же Изабелла под Изабеллу? Таки была радость-то? Или автор имел в виду безрадостных лет именно старости? Так вот вместо лишнего эпитета «долгих» и надо было это высказать. В стихах и так-то места не хватает, а если ещё его заполнять лишними словами, то вообще не останется! И длиннострочие не спасёт…
Золотого крупиц долей малою в почках застряло
«Золотого крупиц» в значении «крупиц золота» - в данном случае плюс – ибо даёт широкое ощущение – не просто золото, а всего золотого (т.е. самого ценного, прекрасного), что было в жизни. Вспоминаем золотые деньки.
Крепко пахнущий с болью излитой уриной эстет
Эта строка похожа на надутый пузырь (ага, тот самый) – чуть нажмёшь, и из неё с болью будет выходить что-то крепкопахнущее. Я понимаю, что некоторым авторам хочется запихнуть в строку все гениальности, что сидят у них в главах и колют изнутри, требуя, чтобы их срочно перенесли на бумагу. Причём сразу все и всех и всё одновременно!
Некоторые авторы! Я обращаюсь ко всем вам сразу! Не стоит возводить такие троэтажные конструкции. Нет, это не украшает ваш стих! Да, это не вопиет о вашей гениальности!
Легче надо. Легче.
Свою память качал, как дитя, завернув в одеяло
Вот так легко, как здесь. Это хорошая строка, отличный образ. Но вопрос – кто дитя? Он как дитя качал память? Или он качал память, будто она дитя? Не знаю, кто виноват в наличии двух вариантов прочтения – автор или русский язык. Мне проще ругать автора.
СвОю память?
Как прекрасно к любимой уйти - Изабелла, встречай...
Успокоится шум из-за каждого спорного метра.
Эта фраза фабульно не понятна – какого метра? Имеется в виду стариковская жилплощать на которую зарится «антигерой»? Или что? Чей вообще старик сосед? Сосед более молодого чела в приюте? Или сосед по коммуналке? Стих ведь называется «Сосед», значит это важно, так чей же он сосед? Таких провисших кусков желательно не допускать. Всё должно быть ясно из экспозиции.
- Эй, сосед ! Допивай свой вонючий ромашковый чай
Т.е старик пил чай, а ему казалось что вино! Вот выражение конфликта, но в следующей строке…
И заткни, наконец, своё смертью шипящее ретро
Вопрос!!! Заткни ретро – т.е. выключи музыку? Но goto 40 (возвращаемся к строке 4 первой строфы) – там мы никакой музыки не слышали и решили, что это скрипят суставы старика. Таки он все-таки слушал пластинку?
Вот так возникает путаница показаний. И как ни пойми это выражение – конфликт смазан. Т.е. старик думал, что слушает пластинку, а сам скрипел суставами? Или он изначально слушал музыку, и ему сказали, заткни музыку же? Тогда конфликта вроде и нет, просто грубость «антигероя».
Возвращаемся и вспоминаем омонимические рифмы «винила-винила», «Изабеллы-Изабеллы» - так-то сам по себе приём, как приём, но есть такое мнение (в тайном совете поэтпрофи), что повторяющийся приём только в том случае воспринимается как приём, если он повторен 3 и более раза. Т.е. либо три строфы с таким типом рифмовки, либо все строфы, либо одна, либо ни одной. Иначе всё! (у тайного совета длинные руки)
ИТОГО.
Плюсы: сюжетность (повествовательность), образность, индивидуальный авторский стиль (оригинальные формы, образы и т.п.), результативное эмоциональное воздействие.
Минусы: перегруженность (образная, словесная и т.п.), тяжеловесность (следует из перегруженности и общей инерции длинной строки), недочёты в сюжете/композиции (отсутствие экспозиции, частично смазан конфликт).
Остальные плюсы-минусы по мелочи (о чем-то говорил, о чем-то нет – объем требует ужаться).
ВЫВОД. Стих автору идёт однозначно в плюс. Годен ли он для публикации – вопрос спорный. Я бы взял в публикацию только после доработки. Кто-то другой вполне мог бы взять и в таком виде.
Мой совет автору – стих довести до ума, ибо стих хороший.
Инь-ян
МОЯ ДУША ПОЛНА БЕССЛЁЗНОЙ БОЛИ
Моя душа полна бесслёзной боли,
А сердце поднимает белый флаг.
Мне страшно слёз - они прибавят соли
Когда пойдут по капельке из глаз.
Бред'я в ночи - я бр'ежу бессловесно,
Высокий пульс - колотит по вискам,
И города удушливая местность
Разинула пугающий оскал.
Настал рассвет (всегда меня спасавший,
Но в этот раз ошпаривший зарёй).
Как жаль, что я не б'ез вести пропавший.
Как странно, что по паспорту живой.
По этому стиху я сначала сделаю общий вывод, а потом проиллюстрирую доказательства по строкам.
Итак, прежде всего перед нами яркий образчик, так называемой, «немотивированной грусти». Классический пример её стихи Горбушки из Республики ШКИД:
Мне стало все жальше и жальше
Смотреть из пустого окна
Умчаться куда бы подальше
Где новая светит земля…
И здесь и там причина грусти, боли и страданий скрыта от читателя. Согласитесь сложно сопереживать герою, если не понимаешь, от чего он тоскует. А вдруг его так торбит, потому что у него групповое убийство не получилось?! Тут вроде как не сопереживать надо, а радоваться!
Только автор точно знает причину боли, но с читателями не поделился. Это печально само по себе, а кроме того сразу снижает уровень восприятия стиха.
Стих имеет плотную образную составляющую, но образы размазаны ненужным многословием. Там где образ по силе подобен ножу – настолько резок и остёр, автор притупляет ощущение от него лишними деталями. Автор лишает читателя возможности домыслить, допредставить картину. Один режиссёр сказал мне как-то: «Вот нафига ты тут ремарку ставишь «Погладил по голове»? Актёр сам знает гладить или нет! Один раз может погладит, а другой раз нет. Не впрягай актера в оглобли!» Так вот, читателя тоже не следует впрягать в оглобли авторской мысли. Недосказанность всегда лучше лишнесказанности.
Вот сравните, какая фраза более выразительна – «она курит одну за другой» или «она курит одну за другой сигарету». Да, конечно, можно представить ситуацию, когда эта «сигарета» сюжетно или образно важна для стиха, но если все равно, что курит героиня – сигару, папиросу или сигарету – для чего уточнять? Не надо этого.
Что однозначно хорошо в этом стихотворении – так это наличие образов, их мы рассмотрим ниже. И концовка. Хорошие концовки мне по нраву!
Итак, разбираем построчно:
Моя душа полна бесслёзной боли,
На мой вкус излишне пафосно, но, по крайней мере, состояние главного героя строка описывает зримо. Вообще поэзия призвана изображать, вырисовывать чувства, намекать на них, что ли, а не называть напрямую. А топорный пафос всегда звучит несколько нарочито, и, следовательно, фальшиво. Не находите?
А сердце поднимает белый флаг.
С трудом представляется сия картина – сердце и флаг как-то совсем из разных полостей. Смысл понятен, но фраза звучит на грани самопародийности – что-то вроде «печень отбросила копыта». Стоит избегать неоднозначных построений.
Мне страшно слёз - они прибавят соли
Тоже излишне прямолинейная фраза, но «прибавят соли» - это хорошо.
Когда пойдут по капельке из глаз.
ВОТ! Вот оно лишнее, нивелирующее образ уточнение. Ну, неужели читатель мог бы подумать, что слезы пойдут не из глаз и будут не капать, а брызгать струёй как у клоуна? Автор действительно думает, что читатель не знает ничего про слезовыделение?! Из каких мест слезы идут?
Вот так мы сами перечёркиваем свои же удачные хм… места.
Бред'я в ночи - я бр'ежу бессловесно,
Здесь не плохая попытка игры, но деепричастия очень скользкая вещь… Ладно, допустим. Но коли автор сказал, что герой бредит, то этот бред нужно показать. В чем выражается это «брежу»? Герой говорит вслух сам с собой? Он видит глюки? Что-то ещё? Этого автор не прописал – «бред» его не обоснован. Как, впрочем, и положено бреду (это шутка).
Высокий пульс - колотит по вискам,
Вот это хорошо однозначно. Не в висках, а именно по. Как бы извне, снаружи. Ну и понятно, что он высокий – настолько, насколько высоки переживания героя.
И города удушливая местность
Это тоже хорошо. Прекрасный эпитет «удушливая» - хотя и ночь, а ночью обычно даже в городе свежо. Но герой настолько подавлен, что и ночь не даёт ему прохлады.
Разинула пугающий оскал.
Опять лишние слова! Не существует в этой вселенной НЕ пугающего оскала! Нет его! Любое агрессивное обнажение зубов служит только одной цели – напугать.
Вот здесь вместо лишневатости можно было бы обыграть связать удушливость с оскалом – зловонная пасть же. И получился бы полноценный развёрнутый образ.
Настал рассвет (всегда меня спасавший,
Но в этот раз ошпаривший зарёй).
Скобки в стихах смотрятся как некий канцеляризм, мне так кажется. Работает на снижение.
Рассвет, ошпаривший зарёй – прекрасный образ.
Как жаль, что я не б'ез вести пропавший.
Как странно, что по паспорту живой.
Концовка это самое лучшее, что есть в стихе – собственно она и говорит нам, что мы имеем дело с поэзией. Прекрасно!
С учётом всего вышесказанного, вывод – стих для публикации в таком виде не годится, но в потенциале – вполне может занять своё место в подборке, если, конечно, провести необходимые реабилитационные работы.
Спасибо за внимание.
Ищу критика! Андрей Мансветов.
Ищу критика!
13 июня 2017
Принцип выбора этого стихотворения для разбора прост. Оно напомнило мне другой стих, читанный около пятнадцати лет назад, а потом по цепочке ассоциаций еще и еще. Страх в литературе (собственно, потому что и в жизни) это нечто большее, чем архетип, стереотип, штамп. Это и базовый защитный механизм психики, и инструмент, и яд, и многое другое. Итак…
Автор: Рыжий
Он не приходит к тем, кто в него не верит,
А разрывает верящих изнутри
Рвущимся на свободу свирепым зверем,
Взятым слепым котёнком на свой же риск.
Я заклинён молчать и пугливо слушать.
Слушать шептание внутренних голосов.
Шёпот сменяется гулом могучих пушек,
Целящих в безоружного полосой.
Стены съезжаются, сходятся стены, стены...
Спешно съедают воздух внутри груди.
Паника вскоре до нитки меня разденет
Дай ей возможности мною руководить.
Жмуря глаза, забиваюсь в седую простынь,
С тысячей игл, гуляющих по спине.
Страх за спиной вырастает в два метра ростом
И провожает мечты о заветном сне.
Ты как всегда не вовремя, не под руку,
Вырос из ниоткуда, как ржавый гвоздь.
Дай мне пройти, и не думай, что я напуган,
Дай мне возможности выплеснуть свою злость,
Что всё равно вернётся звенящим эхом
Или ответит пощёчиной во сто крат.
Мой доморощенный демон, моя помеха,
Я тебя создал
И выпустил.
Виноват....
Первая строфа дает верный эмоциональный посыл за счет базового, заявленного в названии образа, однако, если вчитываться, сразу обнаруживаем несколько ошибок. Первая – использование противительного союза «а». Это, на самом деле, лечится.
Способ 1: «не верит, НО…»
Способ 2: «А верящих разрывает изнутри» (этот способ хуже, так как нарушается ритмика стиха)
Следующая ошибка – однокоренные слова в соседних строках «разрывает – рвущимся». Здесь очевидного лечения нет, только менять слова. Над строфой в целом имеет смысл подумать, так как кроме формальных недочетов, еще и семантика хромает.
Если развернуть строфу в прозаическое высказывание получим, что страх, взятый (зачем?) на свой же риск еще маленьким, вырастает и разрывает взявшего изнутри.
Я нарочно акцентирую внимание на вопросе «зачем», поскольку «в жизни» страх органичная реакция психики. Мы не берем его котенком, он часть нас. Получается, что и риск тут не при чем…
Вторая строфа по структуре ошибок почти повторяет первую, и также как первая дает внятный эмоциональный посыл. То есть мы понимаем, что хочет сказать автор, нам передается настроение лирического героя, но, на уровне слов, спотыкаемся о слова.
Я споткнулся о слово «заклинён». Откуда оно взялось, понятно. Автор берет устойчивое выражение «заклинаю молчать» и показывает результат такого заклинания. Беда только в том, что слова «заклинён» в языке нет. Есть слово «заклинен», но оно совсем из другой оперы.
Далее имеет смысл обратить внимание на пунктуацию. Точка в конце первой строки - не ошибка, но, по смыслу, вторая строка является продолжением первой, а она отрубается и графическим расположением, и препинанием.
«Шептание – шёпот» – формальная ошибка (см. первую строфу). А вот «гулом могучих пушек», безотносительно того, насколько эта конструкция уместна в тексте, - хорошо. Сильная, интересная фонетика. Собственно, автор, как мне кажется, с фонетикой работает, осмысленно используя соответствующие языковые средства.
Но, снова все портит семантика. И пушки, которые целят «в безоружного полосой» (это как?), пропадают.
К третьей строфе претензий практически нет. Качественное, сильное поэтическое высказывание. Даже слово «возможности», вместо напрашивающегося «возможность» в последней строке строфы, скорее расширяет образ, чем выглядит ошибкой. И еще (чтобы не негодовали граммар-наци) запятая нужна в конце третьей строки.
Но увы, в четвертой строфе мы снова возвращаемся к ошибкам. Здесь все начинается с семантической. Автор пишет – «жмуря глаза», что обычно связано с удовольствием, вместо «зажмуривая», когда речь идет (а она идет!) о страхе.
«…забиваюсь в седую простынь» - даже ворд подчеркивает указывая, что в единственном числе данное существительное в данной форме не бывает, хотя и смысл понятен, и образ прорастает в глубину. Уточняющий образ во второй строфе, уточняет, но ему не хватает точности и остроты. Гуляют по спине обычно мурашки, а иглы вонзаются.
Далее первое прямое упоминание страха. Решение довольно наивное, но приемлемое. Предлог «в» - лишний. Как и последняя строка строфы «И провожает мечты о заветном сне» - строка штамп. Да и автор не показывает нам того «заветного сна», о котором, по его словам, мечтает герой, увы.
Следующая строфа снова без претензий. Экспрессия, выход на диалог со страхом, преодоление, удачный образ ржавого гвоздя. И речевой недочет в последней строке «Дай мне возможности», когда правильно было бы «возможность».
И финальная строфа хороша. Я ы не стал писать «пощёчиной во сто крат», но внутреннего сопротивления этот образ не вызывает.
В заключение хочу сказать, что, если выключить смысл, стих читается легко. Неточности рифмы его не портят, потому об этой стороне текста я упоминать не вижу особого смысла. В остальном же – обдумать, убрать лишнее, вставить недостающее и получится поэзия.
Кстати, у чайфов эта тема хорошо раскрыта: «страх смотрел ей в глаза отражением в мутном стекле…»
Автор: Лизавета Ли
Когда любви наждачный круг
Стирая отношений грани,
Сдирая кожу душу ранит,
Он многое, как на экране,
Нежданно выявляет вдруг.
А может лучше и любви не знать,
Ее таинственных уловок,
Жить без болезненных шлифовок,
И мягкой замшей недомолвок,
Очки беспечно протирать
Говорят, «краткость – сестра таланта». Правильно говорят, хотя и оставляют за кавычками цитаты много важного. На поэмбуке малые поэтические формы представлены достаточно широко. По двустишья и одностишья включительно, так что выбранный текст – вполне себе длинное стихотворение. Но относиться к нему стоит именно как к малой форме, которая предполагает максимальную четкость и точность высказывания, не терпит штампов и банальностей, нуждается в ярком, запоминающемся якоре. Справился ли автор в данном случае? На мой взгляд… почти. «Любви наждачный круг» - образ незатертый аж до каламбура. И развивается хорошо. Даже цитировать не буду. Стих – вот он, развитие понятно. Имеет смысл разве что занести в недочеты избыточность строки «Нежданно выявляет вдруг». Или первое или последнее (что более вероятно, но тогда уходит рифма) слово лишнее. И строфу отбить после этой строки. напрашивается.
И, если отбить, тогда в первой строке второй строфы слово «любви» - лишнее. Я бы, вообще сделал так:
А может лучше и не знать
любви таинственных уловок. (точка или точка с запятой после «уловок» обязательна, а вот в следующей строке запятая не нужна).
Вот, собственно, и все. Качественная женская поэзия, как она есть.
Мне, лично, это стихотворение очень напомнило другое, читанное давно и оставшееся в избранном.
Екатерина Горбовская
***
Лгала, сказав, что все забыто.
Я полощу - и тем жива -
На дне разбитого корыта
Воспоминаний кружева.
Но знай, однажды утром рано,
Лелея сладкую мечту,
Я эти кружева достану
И приспособлю на фату.
___________
Если вы хотите получить индивидуальный разбор критика - напишите Команде Поэмбук.
Ищу критика! Сергей Крюков.
Ищу критика!
7 июня 2017
..МИФЫ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ ЦИКЛ. (БЫЛО ПРЕДСТАВЛЕНО В ФИНАЛЕ КУБКА ТРЕМЯ ФРАГМЕНТАМИ)
Ирина Кабачкова
Итак, задача – ясна.
Показать автору, с чем ему надо бороться в работе над собой.
Фактически здесь представлена поэма, написанная в форме, известной всем и вся. Возьмите любые путевые заметки из классики – или, что ближе, «Москва-Петушки» Вениамина Ерофеева.
Но здесь повествование прошито замечательнейшей греческой мифологией, и прошито довольно естественно, не натянуто, не вычурно.
К тому же всё это путешествие по маршруту оказывается всего лишь ассоциацией, олицетворяющей лирико-философское путешествие лирической героини (читай – автора) по закоулкам собственной жизни, судьбы, мироощущения...
Поэтика и образность, присущие автору, стоят того, чтобы тексты его произведений были литературными. Бывает литература без художественности, бывает художественность без литературности, так вот здесь, несмотря на то, что автор – дока в теориях, глубочайший спец в искусстве анализа любых литературных текстов, талантливейший поэт – мешает себе раскрыться в казалось бы главных своих козырях.
Пойдём подетально.
Пролог
Города, узнаваемые со спины вокзалов,
Строка, вроде бы, интересная, но при внимательном прочтении её смысл размывается. Во-первых, не СО СПИНЫ, а СО СПИН. Во-вторых, что такое СПИНА ВОКЗАЛА? Если смотреть на вокзал со стороны привокзальной площади, то это – фасад, обращённый к путям, если же со стороны путей, то фасад, обращённый к площади. Вокзальные здания тем и характерны, что у них нет спин, но есть два лица, в отличие от избушки Бабы Яги.
Остаются в толпе провожающих на перронах.
Толпа провожающих – это ассоциативная фантазия, возникшая, вероятно, по воспоминаниям о просмотренных фильмах, в которых отправляли войска на фронт или отпускали в бессрочную эмиграцию беженцев. Теперь провожающих – единицы.
Чтобы память, дрожа, от них тут же не ускользала,
Я считаю столбы, ставлю штампики на воронах,
Охраняющих молча эти бесстрастные вехи.
Я не нахожу механизма скрепления памяти при помощи счёта столбов. Ну, пусть фиксация в памяти ворон на фоне деталей уплывающего городского пейзажа действительно может закрепить оный в памяти, но выдранными хвостами галок ей-богу, картинок воспоминаний сшить не получится. Да и само умозрительное действие – чистой воды – живодёрство. Спрашивается – зачем?!
Я использую птиц. Выдираю хвосты у галок,
Чтобы памяти века сшить простыни и прорехи,
Сквозь которые видно вехи, столбы да вокзалы.
Скорый поезд стучит что-то в никуда равномерно. Почему – только В НИКУДА? Разве В КУДА – не стучит?
Кем-то стоптаны шифры да башмаки, гороскопы.
Со столба мне ворона кричит. - Проклятые нервы.-
Напророчила вылезать мне, пешком нынче топать
В никуда, в города, уводящие в пропасть реки,
Перетянутые наспех проводов паутиной
В тяжелеющие ночами года, века , веки,
Вечно замкнутые, чтоб не видеть спины...
Веки не ЗАМКНУТЫЕ, а СОМКНУТЫЕ.
Если лирическая героиня ворча сходит с поезда, то должен быть хотя бы намёк на то, почему это происходит.
I.Золотое руно. Станция "Узловая"
...Знай, особенно спелым октябрём поутру,
Сидя на парапете за спиной вокзала,
Чувствую себя Ясоном и чуть кенгуру,
Баюкающим в сумке Смерть, которой мало.
Смерть караулит тень, чтобы "Арго" обрушить
«Смерть караулит тень» - фраза не прописана, из неё нельзя понять, кто кого караулит.
На голову непослушного мужа Медеи,
Что за беднягу Ясона продала душу,
Медеи, убивающей любимых детей...
Листаю книжку, читаю пыльные мифы,
Загораживаю листы от солнца, ветра
На краю октября, своей жизни , на рифы
Присев стареть начавшей на глазах планеты,
Засеянной зубами умерших драконов,
Вырастут из которых для меня вокзалы,
Меняющие с упорством хамелеона
Мечи , глаголы жгучие, мифы на орала, Без тире после слова МИФЫ фраза не читается.
Но оставляющие на дне пути, сути.
Подходят корабли, поезда , аргонавты.
Над и под чемоданами снуют как гуппи, КАК ГУППИ – в запятых.
Спустив пары , грузя на автокары Завтра.
Книжку прочесть, даря тёплому ветру. – Рюкзак Что ДАРЯ ВЕТРУ?
Не закрывается. - В нём место лишь под руно. Почему НЕ ЗАКРЫВАЕТСЯ? Чем он наполнен?
Многоглазьем стрекозы наблюдает вокзал:
Я ловлю мифы, улетающие в окно
Поезда, заставляющего считать столбы.
Я-то куда? зачем? почему? - позвал Ясон.
Молодость отзывается на вызов Судьбы -
Старость обступает однажды со всех сторон.
Наш пока не дряхлеет на той мели "Арго", Пока не дряхлеет на той мели наш Арго.
Сцилла и Харибда сквозь пускают смельчаков, ПРОПУСКАЮТ
И юность успевает понаделать долгов,
Куль шансов зарывая на Поле Дураков.
Осыпалось золото , шкуру моль дожрала. -
Летит в прорехи города , в прогнившие швы
Та молодость ,которая всё время звала... -
Почти не поднимает от корыт головы. МОЛОДОСТЬ со свиньёй ассоциирована? И сколько КОРЫТ?
Октябрь теперь наступит через тысячу лет.
Прикрывшись книжкой , вижу из-за её страниц,
Присев позади города в пыль, на парапет,
Переселенье душ на юг и с душами - птиц,
Исчёркавших крылом лист моего рубежа,
Сбежавших втихомолку с октябрьского поста.
Я больше не могу говорить. - Нужно бежать. Лиргероиня ведёт повествование по телефону?
"- Нумерация вагонов начинается с хвоста"...
Перегон между станциями
Наличие билета , пониманье цены
Ещё не означает договор с судьбою.
Наличие пола, потолка, стены -
Совсем не состояние покоя.
Покой твой ложен. Только проводник
Махнёт зрачку на траверзе алым флагом.
А ты уже поверил - а ты приник
К стеклу . - И правда, троемся с оттягом... Опечатка? ТРОГАЕМСЯ?
II.Зевес и Хронос. Станция " Пригородная"
Не всех детей своих сжирает Хронос.
К бессмертью обозначен точный путь. -
Разрушишь- снова вырастают троны.
Уже твои. Твою корёжа суть.
И что потом?- метать сурово громы, Что это за запятая?
И молниями замыкать уста,
Вдруг загораться словно пук соломы,
Соломенной башкой в итоге став.
И что потом? - скучая на Олимпе,
Судить -рядить и баловать семью.
Да только темя натирают нимбы,
Тошнит от роз и как льстецы поют.
И что потом? - быть сводней да судачить,
Ревниво наблюдая за людьми,
Им ставить олимпийские задачи,
Надеясь на бессрочный оптимизм.
И что потом?- потом поймёшь - пустое.
Не хочется ни жертвовать , ни жрать.
Вдруг из гурмана вырастает стоик.
И как топор над ним висит "пора!"
А сыновья?.. - и кто ж из них, однако?
Рвёт Хронос кровь из напряжённых жил...
Он жрал детей , наверное, и плакал... -
Ведь всё равно тем самым он не жил...
Солнце роняет алый зрачок
Между блестящих рельсов.
Прямо в закат убегает ещё
Шар от потуг экспресса.
Словно бильярдный, его загнав, Опять лишняя запятая.
В скол горизонта -в лузу
Тьму забивает в затвор окна
Поезд, пространство сузив.
III. Голова Горгоны. Станция " Сортировочная"
Голова отрублена . Не прирасти.
Мерно падают капли ,в траву , змеи.
Я надеюсь от дара её спастись .
Я надеюсь , спастись от себя сумею.
Я надеюсь на страшный обрубок в мешке,
Хоть и верю в свою победу , право.
Только вот каменею, убит никем.
Только змеи ползут от меня в травы.
Злее ноша моя с каждым днём, тяжела. Нарушен принцип однородности при перечислении. Если ЗЛЕЕ, значит, нужно ставить ТЯЖЕЛЕЕ.
Давит мне голова словно мрамор плечи. СЛОВНО МРАМОР – сравнительный оборот, в запятых.
Меч правдив и прям. Белых масок у зла
Слишком много. От них защищаться нечем.
Заспешили персеи за головой.
Их пока убиваю Горгоны взглядом. Плохая инверсия, а хороших инверсий в стихах и не бывает.
Каменеют. Она оживёт вот-вот,
Заживив мои раны целебным ядом.
...................................................................
Дальше принципиально нового с точки зрения недочётов – нет, поэтому основную часть текста пропускаю – и перехожу к концовке.
Эпилог
Мой кот , кажется, помер.
Нет , кот, кажется,.. дышит.
Мдя, вот был бы мне номер...
Кот спит. Коту снятся мыши,
Что сгрызли книжки обложку -
Достался том парапету. -
Я здесь исправлю оплошность., О какой оплошности – речь?
Хотя не дважды мне в Лету. Как это связано с сюжетом?
Довязан сон мой на спицах
Луной-вороной с вокзала Знаки препинания?
Котейке отдан со шпицем
В шторм ... - Видно, 15 баллов)...
Пускаю кораблик с ветром...
Гитару мучают рифы, Как кораблик стал гитарой?
А печень - грифы-ответы
Гераклу. В дождь растут мифы,
Ведущие нас к началу
Историй, в солнце по крышам...
За серой спиной вокзала
Кот спит. Коту снятся мыши...
А я не знаю, что превалирует в моих эмоциях по прочтении поэмы.
Восхищение или негодование?
Нет, всё-таки – последнее.
Автор лучше меня знает, что в художественной литературе любая деталь обязана быть сшитой логической нитью – со всем сюжетом, даже если произведение складывается из бликов, клиповым изложением. Каждое слово должно однозначно точно стоять на своём месте – и ни одно другое не может заменить его.
Знает, но…
Основной недостаток автора – небрежность ВО ВСЁМ,
начиная от проставления знаков препинания – каких-то непонятных отточий (даже перед названием), от пробелов перед запятыми, от тире без пробелов – до, местами, полного отсутствия знаков,
небрежность иногда в образности, когда среди пронзительно-точных аллегорий вдруг вклиниваются выдранные хвосты галок,
небрежность даже в некоторых логических и сюжетных линиях, ломающая стройность общей картины, общего поэтического образа произведения.
Создаётся впечатление, что автор, написав его, просто вообще больше к нему не возвращается, не читает, не говоря о редактировании.
Но, как показывает жизнь, из брошенных детей редко получаются гении.
Нет, этот шторм – не на 15 баллов. От силы – 8)
Ищу критика! Ирина Кабачкова.
Ищу критика!
30 мая 2017
О сюжете в лирике.
Очень хотелось бы поговорить о нарративной поэзии и лирической, но подборка такого шанса не даёт. (Надеюсь, что кто-нибудь на разбор нарративную подкинет для следующего разбора).
В этот раз поговорим тогда о роли сюжета в лирическом стихотворении.
Парадокс заключается в том, что , хотя лирическое стихотворение строится не на прописывании перипетий сюжета, но свою логику, композицию , свой сюжет оно имеет всегда. Сюжеты прозаические (которыми пользуется и нарративная поэзия) также можно свести к набору шаблонов, что с успехом делает наука сюжетология. Существует каталог сюжетов. Насколько я помню, насчитывает он примерно семьсот с лишним шаблонов. Что это означает? невозможность написания оригинального произведения? нет, конечно. Помимо самой фабульной схемы, существует ещё конкретное её наполнение , и вот в нём необходимо быть оригинальным.
При написании лирического стихотворения автор не всегда идёт от сюжета, но уже в написанном стихе при шлифовке он должен определить его прописанность, оценить шаблонность/оригинальность его реализации, наличие пролога(если нужен), завязки, развития сюжета(перипетии, сюжетный ход, движение), кульминации , развязки и эпилога( если нужен).Сюжет может быть параллельным, его композиция может быть как угодно усложнена... Сюжет может быть простым, но он должен быть логично выстроенным. Должны быть ясные связки между частями. Автор при шлифовке должен сам себе ответить на вопросы: что написано? о чём? что было изначально? какова предпосылка , первичная теза? к чему приходим? каков итог? и каким образом мы к нему приходим? через что?
Отдельно необходимо отметить , как же организован ход сюжета. В стихе он таков же, как и в прозе: задаётся теза , потом контртеза, они сталкиваются и разрешаются в некую третью. Это общая схема. Тез может быть несколько. Отдельно можно рассматривать параллельные сюжеты и включённые друг в друга.
В лирическом стихотворении возможны бесконечные варианты сюжета и композиции. Однако в лирике существуют отличные тексты, нарушающие все принципы композиции и состоящие из единственного тезиса, например, или не имеющие никакого развития и кульминации, но к большинству эти требования применимы.
Шагапова Нурия.
Тема стиха, сюжет очень шаблонны. Автор ,выбирая эту тему, должен понимать это и ставить себе задачу написать нечто новое и оригинальное.
Для меня примером такой изощрённости в теме является художник Хокусай. Он всю жизнь рисовал гору Фудзияма, но как же она многолика и разнообразна на его картинах. Его работы никак нельзя назвать скучными.
Иными словами, избитую тему, сюжет брать можно, но надо искать всегда свежий ракурс. поворот. Совершенно провально браться писать текст , прочитав нечто подобное у классика . Всегда получится просто дурная копия.
Под летним дождиком ликуя,
Кружась по лужам босиком,
Раскинув руки, как для поцелуя, - метрический сбой (считайте слоги или слушайте)
Я вальс танцую под дождём.
Три деепричастных оборота с осложнёным сравнительньым - это тяжёлая синтаксическая конструкция и однообразная. Целых 4 строки использовано, хотя информативна лишь последняя. -Пустовато. Неточность картинки : раскинув руки, как для поцелуя... - Зачем для поцелуя раскидывать руки и как это? и почему вальс, раскинув руки. -Уже тогда не вальс. - В вальсе руки на поясе и на плече или в руке партнёра. Если сама с собой, то как-то это имитируя.
Как птица, на небе парящая, -в небе
В мажоре летнего дождя,
То медленно, то вдруг летящая - метрический сбой ;невозможно: то медленно, то быстро, но не вдруг; грамматическая рифма -тоже не очень хорошо и целиком весь катрен- одно сложное предложение- довольно спорно- лучше пытаться писать для начала предложениями попроще.
По лужам я выписываю па.
Само по себе сравнение с птицей танцующей девочки - неплохо, но получилось неуклюже.
Прилипло к телу шёлковое платье,
И гладит дождь меня по волосам,
А я танцую на сыром асфальте,
Под музыку, что льют мне небеса.
Ещё одно тяжёлое предложение- катрен. В одном предложении соседствуют платье..., дождь меня... и я ..., что льют мне ... - Несколько разных тезисов. Однако , если предложение разбить на несколько , легче не становится. - меня... я... мне...
И, раз, два три - желание кружиться.
Мне все равно, кто смотрит на меня.
Я счастлива и хочется влюбиться граммрифма
Под этот вальс, под музыку дождя.
Сюжет стихотворения: я танцую под дождём, я счастлива настолько , что хочется влюбиться. - Простенько и написано очень -очень много раз. Можно ли ещё раз брать эту тему?- да. конечно. Но тогда надо найти свой ракурс. Образа птицы и конкретизации танца для освежения темы маловато. Могу предложить поменять ракурс. Сделать дополнительную точку: кто-то вспоминает об этом танце - старушка, медсестра под артобстрелом... Ну, не знаю кто, но так можно выйти из простой заезженной картинки во что-то более глубокое, содержательное. Можно пойти не от смены ракурса и сюжетной параллели, а от конкретизации образа: опишите эту девчонку; прилипшее платье - это маловато. Какое платье, как и что обтянуло( только без пошлости), какие лужи, какие брызги, можно вполне уйти в мельчайшие детали -какие волосы, глаза и пр... и картинка вне- кусочек городского пейзажа или деревенского... При наличии хорошего вкуса можно в этот реализм вплести и нотки фантастики, но это делают многие и часто получается безвкусно и заезженно, но найти можно: как-нибудь дотанцевалась девочка и пошла танцевать по небу над головами спешащих прохожих в серых одеждах под серыми зонтами, например. Можно этот выписанный танец под дождём неожиданно в конце превратить в развёрнутую метафору и объявить, что этот танец- это состояние души ЛГ, она танцует в душе, а в жизни- ... Все эти рассуждения к тому, что хотя о танце под дождём писали многие поэты и напишут ещё многие, можно и необходимо отыскать свой оригинальный вариант и прописать его...
_______________
Пропасть и равновесие.
Клименко Дмитрий.
Для меня несколько разные вещи пропасть и равновесие, поэтому понятия рядом становятся плохо.Сама тема тоже не нова, но в ней можно, конечно, найти свой ракурс. Думается, автор этот ракурс нашёл: его танец на канате - это его жизнь, его переживания.
Я - по канату над пропастью -
Или в скольжении к вечности?..
Сколько растрачено попусту...здесь обрыв тезы и пошла новая- ещё приемлемо.
Знаю, диагноз: не лечится! здесь опять обрыв и уже катрен кажется перегруженным брошенными и непродолженными тезами.Сама заявка в первых строках хороша, но хочется её развить. И весь катрен хочется развить.
Страх набирается литрами,
Кровью стекая по лезвию.
Что-то вернуть или выправить
Дело уже бесполезное! нравится всё- метафоричность, описание психологического состояния, которое в следующем катрене запараллелено с картинкой.
Небо заклеено тучами,
Пропасть дымится воронкою. вот до этого места возражений нет.
Дышит проклятье ползучее
Стереофильмом за плёнкою. мне лично маловнятно. Я понимаю, что пропасть проклята, но как это проклятье дышит за плёнкою - не вижу. Со стереофильмом мне тоже мутновато. Проклятье- всё-таки,слова.
Некому крикнуть, как боязно
Прыгать из жара да в полымя?переиначиваь фразеологизмы всё-таки плохо. Постарайтесь избежать.
Есть кому кланяться в пояс, но параллельность конструкций -неплохо...
Как-то над бездной не вовремя...
Двигаться дальше?.. - куда ещё? -
Всё разъедается в полосы... я бы конкретизировала - путь разъедается...
Мне бы какого Хоттабыча
Или хоть прядь его волоса!
Горе застрявшим во времени
Между прошедшим и будущим. эта строка избыточна по отношению к предыдущей
Тают и силы, и зрение...
Сколько держаться смогу ещё?..
Мозг уже сдаться торопится,
Но... всех чудес чудеснее :
Тело само над пропастью не хватает стопы.
Ловит своё равновесие! .. прекрасная философская концовка!
В этом тексте я могу порекомендовать попробовать ещё поточнее прописать середину, прийти к финалу. По ракурсу темы, по заложенной мысли он очень хорош, но мне хочется больше эмоций и больше движения к финалу в тексте, хочется сделать его более чётко однонаправленным. Для меня это один из текстов, которые можно бесконечно править, доводя градус кипения до температур плавления металлов и душ.
Ищу критика! Илья Рейм.
Ищу критика!
23 мая 2017
Сегодня я опять попробую сочетать в разборе две отчасти независимых линии. Во-первых, конечно, собственно разбор стихов. Во-вторых, небольшое количество сведений о теории, подаваемых в контексте разбираемых стихов. Не всегда эти задачи хорошо увязываются между собой, но обе важны. Поэтому так и попробую.
Сегодня у нас два очень разных стихотворения, но оба роднит одно — это чисто тонический стих. Если говорить «для чайников», что же это такое и с чем это едят? Безусловно преобладавший до XX века в русской книжной поэзии силлабо-тонический стих предполагает построение ритма стиха из ритмических единиц, одинаковых по числу слогов, и такие единицы называются стопами. Собственно, силлабический стих (не прижившийся в русской поэзии) — это стих, основанный на счёте слогов без учёта ударений (не прижился потому, что слишком в русском языке ударение значимо, отчего ударение ярко и отчётливо звучит). Чисто тонический — это когда идёт счёт ударений (точнее, сильных слогов — слогов, ударение на которых реально звучит в речи — не все ударения таковы), но нет чёткого счёта слогов (между сильными слогами — иктами — можно «пуститься во все тяжкие»). А силлабо-тонический — это сочетание обоих видов счёта, он и даёт нам привычные ямбы с хореями. Кстати, хотя в книжной поэзии чисто тонический стих вроде бы моложе силлабо-тонического, в народном стихе есть давняя и устойчивая традиция чисто тонического стихосложения. Вспомним раёшный стих (поищите в Интернете). И вспомним такую замечательную стилизацию народного стиха, как пушкинская «Сказка о попе и работнике его Балде».
Впрочем, всё это сухая и избитая теория. Что тут важно понимать практику? Практику, на мой взгляд, надо понимать, что ритм стиха никогда не остаётся ровным и занудно-неизменным в течение всего стихотворения. Всегда возникают некие ритмические вариации, придающие речи живость, более естественное и выразительное течение, иногда подчёркивающие какие-то важные моменты и т.п. И вот то, как образуются эти вариации, в силлабо-тоническом и чисто тоническом стихе довольно сильно отличается.
В силлабо-тоническом есть чёткая схема ударных и безударных слогов, в которую вписывается ритм. Такая схема называется метром. Все вариации тут образуются за счёт всего двух вещей — пропусков метрических ударений (это когда ударение в каком-то месте по схеме должно быть, но его нет, примеры: «Когда не в шутку занемог», нет ударения на «за»; пастернаковская «РасскАльзывающаяся артиллЕрия», жирным выделены сильные слоги, где по схеме ударение нужно, а большими буквами — реальные ударения, здесь вообще половины ударений нет) и сверхсхемных ударений (когда ударения быть не должно, оно по схеме лишнее, но присутствует, пример — «Это было при нас. Это с нами вошло в поговорку...»).
В чисто тоническом стихе эти способы создания ритмических вариаций изредка тоже встречаются, но основными обычно не являются. Там основной способ — колебания числа слабых слогов между сильными. Вот это я и предлагаю Вам осмыслить при чтении разбираемых сегодня стихотворений. Впрочем, это так, учебная задача для интересующихся основами теории стиха, не имеющая большой связи собственно с разбором и оценкой достинств и недостатков работ. Сам разбор впереди, приступим же!
Удачина Екатерина, «Тело — скафандр»
«Между первым вдохом и последним выдохом
Придумай смысл своему существованию».
(автор)
Тело - скафандр. Вдох – вход.
Управление телом осваивал год.
К трём покорил речевой аппарат.
Стало попроще - крайне этому рад.
Картина мира примерно ясна:
Надо работать и жить до ста.
Ещё есть погоня за смыслом жизни:
Кто-то верно служит Отчизне;
Каждый второй для себя герой,
Каждый пятый на земле распятый.
Кто-то навстречу солнцу стремится.
Восток озаряет светом те лица.
Много за солнцем бегут на запад
Для них там достатка пьянящий запах.
Износ скафандра стал нарастать.
Скоро придётся в Суде предстать.
Свободу давали, прожил, как смог.
Выдох последний. Скафандр издох.
Эпиграф понятен. Все мы всегда придумываем смысл с разной степенью успешности.
Ритмика — чисто тонический стих. В каждом стихе по четыре сильных слога (икта). В целом ритм тяготеет к трёхсложнику, но интервал между иктами колеблется в довольно широких пределах — от 0 до 3 (или больше — нет смысла считать точно). Корректно было бы назвать размер расшатанным тактовиком — формой, переходной к чисто акцентному стиху. В целом звучание напоминает, пожалуй, рэп.
Рифмовка стихов смежная, есть разовые отклонения — замена смежной рифмы на внутреннюю:
Каждый второй для себя герой,
Каждый пятый на земле распятый.
По формальным моментам ритма придраться трудно. А вот рифменная пара ясна:ста кажется неудачной.
Другой вопрос — то, насколько форма получилась интересной и как она звучит в сочетании с содержанием, но на этот вопрос стоит отвечать после прохождения по тексту.
Тело - скафандр. Вдох – вход.
Так, первый вдох — вход в тело, в жизнь. Допустим.
Управление телом осваивал год.
К трём покорил речевой аппарат.
Стало попроще - крайне этому рад.
Звучит как пионерская речёвка времён моей юности. Впрочем, и рэп, и речёвка — это примерно один стиль. Отмечаю это пока просто как факт, практически безоценочно.
Картина мира примерно ясна:
Надо работать и жить до ста.
Как уже говорил, эта рифма не порадовала. Если же говорить о смысле, то что пытается сказать нам автор? Пока кажется, что текст содержит насмешку над механистическим взглядом на жизнь. Она хорошо, кстати, увязывается с ритмом речёвки.
Ещё есть погоня за смыслом жизни:
Кто-то верно служит Отчизне;
Каждый второй для себя герой,
Каждый пятый на земле распятый.
Отклонение от схемы рифмовки прошло естественно. В последних строках хочется знака «тире».
Кто-то навстречу солнцу стремится.
Восток озаряет светом те лица.
Что значит «те»? Вероятно, «их» — тех, кто стремится навстречу солнцу. Но некоторая неаккуратность тут есть, если, конечно, не использовать канцеляризм «лицо» в значении «человек»: «лицо, стремящееся к солнцу». Но такой канцеляризм здесь не вычитывается, да и с фразой про восток не вяжется, так что всё-таки сказано не вполне корректно.
Много за солнцем бегут на запад
Для них там достатка пьянящий запах.
Вероятно, тема эмиграции. Конструкция с «много» и «бегут» кажется мне некорректной. Скорее тогда «бежит», а если «бегут», то «многие». И между строчками не помешает запятая.
Износ скафандра стал нарастать.
Очередная насмешка над механистичностью восприятия жизни? Или даже над механистичностью жизни как таковой? Кроме того, ясно, что всю собственно жизнь просто «перемотали» как нечто, не имеющее значения.
Скоро придётся в Суде предстать.
На мой взгляд, речевая ошибка. Предстают перед кем-то. Можно предстать перед кем-то и в Суде, а если учесть, что слово «Суд» написано с большой буквы, вероятно, перед Богом.
Свободу давали, прожил, как смог.
Голая перечислительность строки бросается в глаза, хотя и не кажется недопустимой в окружающем контексте. В конце концов, всё стихотворение, если вчитаться, является перечислением.
Выдох последний. Скафандр издох.
Рифма смог:издох, вероятно, предполагает произнесение звука буквы «Г» на старый (или же южно-русский) манер. Лично мне такое звучание рифмы не кажется естественным, хотя лет сто назад было почти единственной нормой. На моё ухо, такое звучание уже уходит. Оно не недопустимо, но сомневаюсь, что оно выигрышно звучит в последней рифме стихотворения. Но рифма — мелочь. Слово «издох» применительно к человеческому телу уже вызывает у меня серьёзный дискомфорт, а сочетание «скафандр издох» кажется до ужаса странным. Впрочем, понятности текста всё это не нарушает.
Начнём подводить итоги. Мелкие формальные огрехи тут легко исправимы. Основная мысль стихотворения понятна (хотя некоторые вариации темы вполне возможны, например, как вариант, можно услышать презрение верующего человека, для которого жизнь только «там», к своему телу; впрочем, не факт, что автор вкладывал этот смысл — это одна из возможных трактовок). Но всё же в стихотворении есть что-то почти пугающее, что-то, вызывающее у меня глубочайшее отторжение, настолько сильное, что лично мне очень трудно счесть этот текст поэзией. Дело даже не в том, что тема уже была, скажем, есть строки, сорок лет назад написанные Олегом Молотковым:
Мама, сказка, каша, кошка,
книжка, яркая обложка,
Буратино, Карабас,
ранец, школа, первый класс,
грязь в тетрадке, тройка, двойка,
папа, крик, головомойка,
лето, труд, колхоз, солома,
осень, сбор металлолома,
Пушкин, Гоголь, Дарвин, Ом,
Ганнибал, Наполеон,
Менделеев, Герострат,
бал прощальный, аттестат,
институт, экзамен, нервы,
конкурс, лекция, курс первый,
тренировки, семинары,
песни, танцы, тары-бары,
прочность знаний чет-нечет,
радость, сессия, зачет,
стройотряд, жара, работа,
волейбол, газета, фото,
общежитье, ”взятка”, “мизер”,
радиола, телевизор,
карандаш, лопата, лом,
пятый курс, проект, диплом,
отпуск, море, пароход,
по Кавказу турпоход,
кульман, шеф, конец квартала,
цех, участок, план по валу,
ЖСК, гараж, квартира,
теща, юмор и сатира,
детский сад, велосипед,
шашки, шахматы, сосед,
шашлыки, рыбалка, лодка,
раки, пиво, вобла, водка,
сердце, печень, лишний вес,
возраст, пенсия, собес,
юбилей, банкет, награда,
речи, памятник, ограда.
Беда в том, что, во-первых, стихотворение кажется мне очень «одномерным». В быстром темпе пионерской речёвки даётся взгляд на жизнь, где нет собственно жизни, есть, по сути, вход и выход, причём выход комментируется словами «скафандр издох». Во-вторых, мне видится в тексте и крайнее неуважение к жизни. Даже несмотря на то, что я сам во многом придерживаюсь максимы, стоящей эпиграфом, считая, что локальные смыслы надо придумывать, а прочие всё равно неформулируемы. Либо это юмор, но тогда он, на мой вкус, неудачен. Либо это всерьёз, и тогда текст кажется мне ещё более неудачным. Мне искренне жаль говорить это автору, но всё же я считаю так.
А может быть, всё проще. Просто отдельное стихотворение очень не получилось (бывает — «так карта легла», как говорится), вот и звучит одномерно.
Бритвочка), «СВЕТЛОДЕННОЕ»
Ветер срывал с безумием шляпы крыш,
В небо, как спички, вкидывал фонари.
Я раскрывалась небу: «Меня, услышь,
Кто-нибудь, хоть бы кто-нибудь, посмотри!»
Сверху молчали – маетна пустота,
Будто покинута в бездне и темноте…
Вдруг из разлома вышел да без креста,
Тот, кто ходил до вышнего по воде.
- Чёрный, составь протекцию, помоги.
Ты, прародитель света, несущий тьму,
Вы же с верховным други, а не враги,
Выпроси лишь одну для меня мечту:
«Только на солнценосный короткий день
Взять бы могущества вышней его главы –
Сразу лишила б силы и права тень
Падать на контур возле моей судьбы.
Я бы вернула тех, кто вспарил душой –
Колко без них, ломает внутри ледник.
Так увядает розовый цвет весной,
И на стекле теряется светлый блик…
Все прекратила битвы, вернув бойцов –
Падших, непадших, раненых и живых,
Бережно бы растила щенков, птенцов,
И запретила смерти для молодых.
Старцам дарила радость и круг семьи,
Хворым – здоровье, сирым – все краски дня.
Верхний, прошу, на миг меня одари,
Дай ненадолго всевышество для меня.
Сделаю всё и после «тебя» верну,
Будешь писать мирское «на злобу дня».
Эй, криворогий, давай я тебе плесну!
Выпьешь немного за вышнего
И меня.
Дольник на базе дактиля. Пять иктов в стихе. Почти везде стянут последний междуиктовый интервал стиха (два слога, а не один), но всё-таки именно дольник, а не логаэд (логаэд — вид стиха, при котором нет строго одинаковых стоп, так что это не силлабо-тоника, но есть фиксированная схема ударения; например, в ритме устойчиво чередуются стопа дактиля и стопа хорея) — ритмический вариации устроены именно характерным для чисто тонического стиха способом — в основном за счёт переменного междуиктового интервала.
И вот тут самое интересное в плане формальных особенностей ритма. В прошлый раз я нашёл пятисложный ритм (на фоне вроде бы дольника) у Влада Сколова. Здесь дольник гораздо отчётливее, а пятисложность менее явная. Но и тут она прослеживается. Есть тяготение к схеме «сильные слоги — 1, 6, 11», правда, всё-таки междуиктовые интервалы выдержаны не вполне точно, так что и это чисто тонический стих, но с почти ровным ритмом и не четырьмя, а тремя иктами (сильными слогами) в стихе. Такой ритм очень интересен для анализа, у меня даже есть свои соображения о том, как это теоретически осмысливать, но от детального анализа сейчас мы воздержимся, формат не позволит. Но, во всяком случае, есть альтернативный способ чтения этого стихотворения — с тремя сильными слогами в стихе. Если показывать варианты чтения «лесенкой Маяковского» (вот для чего она, между прочим, бывает нужна, Маяковский не просто так ею пользовался), выйдет одно из двух:
Ветер
срывал
с безумием
шляпы
крыш
или
Ветер срывал
с безумием
шляпы крыш
Четверостишия с перекрёстной рифмовкой (правда, графически однажды границы смещены, но схема от того не изменилась), все рифмы мужские. Прицепиться ни к чему в ритме толком нельзя, всё аккуратно, так что будем считать, наш экскурс в ритмику имел чисто учебный характер и просто использовал материал стихотворения.
Ветер срывал с безумием шляпы крыш,
Срывал с безумием? Во-первых, тут синтаксическая неоднозначность. То ли он срывал шляпы крыш и безумие, то ли, будучи безумен, срывал шляпы крыш. По смыслу противоречие, конечно, разрешается, но нужно ли так? Любое разрешение противоречия требует часть мозговых ресурсов читателя, и если необходимость в разрешении отсуствует, это всегда лучше — согласитесь, Вы ведь хотите, чтобы читатель думал при чтении о более высокоуровневых вопросах художественного характера? Вот и стоит поберечь читательский мозг и позволить ему тратить ресурсы осмысленно. :-) Не потому, что читатель глуп, просто пусть его энергия идёт целиком на то, ради чего Вы написали текст, а не на анализ, пусть почти неосознаваемый, незначащих моментов. Так что более банальное «в безумии» — не лучше ли?
Что же до образа шляп крыш, протеста он не вызывает, в нём звучит бунтарский колорит, довольно уместный для этого стихотворения и напоминающий мне мелвилловское «всякий раз, как ипохондрия настолько овладевает мною, что только мои строгие моральные принципы не позволяют мне, выйдя на улицу, упорно и старательно сбивать с прохожих шляпы...» (Герман Мелвилл, «Моби Дик, или Белый Кит»).
В небо, как спички, вкидывал фонари.
Картина «вкидывания фонарей» поначалу удивила меня. А потом я вспомнил. Во времена моего раннего школьного детства (примерно начало 80-х) очень часто можно было увидеть на лестницах жилых домов и в школьных туалетах обгоревшие спички, «вкинутые в потолок». Они именно свисали сверху — как сосульки или сталактиты. Технику этого безобразия я так и не узнал, видел лишь результат, но ассоциация возникла чёткая. Вероятно, автор об этом и о детском бунте, который за этим стоял. С учётом общего бунтарского контекста стихотворения я готов принять такой, на первый взгляд, странный образ.
Я раскрывалась небу: «Меня, услышь,
Запятую после «меня» надо убрать.
Кто-нибудь, хоть бы кто-нибудь, посмотри!»
Наводит на мысль о не вполне чётком согласовании (сначала обращение к небу — «услышь!», потом «кто-нибудь»), хотя реального несогласования вроде бы нет, просто вторая половина сложного предложения обращена уже не к небу, а к тем, до кого там ЛГ рассчитывает докричаться. Мне кажется, восклицательный знак после «услышь» (вместо запятой) помог бы легче считать эту «смену» (или, скорее, уточнение) адресата. Необычно (но НЕ некорректно) сочетание «кто-нибудь» с «посмотри», а не «посмотрите». Возможно, подчёркивает то, что автор ищет там, наверху, кого-то вполне конкретного им существующего в едиснтвенном числе, хотя и говорит «кто-нибудь».
Сверху молчали – маетна пустота,
Будто покинута в бездне и темноте…
Кто покинут? ЛГ или пустота? Нечётко прозвучало, на мой взгляд.
Вдруг из разлома вышел да без креста,
Тот, кто ходил до вышнего по воде.
«Вышел, да без креста» — а почему он должен был выйти с крестом? Вот если бы сначала возник вопрос, кто вышел, потому удивление, что без креста, а потом уже была отгадка про «тот, кто ходил до» (расшифровка-то этого образа более чем прозрачна)… Впрочем, в «да без креста» что-то интересное слышится. Даже это «да» несколько отсылает к структуре народной речи.
Это четверостишие вызывает у меня два противоречивых ощущения. С одной стороны, в нём есть что-то прекрасное и завораживающее. С другой, есть и явная недошлифовка. Задача дошлифовать, не разрушив суть, здесь довольно непроста. Но решить её автору, на мой взгляд, необходимо.
- Чёрный, составь протекцию, помоги.
Ты, прародитель света, несущий тьму,
Утверждение о прародителе света многим покажется странным, как и само обращение к теме Люцифера (а уже название «Светлоденное» уже отчётливо отсылает к «Деннице»). Но давайте не будем впадать в ограничения. Поэзия в том числе тем и интересна, что позволяет художественно осмысливать вещи, находящиеся, хотя бы отчасти, вне поля логического осмысления, и вещи, логическое осмысление которых частично или полностью находится под теми или иными запретами. Так что ставить ей жёсткие догматические границы вряд ли корректно.
Вы же с верховным други, а не враги,
Что ж, автор продолжает разрабатывать тему. Глупо спорить — ЛГ считает так.
Выпроси лишь одну для меня мечту:
Упс… Да, именно что «Упс!» Честно говоря, мне странно видеть такую рифму в стихотворении после начала такого уровня. До этого были лишь шероховатости, хотя порой и ощутимые. В сочетании с явно присутствующей загадкой это давало ощущение текста, если и несовершенного, то всё же с очень высоким потенциалом. Эта строка выпадает напрочь. Рифмовка в русском языке проста. Такое пренебрежение правилами минимального созвучия в рифме непростительно. Самое неприятное, что до этого уровень созвучия держался. Здесь внезапно происходит сбой — и именно потому этот сбой звучит так режуще.
Теперь о режущести единичных отклонений. Вообще это очень важный технический момент. Есть много вещей, которые в принципе могут сойти с рук. (Конкретно такая рифма — скорее нет, не может, но мы сейчас о более общем.) Может сойти с рук перемена размера, изменение числа стоп, изменение типов рифм (мужские, женские, дактилические…), может быть оправдан стилистический слом (когда радикально изменяется стиль речи), схема рифмовки и т.п. Но надо понимать, что по отношению к любому порядку есть три варианта:
1. Вы порядок соблюдаете. Вопросов нет, хотя само по себе это ещё не гарантирует высокого художественного или даже технического уровня.
2. Вы порядок постоянно нарушаете. В этом случае порядка как бы и нет, или, может быть, он есть чисто статистически. Это, опять же, может быть хорошо и плохо, может звучать и не звучать, но тут сам порядок заключён в хаосе (например, постоянно плавает количество стоп в ямбе — вот Вам и вольный ямб), нормой для конкретного текста является определённое колебание тех или иных характеристик стиха. Скажем, ритм разбираемого стихотворения предполагает колебания междуиктового интервала (так называют число слабых слогов между сильными). И это не вызывает вопроса, просто ритм такой.
3. Единичные нарушения порядка. И каждое такое нарушение создаёт сильнейший акцент. Скажем, добавили Вы РАЗОВО посреди стихотворения стопу (убрали цезуру, заменили мужскую рифму женской или что-то ещё такое сделали) — и сразу отклонение бросается в глаза. Хорошо, если у Вас была художественная задача выделить эту точку текста, тогда всё может быть оправданным. А если нет?
«Только на солнценосный короткий день
Взять бы могущества вышней его главы –
Вспоминается «Простите, кто на ком стоял?» Кого «его»? Главы дня? Как это читать?
Сразу лишила б силы и права тень
Это от лица ЛГ? Неочевидно.
Падать на контур возле моей судьбы.
И опять рифма, и про эту даже писать не хочется подробно. Но про «падение тени на контур возле моей судьбы» хочется высказаться. Положим, падение тени туда, где находится судьба, при всей несочетаемости, я готов воспринять как образ. Но что-то в этой конструкции меня настораживает. Честно говоря, сформулировать точную причину мне сложно, но что-то ненормальное в этом, кажется, есть. Скажем, что-то вокруг «заходить за контур судьбы» я бы принял легче.
Я бы вернула тех, кто вспарил душой –
«Вспарил» мне интуитивно довольно сильно не нравится, это не вполне «воспарил». Даже слышится прочтение в смысле «вспотел», которого автор не предполагал.
Колко без них, ломает внутри ледник.
«Ломает внутри ледник»? Ледник ломает автора? Или ледник ломается? Новая неоднозначность.
Так увядает розовый цвет весной,
И на стекле теряется светлый блик…
Все прекратила битвы, вернув бойцов –
«Все прекратила битвы» — тяжёлый порядок слов, даже «остановила битвы» могло бы звучать лучше.
Падших, непадших, раненых и живых,
Интересно, что «падших», а не «павших». В контексте разговора с «прародителем света, несущим тьму» особенно — намёк не на смерть, а на падение в неком мистическом смысле? Далее, по идее, должно бы быть смысловое противопоставление, две стороны которого давали бы полноту картины. Но что чему противопоставляется? Раненые — живым? Но раненые вроде бы пока живы. В общем, путаница какая-то есть.
Бережно бы растила щенков, птенцов,
И запретила смерти для молодых.
«Смерти для молодых»? Вот дико странное словосочетание… Смерти во множественном числе? Это же не дискотеки...
Старцам дарила радость и круг семьи,
Хворым – здоровье, сирым – все краски дня.
«Господи, дай же ты каждому чего у него нет»? Во-первых, было. Во-вторых, было лучше.
Верхний, прошу, на миг меня одари,
Дай ненадолго всевышество для меня.
«И не забудь про меня»...
Сделаю всё и после «тебя» верну,
Будешь писать мирское «на злобу дня».
«Тебя» верну? В каком смысле? И почему Бог должен писать мирское «на злобу дня»? Поймите правильно, я сейчас задаю эти вопросы не как человек, религиозное чувство которого задели (нет, я не неверующий, но придерживаюсь точки зрения, что оскорбить здоровую веру невозможно в принципе). Я задаю вопрос — а о чём ИМЕННО речь? Почему именно так? Если это философия, то в чём её суть? Пусть не логическая суть, но хотя бы художественное выражение этой сути?
Эй, криворогий, давай я тебе плесну!
Выпьешь немного за вышнего
И меня.
Финал, пожалуй, снова звучит лучше предшествующего ему десятка строк.
Общее ощущение — энергетика и замысел были достойны, выразившись в ряде весьма интересных моментов и строчек. Мысли о взаимоотношениях светлого начала с тёмным (при всей их многократной рассмотренности с тысяч сторон) вообще дают тему почти неисчерпаемую. Даже что-то свежее местами сквозит в осмыслении этой вечной темы. Но есть чувство, что автор не справился с масштабной задачей, которую ставил себе. Начало очень интересное, но в какой-то момент текст начинает разбалтываться. Вообще, если переработать (а переработка простой не будет), стихотворение может зазвучать чрезвычайно интересно. Я вижу в нём потенциал, на данный момент катастрофически заниженный тем, как этот потенциал удалось реализовать. Тут есть поэзия. Но проявлять её ещё придётся, и мне бы хотелось, чтобы автор это сделала. Пока — и художественное осмысление темы кажется не вполне законченным, и среди слов, выбранных для выражения, слишком много не очень аккуратных, не очень удачных, а то и вовсе довольно случайных или наивных.
Но всё же мне хочется закончить на мажорной ноте. Уже то, какая задача поставлена автором и то, как завораживающе в лучших моментах звучит стихотворение, кажется мне многообещающим. Да, работы тут много. Но тут есть то, ради чего надо работать. И второе, на мой взгляд, важнее первого. Отчасти именно потому в этом разборе хочется быть очень строгим к слову — оно должно всё-таки донесло суть, которая пока звучит скомканно, но которая есть. Интересный замысел, сложная задача, но пока сложилась очень небольшая часть того, что должно сложиться.
_____________
Уважаемые авторы!
Если вы хотите получить персональный, внеочередной разбор вашего стихотворения критиком - напишите Команде Поэмбук.
Ищу критика! androg.
Ищу критика!
16 мая 2017
Добрый день, уважаемые поэмбуковцы!
Сегодня хочется поговорить о нарративности или повествовательности поэзии. Для этой беседы я выбрал два стиха, вернее их авторы выбрали меня для разбора своих творений, чем я глубоко польщен и растроган.
Что общего в этих двух стихах – оба они написаны людьми, обладающими хорошими навыками создания поэзии. В чем их отличие – в них использованы разные подходы к повествовательности.
Давайте для начала сформулируем некую аксиому творчества – любое творческое произведение (музыкальное, изобразительное, литературное – любое) представляет из себя рассказ людям о людях – т.е. событиях, мыслях, чувствах, впечатлениях, воззрениях и т.п. одного человека, о которых он рассказывает другим.
Особенность аксиом в творческой сфере в том, что их сразу хочется оспорить. Не нужно. Хотя бы потому, что если некое произведение в принципе не является повествовательным, то сразу возникает вопрос – а художественное ли оно вообще. Вспоминаем брызги Поллока, какашки Мандзони или вопли экстатической поэзии. Причем адепты такого «ненарративного» искусства объясняют его ценность, как раз доказывая, что оно несет и смысл, и идею и, соответственно, глубокую повествовательность, просто реализованную непривычными для культурных людей средствами.
Но хватит предисловий, вот они наши герои!
Рожков Андрей
Луна и звёзды, глаз не оторвать,
Завороженный, я смотрю на небо.
Осуществить мечту хотелось мне бы:
Перемотать, как киноленту, вспять,
Понять
Историю вселенной. И познать,
Как зарождалась, кто стоял в начале...
Возможно, у истоков повстречаю
Я мироздания "отца" и "мать" ...
Как знать ...
Мечты реальны, бойся их, глупец.
Картину вижу чётко пред собою:
Как зажигает существо с косою
На небе звёзды. Вот он - наш Творец ...
И Жнец ...
Сразу скажу, стих сделан хорошо, ловить блох в ритме, рифмах и прочем нужды совершенно нет, в виду отсутствия таковых либо их микроскопической незначительности для самого стиха. Публиковать его можно, и если даже он не станет жемчужиной журнальной подборки, то займет в ней вполне достойное место.
Теперь о повествовательности. Она здесь, если можно так выразиться, совершенно «прозаическая», но облеченная, естественно, в стихотворную форму. Автор задается неким вопросом, решает его, и в финале, удивляя, завороженных сей фабулой читателей, делает открытие – убийца дворецкий!
Все прекрасно, вопросов нет – сюжет построен, интрига дана и хорошо раскрыта. Стихотворение свою задачу выполняет на 100%.
Теперь о прозаичности. На весь стих нет ни одного образа. Ни одного. А ведь образ это основной «кирпичик» поэтичности, главный ее носитель. Из художественных элементов здесь мы видим только сравнение – «перемотать как киноленту», да и то это скорее уже устоявшееся выражение, которое при этом устоялось не настолько, чтобы не казаться банальность.
Но! Портит ли отсутствие образов это стихотворение? Однозначно нет! Автор смог решить свою задачу без них.
Был бы этот стих лучше, если бы содержал пару-тройку образов эмоционально окрашивающих содержание? Однозначно да! И тогда мы бы уже рассуждали не просто о стихе, а о нетленке!
Теперь недочет. Вторая строфа – берем буквальный смысл «я хочу узнать, кто стоял в начале мироздания», и далее, «я возможно встречу отца и мать мироздания». Позвольте, но разве тот или те, кто стояли у начала мироздания не есть (в данном случае) его отец и мать? Если утрировать эту фразу, то можно сказать так – я хочу познакомиться с твоими родителями и встретить твоих папу и маму. Так вот, отец и мать совершенно здесь лишние, они не работают на стих, их без всякой потери качества можно убрать. Освободившиеся две строки можно вполне заполнить как раз «недостающей образностью» или реализовать как-то еще во благо стихотворения. Об этом стоит подумать.
Теперь вкусовщина. Я очень даже ценю графический ход с выносом отдельных слов (анжамбеман же) – но фактически получается, что вынесенные слова лежаться на следующую за ними строку, просто добавляя стопы т.е. :
Луна и звёзды, глаз не оторвать,
Завороженный, я смотрю на небо.
Осуществить мечту хотелось мне бы:
Перемотать, как киноленту, вспять,
Понять историю вселенной. И познать,
Как зарождалась, кто стоял в начале...
Возможно, у истоков повстречаю
Я мироздания "отца" и "мать" ...
Как знать ... Мечты реальны, бойся их, глупец.
Картину вижу чётко пред собою:
Как зажигает существо с косою
На небе звёзды. Вот он - наш Творец ...
И Жнец ...
Поэтому они не вызывают ощущения сбоя, но ритмически отчеркиваются, плюс дают рифмовку внутреннюю на внешнюю.
Но смотрите – при таком раскладе Жнец остается провисать. Хорошо ли сие?
Далее идет примерно тот же недочет. Смысл – «Звезды зажигает существо с косою, оно и есть Творец». Все! Точка. Понятно, что существо с косою это смерть – она и жнец, и косец, и нам трындец. Мне кажется, что не стоит еще называть ее явно – Жнец. Мы уже поняли кто это и что это. В стихах лучше смотрится недосказанность, чем лишнесказанность. Опять же перефразируя получаем – нас родила смерть, она же и карачун.
Вот и все, что я мог коротенько сказать об этом стихе. Спасибо!
_____________________________________________
Королевна
"...- А красную букву, которую она так старательно
разукрасила, вполне можно было бы сделать из старой фланелевой тряпки, вроде
той, что я ношу при простуде..."
Н.Готторн "Алая буква"
****
В стусло загнав неуемный гонор,
Режу в размеры по мышцам душу.
Я для себя и вампир и донор.
Мир и обласкан мной и укушен.
Каждый кусочек строки — бравада.
Метры сомнений в обрезках правды
Видит ли кто-нибудь? И не надо.
В этой столярне и так мне рады...
Визг тормозов по асфальту тела,
Рук измеряющих гладкость кожи,
Чувствую почками. Нет предела
Силе познанья! На бездорожье
Самостных образов разноцветных
Голое тело как порох искре:
Пшик, и сгорает в огне ответном,
Плавится рифмами. Коромыслом
Я раскачаю остатки сказки
В ведра Фемиды цедя и похоть
И целомудрие. Красной краски
Нужно достаточно чтоб отгрохать
Яркий кумач демонстраций веры
В праздник Парнаса над бурей быта.
Буду сливать на себя без меры —
Пусть чернота будет алым скрыта...
О! Этот стих просто великолепен благодаря своему одному замечательному свойству… Но давайте по порядку.
Как мы уже заявили вначале, нарративность этого стиха совершенно противоположна предыдущему – здесь мы видим сплошной поток образов, посредством которых автор хочет нам что-то сказать. Получается это у автора? Да!
Мы вполне конкретно ощущаем основной эмоциональный посыл стиха – творческая неуемность героя входит в конфликт с ограничивающей, ранящей и принижающей героя действительностью, перед которой, однако, герой ничуть не пасует, но даже наслаждается ею и настроен бороться нею, и даже надеется выйти победителем в этом конфликте. Прекрасно!
Все это мы поняли исключительно благодаря образной, эмоциональной повествовательности, заключенной в этом стихе. Если в предыдущем стихотворении мы видели поэтическую «прозу» и воспринимали ее в основном логически «мозгом», то здесь мы слышим поэтическую «музыку» и воспринимаем ее эмоционально «печенью».
А сейчас перейдем к тому самому замечательному свойству, что я проанонсировал ранее.
Прочитайте этот стих, поменяв первую и последнюю строфу. А теперь причитайте все четные строфы, а потом все нечетные. А теперь – барабанная дробь – прочитайте его с конца!
Ну, каково?
Стих читается совершенно одинаково во всех вариациях расположения строф, в любой последовательности и в любом направлении. И это даже при присутствующих анжамбеманах. Ну не замечательно ли?!
Замечательно. Но смотрите, если мы рассказываем человеку о человеке (а в сём стихе сие особенно ярко выражено), то в рассказе должен содержаться какой-то связный смысл, какая-то поступательность: сначала человек – то, потом – это, а в следствии всего – вот эдак. Т.е. элементы повествования должны быть связаны логически. И если мы перемешиваем их, то логические связи рушатся и смысл теряется.
А если мы все перемешали, но получили совершенно то же, что имели вначале, то возникает сомнение – а были ли вообще логические связи в этом стихе изначально, заложен ли вообще в этот стих смысл?
И действительно давайте честно ответим – о чем этот стих? Это манифест поэта/автора? Это крик творческой души зажатой в тиски и получающей по сусалам, т.е. стусалам? А что собственно произошло с героем? Его книгу сожгли и заставили выпить пепел с шампанским под бой курантов? Его арестовали за революционное творчество и подвергли пыткам стихами Апухтина? Может быть, не слишком корректный критик что-то такое брякнул герою, и он расстроился и возбудился? А может герой сломал только что наманикюренный ноготь и решил отныне противостоять уродской действительности своим поэтическим гением? Тайна! Из текста мы не поймем, что же произошло с героем. От чего собственно весь сыр-бор.
Далее. Подобный подход, включающий только эмоциональную нарративность, чреват ляпами, ведь автор не выстраивает логической, «сюжетной» линии, он не следит за внутренней непротиворечивостью своих же образов, а, вернее сказать, ему сложно следить за ними, ведь он не связан дисциплинирующим лекалом фабулы.
Отсюда и некие ляпсусы, например: «В стусло загнав неуемный гонор», но тут же «Каждый кусочек строки — бравада», попиленный гонор и бравада не могут одновременно существовать в нашей вселенной; «Визг тормозов по асфальту тела,/Рук измеряющих гладкость кожи,/Чувствую почками.» - здесь просто несогласованность – визг чувствовать почками вполне можно, но «рук» чувствовать почками затруднительно или даже если прочитать как «визг тормозов рук…» - по-моему, еще хуже получается.
Итак, при всем при том, стих этот вполне не испортит журнальную подборку автора, и как я уже сказал, эмоционально мы все образы в нем расшифровываем, но…
Выиграл бы этот стих, если бы автор привязал к своим образам реальную историю? Конечно! И у всяких хм… аналитиков просто не было бы ни малейшей возможности переворачивать его с конца на начало, с середины по диагонали на край и зигзагом наизнанку. Это была бы история, которая вполне конкретно поведала бы нам «судьбу» человека, но история рассказанная образами – и эмоционально, и фабульно, слитно, едино и гармонично, что как ни крути есть высшее поэтическое мастерство.
Спасибо!
________
Уважаемые авторы, если вы хотите получить индивидуальный разбор критиком вашего стихотворения - напишите Команде Поэмбук
Ищу критика! Сергей Крюков.
Ищу критика!
10 мая 2017
РОЖКОВ АНДРЕЙ
Перебирая виртуозно струны,
Любовно подчиняя инструмент,
Заворожить мечтаю мир подлунный.
Стремления прекрасней в жизни нет –
Мелодией гитарной раня душу,
Воспеть искусно дымчатый рассвет.
В игре талант небесный обнаружить
И голосом сердцами управлять.
Завистников низвергнуть безоружно,
Слова-ножи вонзив по рукоять.
Писать стихи, способные умело
До глубины сознания достать
И душу исцелить, подобно телу.
Прекрасны грёзы, сладостны на вкус,
Но горькая реальность налетела:
Ни голоса, ни слуха – вот конфуз.
Выбирая ту или иную форму, мы склонны так или иначе подстраиваться под неё. Сначала – размером, потом – лексикой и рифмовкой…
Вот и получилось, что, несмотря на шуточный образ произведения, строки наполнились высокопарными лексемами начала прошлого века, не характерными для нынешнего языка.
Но и в самом пространстве несколько устаревшей лексики мы обнаруживаем некоторые логические несоответствия, вызванные всё тем же стремлением угодить выбранной форме произведения.
Так смысл первого трёхстишия, если принять во внимание смысл концовки стихотворения, вывернут наизнанку.
Перебирая виртуозно струны,
Любовно подчиняя инструмент… - здесь лиргерой утверждает, что владеет высоким искусством игры на гитаре, с помощью чего мечтает заворожить мир. Но – как это возможно при отсутствии слуха?
Поэтому необходимо дать понять читателю, что сказанное – лишь элементы мечты лиргероя, а не реалия. То есть нужно ставить строки обратным порядком.
Есть и грешок стилистический.
И голосом сердцами управлять. Из такой фразы нельзя понять, что является инструментом управления, а что – объектом. То есть строка не прописана.
Есть и ещё одна нестыковка.
Но горькая реальность налетела: Как это, спрашивается, налетает реальность, присутствовавшая в лиргерое ещё до его мечтаний? Она просто есть. А НАЛЕТЕЛА – глагол, притянутый для рифмования ТЕЛА.
Можно и дальше, глубже продолжать цепляться к лексике и неточностям, но это не обнажит принципиально новых недочётов произведения. Автор должен извлечь урок из уже сказанного.
А по части построения общего поэтического образа стихотворения – скажу, что задумка интересная, нестандартная – и, будь она выписана без указанных недочётов, обрела бы симпатичное воплощение.
Рекомендация – не браться за реализацию форм, если само произведение не выстраивается в их виде естественным образом. Форма должна лишь соответствовать содержанию.
Вот как-то так.
____________________________________________________________________________
АНДРЕЙ МАНСВЕТОВ
А в дурдоме ужин, макароны
а в дурдоме завтра день свиданий
сквозь проскрёб в окошке забелённом
видно небо и верхушки зданий
В коридоре пахнет, чем, не знаю
в коридоре тени, чьи не видно
так по-птичьи головы склоняя
смотрят в спину злобно и обидно
Ангелы под видом санитаров
дьяволы под видом санитаров
сам придумай для себя подарок
например, что сразу станешь старым
Что умеешь говорить по-польски
что родился, например, в Подольске
равно Элюаром и Гогеном
что с врачами можно откровенно
Что свихнуться можно понарошку
за неделю или меньше даже
пропадают люди, сны и кошки
остаются голые пейзажи
На забеленном окне, на третьем
этаже от сотворенья мира
если старый, можно умереть и
завещать кому-нибудь квартиру
Ангелы в нестираных халатах
С лицами белесыми от пыли
Набивают все палаты ватой
Только про мою пока забыли
А в дурдоме завтра день свиданий
а в дурдоме ужин, макароны
дьяволы под видом санитаров
ангелы
Вот не люблю я стихи с частичной пунктуацией, но – куда деваться! Сейчас это допускается.
А в дурдоме ужин, макароны
а в дурдоме завтра день свиданий
сквозь проскрёб в окошке забелённом
видно небо и верхушки зданий
В коридоре пахнет, чем, не знаю
в коридоре тени, чьи не видно В предыдущей строке автор про запятую не забыл)
так по-птичьи головы склоняя А вот неудачное местоимение ТАК. Уместнее было бы – либо не ставить его вообще, либо поставить ЭДАК
смотрят в спину злобно и обидно
Ангелы под видом санитаров
дьяволы под видом санитаров
сам придумай для себя подарок
например, что сразу станешь старым
Что умеешь говорить по-польски
что родился, например, в Подольске
равно Элюаром и Гогеном
что с врачами можно откровенно
Что свихнуться можно понарошку
за неделю или меньше даже
пропадают люди, сны и кошки
остаются голые пейзажи
На забеленном окне, на третьем Если слово в стихотворении использовано в одной форме, автор едва ли вправе использовать его же – в другой. Читатель непременно прочтёт так, как было раньше – забелЕнном – и собьётся с ритма.
этаже от сотворенья мира
если старый, можно умереть и
завещать кому-нибудь квартиру
Ангелы в нестираных халатах нестираННых
С лицами белесыми от пыли После ЛИЦ – зпт.
Набивают все палаты ватой
Только про мою пока забыли
А в дурдоме завтра день свиданий
а в дурдоме ужин, макароны
дьяволы под видом санитаров
ангелы
Сразу – задача, от чьего лица написано?
Вопрос поначалу провисает. Лирический герой здесь может быть либо врачом, либо кем-то из обслуживающего персонала, либо не вполне свихнувшимся больным...
Или, что мне представляется более рациональным, – неким абстрактным НАБЛЮДАТЕЛЕМ, как в Теории относительности Эйнштейна, не отождествлённым ни с кем конкретно.
Такое редко, но случается в литературе.
Про технику написания, ритмику, рифмы… – говорить не считаю нужным, автор всеми техническими сторонами владеет, просто не всегда внимателен в мелочах.
А последняя строфа нарочито лишена рифм и обрезана. Повторение закольцовывающей фразы целиком не дало бы ничего, кроме утяжеления концовки, тут автор прав.
Поэтому разбор должен быть смещён в смысловую сторону и акцент придётся на искусство построения образа.
А образ строится прямо с первого слова. Можно было бы написать «В психбольнице…», но автор выбрал именно ДУРДОМ. И фраза строится как противопоставление остальному миру. Там – небо, дома, звёзды по ночам, люди, далёкие и близкие, салаты из свежих овощей, треска под маринадом, фрукты, сухое вино, А тут – свидания, как премия к празднику. И дешёвые макароны на ужин. Никаких тебе котлет.
Вот и задан образ больницы-тюрьмы.
Дальше идёт детальное описание обстановки и её обитателей. Ничто не делает сюжет более достоверным, чем конкретика фактуры. Мало того, что автор это знает, он воспроизводит детали на уровне подсознания, вызывая рисунками требуемые ассоциации в читателе, который, благодаря раскрывающимся створам, уже сам чувствует себя обитателем этого замкнутого пространства – или тем самым сторонним НАБЛЮДАТЕЛЕМ.
Детальные образы плывут, растворяясь друг в друге, образуя единую картину, создавая общее настроение…
Но вот переход от наблюдателя – к пациенту. Импульсивный, одним единственным местоимением, как тумблером, переключающий ракурс читателя на одного из больных.
…Только про МОЮ пока забыли…
Это – прорыв к конкретике лирического героя, переворачивающий образ на нужный бок – и делающий картину завершённой.
Теперь мы понимаем, чьи мысли так настойчиво бились друг о друга в черепной коробке.
И волей-неволей сочувствуем лирическому герою.
Что я сказал бы итогом?
Мой друг, Виталий Штемпель, в журнале которого автор представлен большой подборкой, говорит в таких случаях: Чёрт его знает, куда они умудряются там поэзию запихивать, но она – есть!)
_____
Уважаемые авторы, если вы хотите получить индивидуальный разбор вашей работы критиком - напишите Команде Поэмбук
