Приветствую.

Тенников Михаил — «ИЗ ЮГО-ВОСТОЧНЫХ ЗАПИСОК (breath)»

Техническая сторона

Визуально перед нами трёхстишия, но рифмовка связывает строки стихотворения в шестистишия. В плане метрики это шестистопный ямб. Кроме инициалов в обращении в начале («Е. К.»), здесь не используются заглавные буквы, и в сочетании с мнотогочиями, длинной строкой и образностью это создаёт ощущение «фрагмента шёлковой нити» — словно это часть стихотворения, описывающего всю жизнь, начало конец которого не здесь. На мой взгляд, если бы это были терцины (aba bcb … yzy), пожалуй, даже без завершающей строки, эффект был бы сильнее. Но и в таком варианте строфы мне нравятся.

Рифма в этом тексте тоже достойна, почти все созвучия интересны и хорошо звучат. Только «размаха — страха» смотрится простовато, но это ни коим образом не претензия, все остальные с лихвой восполняют этот момент. Особо выделю «струи — свои»: нечасто встречается рифма, в которой совпадают нулевые опорные согласные.

* * *

В этом стихотворении переплетается множество различных мотивов. На самом базовом уровне перед нами раскрывается колорит юго-восточной Азии: вплотную стоящие здания Ханоя, шелка, муссоны. Но в то же время едва ли какой-то образ или символ здесь брошен случайно, и это довольно легко прослеживается. Крылатое имаго отражает взросление и преображение человека, которое далее показывается через преодоление боли, принятие «живительного» душа и наступление нового дня. Сам дубовый шелкопряд, смыкая и размыкая крылья, показывает дуальность восприятия, в том числе, как мне кажется, и банальную романтическую: вместе/не вместе. Даже шёлк здесь играет своей впитываемостью — он впитал «метастазы» любви, напоминая теперь об ушедшем, и отражает окружение героини. Легко не заметить определённый переход в середине стихотворения, смещение точки восприятия: «твоих отсутствий – их терзание ушло… /// …покуда опий переносит на потом». Первая часть посвящена лирическому герою и его ощущениям, вторая сосредоточена на героине, её выходе из «кокона» и финальному объединяющему моменту — погасшей звезде, которая опровергла очередные пророчества, в которые хотелось верить.

Спорной чертой этого текста является недосказанность, соединённая с некоторой фрагментарностью и обрывистостью фраз. Особенно это видно в следующих строках:

...там, где писчая бумага

вся, до чрезмерности – полна тобой одной,

пигмент пыльцы – два взгляда бренности; в упор –

при смычке крыльев, и к зениту – при размахе.

Особенно в последних двух строках я чувствую нехватку слов и пояснений, но автор осознанно не даёт мне этого. Это ощущение затем описывается в ловле ртом «кислорода ушедшей любви». Несмотря на это, параллель «два взгляда на жизнь — положения крыльев» мне кажется невероятно изящной, и мне хочется её раскрыть, найти для себя даже не один ответ.

Учитывая, что очень многие решения здесь кажутся осознанными, единственное, к чему бы я наверное высказал замечание, — выбор отдельных слов и их сочетания. Я приведу их:

«обобществляет сутью» — не вполне могу проследить, как имаго шелкопряда обобществляет своей сутью Ханой с его лачугами.

«страхи твоих отсутствий / их терзание» — ушло терзание страхов или терзание отсутствий? И то, и другое, на мой взгляд, плохо сочетается с терзанием: не страхи и не отсутствия терзаются, скорее, человек терзается ими.

«мракобесием экстаза» — мне кажется, мракобесие экстаза плохо соотносится с эффектом опия. Анестезия, дурман, возможно, но мракобесие воспринимается трудно.

«насекомый» — у меня двойственные ощущения к этому своеобразному неологизму. Как правило, в качестве прилагательного это слово не употребляется, и я не вижу, в чём именно художественная суть в данном случае соотнесения шёлка с его «насекомым» происхождением. Возможно, автор подчёркивает связь шёлка с дубовым шелкопрядом, но так ли это необходимо?

«в теплом колтуне» — опять же с одной стороны я вижу, что эти духовные истязания и отсутствие «гигиены разума» соотносятся с колтуном в волосах, но живительного душа, пожалуй, будет недостаточно, чтобы от него избавится, его придётся выстригать живительными ножницами. Просто спутавшиеся волосы, мне кажется, смотрелись бы более удачно.

В целом мне стихотворение нравится, и указанные выше замечания во многом субъективны и условны: они не ломают текст, но не потому, что я считаю их несущественными, а, скорее, потому, что текст сильнее их.

---------

Владимир Балыкин — «Упала спица, спится сладко....»

Техническая сторона

Четырёхстопный ямб в четверостишиях с перекрёстной рифмовкой и чередующейся женскими и мужскими окончаниями — это, пожалуй, самое распространённое техническое решение. В данном стихотворении оно, тем не менее, смотрится выгодно за счёт отсылки к знаковым строкам такой же формы: «...И днём и ночью кот учёный / Всё ходит по цепи кругом».

Имеет смысл разобрать несколько спорных моментов в техническом разделе. Прежде всего, стоит сказать о строфе

Тень медленно, сползая кляксой,

ЧернИла радостно диван

И полилАсь, как в детстве сказка,

Притих в ногах кот - хулиган.

Во-первых, на мой взгляд, нет смысла выделять заглавными буквами ударения в этих словах — метрика прекрасно справляется сама, тем более, что ударения — по словарю. Во-вторых, «кот-хулиган» (я полагаю, это был дефис, а не тире) стоит на грани метрического нарушения: односложный ударный «кот» расположился на безударном месте стопы ямба. За счёт того, что слово «кот» при помощи дефиса присоединено к слову «хулиган», мы читаем это как одно слово, но если бы это были два разных слова, то при чтении они бы всё равно соединились, но уже против нашей воли.

Выделю исключительно пунктуационный момент в строфе

Он всё на свете понимая,

Учёным многое дано,

На дубе словно зависая,

Смотрел прищурено в окно.

Строку «Учёным многое дано» не следовало выделять запятыми, так как это разрывает предложение и, в частности, последовательность деепричастных оборотов. Это явно дополняющая конструкция, которую можно было бы взять в скобки или выделить при помощи двух тире.

Рифма здесь, на мой взгляд, держится на довольно слабом уровне, и автор допускает некоторые вольности. В особенности «кляксой — сказка» могла бы быть неплохим созвучием с перестановкой звуков, но для этого нужно больше совпадающих звуков слева и справа от ударной гласной. «Сладко — мягко» связаны только одной лишь ударной гласной, «-ко» в обоих случаях отделены от неё различными согласными звуками.

* * *

Перед нами — уютная зарисовка с котом, отражающая сказочность наступающей ночи и снов. Вещи изображены так, чтобы показать: деятельность была, но постепенно прекратилась, причём не всегда осознанно, и за это строка «Упала спица...» вынесена в заголовок. Сон застал героя или героиню за медитативным вязанием платка, спица упала, а платок мягко опустился на пол (да ещё и прямо на спящего кота!). Этот неосознанный переход сказочной грани, замирание, прекращение активной деятельности, как мне кажется, является самым важным и наиболее интересным мотивом стихотворения. Я был бы не против, если бы автор больше сконцентрировался именно на этом, но здесь, конечно же, немало и обычных ночных элементов — луна, сверчок и так далее.

Первое, что обратило на себя моё внимание, — это «кричащая» фраза, которая немного сломала ощущение спокойствия. «Кот исцарапал пол до слёз» звучит слишком надрывно. Воспринимается это действие именно в контексте прошедшего дня. По мне сомнительно и то, что пол умеет плакать (это не раскрыто), и то, что его могли так исцарапать за день. Если же речь о слезах хозяина, то почему коту такое было позволено? В любом случае это совершенно лишние и ненужные вопросы в этом стихотворении. В этом стихотворении совсем не хочется не то, что искать ответы на них, но и задавать их. Всё остальное звучит относительно мирно, хотя прохлада в кабинете не настраивает на комфорт и уют. Также я бы изменил порядок слов в строке «В промёрзшее окно насквозь» — «В окно, промёрзшее насквозь».

Тем не менее, ещё несколько лишних вопросов я задал себе, читая вторую строфу: разве можно топить печь на ночь? Камин бы смотрелся здесь более менее оправданно (с предположением, что он закрытый), но печь — сомнительно. Далее — если речь идёт о дровах в печи, то говорить о растаявшем снежке — странно, ведь если герой успел уснуть, он растаял уже давно, и влага, наверняка, испарилась. Так что мне кажется, снега уже нет, если, конечно, не рассуждать об этом, как о последнем выдохе Цезаря.

На нескольких уровнях лишним показалось мне слово «радостно», описывающее то, как тень чернила диван. Во-первых, если она чернила его медленно и радостно, этим наречиям следовало бы стоять вместе. Во-вторых, это опять-таки слово, которое я ощущаю как лишнее в художественном плане. Атмосфера спокойствия, тень... Быть может, она делала это удовлетворённо, но радостно — навряд ли, хотя я и вижу, что дальше полилась сказка, в которой вполне могло быть место радости.

Что касается самого кота в следующей строфе: сравнение его с пушкинским котом хорошее, я уже упоминал, что оно вместе с метрикой отсылает к Лукоморью, и это один из наиболее сильных моментов в стихотворении — точнее, мог бы им быть, если бы не несколько недочётов. Первый — пунктуационный — я уже назвал в технической части. Второй касается самого образа: я бы лучше увидел параллель, если бы кот «зависал» (то ещё слово), например, на подоконнике, но в ногах зависать, как на дубе, сложновато. Я понимаю, что кот располагается у ног, чтобы на него мог упасть платок, накрыть его и создать ещё больше тепла, уюта и «милоты». Но, по-моему, если бы кот действительно лежал где-то, как на дубе, а платок упал бы на пол сам по себе, это было бы поэтичнее. Не так мило, но более удачно.

Собственно, я уже сказал самое важное о финале стихотворения. Сейчас в нём упор на «милоту», и это в определённой мере работает, но даже если бы платок легко лёг на пол без кота и клубка, для меня стихотворение почти ничего не потеряло бы. Вынесенная в заголовок аллитерация «спица — спится» ощущается слишком намеренной: «смотрите, как интересно звучит, спица — спится!». Чтобы это было естественно, неплохо было бы ввести в текст больше подобной игры, сделать такие внутренние точные созвучия его полноправной особенностью. Если бы не указанные недочёты, стихотворение могло бы быть намного более целостным. Четырёхстопный ямб, учёный кот, постепенное прекращение деятельности и погружение в сон, легко сползающий на пол платок — вот что мне понравилось.

---------