Ищу критика! Пилигриммм.
Сегодняшний пост посвящён разбору двух литературных зарисовок. Наверно, с них и начинается поэзия. Начинается, но – не кончается на них…
Автор: Инь-ян
Тусклым светом очерчена строчка
Приаптечной сырой мостовой.
Фонари, как размытые точки,
Образуют пылающий строй.
Слева дымка укутала реку.
Справа тень на кирпичной стене,
Вдруг аптекарь покинул аптеку
И стремительно скрылся во тьме,
Тень застыла, зажгла сигарету,
Черный кот пересек тротуар.
Через час, повинуясь рассвету,
Тень покинет холодный бульвар.
Тусклым светом очерчена строчка
Приаптечной сырой мостовой. – Мостовая могла бы восприниматься как СТРОЧКА, будь аптека огромным строением, вдоль которого простирается мостовая. Здесь же образ ПРИАПТЕЧНОЙ МОСТОВОЙ сведён к участку дороги в непосредственной близости от неопределённой (даже не какой-нибудь ЦЕНТРАЛЬНОЙ) аптеки, вдоль которой мостовая должна вытянуться в СТРОЧКУ. А как только вытянется, сразу перестанет быть приаптечной. Видимо, автор говорил о мостовой, проходящей мимо аптеки.
Фонари, как размытые точки,
Образуют пылающий строй. – Чтобы горящие фонари сравнить с точками, точки тоже должны загореться. Чёрные точки, сколь бы ни расплывались, ни размывались, роли фонарей выполнить не в состоянии.
Слева дымка укутала реку.
Справа тень на кирпичной стене, – Тень – чего, кого? Автор вывесил вопрос-интригу, с которым читатель должен жить до момента разрешения. Зачем это – читателю? Вероятно, детали накапливаются ради того, чтобы стихи выстрелили чем-то очень интересным. Замечу, пока автор даёт фрагменты обстановки, которые при совмещении не складываются в цельную картинку. Аптека стоит возле дороги, вдоль которой, видимо, горит строй фонарей. Однако ни расположение реки, ни – где находится кирпичная стена, по описанию понять нельзя.
Вдруг аптекарь покинул аптеку
И стремительно скрылся во тьме,
Тень застыла, зажгла сигарету,
Черный кот пересек тротуар.
Через час, повинуясь рассвету,
Тень покинет холодный бульвар.
Что побудило автора к написанию этой литературной зарисовки? Что он хотел ею сказать читателю или, хотя бы, – себе. Перечислены детали некоей ночной картины: горят фонари, мокрая мостовая, тень кого-то на какой-то стене, причём не аптечной. Аптекарь выскакивает, бросающий тень курит, причём – именно сигарету, вот её автор разглядел, а слона и не приметил. Задана тысяча вопросов, ответов нет и не будет… сюжет начинается и обрывается… Ради чего, спрашивается, всё это было написано? Ради упражнений в рифмованной силлабо-тонике? Упражнение написано. Только – при чём тут читатель?
Любой сюжет в ХУЖОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ должен быть замкнутым, любая нарисованная картинка должна вызывать в читателе эмоции выстроенным образом. Образ, увы, не выстроен. Выстрел оказался холостым. Но – у автора хватает слуха писать в рифмованной силлабо-тонике, то есть печка, от которой можно танцевать в поэзии уже стоит. Дело – за немногим.
Автор: Смольников Владимир
Я лежу на верхней полке.
Подбородок на подушке.
Проплывают мимо ёлки,
Реки, горы, деревушки...
Отбивают ритм колёса,
Тёплый чай дрожит в стакане,
Ни ответов, ни вопросов -
Я в расслабленной нирване...
За окном гудок усталый,
И луна глядит, как вечность,
А мечты мои, как шпалы,
Убегают в бесконечность...
Я лежу на верхней полке.
Подбородок на подушке.
Проплывают мимо ёлки,
Реки, горы, деревушки...
Отбивают ритм колёса,
Тёплый чай дрожит в стакане,
Ни ответов, ни вопросов -
Я в расслабленной нирване... – Раз речь идёт об условно-переносном смысле слова НИРВАНА, – расслабление, прострация – скорее всего и есть суть состояния, заложенного автором в описываемый момент в настроения лирического героя. Поэтому фразеологизм РАССЛАБЛЕННАЯ НИРВАНА читается тавтологией.
Я расслаблен, я – в нирване…
За окном гудок усталый, – Фраза выстроена не лучшим образом. Если под гудком подразумевается не устройство, издающее звук, а сам звук, то как лирический герой может знать, что гудок за окном раздался, когда не слышит его в вагоне? Никак. Значит, гудок не только ЗА ОКНОМ – и это обстоятельство не имеет прав на жизнь.
Зазвучал гудок усталый,
И луна глядит, как вечность, – Сравнение в качестве образа может работать только тогда, когда всем понятно, как выглядит или что происходит то, с чем сравнивают. Например: шустрый, как веник; быстрый, как молния; острый, как бритва… Если бы мы знали, как глядит вечность, то смогли бы представить себе и взгляд луны. А так получается, что более определённое сравнивается с менее неопределённым. Поэтому, если и сопоставлять эти взгляды, то, например, как-нибудь так: Во взгляде луны сквозит оттенок вечности.
А мечты мои, как шпалы, – Понятно, что автор хочет сказать, что мечты УБЕГАЮТ, как шпалы, однако ничто не мешает читателю прочитать, что мечты летят именно, как ШПАЛЫ. Как облака, как стаи птиц, как группы деревьев, наконец, – сколько угодно.
Убегают в бесконечность... – Неужели лирический герой так безвозвратно и безнадёжно расстаётся со своими мечтами? Почему? Разве в дороге путник не обрастает ими? Думается, рифма БЕСКОНЕЧНОСТЬ была навязана ВЕЧНОСТЬЮ рифмующейся строки,
Ведь эта рифмо-пара встречается просто на каждом шагу. А часто используемые рифмы, как мы знаем, эксплуатировать полезно лишь тогда, когда они дают однозначный смысловой выигрыш.
Зарисовка состоялась. Образ едущего в поезде человека – правдоподобен. Действие завершено – можно засыпать. Концовка логично замыкает произведение.
Как там у Лермонтова:
И скучно, и грустно
И скучно и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды...
Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?..
А годы проходят - все лучшие годы!
Любить... но кого же?.. на время – не стоит труда,
А вечно любить невозможно.
В себя ли заглянешь? - там прошлого нет и следа:
И радость, и муки, и всё там ничтожно...
Что страсти? - ведь рано иль поздно их сладкий недуг
Исчезнет при слове рассудка;
И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг –
Такая пустая и глупая шутка...
А вот если бы автор нашёл для лирического героя мечту, которой тот мог увлечь не только себя, но и читателя, всё было бы – куда менее скучно и грустно…Ведь не все дороги ведут – в никуда…
