Весною телеграфные столбы

Припоминают, что они - деревья.

Весною даже общества столпы

Я, честно говоря, читаю на данном ресурсе стихи по той причине, чтобы быть в курсе того, что, как, о чём сейчас пишут. Вот и зашла в Финал Отборочного этапа Кубка Поэмбука (неклубные авторы)... Когда уже мой мозг был истощён погружением в мир технически отточенных наборов слов, вся суть которых не в тексте, а в возложении на читателя умения видеть подтексты, когда уже меня стал раздражать зашкаленный педантизм авторов в изобретении необычных рифм и всяческом избегании рифм грамматических, когда изобилие мастерски подмеченных, но далёких от языковой картины мира поэтических образов стало утомлять, я, наконец, открыла ЕГО... и пережила реальное, настоящее душевное потрясение. Да, это был катарсис, который во все времена считался целью искусства. Здесь, на Поэмбуке, я подобное испытала второй раз. Первый раз — во время знакомства с творчеством Ипполита Лунёва и вот второй раз, когда прочитала кубковое стихотворение «Босоногое лето» (автор Баева Людмила). Почему же именно оно возымело на меня действие? Попробую разобраться. Во-первых, «Босоногое лето» гармонично держит баланс жизнь — искусство: это стихотворение настоящее, искреннее, в нём нет ничего надуманного, нарочитого и одновременно эта подлинная картина жизни органично и выразительно передана художественными средствами и приёмами. Во-вторых, это настоящая поэзия. Что я под этим понимаю? Прежде всего, силлабо-тоническая система стихосложения. Кто знает историю стихосложения в России, тот в курсе, как в 18 веке усердно прорабатывали вопрос русского литературного языка в целом и русской поэзии в частности. Всё расставило по своим местам открытие силлабо-тоники: только она в чередовании ритмически повторяющихся ударных и безударных слогов способна раскрывать двери поэтического мира для русского языка. В «Босоногом лете» чётко выдержан размер — 5-стопный анапест, поэтому стихотворение мелодичное, анапест с его нарастающей интонацией придаёт тексту серьёзность, важность и величие. Поэтическое изображение жизни, наверно, больше призвано не столько преподносить какое-либо событие, сколько передать ощущение от этого события, какую-то эмоцию, погрузить читателя в определённое психологическое состояние, И я поражена, насколько в «Босоногом лете» психологически достоверно изображено настроение лирической героини, свято хранящей в своей душе светлые картинки детства, которые оцениваются героиней через призму пережитого личного горя. Как правило, у каждого человека самые приятные, тёплые воспоминания связаны с ранним возрастом. Такие положительные впечатления усиливаются и заставляют всё чаще возвращаться в босоногое детство, когда в жизни приходится переживать серьёзные потрясения. Это не обязательно смерть близких людей, для кого-то таким испытанием является переезд на новое место жительства, смена рода деятельности, различные трудности во взрослой жизни, в конце концов сам факт взросления кем-то может восприниматься как личная драма. Как и у лирической героини, мои обострённые ощущения светлого детства и душевная потребность мыслями возвращаться в утраченный мир также связаны с потерей отца. Хоть я во время трагедии в нашей семье была старше лирической героини, ириски не бросала в яму, поскольку понимала, что отец всё равно не вернётся, но память о нём отпечатывается во снах, пробуждает воспоминания, которые реально дают возможность вновь окунуться в чудесную беззаботную пору. И поэтому я прочувствовала, как же это у автора здорового, откровенно и истинно: Только в летние грозы вдруг сердце сжимается странно, И за радугой хочется вновь за калитку бежать! Сколько в этих строчках правды и эмоционального заряда! Для лирической героини напоминанием о детстве служат грозы, у меня — иные ассоциации, у другого читателя будут третьи. Но вот это расположение духа, когда ты что-то увидел, услышал, вдохнул, попробовал, и это перенесло тебя в далёкий мир босоногости, и ты стал реально ощущать себя ребёнком, передано в стихотворении очень сильно: А когда так бывает – за ночью не видно рассвета, И житейские будни сомнений клюёт вороньё, Снова память впускает меня в босоногое лето, Где отец. Где в ладошке счастливое детство моё. Мне показалось очень удачным и точным авторское образное сравнение снов (или воспоминаний) взрослого человека о детстве, думаю, лучше и не скажешь: Круговерть этих снов – будто память моя нараспашку И качельными крыльями – радость, секущая страх! В-третьих, я думаю, что «Босоногое лето» - одно из тех стихотворений, которое долго ещё не потеряет своей актуальности, оно, я бы так выразилась, носит вневременный характер. Тема детства как счастливой поры, любви родителей и детей есть тема насущная, иным словом, «вечная». А когда для раскрытия этой темы, как в данном стихотворении, использована общеупотребительная лексика, а тропы соотносятся с языковым сознанием носителей русского языка, то такое произведение искусства будет будоражить чувства основной массы читателей, погружая их в состояние катарсиса. Также раскрытию темы детства служат в стихотворении такие детали: кольцо «сильных рук», подкидывания ребёнка отцом, мимика отца («тихая нежность» и одновременно «заплутавшая хитринка»), калитка, гроза, радуга, жёлтый сарафанчик, родимые плечи отца... Я думаю, не найдётся ни одного читателя, у которого этого всего не было или было немного иначе, т. е. другие предметы и явления погружают в детство. Я, например, что первый раз читала, что сейчас перечитываю (наверно, уже и наизусть знаю) вроде бы и воспринимаю текст, в котором даны конкретные картины, а сама параллельно с этими вижу островок своего детства, например, произношу «в сарафанчике жёлтом» и вспоминаю, что у меня отличительным аксессуаром была голубая косынка, «перепутались солнечных зайчиков блики в ромашках» и любуюсь этими бликами на розах, которые выращивал отец... Таким образом, я думаю, что обращение к «вечным» темам, общедоступность изложения, мастерски отобранные средства художественной выразительности, яркий эмоциональный тон повествования, раскрывающий внутренний мир лирической героини и заставляющий ей сопереживать, способность пробуждать у читателя его личные воспоминания делают «Босоногое лето» Людмилы Баевой истинным произведением поэтического искусства.

что Кубок становится все страньше и страньше. Система меняется, усложняясь – этапы, протеже, отдельные старты. При этом поэтических открытий для меня становится с каждым разом на порядок меньше, несмотря на сильный общий уровень: парадокс, но общий по логике вещей становится средним, а среднее – это всегда фон. Из полудюжины очень хорошего, встреченного в Кубке, того, что вызывает «ах» и «да-да-да», выберу, наверное, «Колодец» И. Чудновой. Её стихи совершенно необязательно расшифровывать, считывать все образы правильно, хотя знаю, что для Иры это важно, – дело в том, что для меня это сродни музыке, если угодно – песне на неродном языке. Я не блестяще, мягко говоря, знаю английский, но если мелодия несёт и тащит, мне хватает её – и общего впечатления от считанного. Я знаю, какая там, в стихах, погода, чувствую запахи и звуки, знаю, как печёт солнце, бушует ветер, я мёрзну ночью, одинаково радуюсь людям и одиночеству, пропадаю от тоски и надеюсь, что всё будет как надо. Этого много, с избытком – и всегда хочется ещё. Не только потому, что нравятся стихи, – мне интересно, что думает о мире и – особенно – о себе в этом мире поэт. Тот, кто относится к стихосложению не только как к игре, роману со словами, но понимает, что это ещё и работа, ремесло, бесконечные дневные переходы ради намечтанного глотка воды под звёздами.

Хочу сразу извиниться за возможные ошибки и опечатки, пишу с телефона. На победу не претендую, но отметиться есть желание. А написать хочу вот о чём. Я так думаю, что "Журавлиный колодец" на своём законном месте" Знаете, тут только ленивый не прокатился широкой гусеницей по стихотворению победителя. И мэтры, и простые граждане были слегка и тяжело обижены таким "несправедливым" взлетом. И, как только его не величали (перечислять недостатки не стану). А что, собственно, мы имеем? Лёгкость, я бы сказала, воздушность слога. Излишняя простота? Помилуйте, мэтры! Я понимаю, что сердцу ближе Иосиф Мамаевич (да, простит или не простит меня Виталя, ничего плохого нет за душой!). Но, господа хорошие, стихи и такие тоже имеют место быть, примите на веру, чоуж). Такие стихи, с таким слогом, мы учили в школе, по ним пишут песни. Простой слишком, иш какой недостаток! Теперь по мелочи. Однажды, Андрею пообещала, да так и не написала мнение по его разбору. Коснусь здесь парочки моментов. "У замшелого бора" - не бывает, говоришь? Светлый лес, говоришь? Посмотри, на досуге картину "Мишки в сосновом бору". Замшелый - заросший мхом, а для соснового и любого другого хвойного леса, это вполне естественно, говорю, как человек с четырьмя годами биогеографии за плечами. Не прав, мастер, не прав. Продолжим. "разрушенный сруб сорняки оплели" - сруб не может быть разрушенным, а сорняки только на грядках. Пытаюсь спорить, опять же, с точки зрения науки и собственного опыта - в деревне живу. Ты прав, говоря, что сорняками называют растения неугодные в с/х, но посмотри на список таковых, удивишься. Тут и полынь, фиалка, хвощ, плющ (мать его!) и прочая дрянь. Докладываю мы в деревнях называем сорняками всё, что не является культурой. Вот, например, ты культурный поэт, а я сорняк. Не горжусь, но что поделать, не училась. Можно поспорить, но зачем? Кстати, сруб разрушиться может, как и кирпич, брус, каркас или даже монолит - ничто не вечно. Приезжай в гости, встречу, накормлю, налью и повожу по окрестностям). У нас и рыбалка, и бор замшелый имеется и сорняков немеряно. Вот колодцев таких нема. Будем рады! Идём дальше. Иные тут кривились и плевались на слезодавилку. А, что такое, собственно? Раньше это победителям в вину не вменялось. Простите, что не цитирую стихи финалистов Кубка всех лет, но нашла, как минимум три похожих по "слезливости", мне нравятся, кстати. Там и природа, и грусть-тоска, и прочее неугодное нынешним реалиям. Ребята, давайте честнее, или нет, не так, давайте, быть добрее. Новый человек в элите? Он достоин, как и его стих, я так думаю. Имхо.

Кубок порадовал и озадачил. Озадачил больше. И это нормально. Уровень растёт, Авторы - растут. А иначе - зачем? Много достойного прочла и прониклась. Многие вещи вернули в детство. Потеплело на душе от Листьев, деды вызывали уважение. Каждый видит то, что видит. Что может. Я СНЮСЬ СЕБЕ Дахмаева Мария Почему именно это стихотворение стало для меня важным в этом Кубке? Вопрос сложный. Для меня. Но, перечитывая и перечитывая это произведение, я поняла чем оно мне пришлось. Оно живое. Переливчатое, меняющее оттенки, скорость течения и направление движения. Оно как облако. Зыбкое. Сон? Память? Память о сне? О сбывшемся? О не сбывшемся? У меня ассоциативная память. Я страдаю от этого. Мне больно. Почему? Много лет тому назад я попала в такую жизненную ситуацию, что ни дай Бог никому. Я умирала. Угасала. Шансы - равны нулю. Бывает. А дома двое малышей. И муж. И невыносимо хочется жить. Хочется любить, растить детей, ловить губами дождь, смотреть на звёзды. Просто жить. Жить. Это так здорово! А меня уже нет. Я себе снюсь. Я одна на Земле. Только я и тропинка сквозь августовские золотые поля спелой пшеницы, раскинувшиеся до горизонта. И я иду, иду, иду, иду... А тропинка не кончается. Я устала. У меня заканчиваются силы. Я задаю себе вопрос - а куда и зачем я иду? Куда? Зачем? Смысл? Я одна на Земле. Я не дойду. Понимаю, что не дойду. Никуда. Зачем идти, если тебя никто и нигде не ждёт. Плохо жить на Земле одной. Принимаю решение остановиться и оглянуться назад. Поворачиваю голову, и ... холодею от ужаса. Там дорога такая длинная, а горизонт так далёк, что и мысль до него не долетит. Я растворяюсь. Исчезаю. Всё остальное - теперь без меня. Обидно. Но я понимаю, что и без меня всё продолжится. Продлится. "Пусть всё здесь продлевается, как есть: огрызок сквера; снеговая взвесь; дыхание, щекочущее шею; слова сквозь сон; касание бедра; стиха катание ‒ метание ядра голубоокой, ясельной планеты. Дыхание на судорожный вздох срываясь, отодвинет горизонт, погасит светоч: первую, шестую?" И вдруг я ощущаю прикосновение к своей руке, тепло, зов, шёпот - "не уходи..." Я разворачиваюсь, хочу бежать, понимая, что я не одна. Делаю шаг и ... просыпаюсь. Вы когда-нибудь просыпались в реанимации? И не нужно. Это ужасно. Холодно. Одиноко. Бело. Страшно... "Пока я просыпаюсь, всё умрёт. Утонет в полуобмороке вод, в околодневном сумраке забьётся. Как рыба в ледяную чешую, как птица в золотую мишуру, воткнётся сердце и перевернётся. Мир забывает выдохнуть, спастись, деревенеет мерно нежен, медлен, и время подбирается к шести, секундной боли отслужив молебен. Весь воздух чист и утренность легка, как эта память о твоих руках. " Напротив, за стеклянной перегородкой, в коридоре, на стене висят часы. Круглые. Белые с чёрными стрелками. Одна из них подбирается к шести. Какая? Не знаю. Мне трудно дышать. Я "прихожу в себя", мозг тестирует органы и системы, и я понимаю, что это я. Я счастлива. Я всё помню. Говорить и ходить не могу? Так это дело поправимое. Главное - помню. Вижу и понимаю. Я, безусловно, понимаю, что произведение Автора совершенно не о том. Но... Ассоциации - великая вещь! Для меня важны эти строки. Они пробудили память о тех днях и минутах. Мне это дорого. За что и благодарю Автора. Спасибо!

... думаю, что если бы от меня зависел выбор работы-победителя, то я на первую ступень пьедестала Кубка весны-2019 поставила бы не одно, а два стихотворения. При этом меня раздирало бы от желания добавить ещё две работы. Сейчас, по прошествии времени, с восприятием произошла, как бывает часто, метаморфоза. Стихи, вначале не зацепившие, вдруг раскрылись, как цветы и я почувствовала благоухание поэзии. Фадеевский "Журавлиный колодец", сразивший сразу и наповал, я поместила бы на ступень ниже (не умаляя его достоинств ни в коем случае!), а на первую ступеньку подняла бы сразу понравившуюся работу Ольги Белоцерковец "Вырос сын" - за удивительно целостную и достоверную передачу живой человеческой эмоции, вознесённую до высокого нравственного обобщения. За пронзительность строк "Голуби вокруг летали белые, голуби, Возлюби, говаривал, ближнего, возлюби...", "Не держу его больше, Господи. Ты держи. Спрашно, чтобы он тебе вдруг не стал чужим". Под чарующую музыку аллитераций в стихотворении Ольги "Дождь" в полуфинале. А рядом поместила бы работу Ирины Чудновой "Колодец". Вот она раскрылась не сразу, позволив теперь насладиться и наслаждаться. Отдала бы победу за стучащий каменным жерновом ритм, за экслюзивные образы вьюков тугих верблюжьих лет, пересохшего в слюду родникового корня... гибкой, как серна, лозы и о, прелесть! гула невыразимого. За выстраданный оптимизм финала. Я так думаю, что на первой ступени пьедестала а-ля Романа с той же вероятностью могли оказаться и "Журавлиный колодец", и "Селезень", и "Именины"... Не знаю, я бы жребий бросила, все нравятся)

"Я так думаю", что Фадей Максимов со стихотворением "Журавлиный колодец" (на фото его аватарка с девизом "Никогда не сдавайся") заслуженно выиграл первое место в конкурсе "Кубок Поэмбука. Весенний сезон 2019. Большой Финал". Из всех стихотворений лично мне больше всего понравилось именно его стихотворение, хотя стихи других авторов по-своему тоже хороши. (Позволю себе небольшое отступление, что ещё мне очень понравилось стихотворение автора Артемьевны "А в раю не бывает весны - только вечное лето...", хотя речь не о нём). Получил Кубок Поэмбука автор "Журавлиного колодца" Фадей Максимов благодаря своему мастерству стихосложения, поэтической безупречности произведения, его сильному психологическому воздействию на читателя, и долгому послевкусию. В стихотворении словно сгустились отчаяние и боль матерей, потерявших в войне своих сыновей. Оно производит потрясающее впечатление и очень уместно в День Победы, хотя в нём нет никакого пафоса. Текст стиха содержит в себе скромное повествование, без какого-либо выпячивания, и в этом вся соль. Произведение Фадея Максимова, победителя Кубка, достойно того, чтобы на "Журавлиный колодец" ссылались, как на образец стихотворения, написанного идеально. Его автор не просто талантливый поэт, но и зрелый, понимающий человек, хорошо ориентирующийся в социуме (кстати, я о нём раньше не слышала и никогда его не видела). Как автор-любитель, о технике стихотворения Фадея Максимова, могу сказать нижеследующее. "Журавлиный колодец" имеет точные рифмы и соответствует силлабо-тонической системе стихосложения - чёткий ритмический рисунок (пятистопный анапест), строгое чередование женской и мужской строк в перекрёстной рифмовке. Правильно проставлены логические ударения, ударные слоги вписываются в ритм и соответствуют каждому двустишию в четверостишиях, согласно указанной ниже схемы: UU_IUU_IUU_IUU_IUU_IU UU_IUU_IUU_IUU_IUU_ где U - безударный слог; _ - ударный слог, I - пробел между слогами. (можно для себя пользоваться упрощённой схемой). Произведение стилистически грамотное. Предложения построены логически, сюжет раскрывается последовательно и убедительно. Подходящие и ненавязчивые образы: "У замшелого бора, где ветер ерошит макушки Рослых сосен", или "Деревянным крылом, обожженным, бил небо наотмашь"... Синтаксис и пунктуация на высоте (я не училась на филологическом факультете, и на мой взгляд, в 3-й строке второй строфы не нужно тире, а во 2-й строке четвёртой строфы вместо тире должно стоять двоеточие). "Я так думаю", что поэт Фадей Максимов честно получил Кубок Поэмбука, и вправе "вкусить элексир победы". Здоровья, долгой жизни и успехов в творчестве! И пусть выбранный девиз ведёт автора к новым победам!

Я так думаю: тема интересная. Заметалась или про «Остров» Влада Южакова писать или про «Дом, который..» KAIBĒ «Остров»- да, шикарен. Долго он меня в голову бил, и как результат: появление моего стихотворения «Придуманный остров». Я его пока нигде не опубликовала. Но вот как-то высказалась в нём (о своём, конечно), и поутихли звенящие колокольчики. Поэтому, рекомендую: «Дом, который..» Kalbe. Первое прочтение (Не здесь на конкурсе, а гораздо раньше. Жаль, что на конкурсе я его не заметила и не смогла поддержать) было для меня каким-то откровением, «прыжком в воду», если хотите. Эта вечная тема: любовь, семья, выбор своей тропинки в этой жизни – всё присутствует в этом стихотворении. Да ещё и как! Я вижу автора: молодую женщину, девушку, готовую дарить свою любовь, готовую создать семью с любящим человеком, готовую совместно с ним построить дом, который….Задумываясь над серьёзностью отношений она предлагает молодому человеку нарисовать дом, в котором могло бы поселиться счастье. Этот дом «из сосны и красного кирпича, окна в лентах плюща, мох, стекающий с гребня крыши, свет в мансарде, крыльцо…» Тут и яблони, и липы, и ели. Немного мистики: « в самом сердце угрюмой, глухой, непролазной чащи, тропы тонут в тумане, а вороны на ветвях смотрят вслед тебе так, как ты сам – на шашлык и пиццу.» Какие образы! Даже не закрыв глаза, я ясно вижу нарисованную словами картину. Почему так мрачно? А счастье - оно хрупкая вещь. Его легко разбить, разрушить. И поэтому, чтобы наслаждаться им, надо спрятаться от жестоких людей, уйти в самую, самую чащу. Какая полноценная семья может быть без детских голосов и шалостей? Ирина предлагает своему спутнику выбрать: «Во дворе, рядом с деревом, сына рисуй теперь, можешь двух сыновей, или в платье цветастом дочку,» «Нарисуй, сколько хочешь, детишек – таких, как я, беспокойных, упрямых и чуточку сумасшедших.» Тут же, как бы сказали умные люди, речь идёт и о высоких философских понятиях: о чести, долге, преданности. И какими простыми доступными словами: «где горой за своих – хоть алмазы сули, хоть режь их» Но уверенность в себе, знание того, что ты всегда поступишь так, а не иначе, не гарантируют, что и близкий человек сможет разделить с тобой твои чувства, мысли, вместе построить дом, дом, который представляешь ты. Поэтому появляется и такое четверостишие. Показалось, ты вздрогнул? Вот это хороший знак: сердце в тапочках, бледен, бегут по спине мурашки? – я же ведьма, я знаю – у нас будет всё вот так, хоть в лесу, хоть на площади, в новой пятиэтажке. Всё написанное выше я считаю лишь бледной попыткой пересказать прозой стихотворение. Какая кульминация! …Молча смотришь на лист, не решаясь достать кольцо. Лишних слов ни к чему, всё логично и так знакомо… Что выберет этот человек? Как об этом сказано лаконично. Или…или. Третьего не дано. Или вместе, так, как представляет автор, или никак. День, другой – и с рисунка исчезнет твоё лицо, ну а если не страшно, вот ключик, и будь как дома. «Дом, который..» - одно из моих любимых стихотворений. У меня есть скопированный вариант, я часто его перечитываю. Я не боюсь этого слова: я восхищаюсь! Спасибо, Ирина, за прекрасные строки, за то, что я вместе с тобой (конечно, не так как ты) могу представить изображённые образы, просто насладиться чудесным стихотворением. Спасибо!

Давно собиралась написать об интересном феномене, который я часто наблюдаю на Поэмбуке. Феномен, который лучше всего описывается фразой про сорок раз по разу. Вот, например, предлагают устроители написать в конкурс стихотворение на тему "охота" или какую-то другую тему, не суть важно. Особенно, если объём ограничен сравнительно небольшим числом строк, а тема выглядит лёгкой в исполнении, можно запросто увидеть, как многие авторы буквально молниеносно пишут просто пачки экспромтов. И очень часто, если собрать эти экспромты в одном месте и посмотреть на них, видно, что в каждом есть даже что-то интересное, симпатичное -- тут строка, там образ, здесь залихватская ритмика и даже музыкальность. Смотришь, где-то завидуешь этакой лёгкости, и понимаешь, что всем этим текстам пройти модерацию можно разве измором. Модератор отклоняет, а наготове ещё пачка новых, причём примерно того же уровня. Психология модератора устроена так, что если автор проявляет интерес к конкурсу (а если посылает вновь и вновь, то явно проявляет), модераторское сердце как бы смягчается в том смысле, что автор старается, надо бы как-то ему поспособствовать, может быть, помочь доправить и пустить в игру, пусть бы у автора появился опыт. Бывает, конечно, что отклоняет и отклоняет, и так, пока не закончатся варианты у автора. Обидно? Ещё бы! Автор ведь так старался! Он все пять дней приёма беспрерывно писал и писал на предложенную тему. А что в итоге? Обидный от ворот поворот или бонус за старание, а там ещё навставляют читатели и судьи (причём, и модератору тоже). Я сейчас не имею в виду конкретный конкурс и конкретных модераторов, это, скажем так, средне-многолетние наблюдения, в том числе и по итогам собственной модераторской деятельности. Многим проще написать несколько стихов уровня "самому не очень нравится, но для конкурса пойдёт", и потом обижаться, что все отклонили, или в конкурсе изругали, чем попытаться сделать один, но на пределе собственного авторского умения. Хотя именно такая стратегия весьма продуктивна в том, что составляет спортивную составляющую конкурса. И у нас есть примеры авторов, которые, решая от раза к разу именно эту задачу, добились в целом очень ощутимого роста. Собственно, конкурсы во многом для того и нужны, чтобы стимулировать авторов не просто к написанию чего-то в рифму, но к росту над собой, к повышению собственного уровня на фоне других участников. Я сейчас не говорю о том, что кое-что зависит от удачи, кое-что от судейства, кое-что от состава соперников, каждый из тех, кто прошёл некоторое количество разных конкурсов, имеет ту или иную выборку своего успеха, полученную эмпирическим образом. К чему я это всё говорю? К тому, что есть и другая стратегия участия в конкурсах, задуматься о которой я и предлагаю авторам сайта. Вместо написания нескольких стихов (или вместе с написанием) уровня "разминка", сосредоточиться на одном, но таком, в котором автор не просто выложился на своём уровне, а попытался взять новую для себя высоту, почувствовать вот это "сопротивление материала", упереться в упругий горизонт и пусть чуть-чуть, но продавить его. Или пойти на эксперимент. Или мысленно посоревноваться с кем-то из известных авторов. Поверьте, в этом не меньше азарта и драйва, чем в том, что конкурс судится за короткое время, но, в чём смысл такого (су)действа, если стихотворение, по сути, лишь билетик на поучаствовать в движухе, который даже автору так себе нужен (не конкурс бы, так и бог-то с ним, со стишком). Да, я знаю, что многие мне возразят: во-первых, у меня есть вот полчаса, а больше времени нет, что успел, то и написал (и ладно, что за отведённые дни штук пять написал, и все в одной поре), а во-вторых, я от экспромтов испытываю удовольствие, написал и всё. Тогда могу подсказать приём, который поможет в рамках этого подхода всё же расти над собой. Чуть дольше вынашивать стихотворение, не хвататься за перо сразу. Чуть тщательнее продумывать композицию, подходящие приёмы, образы, в общем, поработать в эти свободные времена около стиха. Задать себе вопрос, а вот придуманное мной вообще интересно, или оно уже сто раз было, в том числе и у меня самого. Одним словом, подготовиться. А потом стартовать уже с этих наработок. И непременно стараться сделать лучше, чем всегда. И технически, и по смыслу, и по поэтической задаче. Пусть она будет и простой, но зато реализованной на все сто. Поверьте, такие стихи и сам автор будет ценить выше, а там, глядишь, этот авторский посыл и на судей подействует. Да и пространство будет полниться не количеством, а качеством. Ибо сказано: воюй не числом, а умением!

Про войну совсем чуть-чуть. Подробнее не могу, да и права не имею. Рассказ-записка о моих родных и близких, написан в 2013. Был ещё один рассказ ("Какофония"), в нём тоже о войне и тоже косвенно. Для себя давно решила - или так, или никак. Другим - не судья. Нестолбовые дворяне Леха сидел на компьютерном стуле, поджав одну ногу под себя, а второй отталкивался поочередно то от батареи, то от стола. Судя по тому, что он забыл про любимый бутерброд со сметаной и просто ездил по комнате от окна к столу, думы его одолевали нелегкие. Крошки и сметанные кляксы с надкушенного бутерброда разлетались налево и направо. Одна диетическая отметина плюхнулась на тетрадь с ярким названием «Истоки», но Леху, похоже, это мало волновало. - И какую думу думаем мы нынче? С чашкой компота в руках, я уже несколько секунд наблюдала за сыном, стоя в дверях. - Мам, а у нас в рроду боярре были? Раскатистые Лешкины «р» перезрелыми горошинами заскакали от стены к стене. - Нет, не было, - ответила я и поставила чашку на стол. - Пей компот! - Жаль, - помрачнел Лешка. Он отпил сразу полчашки и снова оттолкнулся ногой от стола, потом от батареи. - А столбовые дворряне? - не оставлял надежды сын. - Они-то были? Я стерла бумажной салфеткой сметанную кляксу с надписи второй класс на обложке «Истоков». - И столбовых дворян тоже не было. Леш, в сказке про золотую рыбку есть еще владычица морская, но разочарую тебя - у нас в роду ее тоже не было. Ты поел? Займись уроками. - Так я урроками и занимаюсь! Сын допил компот, мазнул по лицу рукой, и сметанный след от уголка рта пролег аж до правого уха. - Леш, ну, когда ты станешь аккуратней? Я вытерла краешком полотенца озабоченную физиономию сына и забрала со стола пустую чашку. - Когда-когда?! - передразнил он меня и огрызнулся: - Да стал уже! Только вы ничего не замечаете! Я остановилась в дверях и обернулась. - Леш, что происходит? Объясни мне. - А чего у нас в рррроду никого нет?! Когда сын волновался, его знаменитое раскатистое «р» становилось еще длиннее. - Пррро кого не спррросишь - и того нет, и этого нет! Как мне теперрь задание по истокам делать? А? Кого пррикажете в крружочки вписывать? Я поняла, что все серьезней, чем думала и надо срочно выручать сына. Пустая чашка вернулась на письменный стол. - Показывай задание. И нечего злиться - надо сесть и спокойно разобраться. Легко сказать разобраться. Раскрыв рабочую тетрадь, я увидела родовое дерево, на ветвях которого доспевали кружочки с надписями «я», «сестры-братья», «мама-папа», «тети-дяди» и «бабушки-дедушки». - Леш, и ничего тут страшного нет, - сказала я, стараясь успокоить сына. - Зря ты разнервничался. Что вам задано? Вписать имена родственников? - В том-то и дело, что нет! Вот внизу задание! И Алексей принялся читать: - Попрроси взррослых ррассказать о тех, кого почитает твой рррод Лешка оторвался от тетради и глянул на меня с укоризной. - У нас хоть есть такие? - Конечно, есть! - заверила сына я. - Фу! - выдохнул Алексей. - А то у полкласса не оказалось. Я недоуменно посмотрела на Лешку: - Как это? - А вот так! У некоторрых бабушки и дедушки на пенсии сидят. Есть мертвые. А у Коськи бабушка такая стррашная, что нашу школу ночью сторрожит! А пррабабушка только вяжет и всё! Лешка перевел дух, уселся на стул удобнее и достал из портфеля пенал. - Знаешь, как я наперреживался в школе с этим дуррацким деревом?! А на пятеррку надо ещё и пррадедушек с пррабабушками вписать. Где я их возьму?! Ну, скажи, где?! Вот тебе и отличник! - закончил Алексей свою гневную речь. Домашним делам пришлось объявить антракт. Через полчаса, прижавшись плечом к плечу, объединенные кругом света от настольной лампы и светлой идеей найти выдающихся родственников, мы с Лешкой склонились над тетрадью. Сын старательно вписывал в верхние кружочки двоюродных сестер и братьев. Их оказалось немного. Из десяти кружочков свободными остались четыре «двоюродных» и два «родных». - Мама, а зачем ученые столько лишних крружочков напечатали? - Во-первых, учебники составляют не ученые. - Вот и видно, что неученые! Ученые знают, что столько детей в одной семье не бывает. Я принялась объяснять, что раньше семьи были большие, просто сейчас детей мало, потому что трудно с работой, с деньгами, с садиками; но президент обещал придумать программу... - Мам, смотри, я в лишние кружочки крестики поставил. Я глянула на дерево и мне стало не по себе: поверх надписей «сестра», «брат», «дв.сестра» и «дв.брат» стояли жирные черные кресты. - Леша, ну зачем ты это сделал? - Коська сказал, что тоже лишние зачерркнёт. С тетями и дядями мы управились быстро. Правда, выявилась странная закономерность: трудовые доблести числились только за мужской половиной. Из чего Алексей сделал вывод: - Если бы женщины не ходили рожать детей, тоже были бы начальниками. А когда они уходят - дяденьки занимают хорошие места. С бабушками все прошло гладко, вот на дедушках мы запнулись - не смогли договориться, кого «почитает род», а кого нет. Лешка упрямо отстаивал свою точку зрения: - Если дедушку Сашу с рработы выгнали, значит, его нельзя почитать! - Дедушку Сашу сократили, - попыталась я направить Лешкины мысли в нужное русло. - Нет! Я слышал, как он моему папе говоррил, что его после трридцати лет выгнали, как парршивую собаку! Лешка задумался, но через пару секунд уверенно добавил: - Нет, мам: если как собаку, значит, не сокрратили - выгнали! Тогда его нельзя почитать. Словом, не придя к консенсусу, двинулись дальше: вниз по родовому дереву. И вот уже отличник Лешка пририсовал к дереву еще ряд кружочков и потребовал: - А теперь давай на пятёррку - прро пррадедушек. Простите, прадеды, что не рассказала о вас Лешке раньше и по велению сердца, а не за пятерку в дневнике. И еще простите, что на могилы ваши так и не съездила, отчества вспоминаю с трудом, а свечки за упокой ставлю в церкви по очень большим праздникам. *** Суматошный день закончился, и уснул мой Лешка блаженным сном, потому как узнал, кого почитает его род. Подрастет чуть, и я ему расскажу, о чем не успела сегодня поведать. А пока, чтобы ничего не упустить, запишу в зеленую школьную тетрадку то немногое, что знаю. Начну с дедушки моей мамы. Прадеда звали Василием. Жил он в Каргополе, что в Архангельских снегах затерялся. Держал лавку, много ездил по делам торговым, но дальше соседних губерний не доводилось за ненадобностью. Как-то странно Россия-матушка тогда существовала: не все дороги вели в столицу, и не все деньги туда стекались. Судя по тому, что раскулачивали прадеда одним из первых – лавочником он был хорошим. Убегая из-под вил новоявленных хозяев в глухую, хоть и недальнюю деревеньку, из нажитого успел кинуть в телегу пятерых детей да жену с венчальным платком золотом шитым за пазухой. Про количество детей могу напутать, но про платок знаю точно: в пять лет я церковную золотую вышивку пустила на наряд любимой кукле, за что была крепко наказана. Не буду рассказывать, как туго пришлось прадеду с такой большой семьей, хотя знаю о том из бабушкиных заунывных причитаний про загубленную революцией молодость. Из ее же рассказов помню, что через год приехали на двух подводах те, что с вилами отбирали лавку. В этот раз без вил, с уговорами, чтобы взялся прадед своей же лавкой заведовать. Сулили зарплату хорошую, домишко, да только мало, что к тому времени от лавки осталось. Был прадед человеком образованным, а еще работящим. Погрузил нехитрое добро свое на телегу, посадил жену с детишками, да и поехал все сызнова начинать. Так остаток жизни и проработал заведующим в своей же лавке. Бабушка рассказывала: очень его люди уважали, и те, что раскулачивали – тоже. Перечитала двадцать строчек, в которые поместилась жизнь прадеда. Неужели это все, что о нем знаю?! Встала из-за стола, чтобы поднять одеяло, съехавшее на пол с посапывающего Лёшки. Отсвет от настольной лампы попал ему на лицо, но сын даже не пошевелился. Не буду пока ему рассказывать про революцию - пусть подрастет. Не смогу объяснить, почему прадеда с пятью ребятишками чуть не лишили жизни за то, что раньше других выучился грамоте и смог поднять свое дело. Мамин папа погиб на войне. Хорошо, что теперь можно найти в архивах данные о погибших - многое о нем узнали не так давно. Перед глазами стоит листок с донесениями о безвозвратных потерях, найденный на сайте Мемориал: откуда прибыл, дальше две буквы и цифры, куда выбыл... И мой дед, и дед мужа выбыли туда же, куда еще девять с лишним миллионов солдат и офицеров. Какое зловещее слово «выбыли». Писать отдельно «вы были» не так страшно, но все равно тяжело. Напишу еще про одного своего деда - Алексея. Он прошел всю войну, вернулся с орденами, медалями и простреленной ключицей. Рана так и не зажила – помню из детства, как мама перевязывала ему плечо, когда становилось совсем плохо. Дедушка Леша отличался особой породой, может, поэтому и выжил: он был воин по характеру. Великая Отечественная закончилась, а боевой дух дедушки нет. Здесь, забегая вперед, скажу, что о существовании папиного отца сначала не знали ни я, ни мама. И каково же было ее удивление – я по малолетству не помню - когда дедушка Леша, якобы не вернувшийся с войны, через много лет вернулся... но, как выяснилось, из тюрьмы. Оказалось, мой папа постыдился рассказать невесте с заносчивой родней о «боевых подвигах» отца. А рассказать было что. Деревенские старушки, помнившие Алексея, хихикая и краснея, рассказывали о его победах не без удовольствия. Высокого красавца Лешку женщины любили, а он… он тоже их вниманием не обделял. Что жена? Жена у него была – маленькая, тихонькая Катерина. И детишек троих сладил. А все никак угомониться не мог. Со слов тех же бабушек, с войны так мало мужиков вернулось, что настало им раздолье. Недаром по вечерам в деревне тут и там слышалось залихватское: «По деревне мы идем, всем подарки раздаем, кому сына, кому дочь – надо вдовушкам помочь». Вот и дед мой Алексей помогал. Влюбчив, говорят, был. А еще горяч без меры. Любил он вдовушек крепко, да и долюбился... Не смог стерпеть, когда одна такая бойкая от ворот поворот дала. Эх, если бы только отворот! А то ведь еще и насмешки в спину. Это ему-то! Фронтовику! Орденоносцу, которому пионеры открытки пачками к Девятому мая присылали! А дело было так: отправилась как-то обидчица в магазин, в соседнюю деревню, а Алексей в дом «под палочку» - значит, в закрытый - и забрался. Запоров в ту пору в деревнях особо не держали: подпирали дверь батогом и всё – брать-то всё равно нечего. Залез, значит, Алексей в подпол к обидчице, да режь под печью и подпилил. Вернулась вдовушка домой, только на кухню котомки заволокла, а печь тут и рухнула. Посадили дедушку Лешу на семь лет, за покушение на убийство. И ведь не пожалел даже, не извинился! Вот такая порода. Ночь за моим окном включила луну, и к желтому свету настольной лампы примешался лунный, голубой. Мой Лешка сопит, как умаявшийся медвежонок. Спят его утрированные ррр, спят страхи, что некем гордиться его роду; в «Истоках», измазанных сметаной, спит родовое дерево с дедами и прадедами. Все в этом мире успокоилось и уснуло; не сплю только я с воспоминаниями об ушедших родных людях, да еще страшная бабушка Коськи, которой надо школу сторожить . Ближе к утру обнаруживаю, что тетрадь почти закончилась - осталось три странички. Жалко их оставлять пустыми - чья-то жизнь может поместиться. Вроде обо всех родных написала, а покой в душу не пришел. Ну, конечно! Я знаю, чьи странички остались в тетрадке. Нины Фроловны - давней нашей соседки по коммунальной квартире. Она одинокая была. Ставит ли кто ей в церкви свечи? Напишу и о ней. Пусть Лешка, прочитав когда-нибудь мою тетрадь, подумает доброе о Нине Фроловне – вот и будет ей светлая память. Я ее запомнила совершенно непохожей на всех дворовых бабушек: ходила в шляпке, стриглась под каре, с соседками только здоровалась, но никогда у подъезда не судачила – время берегла. А вот толстые книги читала постоянно, и на комоде у нее стоял белый бюстик Гоголя. Я совсем маленькая как-то спросила: «Это Ленин?». Она улыбнулась и сказала, что есть, кто повыше Ленина будут. Ох, и удивила она меня тогда! В детском саду нам говорили другое. А еще в садике не могли понять, почему у всех две бабушки, а у меня три. А мы с моей бабой Ниной по вечерам усаживались в ее комнатке на диван с высоким подголовником и вышитыми валиками по бокам и начинали беседу. Разговаривала она со мной как с взрослой. Нет – как с равной. Сколько интересного я узнала! А каким внимательным слушателем была моя старенькая подружка! Тогда, пятилетней девочкой, слушая распевную, красивую речь, я уже знала, что со своими сыном или дочкой буду разговаривать так же «долго» и «уважительно». Все Лёшкино детство мы проболтали о важных мальчишеских делах. Может, не стоит уже ждать, когда сын вырастет, а в какой-нибудь из вечеров сесть, обнявшись, на диван и рассказать про Нину Фроловну?! Пусть хоть в его памяти сохранится история, как в войну, осиротевшей девчушкой, выжила Нина благодаря подшивке газет, которую из-за маленького роста подкладывала под попу, когда печатала в военкомате на машинке важные бумаги. Если удавалось, она, дрожа от страха, выносила с работы газетные листочки, чтобы выменять довоенные планы партии, годившиеся теперь на самокрутки, на кусок хлеба. А еще расскажу Леше, как опасаясь старческого слабоумия, Нина Фроловна заранее сняла со стены и пола коммунальной комнатки два ковра, сложила в коробки два старинных сервиза - память о родителях - и всё раздарила племянницам и их детям. Сказала, что хочет посмотреть, как люди будут радоваться. А когда после смерти делят – это уже совсем нерадостно. Впрочем, сначала я расскажу Лешке вот эту историю. В жизни Фроловны было две страсти: любимая работа и хорошие книги. И неизвестно, от чего она получала удовольствия больше. Грамот и наградных значков за доблестный труд в сундуке накопилось две стопки, а вот денежных запасов - увы. Время неумолимо: засобиралась Фроловна на пенсию и тут обнаружила, что с привычкой столько читать, ей придется отказаться либо от еды, либо от книг. Первое невозможно по-определению, второе - по-привычке. И вот, когда в доме и городской библиотеке все было перечитано по несколько раз, под пересуды соседок и на потеху ребятне Нина Фроловна отправилась на заработки… собирать бутылки! В шляпке, в туфельках на каблучках, в модном лет десять назад приталенном плащике, с ридикюльчиком в одной руке и болониевой авоськой в другой. До этого в нашем небольшом городке бутылки собирали только две пьянчужки, которых все знали в лицо. Двор взорвался негодованием, из окон коммунальных кухонь доносилось: «Как не стыдно!» Детишки не давали ей прохода, тыча пальцем вслед: «Бутылочнича, бутылочница идет!» Бабушки, целыми днями обсуждавшие у подъезда новость, наконец, не выдержали такого унижения и собрались на детской площадке. Нину Фроловну "вызвали" на разговор. Нервничали все кроме нее. Хотя, конечно, я не права. Сейчас-то хорошо понимаю, чего стоило ей внешнее спокойствие. А тогда я с восхищением смотрела, как величественно стоит стройная и причесанная баба Нина среди ситцево-тапочных активисток, и гордилась, что она моя соседка. Красивая, несмотря на возраст, она все пыталась объяснить дворовым неповоротливым бабкам, что ничего зазорного в её занятии нет, а вот судачить целый день во дворе – занятие скучное и бесполезное. Не знаю, смогла ли она их убедить, но они ее - точно нет. Еще много лет, пока было здоровье, Нина Фроловна собирала бутылки. Постепенно в городе все привыкли к странной интеллигентной бабушке с авоськой и ридикюлем и уважительно называли ее только по имени отчеству. Так и жила она в ладу с собой долго-долго; по-прежнему много читала и даже умудрялась копить «бутылочные» деньги, чтобы делать всем знакомым и нам, соседским детям, подарки к праздникам. Когда все вещи из комнатки Нины Фроловны уже были раздарены, знакомый бюстик Гоголя по-прежнему оставался на своем месте на комоде. Много лет я мечтала быть похожей на бабушку Нину. А еще мечтала, что когда вырасту – тоже буду собирать бутылки, а на вырученные деньги покупать всем родным и знакомым подарки. Но это я Лешке лучше не буду говорить. Выключена лампа на столе. Вместо лунного прожектора в комнату втекает розоватый свет начинающегося дня. Надо же, какие разные жизни уместились в школьной тетради! Родные и близкие люди оказались все, как на подбор, с удивительными характерами и неординарными судьбами. Про любого можно поэму... нет - роман написать. Эх ты, Лешка! Зачем нам бояре и столбовые дворяне?! При таких-то близких!

У меня состоялся ещё один интересный разговор в альбоме, которым хотелось бы поделиться. Серёжкин сегодня в 20:08 На мой взгляд, вся учёба должна строится только на том, чтобы показать своё умение. Когда не умеешь сам, тогда и научить-то особо и нечему. Но лучше просто показать, и не надо никаких отношений на принципах "ученик-учитель", а просто показать, выложить своё знание напоказ, как на мастер-классе. Кто захочет - тот и оценит, и вынесет из этого знания что-то своё. Но уже что-либо из того, что надо делать "как я" - так это вообще путь в тупик. Это путь к тому, что ученик кроме, как делать "как он" вообще более ничему так и не научится. И будет лишь типичное подражательство, без своего выработанного и выстраданного на собственном опыте умения творить. И вместо творца на выходе получится обычный ремесленник. Но показал Пол несколько аккордов Джону, а Джон показал несколько аккордов Полу, да повезло им с пробивным менеджером, да услышали их (ещё и не с первого-то раза),.. а в результате мы имеем профессионально-раскрученную группу, которая сама вскоре уже сочиняла профессионально-качественные тексты и музыку (которые пользовались спросом), притом, что группа та состояла совсем не из профессионалов, и это уже потом они стали профессионалами, когда к ним уже пришёл успех. Но начинали-то они как простые любители, и как мастеров своего дела их уже давно переплюнули, когда музыка потом становилась всё сложнее. Но просто они были первыми, а вот строилось всё на вполне простых аккордах. Вот где мастерство - в новизне, в своём собственном стиле. А ему их никто не учил, сколь бы они не ссылались на ту музыку, которую они слушали до того, ибо те музыканты играли нечто другое, и так не преуспели. Но те музыканты им показали, как что-то можно сделать, и это знание было перенято. 1 Андрей Мансветов сегодня в 20:13 Серёжкин, показать "как надо" - не выйдет. так только эпигонов плодить. надо показывать на примерах, что не так, и почему оно не так. и находки, конечно тоже. даже сначала находки, а потом типичные и индивидуальные косяки. 1 Серёжкин сегодня в 20:20 Андрей Мансветов, Не учить тому, что "как надо", а просто показать. Не будем две стороны называть "учитель-ученик", а просто скажем, что один просто показывает, а второй (если у него есть желание) просто смотрит. Но говорить о том, что "не так",.. а у кого какой вкус и кому что нравится. Пусть человек сам разбирается, что там у него не так. Так он быстрее научится, когда его каждый раз не будут одёргивать. А не научится,.. и не беда. Что такого плохого в том, что не все станут профессионалами? 0 Андрей Мансветов сегодня в 20:34 Серёжкин, речь о формализуемых ошибках и их природе. Ох уж мне эти все "я так вижу"... а так - нормальная педагогика, Главное - не показать, а объяснить природу ошибки. 0 Серёжкин сегодня в 20:43 Андрей Мансветов, А если человек и в самом деле так видит? Нужно ли левшу переучивать под правшу? И кому это более нужно? И что значит "ошибка"? Это чисто субъективное мнение, выработанное на основе долгого опыта? Но ведь всё меняется. Ошибка в правописании - это ошибка. Ошибка в подаче чего-либо,.. а это уже (может быть) и не ошибка, а человек и в самом деле так видит? Зачем его разуверять, когда можно просто ему показать, как можно сделать лучше. Но просто показать, и не настаивать на этом. 0 Андрей Мансветов сегодня в 20:49 Серёжкин, вот поэтому я уточняю, что речь о формализуемых ошибках. про остальное - надо иначе. 0 Серёжкин сегодня в 20:54 Андрей Мансветов, Я просто боюсь, что я не пойму, что понимается под формализмом в чьём-либо творчестве. Когда есть два примера, то тогда уже можно выбирать из этого что-либо приемлемое и для себя. А так, всё как-то абстрактно. 0 Андрей Мансветов сегодня в 20:59 Серёжкин, формализм - мертвечина, а формализация это научный и педагогический прием. Задача педагога - соотнести новое для ученика знание с имеющейся у него системой координат. В мире не так много аксиом, чтобы говорить, это так, потому что так. Хотя в логике тавтология - самый точный из силлогизмов. 0 Серёжкин сегодня в 21:01 Андрей Мансветов, Сам ученик на примере доступных ему знаний может выбрать для себя приемлемое лично ему, иль он должен доверять учителю в выборе этого? 0 Андрей Мансветов сегодня в 21:05 Серёжкин, учитель не выбирает за ученика. это педагогическая ошибка 0 Серёжкин сегодня в 21:08 Андрей Мансветов, То есть, выбирает ли сам ученик, что ему стоит перенять у учителя? Есть ли в том процессе подобное тому, что учитель даёт знание, а ученик его рассматривает на предмет того, что ему из этого знания выбрать для себя, но выбрать уже самому? 0 Андрей Мансветов сегодня в 21:18 Серёжкин, а вы много переняли уу учителя природоведения? теоретически, обладая бесконечным временем и усидчивостью человек способен освоить почти все сам. Учитель позволяет избежать множественного изобретения колес, это главное, для чего он нужен. Я совсем не стремлюсь, чтобы ученики становились моими эпигонами. И всегда даю свободно выбирать. Разве что даю прогнозы результата того ли иного выбора. На основе собственных знаний и опыта. 0 Серёжкин сегодня в 21:28 Андрей Мансветов, Только базовые знания, при том, что мне это потом совсем не пригодилось, когда я позже (а, особенно, с развитием интернета) стал всем интересоваться уже сам (и, касаемо природоведения, тоже). Но сам я потом узнал уже куда больше, и куда лучше, и сравнивать того пятиклассника и меня нынешнего... а зачем? Тому пятикласснику того материала было вполне предостаточно, и была бы в том у него ещё потребность, чтобы знать что реки текут, а из облаков идёт дождь. Но вот теперь-то пятиклассники стали куда умнее (по крайней мере, источников знаний у них стало поболее). Но нужны ли им все эти знания? И опять же об эпигонах.. но разве я отрицал роль учителя? Вот чтобы не стать эпигоном, как раз и надо, чтобы учитель показал, а ученик посмотрел, и уже сам решал, как ему впоследствии распорядиться теми знаниями. Об этом я изначально и говорил. 0 Андрей Мансветов сегодня в 21:40 Серёжкин, так и я за свободу воли. Увы, она тоже повсеместно приводит к изобретению колес. Тут баланс важен. И понимание (это я конкретно о поэзии) что ученичество - не есть творчество. Ученичество - всего лиж настройка инструмента. А творить сам, только сам. Что же касается примера с интернетом и информированностью, позволю себе аналогию с карате, допустим. Можно (только для корректного сравнения с поэзией делать это придется без картинок и видео) прочитать и запомнить описание всех техник. Вот только в реальном бою этого будет недостаточно. 0 Серёжкин сегодня в 21:53 Андрей Мансветов, Так то же чужая жизнь. Пусть изобретают. Так дети уходят от своих родителей, и делают какие-либо ошибки в своей жизни. Но это уже их собственная жизнь, и их собственные ошибки. Пусть учатся. И в творчестве всё может быть точно также. Показать, но не настаивать. Но касаемо реального боя,.. тут самой лучшей тактикой будет его избегать. Именно осознания того, что есть некое умение, провоцирует ввязываться в бой. Мне духовно ближе (в этом смысле) айкидо, где всякая агрессия исключается заранее. Да и вообще, в абсолютно любой борьбе (пусть и в поэзии) куда важнее показать собственное мастерство, а победа будет лишь побочным продуктом (а можно и вообще без неё, ибо это напрягает - всё время быть впереди, даже если к этому и есть желание). 0 Андрей Мансветов сегодня в 22:07 Серёжкин, Мне понятна позиция (повторяюсь). И вы навели меня на одну важную мысль. ,Не то, чтоб я ее не знал... просто не думал о ней давно. В поэзии вообще не важно мастерство. Когда его видно, это значит, что автор еще не добрался до поэзии. Спасибо. 1 Серёжкин сегодня в 22:09 Андрей Мансветов, Доброго Вам вечера! )))