Ищу критика!

3 мая 2017

Андрей Мансветов.

Перед каждым критическим разбором приходится решать довольно серьезную проблему. Выбрать ли стихи с наибольшим количеством очевидных ляпов и ляпы разобрать. Это педагогично. Или, наоборот, такие где искать огрехи надо с лупой или микроскопом, и все равно найти. Это для самолюбования… Шучу, разумеется. Ни то, ни другое, на самом деле не интересно.

А интересно находить поэзию, читать поэзию, думать о поэзии.   Первый выбранный текст, как раз позволяет думать о.

Figaro Figaro

Накануне

Вот и собран в поход мой потрёпанный старый бриг.

Мы уйдём на рассвете, с отливом, норд-ост нам в масть.

Без цветов и оркестра, под вечный чаячий крик,

Отодвинуть пределы мира или пропасть.

Под завязку заполнены трюмы и полуют,

Порох сух, и от блеска орудий в глазах рябит.

Канонир из варягов – по слухам, реально крут.

Наш был тоже не промах, да в прошлом бою убит.

Посидим на дорожку. Люблю этот тихий час

Между прошлым и будущим, миг на краю времён.

Ты пиши… приходи по утрам на пустой причал,

Там седой альбатрос передаст от меня поклон.

Первое, о чем стоит здесь сказать, культурный контекст. Можно привести массу примеров, начиная с «Бригантины» Когана. Тут и «Когда воротимся мы в Портленд», и барды в ассортименте, и «Есть только миг» Дербенева. Последнее стихотворение инверсивно цитируется: «Между прошлым и будущим, миг». Если копнуть глубже, нетрудно найти и другие почти цитаты. Их можно записать в минус автору по графе штампы-стереотипы, но, как мне кажется, не стоит. Скорее, это ноосфера поколения, еще заставшего Советский Союз, певшего под гитару «Ребята, надо верить в чудеса…», «Парапет» и т.д.

Таков первый слой текста. Он берется на слух и формирует впечатление. Собственно, на этом можно и остановиться.  Читатель дальше не пойдет. Он «подгрузит» контекст, и получит хорошее морское стихотворение себе в копилку. Все остальное идет по разряду «как автор автору, без обид».

1. К ритму и рифмам особых претензий нет, хотя на первом в начале текста почти спотыкаешься, а вторые не блещут ни богатством, ни новизной (но в жанровой и ролевой лирике это не проблема).

2. А вот к точности образов есть. И о них подробнее.

- «чаячий крик» - формальной ошибкой не является (кошачий мяв, волчий вой), но слух царапает, вызывает ощущение неправильности. Кстати, следующая строка «Отодвинуть пределы мира или пропасть» мне понравилась больше всех в этом стихотворении. 

- «Под завязку заполнены трюмы и полуют» - логическая ошибка. Если трюмы действительно могут быть «под завязку», будучи замкнутым объемом, как и мешок, от которого пошло устойчивое выражение, то поуют – это палуба, у нее другая система ограничений, например, «до предела».

- «от блеска орудий в глазах рябит» - тоже логическая. Во-первых, потому что рассвет. Палуба не так ярко освещена, чтобы надраенная медяшка слепила. Во-вторых, указание «в прошлом бою», порождает сомнение, что пушки надраены до парадного блеска. Впрочем, как образ в лирическом тексте, строчка имеет право на жизнь. 

- «Люблю этот тихий час между прошлым и будущим, миг на краю времён» - использованы три неравновесных образа времени в одной фразе. (а потом снова хорошая строчка).

И в заключение еще раз тэги: Бригантина, Ассоль корабельная, слегка Киплинг и песня из кинофильма «Последний дюйм» на стихи Марка Соболя.

Тяжелым басом гремит фугас,

Ударил фонтан огня,

А Боб Кеннеди пустился в пляс…

__________ 

Второй выбранный мною текст носит название «У СЧАСТЬЯ НА КРАЮ…» (Лора Важинская)

В авторском графическом оформлении он выглядит так.

Я раскрываю скобки,

Выбрасываю скрепки

И расправляя крылья, вхожу в крутой вираж…

Вдыхаю полной грудью,

Овладеваю сутью

И отгоняю напрочь, навязанный мираж…

Отстукивая Морзе,

Внутри колотит мёрзло,

Оттаивая, сердце сигналы шлёт свои…

Оно ещё живое,

Хоть нынешней зимою,

Упёршись в рёбра пяткой, тянуло за троих…

И с каждым новым вдохом,

Собрав в кулак по крохам,

Новейшую из версий себя я создаю …

Едва кивнув свободе,

Проснувшись на восходе,

Я в трепетном волненьи - у счастья на краю…

Сразу скажу, что, если опустить название, заявка очень хорошая «Я раскрываю скобки, выбрасываю скрепки» - мне понравилось, без дураков. Собственно, весь текст написан ровно, бодрый такой (даже слишком, на мой вкус) ритм, ускорение на каждую третью строку, рифмы… одна «Морзе – мёрзло» – понравилась до легкой зависти.

 А дальше начинаются вопросы.

1. Овладеваю сутью – какой сутью?  (можно додумать, что сутью крылатого существа, но заданная автором скорость не предполагает времени на остановки и размышления, в итоге образ провисает, оказывается пустым)

2. «И отгоняю напрочь, навязанный мираж…» -  здесь ошибка множественная. Во-первых, многоточия. Ими заканчивается каждая строфа, надо думать, для красоты и придания большей значимости, но! Избыток многоточий в поэтическом тексте – всегда, уж простите, показатель авторской беспомощности. Многоточиями изобилуют все, сколько ни возьми, ученические стихи. Избавляться от них – вопрос авторского становления. Во-вторых, «отгоняю напрочь». Тут, если напрочь, то прогоняю, а если отгоняю, то он продолжает маячить где-то на горизонте, стало быть не напрочь. В-третьих, «навязанный мираж». Кем навязанный? Мираж чего? Автор не дает ни одного намека на ответы. И мы снова имеем «пустой» не подкрепленный ничем образ. Но если в первом случае было можно додумать, то здесь содержания просто нет.

3. Следующие две строфы посвящены сердцу и разделять их многоточием уже формальная ошибка. Но дело даже не в этом. Разбираем логическую последовательность. Сначала сердце оттаивая (здесь - синоним «оживая») шлет сигналы. Затем мы узнаем, что оно еще живое, и еще ДО оттаивания тянуло за троих. Будущее с прошлым меняется местами, не находите?

4. «Собрав в кулак по крохам» - снова вопрос, что, собрав? Кстати, здесь я не склонен считать образ пустым. В контексте строфы он подтягивает значимое умолчание и выглядит достаточно массивным и глубоким. Но умолчание – как прием уже не сработало в предыдущих строфах и тянет вниз эту.

5. «трепетном волненьи» - классическое масло масляное, да еще и слова «волненьи» нет в русском языке.

Подводя итог. Если бы меня спросили, состоялось ли данное стихотворение, я бы не задумываясь ответил, что да, состоялось. В нем есть отчетливый драйв, есть мысль, есть художественные находки и т.д.  И даже провисающие образы ничего не умаляют. Разве только ритм, на мой взгляд, не соответствует лирической подоплеке стиха, но это уже вкусовщина.

ЗЫ. Тех, кто ждал, что в критическом разборе я буду писать что-то вроде: «при написании текста автор воспользовался ямбоосложненным анапестом с родимыми пятнами синегдох и легким анафорическим флёром», разочарую. Смысл такие разборы имеют только для литературоведов, впрочем, если кому-то интересно поговорить по этой схеме, пишите. 

_______

Уважаемые авторы, если вы хотите заказать индивидульный разбор вашего стихотворения у критика - напишите Команде Поэмбук.

Ищу критика!

25 апреля 2017

Ирина Кабачкова

КРИТИЧЕСКИЙ РАЗБОР 3 СТИХОТВОРЕНИЙ. НЕМНОГО О ШАБЛОНЕ И ДИССОНАНСАХ.

Сегодня в рамках критического разбора я хочу поговорить о традиционном членении лирики по темам (пейзажная, любовная, философская, гражданская), связанной с ними заезженности тем, клишированности поэтического материала , а также о клише или шаблоне вообще в поэзии. Второй темой будут диссонансные рифмы.
Поэт в отличие от писателя одновременно ограничен материалом и свободен в нём. Писатель тоже может впасть в скучный сюжетный и ходовой шаблон, идя за материалом, но ему от этого шаблона уйти и легче. - Он может уйти за тем же сюжетом, спрятать банальности и шаблоны формы за смыслами, лексикой , идеями... Поэт неизбежно приходит к своему и только своему " я вас люблю".., стиху про родину и к своим "облакам".
Трудно ли написать облака? трудно! потому что , не сомневайтесь, до вас их писали тысячи поэтов, и если вы не фантаст и не слишком любите модернизм и пр. в содержании, то крайне трудно создать нечто новое, чтоб не вызвать у меня зевоту. Ну, и вы должны понимать, что, читая ваше произведение, я обязательно вспомню "последняя туча рассеянной бури...", " тучки небесные, вечные странники..." и даже " облака - белогривые лошадки"!) Поэтому, беря такую заезженную тему, необходимо дать себе, прежде всего, установку написать нечто совершенно новое, обязательно найти новый образ, картинку, поворот , краски, интонации, лексику... да-да, даже лексику! иначе просто не берите эту сложнейшую тему!

Давайте посмотрим, как справились с такой заезженной , трудной для поэта темой авторы.

Шайхутдинов Марат "Облака"

Бывают так прекрасны облака,
Плывущие в неведомые дали...
По ним ли на опушке увядали
Все краски неокрепшего цветка?

По ним ли ранним утром соловей,
Укутавшись под сенью сонной чащи,
Всё громче, всё навязчивей, но слаще
Пел сказочную песню средь ветвей?

Не им ли машут гривою поля
Там, где заря приют себе сыскала?
Не им ли свою душу испускала
Росою окроплённая земля?

И словно серой ткани лоскутки,
В которые все слезы прорыдали,
Они плывут в неведомые дали
В прозрачных струях медленной реки.

Далее по тексту:

Бывают так прекрасны облака,
Плывущие в неведомые дали...
- Всё хорошо вроде, но ! вы поставили "так" , значит я жду " как", а его нет... значит начало не стыкуется с 3 и 4 строкой. Кроме того, помним, что "неведомые дали" - речевой шаблон... можно использовать, но каждый шаблон размывает вашу авторскую индивидуальность- учитывайте. Бывают тексты, где просто НЕТ нешаблонных фраз ... вот такие меня убивают в принципе. - Потому что и автора в них НЕТ. Здесь вполне современный Марат отдаёт дань Фету и пр... хорошо ли? плохо ли?- плохо, если автор этого не осознаёт, а карнавала никто не отменял. Просто надо хоть иногда писать только свои стихи ... без масок и кивков на классиков...
Что же делать с этими строками? Правильным в них является заявка темы (облака, их красота), обобщение , являющее нам композиционно пролог в тексте. неправильно строение фразы, предполагающее по-другому построенную последующую, чего мы себе позволить никак не может, потому что далее у нас пошла главная часть, построенная строго на риторических вопросах. Судя по картинке , вполне возможны у вас " в лучах зари..."

По ним ли на опушке увядали
Все краски неокрепшего цветка?
- Сам приём с риторическими вопросами по всему стиху прекрасен и надёжно выводит автора на довольно неплохой уровень по композиции стиха и её решению. И, одновременно, он же меня заставляет сравнивать с множеством текстов ,построенных таким образом поэтами 19 века. Красиво? -да! современно? - нет! Решаемо ли? - да. Нужно просто осовременить лексику, усложнить метафоричность языка, может, добавить ещё каких-то красок- стилистических, композиционных, усилить эмоциональный накал или ещё что-то... Однако если вас устраивает традиционная поэтика конкретного текста, то и в таком ключе он может быть решён.
Мне нравится конкретика "на опушке" , очень нравится" неокрепшего"- это осовременивает текст! И мусором в строке выглядит "все". Осторожнее с этим словечком! оно частенько столь же портит текст, как бесконечные "уж" , " и"... Можем его убрать и заменить на конкретику, на детальку?- вырываем с корнем! пропалываем при шлифовке!

По ним ли ранним утром соловей,
Укутавшись под сенью сонной чащи,
Всё громче, всё навязчивей, но слаще
Пел сказочную песню средь ветвей?
- На первый взгляд и риторический вопрос, и инверсия, и лексика -19 век, но у меня вызывают вопросы 2 и 3 строка. Укутавшись под... ? -нет, укутавшись сенью ... и то слишком неудачное деепричастие в данном случае- укутываться предполагает взять одеяло, например, и хорошенько в него замотаться со всех сторон, подоткнув края... а сень- тень- накрывает сверху... поэтому довольно сомнительно... Предложение тут простое : чтоб не выбиваться стилистически, добавить опять деталей внутри строки. Далее , извините, навязчивей пел или слаще соловей необходимо определиться автору. Иначе я вашей эмоции не верю- это противоположные чувства! Поскольку, видимо, рифму лучше сохранить и нам не нужен никакой эмоциональный сбой- текст о красоте, ощущения все приятные - значит просто нарастите с помощью прилагательных накал красоты пения соловья в строке... Думаю, понятно, что соловей- средь ветвей - это очень даже заезженный шаблон... Нужно ли менять? - он тут уместен, но если вы боретесь за авторство собственного текста, то...
Композиционно катрен, конечно, на месте и вполне наращивает эмоциональный накал текста, ведя нас к кульминации...

Не им ли машут гривою поля
Там, где заря приют себе сыскала?
Не им ли свою душу испускала
Росою окроплённая земля?
- Это наш третий и последний катрен с риторическими вопросами. Должен ли тут быть увеличен эмоциональный накал?- желательно, но не обязательно. Композиционно катрен верен. Но... конечно, немного меня не радует в кульминации использование слабых грамматических рифм, мусорное " свою " да ещё со сдвигом ударения, когда можно, например, "нежно" поставить Метафора " машут гривою"- да. Приют, который сыскала заря -думаю, что опять же найду в поэзии позапрошлого века... клише. Какое решение в подобном тексте -у меня опять в деталях. - Хоть скалы зарёй окрасить или ещё что-то... Насчёт испускания души землёй... - ну, может, но спорно... Хотя эмоционально в кульминации- да. В любом случае, окроплённая- хорошо, метафорично... Кульминация здесь. Остался спуск и эпилог текста.

И словно серой ткани лоскутки,
В которые все слезы прорыдали,
Они плывут в неведомые дали
В прозрачных струях медленной реки. Композиционно текст, безусловно, решён правильно, и эта самая композиция его хорошо держит. Но... меня смущает "и"... даже после риторического вопроса. "И" всегда соединяет, склеивает тезы, но как склеивать с вопросом??? Кроме того, вроде бы красивое сравнение с лоскутками- платками, полными слез (что точно!)не слишком , на мой взгляд, тут уместно: мы любовались красотой! чего?- использованных серых носовых платков???- сомнительно...хотя этот образ облаков прекрасен , точен и уместен, но... не когда облака прекрасны! Хотя само композиционное снижение пафоса, уход от выспренности 19 века мне понятны в этом месте и близки. Но сами строки построены так, что это снижение не работает. Я бы добавила , например, эмоций и конкретики:

Простившись с небом, шёлка лоскутки,
В которых дыры ливни прорыдали
Плывут от нас в неведомые дали,
Ведя изгиб неведомой реки.

или:

Не им... погасла нежная заря .
И облака уже в ней не горят.

или:

Но тают , отражаясь, лоскутки,
Что небеса, сморкаясь, прорыдали
И уплывают вникуда, едва лишь
Падут в объятья медленной реки... могут быть и другие варианты.

Чем ещё вызваны эти? Необходимостью избежать тяжеловесного придаточного предложения с "которые", убрать все, раскрыть удачный образ с платками, которые прорыдали, либо уйти от повтора шаблона с далями, либо построить на нём катрен и сделать его в тексте необходимым и обоснованным -раскрыть его- в этом случае у нас идёт игра слов- неведомые- ведя - неведомой... В данном случае это не тавтология, а усиление образа! Таким образом, обращаем внимание на концовку даже в большей степени, чем на пролог и зачин в тексте. Но выход из текста, точку можно в стихе поставить по-разному.
В итоге получаем, что последний катрен, конечно, требует пересмотра более всего, хотя, в общем и целом, я вижу в работе понимание качества рифмы, хорошее звучание, довольно хорошую речь и довольно правильные построения строк и правильное решение композиции, неплохую лексику и понимание необходимости метафор. Однако есть попытка остаться в шаблоне, подражания образцам. При достаточной правке текст можно как и осовременить , так и оставить стилистически в 19 веке, но построить его точно... Безусловным плюсом является сама попытка небанального решения темы: облака , даже очень красивые , синее небо, солнце, земля под ними в подробностях - лес, поле, речка - это сильно набившая оскомину тема.


Облака. Татьяна Тополь.

На заснеженных вершинах
Неприступных скальных гор,
Где рассеянно блуждает
Восхищенный пылкий взор,
Словно в каменных кувшинах
Для храненья молока,
Затаились от гоненья
Диким ветром облака.

Укрывая горы негой,
Разливая благодать,
Умоляют о ночлеге,
Просят горы не предать,
Не отдать судьбине беглой,
Невозвратности дорог
И спасти от провиденья,
Облегчая злобный рок.

Но не даст лихой безумец
Пилигримам отдохнуть:
На простор, что чист и светел,
Повелев, укажет путь,
Завывая и беснуясь,
Унося под небеса,
В облака вдыхая бурю,
Надувая паруса.

В даль бескрайнюю погонит
В страсти непритворной лжец,
Проносящийся овчаром,
Что в степи пасет овец.
Коль устанут его кони
И утихнет Божий гнев,
Поменяет вой свирепый
На ласкающий напев.

Вольнодув и вольнодумец,
Разрушитель иль творец?
То спасенье обещает,
То холодный, как свинец.
Не найдут небес скитальцы
В царстве хаоса приют,
И, смирясь с судьбой бродяжьей,
Вновь продолжат вечный путь.

Далее по тексту:

На заснеженных вершинах
Неприступных скальных гор,
Где рассеянно блуждает
Восхищенный пылкий взор,
Словно в каменных кувшинах
Для храненья молока,
Затаились от гоненья
Диким ветром облака.
- На само решение темы тут влияет сам выбор рифмовки со свободной третьей строкой - в данном случае это облегчает текст о лёгком атмосферном явлении. Плюсом является и сама картинка- это облака в горах и , соответственно, автору уже гораздо легче выбираться из заезженной темы с заезженной лексикой, легче уйти от шаблонов и сравнений с предшественниками. Но... что коробит в первую очередь? извините, скальные горы... - скалистые! неприступные- это уже шаблон)). Само строение фразы- по которым блуждает... Восхищённый - да, пылкий- избыточно и вряд ли... Далее блестящий образ, который держит почти весь текст и оправдывает- горы в снегу -каменные кувшины с молоком! отлично! блестящая картинка! Хотя " для храненья" чуть размывает строку, но не вижу выхода для передачи образа иначе. Следующая строка свободная, поэтому претензию предъявлю: гоненье - не слишком удачное слово, хотя и можно оставить. Эпитет у облаков меня тоже не слишком радует- для меня точнее будет нечто более эмоциональное... Могу предложить- затаились от погони диких ветров ...

Укрывая горы негой,
Разливая благодать,
Умоляют о ночлеге,
Просят горы не предать.
Не отдать судьбине беглой,
Невозвратности дорог
И спасти от провиденья,
Облегчая злобный рок.

Нега и благодать от облаков для меня сомнительны, но ещё возможны, хотя точно благодать уже тянет архаикой. Далее эмоционально и неплохо- про ночлег и просьбу , но развитие тезы точно не удачно: не предать- не отдать- зачем топчетесь ? судьбина нафталинова и не нужна, тем более беглая- откуда такой странный эпитет??? Это облака беглые, а не судьбина, видимо. В общем, строку достаточно легко решить, если продолжить " не предать и ... беглых..." Невозвратность дорог мне нравится в принципе- подобные сочетания, конечно же, являются признаками поэтической речи. Я думаю, что автор увлёкся идеей судьбы беглых облаков и далее выдаёт нам кучу синонимов и близких семантически тез- после судьбины и провидение, и даже злобный рок, который я не понимаю, как облегчить в принципе, - можно от него избавить! Поэтому, поскольку третья строка вольная, остаётся предложить ввести какие-то детали или развить идею с дорогами в последних 2 строках.

Но не даст лихой безумец
Пилигримам отдохнуть,
На простор, что чист и светел,
Повелев, укажет путь,
Завывая и беснуясь,
Унося под небеса,
В облака вдыхая бурю,
Надувая паруса.

В 1 строке я б поставила опять "ветер" , хотя безумца бы оставила, поскольку в предыдущей части мы очень далеко от него ушли. Пилигримы -тоже хорошо. Хотелось бы оставить в качестве антитезы чистый и светлый простор и саму свободную рифму " светел" связать с внутренним " ветер", которого пока нет). Повелев, укажет- нет. Повелев пойти указанным путём, да, но вряд ли такую конструкцию вы уместите в строфу, поэтому подумать с тем, как ветер их направит, чтоб и эмоция в строке осталась. Далее пошёл хороший накал при избытке однотипных деепричастий. Построение хорошо бы проредить. Хорошо- вдыхая бурю. Паруса -несколько шаблонный образ, но, на мой взгляд, если всё собрать , будет уместен в виде- и надув как паруса...
Правильным композиционно тут является введение контртезы через "но"..., что композиционно поддерживает текст в правильном направлении.

В даль бескрайнюю погонит
В страсти непритворной лжец,
Проносящийся овчаром,
Что в степи пасет овец.
Коль устанут его кони
И утихнет Божий гнев,
Поменяет вой свирепый
На ласкающий напев.
- Развитие композиции идёт правильно, но... тут автор тоже решил опереться на шаблоны, которые суть, не костыли, а капканы в тексте) - даль бескрайняя, страсть непритворная( даже если строка не вяжется ). Было бы, конечно, неплохо ввести образ "ветер- лжец", но вы его не ввели, поскольку не обосновали и , кинув читателю как кость, спешите к следующему, на котором неоправданно застреваете дольше, чем нужно: да, хорошо сравнить облака с овцами( хотя и было), а ветер- с овчаром, но зачем вы мне объясняете, что он овец пасёт??? перегрузили сразу и смыслы тавтологией, и конструкцию тяжеловесным пояснением. В следующей строке легкоустранимый сбой: вместо коль устанут его -коль его устанут... Кони на месте, а вот божий гнев тоже из позапрошловекового репертуара, хотя можно и оставить, если у вас в голове намеренное подражание. В принципе, разрешение микротемы неплохое: вышли из бури опять в состояние покоя. Но... что бы мы хотели видеть дальше в стихе об облаках? - думаю, что дальше об облаках, поскольку ветер их оставил - надо посмотреть, что теперь с ними- по логике текста. Но у вас далее - о ветре... почему? не знаю)

Вольнодув и вольнодумец,
Разрушитель иль творец?
То спасенье обещает,
То холодный, как свинец.
Не найдут небес скитальцы
В царстве хаоса приют,
И , смирясь с судьбой бродяжьей,
Вновь продолжат вечный путь.

- Я уже писала выше, что вклинивающиеся теоретизирования о ветре меня тут смущают - не их я жду. Но неологизм вольнодув с вольнодумцем рядом меня радует. Хотя, конечно, 4 строки рассуждений о характере ветра из другой оперы, тем более, что противопоставление холода спасенью меня тоже логически напрягает несоответствием. Небес скитальцы тут звучит несколько двусмысленно, но приют в царстве хаоса мне нравится. Хотя, конечно, композиционно возврат к облакам правилен и конечно, правилен выход из текста- продолжат путь. Но... не понимаю " вновь продолжат..."- так нельзя говорить. И меня не радует рифма приют -путь. Слишком неточная для финальных строк. В самой части по звукописи напрягает разрушитель иль...
Что в итоге? остаются нераскрытые ( а зря ) каменные кувшины с облаками в куче старинной риторики и затёртых образов... можно ли освежить? можно, конечно. Я бы опиралась на эти самые кувшины, вернулась бы к горам , попыталась показать как-то облака картинкой, оставила б динамику и ветра- злодея, но убрала рассуждения и бесконечные разговоры да ещё с возвратом! о судьбе...Образ с овцами можно и оставить ,если вам удастся его осовременить, конечно, детализировав и добавив эмоцию в него.

Какие "Облака" для меня интереснее и точнее? вопрос сложный, поскольку шлифовки требуют оба текста и оба текста не сумели избежать шаблонов.


Сколов Влад. "Метаморфозы, диссонансы".


О небо трутся сонные платаны –
Погреться, что ли, выползли питоны.
Реинкарнация на публику. Ужели
В единой плоти две души ужились?

А в небе одноглазые катраны –
Такая экспрессивная картина –
Изображают облака рыбёшки,
Напяливая синие рубашки.

Брусчатка тривиального калибра –
Буханки залежавшегося хлеба,
Покрытые глазурью голубиной.
Ну, как наступишь! Не без колебаний…

Любовь моя, увы, – период линьки!
Во что? Зачем? Когда преодолею?

В случае с Владом мы имеем другую стадию развития автора( другого термина подобрать не могу). Автор владеет разными видами рифм и здесь решил нас удивить диссонансной. Саму идею диссонанса поддерживает внутренняя идея текста- метаморфозы. Диссонансная рифма предполагает переставление слогов или несовпадение гласных в ударном слоге. По своему рифмы Влада довольно точны. И белое двустишие в эпилоге выглядит уместно. Хороша композиция- три картинки- образа и эпилог, который углубляет и подытоживает текст. Параллельно картинкам по тексту вполне уместны вводные сочетания, проявляющие отношение автора к происходящему- как простые конструкции, так и риторический вопрос и риторическое восклицание, риторическое обращение.
Этот текст- пример , когда из банальной темы можно уйти и создать небанальный текст. Что МОГ (или не мог))) написать автор на тему прогулки в парке? - гуляет среди платанов, на небе облака, на бульваре- голуби...а что мы видим?- три картинки с рефлексией автора с постоянной внутренней параллелью- внутренним диалогом и изящный выход -вывод. Пейзажная ли это лирика? конечно, это пейзажка... но это вполне современная пейзажка без засилья шаблона на всех уровнях текста . Почему? -я думаю, об этом позаботился автор.
Для меня необходимым признаком современного поэтического текста являются его глубина и многослойность, которые я с удовольствием здесь фиксирую. Стихотворение, вроде бы, пейзажное, имеет столь сильный внутренний авторский монолог. что можно отнести и к философской лирике. Автор опирается на пейзажную картинку и каждый раз непременно выходит на свою внутреннюю картинке параллель: платаны (которые ещё и (вкусно!) трутся о небо- реинкарнируют в питонов, ужели и ужились, конечно, нас отсылают к ужам, поэтому возникает столь неожиданный и меняющийся образ. Пока платаны реинкарнируют, катраны - облака прячутся под рубашками, изображают рыбёшек. Картинка столь же подвижная и мультяшная. Начав со средней полки и сходив на верхнюю, автор опускает нас на землю во всех смыслах- заставляет разглядывать брусчатку- тривиальную (улететь в эмпиреи не дал и для меня это оправданно- слишком много улетающих- кому -то хорошо бы оставаться в поэзии и на земле) да ещё и покрытую помётом. Этим он НАМЕРЕННО снижает пафос текста. И такой спуск вполне работает как антикульминация. Автор нам даёт понять, что сложности жизни - у нас перед глазами. Мы просто не часто хотим их рассматривать и не придаём им значения. Окунув нас в третью картинку и сопроводив её реакцией, эмоцией, автор выводит нас в спокойные воды эпилога, разрешая понять, в какой порт был направлен его корабль- это порт саморефлексии, понимания себя, своего жизненного этапа и душевного состояния, созвучия которым он видит и заставляет видеть нас в простейших вещах, извлекая ,как фокусник зайца из шляпы, из простых будничных вещей глубокие мысли, суть вещей и настоящие истины...

Далее по тексту ( окончательно дособираем владовы фишечки))) :

О небо трутся сонные платаны – тут уже сказала- даже не просто образ, весь язык метафоричен...впрочем, это качество присуще тексту вообще...
Погреться, что ли, выползли питоны. на картинку- метафору следует отклик -эмоция ЛГ
Реинкарнация на публику. Ужели Развитие идеи , развитие образа и украшающий риторический вопрос

В единой плоти две души ужились?

А в небе одноглазые катраны – опять картинка
Такая экспрессивная картина – реакция помещена внутрь
Изображают облака рыбёшки, развитие образа
Напяливая синие рубашки. Могу отметить ещё точность стилистического спора- плоть, душа и тут же рыбёшки, напяливая...

Брусчатка тривиального калибра – образ с внутренней оценкой и отличным сравнением... здесь опять есть внутреннее напряжение стилистики - словечки- тривиальный, экспрессивный в пейзажном стихотворении, конечно, создают такое напряжение, спорят с картинками...
Буханки залежавшегося хлеба, помимо самого образа вкусен его эпитет -двусмысленный и эмоциональный...
Покрытые глазурью голубиной. конечно же, поэзия, когда так изящно о дерьме! и так метафорично)
Ну, как наступишь! Не без колебаний… и тут же реакция с риторическим восклицанием и ответом самому себе. Автор изо всех сил демонстрирует нам внутренний диалог.

Любовь моя, увы, – период линьки! Восклицание, как и вопросы. конечно, риторические , и завершают, и оставляют открытым выход из текста, что делает концовку ещё изящнее.
Во что? Зачем? Когда преодолею?

Одним из признаков хорошего стихотворения является долгое послевкусие. У меня после этого текста оно долгое. На этом оставляю и вас рефлексировать , реинкарнировать , преодолевать себя , обстоятельства и всячески меняться.)))

Ищу критика!

18 апреля 2017

Илья Рейм.

Когда я завершил исполнение обязанностей критика год назад, не думал, что вернусь. Но когда мне предложили место в новой команде критиков и более щадящий график, чем раньше (писать по разбору в неделю в нашей сумасшедшей жизни, поверьте, довольно трудно, особенно если и самому не хватает времени писать собственные стихи), отказаться не смог. Так что снова здравствуйте, друзья, продолжаем там, где закончили. Для тех, кто не помнит, сразу скажу: я очень люблю копаться в формальных моментах стихов — ритмике, рифме и т.п., так что если это кому-то интересно, нам будет о чем поговорить. Но, конечно, никогда не воспринимал стихи как совокупность чисто формальных признаков, просто формальные признаки — это тоже штука любопытная. Если у кого-то будет вызывать вопросы используемая терминология, рекомендую книгу Холшевникова «Мысль, вооружённая рифмами». Это отличное изложение основ теории стиха, которого в большинстве случаев практику должно вполне хватать. 

Влад Сколов, «Света белого лишены»

Света белого лишены

Птицы бедные одурели.

Снег с наветренной стороны

Перекрашивает деревья.

Сумасшедшие холода!

Не летальные ли ожоги?

Не ведущие никуда,

Перекрученные дороги.

Первозданная красота

До безумья своеобразна.

Не летайте! Сейчас опасно!

Если можете не летать...

Уже беглое чтение вселяет оптимизм: здесь явно нет грубых корявостей и режущих ухо технических ошибок: нет слов, которые кажутся стопроцентно случайными, нет сбоев размера, нет рифм, которые вызвали бы у уха явный протест (о рифмах у этого автора есть смысл говорить, но не именно здесь), нет звуковых слипаний, непроизносимых сочетаний звуков и т.п. В случае отсутствия явных безграмотностей анализ ритма — наверное, не самое продуктивное занятие, но всё-таки я не пропущу и этот этап, поскольку, во-первых, кому-то и это может быть полезно, во-вторых, анализ ритма тут не так однозначен, как кажется поначалу. С ритма и начнём.

Первая мысль о ритме при чтении — дольник на основе анапеста (см. статью в Википедии, кстати, я её сам в основном и писал взамен предыдущей, излагавшей откровенно устаревшее понимание термина). Однако при более внимательном рассмотрении выплывают некоторые детали. Да, текст, конечно, ложится в схему «анапест, у которого кое-где выбросили по одному слогу в междуиктовых интервалах». Но есть две особенности. Во-первых, выбрасывали слог, похоже, не в случайных местах, а всегда из последней стопы. Это уже не дольник, а логаэд — ритм, в котором интервалы между сильными слогами переменны, но общий ритмический рисунок жёсткий. Конкретно тут каждая строка построена одинаково: - - + - - + - + (-). (Плюсами обозначаю сильные слоги, а минусами — слабые, в скобках — добавляющийся у нечётных стихов слог; впрочем, некоторые строки можно рассмотреть и иначе из-за другой особенности ритма.). Во-вторых, в дольниках ритмические вариации образуются преимущественно за счёт переменной длины междуиктового интервала. Здесь же всё не так, а скорее как в силлабо-тонике — пропуски ударений и сверхсхемные ударения. Причём размер вроде бы тяготеет к трёхсложности, а полно именно пропусков ударений (традиционно в трёхсложниках чаще встречаются не пропуски, а наоборот, «лишние», т.н. «сверхсхемные» ударения):

Сумасшедшие холода  - - + - - = - + (знаком равенства обозначаю сильный вроде бы слог, на котором ударения нет)

Собственно, тут и выясняется интересная особенность ритма, к которой я, признаться, неравнодушен (и сам использую, и в чужих стихах люблю), ради неё разбор ритмической схемы и затеял. Дело в том, что эта схема здесь может быть рассмотрена не только как - - + - - + - + (-), но и как - - + - - - - + (-). А это уже пятисложник, или, как сказал бы Даниил Андреев, гипер-пэон. Разумеется, для пятисложника, в котором стопа куда длиннее среднего расстояния между ударениями в русской речи, характерно наличие большого количества сверхсхемных ударений (т.е. ударений на вроде бы слабых по схеме слогах). Таких ударений мы и видим много, но всё же стихов, представляющих собой чистый пятисложник, немало, даже явное большинство. А отклонения нетрудно уложить в понятие «сверхсхемное ударение».

Вопрос: так как же рассмотреть этот ритм? Ответ, который кажется мне правильным: и так, и так. В размере стихотворения ОДНОВРЕМЕННО прослеживаются два ритма — близкий к анапесту логаэд (у него стяжение в последнем междуиктовом интервале) и пятисложник. Наверное, для описания такой ритмической структуры достаточно продуктивным может быть обращение к теориям Квятковского (был в XX веке такой теоретик стихосложения, он наверняка счёл бы размер стихотворения двухкратным пятидольником). Впрочем, это не так уж важно. Важно, что здесь как бы два ритма, причём в зависимости от того, как читать (и даже от конкретного стиха в стихотворении), на первый план выйдет либо один, либо второй. Для меня пятисложник тут звучит отчётливее.

Почему вдруг я решил так много сказать об этой ритмической особенности — наличии двух ритмов? Многие, видимо, полагают, что это уже сальериевское желание разъять музыку и поверить алгеброй гармонию. Не совсем так. Ухо всегда первично, и при вдумчивом чтении с вниманием к ритму я ощущаю здесь определённые ритмические краски, которые, наверное, не то чтобы уникальны, но довольно любопытны. А подумать, как это устроено, хочется уже совершенно естественным образом. Это вообще довольно интересно — понимать, чему соответствует та или иная особенность звучания.

Теперь пойдём внимательно по тексту и постараемся «поотрывать то, что не приколочено».

Света белого лишены

Не хватает запятой в конце.

Птицы бедные одурели.

Не знаю, дуреют ли птицы, но эмоциональный образ зимы с недостатком света (мне, как питерцу, более чем родной) кажется убедительным. Или же это некая погодная аномалия? У нас вот сейчас середина апреля, а в Питере — мороз и снегопады. Вполне бы подошло. Хотя уже, пожалуй, довольно светло.

Снег с наветренной стороны

Перекрашивает деревья.

Картинка рисуется хорошо. Наветренная сторона — обращённая к ветру. С этой стороны и облепило стволы, «перекрасило». 

Сумасшедшие холода!

Не летальные ли ожоги?
Ожоги. Вроде бы что-то насторожило меня — и отпустило. Видимо, ожоги от холода. Говорим же мы «снег обжёг руку».

Не ведущие никуда,

Перекрученные дороги.
Перекрученные дороги, которые никуда не ведут. Образ красивый, но многим покажется чуть спорным. Я так и не могу решить, есть ли тут основание для придирки. Решаю, что СКОРЕЕ согласен с образом автора.

В целом вторая строфа какая-то чуть «непричёсанная», словно мысли топорщатся в разные стороны. Но если это отражение мировосприятия, которое она призвана передать, то ведь так, возможно, и надо. Некий «хаос» даже создаёт необычное ощущение. Не берусь сказать, будто хаос этот плох.

Первозданная красота

До безумья своеобразна.

Своеобразна. Разум мой слегка протестует. Разве что речь о климатической аномалии. Правда, интуитивно я опять принимаю образ автора — иррационально нравится.

Не летайте! Сейчас опасно!

Если можете не летать...

Здесь уже становится полностью ясно, что это не вполне о птицах — второй план смысла выступил отчётливо.

Что касается рифмовки, Влад удивил — почти все рифмы точны, что для него нехарактерно. Разве что уменьшение точности в последнем стихе вполне в его духе — создать несколько «повисшее в воздухе», как бы не до конца разрядившееся, напряжение. Обычно-то он узнаваем в анонимных конкурсах прежде всего по рифме.

Подведём итоги. «Макроструктура» (насколько это слово применимо к короткой лирике) в порядке: напряжение явно нарастает в первой строфе, держится во второй и разрешается в третьей. Выбрав рифму меньшей точности в самом конце, Влад остался верен себе — оставил некую специфическую незавершённость звучания. Прямой смысл очевиден, это погода и птицы. Второй план — проглядывает, и «Не летайте!.. Если можете не летать...» делает его явным, даже преобладающим над банальным первым. За несколько хаотичной (в смысле отражения запутанности и сложности мира) картиной второй строфы (пожалуй, именно из-за хаотичности картины я в конечном счёте не счёл неприемлемыми внешне не вполне точные слова, о которых писал в комментариях) следует выход на этот финал.

Что же сказать? Я не ощущаю здесь вторичности, которую обычно слышу прежде всего как глубинное интонационное сходство с чем-то, хорошо знакомым. На мой взгляд, стихотворение получилось, и это тот случай, когда я не возьмусь однозначно советовать что-то автору. Этот текст просто есть, хотя, конечно, он может казаться кому-то интересным, а кому-то — нет. Будем считать, что побывал в гостях. Было любопытно!

_______________________ 

Алёна Воскобойник, «Бегу к реке»

Бегу к реке –

и воздуха мне мало.

Уехал ты –

хоть погляжу с моста.

На старой барже

места не осталось,

с тобою рядом заняты места.

Утеряно

моё

с тобою время,

Другие наступают времена…

А у реки

спокойно лодки дремлют,

и камышей колышется стена,

и не спеша

сгибает вольный ветер

прибрежных ив

понурые стволы,

и дребезжат

на мне, на лодках, ветках

тяжёлые стальные кандалы.

Старый добрый пятистопный ямб, лёгкий и уверенный. Автор разбила отдельные стихи на несколько, это немного меняет восприятие ритмики, но не меняет общей картины.

Бегу к реке –

и воздуха мне мало.

Уехал ты –

хоть погляжу с моста.

На старой барже

места не осталось,

с тобою рядом заняты места.

МЕста и местА — не вполне повторение слова, но чуть-чуть вызвало вопрос. Лично мне связь этих слов не очень по душе. Хотя назвать это большой проблемой не могу.

Утеряно

моё

с тобою время,

«Утеряно» можно бы было воспринять как чуть канцелярское выражение, но после первого удивления я всё-таки соглашусь с ним. Что-то даже есть в этом слове, когда оно так употреблено.

Другие наступают времена…

А у реки

спокойно лодки дремлют,

Рифма хорошая. Звучит современно, тут и вставлен [л'], и усечение, и опорный согласный совпадает. По крайней мере, это не время-бремя-стремя-темя-племя-теми-всеми-поэме и т.п., а что-то не очень привычное.

и камышей колышется стена,

и не спеша

сгибает вольный ветер

прибрежных ив

понурые стволы,

Понурые стволы — убедительный эпитет. И не захватанный.

и дребезжат

на мне, на лодках, ветках

Рифма опять приятная для уха, но что-то в строке настораживает. На мой взгляд, «на мне, на лодках, на ветках» — ряд естественный. «На мне, лодках, ветках» — тоже. А «На мне, на лодках, ветках» звучит не так естественно. Если уж опущен предлог, то почему однажды? По-моему, это для естественной речи не очень характерно. Производит впечатление вписывания в ритм.

тяжёлые стальные кандалы.

Здесь у меня отчётливый протест. Что за кандалы могут быть на ЛГ, я, кажется, понимаю — словно движения что-то затрудняет. Почему они ДРЕБЕЗЖАТ — уже нет: откуда вдруг такой странный звуковой образ? Кандалам, конечно, дребезжать положено, но тут-то реальных кандалов нет. А вот почему они на лодках и ВЕТКАХ?

Подведём итоги. Сюжет старый (вернее бы сказать: вечный) и простой — «ты уехал, я провожаю». Это вряд ли ново, но вряд ли когда-то будет исчерпано. По звучанию стихотворение сделано прекрасно, да и эмоциям веришь. Где-то найдены необычные слова, всё приправлено красивой рифмовкой. Верхний уровень структуры (первая строфа вводит в контекст, вторая содержит эмоциональную кульминацию стихотворения, а третья содержит итоговую картину чувств ЛГ) тоже прописан, хотя сложных вторых планов и не просматривается. Но финал, с моей точки зрения, не вполне удался. И уже не в первый раз от автора хочется чего-то большего. Плохо ли это? НЕТ! Это как раз неплохо. Для многих и многих написать такое стихотворение — мечта. Но от Алёны хочется большего. Ещё большего, что у неё иногда и появляется и что я искренне желаю ей «ухватывать за хвост» чаще.

Ищу критика!

11 апреля 2017

androg.

Приветствую вас, уважаемые поэмбуковцы! Я впервые выступаю в таком серьёзном официальном качестве на нашем уютном сайте, поэтому хотел бы сказать пару слов о своём подходе к разбору наших величайших творений.

Я предполагаю рассматривать стихи с точки зрения их готовности или неготовности к публикации в абстрактном, но солидном литературном журнале. Почему именно так? Да потому, что для любого автора публикация это именно то, что показывает его профессиональный уровень и демонстрирует отношение к нему профессионального сообщества.  

С этим подходом можно спорить, но не нужно – я буду делать выводы о стихах именно в таком ключе. Например: стих в таком виде до публикации не дотягивает, или такой стих публиковать не стыдно, или этот стих вашу журнальную подборку не испортит или даже – данное стихотворение станет украшением вашей подборки, а впоследствии и книги. Ну и типа того.

Естественно я буду своё мнение обосновывать и давать нижайшие советы по обустройству стихотворения и подготовке к публикации (если хватит ума, конечно). Я не планирую делать обзор всесторонним – от орфографии до фоносемантики, но буду говорить именно о тех вещах, которые по моему скромному разумению делают обсуждаемую конструкцию стихом или наоборот…

Вайпер Виктория

СОН РАЗУМА

Я на краю. Есть дикое желание,

Мне камнем рухнуть вниз, как в океан.

Но одинокой, без лишнего внимания,

Чтоб без свидетелей моих душевных ран.

Я полечу! Я не боюсь разбиться.

Одно мгновение и я буду на дне.

Какая разница, когда можешь влюбиться

И умереть, не в жизни, а во сне.

Технические ошибки – сбой ритма/размера. Первый: «Но одинокой, без лишнего внимания», - здесь «одинокой» и «без» дают два слабых слога, а по схеме стиха должны чередоваться слабый и сильный, ибо по сути имеем перед собой ямб. Во втором и третьем, наоборот, имеем два сильных слога рядом – «Какая разница, когда можешь влюбиться». «КогдА мОжешь» ритмически просят прочитать их «КогдА можЕшь». «Одно мгновение и Я будУ на днЕ» - то же самое.

Как исправить. В первом случае вообще нет проблем – добавляем недостающий слог «одинокоЮ» и сбоя как небывало. Во втором и третьем случае нужно либо перекраивать фразу, либо заменить слово – «Какая разница, когда ТЕБЕ влюбиться», например. Это уже на выбор автора.

Смысловые ошибки.

Я на краю. Есть дикое желание,

Мне камнем рухнуть вниз, как в океан.

Почему как в океан? А может только в океан и можно рухнуть с этого края. А может здесь надо рухнуть как в пропасть.

В чем ошибка – автор дал некое понятие не в полном объёме, без конкретики (на краю), но связывает его с вполне конкретным (океан). На каком краю стоит герой стиха? На краю дивана? Тогда все правильно – с дивана хочет рухнуть с таким отчаянием как в океан. На краю крыши? Тоже нормально. Но вдруг он уже стоит на краю океана, на обрыве, например? Тогда фигня получается. Брошусь в океан как в океан.

Понятно, что автор на самом деле стоит на краю жизни, сил, терпения и прочего (мы не знаем точно, автор не прописал это).  Но тогда и не нужно конкретизировать, как и куда герой собирается рухнуть (в океан или в дорожный люк) – вниз и точка.

Следим за сюжетом – герой стиха некими обстоятельствами, нам пока неизвестными, поставлен на грань жизни и смерти. Нормально. Готов к суициду прямому или образному – замечательно. Суицид хочет совершить в одиночестве без свидетелей – это вообще похвально, но тут автор опять вдруг  срывается в конкретику – не просто без свидетелей, а без свидетелей его душевных ран.

И вот уже возникает некая комичность – герой сигает с высоты и в итоге хочет, чтобы никто не видел его душевных ран. Мы здесь можем подумать, что душевные раны возникают вследствие падения героя – свалился с края и получил душевные раны вместо телесных повреждений.

Мы, конечно, понимаем, что на самом деле это душевные раны приведут к падению, но излагает-то автор в ином порядке.

И что такое «свидетель душевных ран»? Свидетель, при котором рана была нанесена? Или свидетель того, как герой с такой раной живет? Или погибнет? С раной…

Ну и концовка, которая должна все разрулить – герой прыгает, но не разбивается, а летит – летит, но при этом оказывается на дне. Т.е. летит на дно? Если уж лететь, то, наверное, куда-то ввысь! И зачем лететь на дно, если герой и без всякого полета туда хряпнется?

Ну и разрешение всего – оказывается, все страдания героя от любви и умирает он во сне, а, следовательно, вообще пофиг разобьётся он, полетит или вообще не прыгнет. Сон же.

Итого имеем – довольно примитивные формальные ошибки и полную путаницу с содержанием, как на уровне строки-фразы, так и по всему тексту (кстати, это вполне соответствует названию (шутка)).

Стих для публикации откровенно не годится. Что делать дальше? Да выбросить этот стих из головы и писать новый! Автору, судя по данным сайта, 19 лет и стихов впереди будет ну просто завались! Поэтому рекомендую Виктории намотать прочитанное здесь на ум, поковырять теорию стихосложения, лучше всего в изложении Его Поэтейшества Холшевникова, и писать, писать, писать!

Да, чуть не забыл – над логикой стихоповествования можно не работать и вообще о ней пока не думать – когда станет нужно оно придёт само. (Это ремарка для Виктории и только для неё одной!)

Чуть отвлекусь от темы. Дорогие друзья, если я излагаю слишком путанно или многословно, прошу, пожалуйста, заклеймить меня в комментариях – я постараюсь исправиться. Но вообще логические пассажи описывать нелегко, это тоже прошу учесть.

_____________________________ 

Несмеян Странник

ЭТИ ДОЖДИ НЕ ХЛЕЩУТ...

Эти дожди не хлещут... Они нежны!

Каплями трогают шею, запястья, лоб...

Тучи застыли, и если глядеть меж них,

Проблеск укажет крепленья небесных скоб.

Хрупкой рукой - козырьком оградив глаза,

Матрицу мира прочтешь по рисунку струй.

Зыбким штрих-кодом отрежет пути назад -

К жизни, где служки любовь предают костру.

Там посыпают пеплом...секут плетьми...

И на столбы поднимают кусками плоть...-

Глухонемой, обезвоженный, старый мир

Вырвал у каждого сердце...а с ним - тепло!

Только дожди миллионами брызг-ракет

Землю выводят с печальной орбиты сна...

Ну же, тянись! В облака! Как столетний кедр...

Как в иордань крещёный...и зверь к реке!

Слышишь, гремит вдалеке..?

ВЕСНА!

ВЕСНААА

Начинаем прямо по строкам.

Первая строка – сразу хорошая заявка на внимание читателя. Нежные дожди – почти, почти оксюморон! Именно так нужно начинать стих – с яркого образа, оксюморона, метаметафоры или иной фигуры высшего поэтического пилотажа. Как говаривал мой учитель – начинать стих с «просто фразы» мне совесть не позволяет!

Вторая – идёт приём приближение – читатель впитывает ощущения за автором – зримо, четко, образно.

Третья – буквально приём возвышение – переход от близости, от интимности, от «человекости» к выси, к небу.

Четвертая – ну просто офигительнейший, настоящий образ – крепленья небесных скоб… Вот от такого у меня пробегают мурашки по фуражке. Очень хорошо!

Итак, первая строфа – вводит нас в мироположение главного героя. Очень хорошо вводит, мы уже и сами там, вместе с ним.

Вторая строфа начинает вводить нас собственно в смысл стиха – тут идёт небольшое понижение градуса, но, тем не менее «матрица мира в рисунке струй» - полноценный достоверный образ. Что же мы узнаем мы из матрицы?

Дождь-штрих-код после дождя-матрицы смотрится слабее – собственно это повтор образа – матрица бегущие вниз полоски букв (фильм, да?) и штрих-код – полоски, матрица – цифровая и штрих-код цифровой. В соседних строках образы, играющие на одном и том же подобии лучше не размещать. Ну да ладно, будем считать, что штрих-код это уточнение и дополнение образа матрицы. Хотя опять же дополнение должно быть эмоционально и поэтически круче, иначе идёт снижение накала стиха. Т.е. в идеале должно быть как у товарища Шумана – быстро, ещё быстрее и т.д.

И вот начинается собственно содержательная часть стиха, смысл тот ради которого, как мы понимаем, автор начинал этот стих со всеми его красотами.

Герой ушёл от старой жизни, и буквально дождь отрезал его от неё. Что же это за жизнь такая была – а была это жизнь,  «где служки любовь предают костру».

Чего?! - хочется завопить тут мне и я воплю: Чего?!! Чего это такое?! Какие служки? Чью любовь? Какому костру? Я лихорадочно перечитываю начало, думая, что я, верно, что-то пропустил – нет, все верно – нежность, струи, запястья, тучи, скобы (офигительные скобы!), матрица, пусть даже штрих-код. Откуда взялись служки и чьи это служки, и кому они служат? Вселенскому злу?

Видимо так, потому что в следующей строфе царит настоящее поэтическое зло.

Стих стал вообще неузнаваемым. Ладно, оставляем это на совести автора, тем более находим ещё один хороший образ – «обезвоженный мир» - после непонятно откуда взявшихся служек, плетей столбов и прочего БДСМ это хоть какой-то мостик к началу. Будем считать, что тут противопоставление плохого мира – миру дождей.

Дольше больше – образный разнос и разнобой шириной с геостационарную орбиту. Фактически стих рассыпался и смыслово, и образно.

Давайте вспомним по чеховское ружье, которое если его вывесить на сцене в первом акте пьесы, обязательно должно в последнем стрельнуть. Вот в этом стихе такое ружье – дождь, дождь и все сопутствующие ему образы. Стреляет это ружье в конце стиха? Да, несомненно – брызгами ракетами. Но насколько громок и пронзителен этот выстрел? Он почти не слышен. А все потому, что автор на протяжении всего стиха накидал целую кучу берданок, карамультуков, пугачей и поджигов и каждый это огнестрел попытался заставить мгновенно выстрелить. И в итоге имеем непрерывный несвязный гул с середины до конца стиха.

Образный стержень стиха размыт, эмоциональная интонация скачет от лиричности к ненависти и восторгам, логика фраз искажена до самопародийности, а все потому, что автор навалил в одну кучу кучи и кучи лишнего.

Примеры и доказательства: Про служек я уже сказал – кто это вообще?.. Посыпают пеплом,  секут плетьми, поднимают кусками – кого? Плоть! Автор уверен, что он именно это хотел сказать? Что это за плоть поднимают на столбы после твкой тщательной обработки – говяжью, а может баранью? Вырвал сердце...а с ним – тепло – сердце это орган тепла в организме? Может, имеется в виду душевное тепло? Но на то оно и душевное, что его орган «душа». Если довести до абсурда эту конструкцию, то аналогом ее будет – вырвал из организма кишечник, а с ним… запах. И вообще «отнять тепло» у того, кого вроде как только что пожгли-сожгли («пепел» же) «отнять тепло» звучит издевательски. Глухонемой мир – почему глухонемой – совершенно лишний, необоснованный эпитет.

Про концовку распыляться не буду – собственно, все то же о чем я уже сказал – в одной куче совершенно противоположно направленные образы. Человек, которому хватило вкуса и поэтического чутья написать такое начало, сам должен разобраться, что тут не так.

Вывод. Я бы этот стих в таком виде до публикации не допустил, а порекомендовал автору из первой-второй строфы сделать другое стихотворение – именно той интонации, которая, и заявлена в начале (ну т.е. гуро и БДСМ послал бы в ад). Ну и любовно собрал бы впустую раскиданные здесь образы и применил где-то более уместно.

Ищу критика!

4 апреля 2017

Сергей Крюков

Дункельгайст Aлександр 

Мгновение

Из огня, прям, в полымя,

Отдав одно, другое взял.

Не отступив, я вовремя

Талант на жизнь обменял.

Но не желаю сокрушаться,

Хоть я ушел, исчез на век,

В сердцах у всех я смог остаться,

Как друг, чудесный человек.

Поверь, это мое решение,

Меня никто не заставлял,

Ведь нет в душе и сожаления,

Когда судьбу определял.

Пусть будет лишь одно мгновение,

Но проживу его горя,

Чем вечность жизни, скука тления,

Уйдя, ни что не сотворя.

Из огня, прям, в полымя,

Стихи начались с УСТОЙЧИВОГО фразеологизма. А что такое УСТОЙЧИВЫЙ фразеологизм? Это лексема нестандартной структуры (с использованием устаревших слов, иронично включаемых тавтологий, слов, поданных с нарушением тех или иных правил языка), употребляемая так в силу укоренившейся традиции на протяжении длительного времени. Эти элементы языка идиоматичны и неизменны, заповеданы. И, наверно, продуктивнее головой каменные стены крушить, нежели пытаться ломать устойчивые обороты речи.

Поэтому выглядит странным замена союза ДА на наречие ПРЯМ, несущее в данном ракурсе абсолютно тот же смысл. Да и ко всему – невесть зачем выделенное  запятыми. Это – не вводное слово, не уточняющий, сравнительный или причастный оборот, поэтому запятые здесь неуместны. Как, собственно, неуместна и сама замена союза на наречие.

Отдав одно, другое взял.  

Из огня да в полымя — попасть из одного неприятного положения в другое, более сложное; то же самое, но хуже (огонь и полымя — синонимы)
Латинский аналог поговорки — Аbyssus abyssum invocat («бездна бездну призывает»)
Английский аналог From bad to the worse («oт плохого к худшему»)
Французский аналог de Charybde en Scylla («очутиться между Сциллой и Харибдой»)

Как видим, автор, используя фразеологизм, не разобрался, что оный означает.

И это – досадно.

Не отступив, я вовремя

Ага, малюсенький аргумент в пользу замены союза на наречие, тем не менее – не оправдывающий её, нашёлся.  Автор хотел, видимо, обогатить слабую рифму (ударные слоги ПОЛ / ВОВ), раздвинув рамки созвучия в обе стороны от акцента. Буква Я, присутствующая в слове ПРЯМ – действительно рифмовке помогает.

Теперь по поводу наречия ВОВРЕМЯ, выступающего обстоятельством времени действия. Если автор упоминает о преимуществе СВОЕВРЕМЕННОГО действия, он обязан это в тексте обосновать, показать, что в иной момент времени действие было бы ущербным по отношению к описываемому. Иначе обстоятельство выглядит посторонним, притянутым за уши. Здесь конкретно – автор его поставил ради рифмы, и это – грех не из самых смертных. Как говорит Котюков, рифма в свободном творчестве порой ведёт автора к новым открытиям. Но эти «открытия» необходимо ПРОПИСЫВАТЬ, иначе это будут не открытия, а нонсенсы, как в рассматриваемом случае.

Талант на жизнь обменял.

То есть у автора или «лирического героя» от рождения был талант, который не позволял ему жить в дальнейшем – и он обменивает этот талант на бездарную жизнь? Дорогой автор, будь Вам хоть 5 лет, а не 16 (вспомним, в каком возрасте Пушкин писал свои первые оды), – и тогда следовало бы задумываться над логикой сказанного. Ведь строка эта говорит ровным счётом обратное – заложенному Вами в стихи смыслу.

Замечу, что Юрий Кузнецов утверждал, что понятие ЛИРИЧЕСКОГО ГЕРОЯ, применяемое к главному действующему лицу стихотворного произведения, чаще всего – лукавство авторов, не желающих прямо сказать, что пишут они именно от своего лица. Некая формальная ширма. И трудно с этим не соглашаться.

Но не желаю сокрушаться,

Много патетики, однако оснований для неё не видно. Зачем же сокрушаться, сделав осознанный выбор?!

Хоть я ушел, исчез на век,

То есть – ушёл НА ВЕК, а через век – вернулся? Синоним наречия НАВСЕГДА – наречие НАВЕК. И это в 16 лет уже нужно прекрасно понимать, чувствовать.

В сердцах у всех я смог остаться,

Как друг, чудесный человек.

Декларативное заявление по поводу своих качеств заставляет улыбнуться. СМОГ – слишком смелая глагольная форма для этой мысли, здесь допустимо – МОГ. И фраза говорит о том, КАКИМ остаётся лирический герой, В КАКОМ КАЧЕСТВЕ. Здесь нет сравнительного оборота, поэтому запятая после ОСТАТЬСЯ – категорически запрещена. Можно употребить тире.

Поверь, это мое решение,

Здесь автор допустил два ритмических сбоя. Во-первых, выбранный ямбический дольник разрушается указательным местоимением ЭТО. Во-вторых, изменилась ритмическая длина строки из-за того, что автор предпочёл полную форму слова РЕШЕНИЕ – краткой форме РЕШЕНЬЕ. И дальше по тексту та же проблема сохраняется. А нужно было просто поискать чего-то типа:

Поверь, я твёрд в своём решенье.

Меня никто не заставлял,

Ведь нет в душе и сожаления,

Когда судьбу определял.

А здесь – пересказ всё той же патетической мысли иными словами, с той лишь разницей, что обозначенная союзом ВЕДЬ причинно-следственная связь – остаётся лишь номинальным обозначением, потому как одно из другого не вытекает. И достаточно было использовать, вместо специального союза, – простой соединительный союз И.

Пусть будет лишь одно мгновение,

Но проживу его горя,

Чем вечность жизни, скука тления,

«Проживу горя, чем вечность» – это примерно то же самое, что и, например: звезда – лучше, чем обедать.

Ни в одном языке мира нельзя сравнить существительное с глаголом.

Неужели автор ТАК разговаривает с родителями или сверстниками, с учителями, наконец? Или он считает, что разговаривать можно – соблюдая правила построения фраз, а писать – не соблюдая?

Уйдя, ни что не сотворя. 

По-русски это выглядело бы как-то так:

Уйдя из жизни, ничего не сотворив.

Что тут можно сказать? Задумка, в принципе, имеет право на жизнь. Вернее – имела бы, если бы до того в гораздо более выгодных ракурсах не была  многократно реализована задолго до настоящей попытки.

Повторю в сотый раз, что поэзия начинается с новизны, а если в произведении поднимается старая тема, авторский взгляд на неё должен быть принципиально новым. Вот – как, например, Горький раскрыл тему в своей «песне о Соколе».

Здесь можно найти лишь отголоски криков, звучащих в произведении классика.

Зато – нескромности в самооценке – выше крыши.

Автор утверждает, что он и бесспорно талантлив, и друг хороший, и человек чудесный.

Открою автору секрет, как можно легко и непринуждённо отворотить читателя от своих трудов: достаточно серьёзным образом хоть раз заявить о себе как о гении или хотя бы о наличии у себя таланта. В ироничном плане это сказать иной раз можно, но на полном серьёзе – упаси Бог! Второй раз таких самозванцев читать не будут.

А каким образом автор хочет обменять остаток своей жизни на талант – вопрос, на который читатель ответа получить не может, потому что для этого нужен, ну, по крайней мере, – чёрт, а лучше – сатана. Но и сатана не поможет в том случае, когда речь идёт о таланте, УЖЕ ИМЕЮЩЕМСЯ у автора.

Кстати, раз речь зашла о таланте, понимает ли автор, что такое – талант?

Талант в любом виде искусства – это одарённость индивидуального толка, непохожесть, уникальность. Автор должен отдавать себе отчёт, в чём его сильные стороны, не похожие на акценты других.

Теперь – о технической стороне.

В ритмическом плане у автора проблемы пока есть, но есть и надежда, что здесь дело поправимо. Вот с рифмами – беда. Рифмы нужно учиться слушать, ловить созвучия, уходя от примитивно-очевидных. Глагольные, особенно – глагольные грамматические – использовать лишь в тех случаях, когда это обосновано содержанием и подачей текста, о чём в альбомных статьях, посвящённых рифмовке, мы здесь и пишем. Понять бы, для кого пишем, если на разбор подают произведения, в которых всё это многими полностью игнорируется.

Ну, а рифма ВЕК / ЧЕЛОВЕК – на три порядка хуже любой грамматической, поскольку назвать её очевидно ожидаемой и заезженной – значит зацепить лишь краешек этой болячки. Это – рифма для песенных текстов, не более того.

Ну, и, наконец, сторона грамматическая. А здесь – тихий ужас. Нет понимания языка как такового. Я уж не говорю про точки над Ё, над буквой, ничего общего по звучанию и применению с буквой Е – не имеющей.

И возникает естественный вопрос: автор хоть раз брал в руки шедевры русской литературы? Ознакомился с тем, что и как до него писали другие? Или всё, что он прочёл, ограничивается рамками литературных сайтов с точно такими же грамотеями?

А ведь уже – 16 лет…

Александр, я даю Вам полгода на самообучение. Читайте избранную лирику Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Блока, Есенина, Маяковского, Пастернака, Твардовского, Смелякова, Заболоцкого, Рубцова, Кузнецова…

Категорически не читайте публикуемое в литсайтах.

Полгода на избранное – срок достаточный.

Что получится после этого написать, высылайте мне в личку,

Потом будем говорить, что можно и нужно будет из современной поэзии читать – после обретения хоть какого-то базиса.

________________

Khelga 

Инжир

Преодолев крутые виражи

Опасных троп - и сдержанно ликуя,

Ты рвёшь молочной спелости инжир,

Ты льёшь во флягу воду ключевую.

И вдруг решишь: давно пришла пора,

И зашагаешь поступью упругой

В саманный дом, упрятанный в горах -

К стареющей и любящей подруге.

Ей про тебя лазоревки поют;

И на разлуку долгую пеняя,

Она лелеет весточку твою,

Твою рубашку нежно починяет.

Приблизившись, ты выдержишь момент:

Прогонишь суетливых певчих птичек,

Приладишь запоздалый цикламен

В потрёпанную временем петличку.

Она, тебя завидев, побежит

Навстречу - спотыкаясь и немея.

...А я, любимый, не терплю инжир.

И зашивать рубашку не умею.

В противовес предыдущему, Ольга – автор интересный, непростой и грамотный. Недаром, в её послужном списке множество достойных побед. Но – тем приятнее пытаться находить моменты, улучшение которых потенциально могло бы помочь сделать талантливые произведения – ещё гармоничнее, ещё ярче и богаче…

Здесь автор, или, как модно говорить в писательской среде, авторесса,  представила на суд читателя некий горный инжирно-саманный любовный треугольник, где весь сюжет – оригинальная романтическая аллегория одной из любовных перипетий.

Тем не менее, несмотря на условность сюжета, точность выстраивания образа обязана быть абсолютно логичной и детально правдоподобной.

Преодолев крутые виражи

Опасных троп - и сдержанно ликуя,

Здесь есть некая неловкость подачи ТРОПИНОК. Если по ним лирический герой едет на быстроперемещающемся транспортном средстве, КРУТЫЕ виражи играют роль при их преодолевании. Если же герой перемещается пешком, ПРЕОДОЛЕНИЕ КРУТЫХ ВИРАЖЕЙ – едва ли настолько существенно, чтобы подавать это действие заглавным в ОПАСНОМ маршруте. А про мото или велотехнику история здесь умалчивает.

Ты рвёшь молочной спелости инжир,

Ты льёшь во флягу воду ключевую.

И вдруг решишь: давно пришла пора,

Здесь формально нарушен принцип однородности глагольных форм. Рвёшь, льёшь, решАЕшь, но в этом «нарушении» нет стилистической ошибки, поскольку первые два действия создают всего лишь детальный фактурный фон, на котором и созревает ключевое для сюжета решение.

И зашагаешь поступью упругой

В саманный дом, упрятанный в горах -

К стареющей и любящей подруге.

СТАРЕЮЩЕЙ и ЛЮБЯЩЕЙ – качества совершенно разноплановые, поэтому их не следует соединять ни запятыми, ни соединительным союзом И. Другое дело – союзы противопоставительные: «стареющей, НО любящей».

И не стоит апеллировать к тому, что очень часто наши классики грешили подобным образом, потому что наличие союза И здесь ошибочно – по самой сути.

Ей про тебя лазоревки поют;

И на разлуку долгую пеняя, 

Деепричастный оборот – НА РАЗЛУКУ ДОЛГУЮ ПЕНЯЯ – должен выделяться запятыми с обеих сторон, поэтому после союза И – запятая обязательна.

Она лелеет весточку твою,

Твою рубашку нежно починяет.

Вот тут я нахожу некое умозрительное противоречие текста, несовершенство аллегорического действия. Казалось бы, лирический герой очень давно не заглядывал к героине в саманном домике (долгая разлука), но та, тем не менее, день за днём починяет и починяет его рубашку. Может, глагол ПОЧИНЯЕТ стоит заместить каким-либо иным? А то уж больно неумелой выглядит в таком свете лирическая героиня.

Приблизившись, ты выдержишь момент:

Прогонишь суетливых певчих птичек,

Приладишь запоздалый цикламен

В потрёпанную временем петличку.

Она, тебя завидев, побежит

Навстречу - спотыкаясь и немея.

...А я, любимый, не терплю инжир.

В стихах мы часто вынуждены замещать родительный падеж винительным,

Бывает, что и поэтику в рамках правил нельзя удержать,

но помнить о том, что действуем так – вопреки правилам языка – необходимо.

Не терплю чего? ИНЖИРА.    

И зашивать рубашку не умею.

По  технике.

Ритмический слух наличествует у Ольги – от природы, тут говорить не о чем.

Рифмует она, постоянно используя «открытые» рифмы, то есть те, в которых на одном плече слово замыкается согласным звуком, на другом – нет. Злоупотреблять этим не здорово, потому что в рифме читатель ожидает эха рифмующегося слова, но, если при этом созвучие не режет читательского слуха, что определяется, прежде всего, практически, то ничего страшного в таких рифмах нет. Напомню литературный прецедент: Долматовский, преподавая в Литинституте, приучил к использованию открытых рифм целую плеяду поэтов, но сам при этом подобные рифмы не употреблял.

У Ольги в рифмовке раздражающих созвучий я не услышал. И скажу вдобавок, что самый «стрёмный» прецедент ВИРАЖИ / ИНЖИР, являющийся таковым в силу яркости замыкающего звука Р в рифмующем слове, – слышится здесь вполне приемлемо из-за наличия Р в середине рифмующегося слова. И одинаково замкнутая рифма последней строфы ПОБЕЖИТ / ИНЖИР на фоне предыдущей слышится менее созвучно. Это я сказал в защиту открытых рифм, применяемых именно Ольгой, но, повторю, далеко не всегда у других авторов они звучат гармонично.

По логике построения есть некоторая претензия.

Автор подаёт первым некоего лирического героя, обозначив его в тексте местоимением ТЫ. Чаще всего ТАК, во втором лице, автор – по русской стихотворной традиции – говорит о себе. И с этой мыслью читатель благополучно продвигается по тексту, пока у него не начинают появляться вопросы, разрешающиеся только в последних двух строках стихотворения.

Наверно, это специальный приём автора, одна из характерных черт поэтики Ольги, не ищущей прямых дорог ни в горах, ни в жизненных сюжетах. Но, тем не менее, вдумчивого читателя в тупики он ставит, замедляя восприятие сюжета.

Впрочем, эффект внезапной развязки с лихвой компенсирует эти затычки.

Сделаю «лирическое» отступление.

Поэзия, в отличие от прозы, рассматриваемой в обобщённом смысле, есть жанр первого прочтения. Это не означает, что вторичное прочтение не может принести читателю удовлетворения, но эффект неожиданности, чаще всего закладываемый авторами (начиная с шекспиров) в концовки произведений, работает только раз. В прозе тоже часто используется этот эффект, однако признаком прозаического жанра приём не является, как не являются его признаками и другие поэтические приёмы.

Именно для того, чтобы концовка единожды выстрелила, стихи стараются выстраивать так, чтобы сознание читателя подошло к эффектной развязке с максимальной скоростью.

В этом – характерный принцип построения логически замкнутого гармоничного стихотворного произведения.

Теперь вернёмся к нашим горным «баранам», без которых «саманный домик» едва ли бы удалось слепить.

Инжирный треугольник нарисован вкусно и интересно в обыгрыше эмоционального плана. Все три героя совершенно достоверно переживают свои ситуации, все их действия правдоподобны.

И, как это часто бывает в стихах Ольги, – дело не обошлось без мистики, выражающейся в способе передачи весточек лирическим героем своей избраннице.

Поэтика Ольги сугубо характерна, узнаваема, что говорит об авторском таланте.

Больше «ругать» не за что.

Ищу критика!

28 марта 2017

Андрей Мансветов.

КОРОБОК ИЗ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

Бритвочка

Скрывали демоны нутро, но выдавала сила крика...

- Сжечь её!

Сжечь.

Сжечь немедленно…

--------

Я скрывался в толпе (капюшон занавешивал взгляд) –

Среди многих кривляк, так любивших бесплатные пьесы…

Твой палач совершал ежедневный привычный обряд,

А в толпе разрывались от смеха попы и повесы.

Сотни вспененных ртов разнобойно кричали: «На столб!»

Им бы хлеба ещё, да с пропиткой хмельного напитка…

Я боялся смотреть.

Эти чёртовы капли на лоб,

И твой контур вдали – словно горькая адова пытка…

--------

Сумрак звуки глотал, ожиданием давило на нерв…

Я как маетный зверь – не нашедший надёжного места,

То хотел тебя жадно, то мыслью срывался во гнев,

То вдыхал в тебя жизнь, словно в божию куклу из теста.

Но боялся смотреть

В темноту твоих пагубных глаз,

Я шагал сквозь зрачки в запределье, где маются души.

Сколько раз уходил, но вернуться б оттуда хоть раз…

Я к тебе припадал, как волна к обезвоженной суше,

И входил в твою суть, каждым вздохом полнее любя,

Ты шумела водой, всё смелей берега оголяя…

Я молился тебе – из себя же тебя сотворя.

Ты смотрела в меня одним взглядом внутри оскверняя.

А потом я пропал, затерялся в межзвёздной глуши,

Среди хлебных полей, среди тысячи блудных красавиц…

Я хотел отомстить, разорвать, растоптать, задушить

Вырвав память о ней, самой дерзкой из всех своенравниц.

--------

Чёрный столб догорал, расходилась с зевотой толпа,

Он кричал небесам и смеялся, грозил кулаками…

Пепел падал в ладонь, отдавая остатки тепла,

И входил в его плоть, чтоб потом беспокоить веками.

---

«Слышишь, детка, давай» – подливаю привычно «Clicquot»,

И сползает устало туника с податливых плеч.

Пепел возле соска.

Я ушёл в тебя так глубоко…

Я беру коробок.

-Сжечь её!

Обязательно сжечь…

Вот это стихотворение, а точнее лирический цикл я разложить по полочкам не возьмусь. Потому что, если делать это, текст рассыплется. Он и так-то держится на эмоции и рефрене «сжечь!» К чести автора скажу, что картинка, пусть и не бесспорная, складывается. История понятна интонация… - почти, штампы глаз не режут. А вот точности не хватает. Конечно, поэзия (лирическая, по крайней мере) не нуждается в такой точности и достоверности как проза, но все же без нее идет снижение восприятия, если в качестве сборной метафоры используется образ и лейтмотив казни.

Здесь наиболее недостоверными мне показались фрагменты и строки:

«разрывались от смеха попы и повесы» - не верю, как Станиславский.

«Им бы хлеба ещё, да с пропиткой хмельного напитка…» - пропитка-напитка - интересная фонетическая игра, но вот смысл страдает.

«Чёрный столб догорал, расходилась с зевотой толпа,» -  фактическая ошибка. Тело заваливается в костер вместе со столбом на практике. А тут отдельно столб догорает.

Здесь и к вопросу о точности, и просто по ассоциации позволю себе привести следующее стихотворение.

Смерть Баяна (песня Патока)

В. Соснора

В песчаном Чернигове рынок -

что сточная яма.

В канавах и рытвинах,

лоб расколоть нипочем.

На рынке под вечер

в сочельник казнили Баяна.

Баяна казнили,

назначив меня палачом.

Сбегались на рынок

скуластые тощие пряхи,

сопливых потомков таща

на костистых плечах.

Они воздевали

сонливые очи на плаху,

И, плача в платочки,

костили меня, палача...

А люди? А люди... А люди!

болтали о рае.

Что рай - не Баяну,

Баяну - отъявленный ад.

Глазели на плаху,

колючие семечки жрали,

гадали: туда

иль сюда упадет голова...

Потом разбредались,

мурлыча баяновы строки.

Я выкрал у стражи

баяновы гусли и перстень.

И к черту Чернигов!

Лишь только забрезжила рань.

Замолкните, пьянь!

На Руси обезглавлена песня!

Отныне вовеки

угомонился Баян.

Родятся гусляры,

бренчащие песни-услады,

но время задиристых песен

неужто зашло?

В ночь казни смутилось

шестнадцать полков Ярослава.

Они посмущались,

но смуты не произошло...

1977

И в заключение об очень важной фактической ошибке. Это, увы, название текста. То есть я могу себе помыслить лирическое обоснование данного образа, но это уже будет адвокатирование. А так, по-простому, в средневековье Европа еще не знала спичек. Они были изобретены только в начале девятнадцатого века, а коробок к ним добавился и того позже. И, что делать со средневековым коробком, я не знаю.

_________

ПОПУТНЫЙ ВЕТЕР

Милица

Попутный ветер в комнате пустой, где за зиму закоксовалось время —

на полках статуэток ровный строй,

и каждый день в привычно-мерной схеме?

Закрыть окно!

И не впустить сквозняк.

Попутный ветер?

Сказочные бредни!

Не путешественник, не странник, не моряк — все путешествия до улицы соседней.

Тревожит только робкий ветерок, проникший в форточку, как будто вор-домушник,

и нашептавший прелести дорог,

и растравивший замершую душу.

Покоя нет.

Смятение весны —

В нелепых поисках возвышенного чуда.

Попутный ветер.

Стали вдруг тесны привычки, быт.

К добру,

а может, к худу.

И сразу бросается в глаза графика стиха и обилие не всегда понятных мне знаков препинания. Особенно восклицательных или вопросительных. Из личной практики, да и умные люди говорили, что обилие экспрессивной графики всегда свидетельствует о недотянутости, недокрученности образа. Знаки – это костыли, говорили умные люди.  Вот, например, первый вопросительный в конце экспозиции, к чему он?

О, придумал. Сейчас скажу о важном, а потом просто перестрою графически этот текст так, как мне он видится с редакторской колокольни.

Итак, важное. Если убрать все лишнее, то стих сведется к тому, что дуновение весны тревожит душу, все остальное лишняя словесная эквилибристика. Я не говорю, что она не нужна, просто авторская версия этой риторики слабовата, балансирует на грани скатывания в штамп-архетип.

Есть и просто ошибки, как то: «путешественник – путешествия» в одной строке.  И закоксовавшееся (коксование — процесс переработки жидкого и твёрдого топлива нагреванием без доступа кислорода) время – образ понятный, но спорный. Это я к тому, что, если его заменить чем-нибудь менее химическим, образность текста не потеряет ничего.

Все, собственно. И, как обещал, редакторская версия графической записи.

Попутный ветер в комнате пустой,

где за зиму закоксовалось время.

на полках статуэток ровный строй,

и каждый день в привычно-мерной схеме.

Закрыть окно, и не впустить сквозняк.

Попутный ветер - сказочные бредни

Не путешественник, не странник, не моряк

все путешествия до улицы соседней (кстати, этот образ мне отдельно понравился).

Тревожит только робкий ветерок,

проникший в форточку, как будто вор-домушник,

и нашептавший прелести дорог,

и растравивший замершую душу.

Покоя нет. Смятение весны

В нелепых поисках возвышенного чуда.

Попутный ветер. Стали вдруг тесны

привычки, быт. К добру, а может, к худу.

ПэСэ: Главная ошибка этого стиха – его графическая запись.  Любое ее усложнение – такое же изобразительно-выразительные средство, как и все остальные. При неверном или необдуманном использовании запутывает читателя, снижает восприятие и т.д.

________________

БЕСКРОВНАЯ СТРОКА

Кравец Евгений

«Преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий»

Часть 2 статьи 26 Уголовного Кодекса России

тот наивный беспалый дактиль

никуда никого не вёл

воцарилась бы в третьем акте

басовитая мгла виол

а в забытой смычковой выси

и в желаемой струнной лжи

я остался бы чист и мыслим

и оправдан

и свят

и жив

прогнозируемо и пошло

на губительной глубине

я скопил бы как праздный ротшильд

горы слёзных Её камней

но Она рассудила иначе

уходя

напророчила

что

я восторженный бледный мальчик

порождающий чёрный шторм

остаюсь

после стона и гула

после веры и после Неё

распрямлённой душой шагнула

в закипающий злой каньон

словно сытые сви́лись удавы

предрешенность и суета

ни молитва ни лауданум

не снимают заложенность рта

остывающим прахом в урнах

или белой землёй в горсти

сквозь неловкость любой цезуры

посылаю за смертью стих

но теперь обращён вороной

зазевавшийся херувим

я тяжёлой строкой бескровной

умолкаю среди руин

Как редактор я безжалостно выполол бы из этого стиха всю уголовщину эпиграфа. Не нужна она тут, хоть режь (каламбурю) ножом. И осталось бы очень приличное эпигонство то ли по Гумилеву, то ли по Нарбуту (Северянину тож). Серебряный век, в общем. А может и не эпигонство, а просто стилизация. Интересная, хотя и перегруженная образами так, что следить за нитью не интересно. Интересно просто следить за голосом.

Для себя лично, из всего я выловил только образ «ни молитва ни лауданум не снимают заложенность рта». Хорошо, хоть кради, для использования в личных целях (ну вот, опять уголовщина).

 На этом можно и закончить, но автор, увы, не удерживает до конца штиль, и мы видим в тексте огрехи, снижающие впечатление.

Во-первых: «словно сытые сви́лись удавы» - не такая уж неколебимая конструкция, чтобы насильственно привязывать ударение. Навскидку можно придумать как ее изменить, чтобы удавы не свИлись, а свилИсь, без потери смысла.

Во-вторых, урнах – цезуры – слишком неточная для общей фонетики стиха рифма.

Вот, собственно, и все.  Я вслед за автором «умолкаю среди руин».

________________

СЕНТИМЕНТАЛЬНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

Figaro Figaro

По неровным ступеням, как в подвал,

Я спускаюсь в глубины памяти.

Бабкин дом, малинник и сеновал…

Телевизор на тумбе, старенький.

А над ним лампадка и лик Христа –

Красный угол, салфетки с кружевом.

Я с полатей, как часовой с поста,

Вижу всех - накрывают к ужину.

Молоко с малиной, на травах чай –

Ароматами детство полнится…

Старый марлевый полог защищал

От тревог, комаров, бессонницы.

У стены стоял огромный сундук –

Несуразный, тёмный от старости.

Из последних сил и последних рук

Открываю – там прячут сладости.

Прохожусь по дому в последний раз:

Рукомойник, герани, зеркало…

На столе земляника: в ранний час

Бабка в лес по ягоды сбегала.

Задержусь на крылечке. Ветер стих,

Воздух пахнет хвоей и травами.

Аккуратно щеколду опустив,

Выхожу из заветной гавани.

В предложенном нам путешествии что-то цепляет, как в плохом, так и в хорошем смысле, причем последний (для меня лично) перевешивает, поскольку интонация выдержана, образы четкие и даже нелинейная фрагментированность воспоминания впечатления не снижает. Из минусов – ритмическая неровность. Считать по слогам и ударениям не буду, просто глаз цепляется за строки:

По неровным ступеням, как в подвал

Старый марлевый полог защищал

На столе земляника: в ранний час

Сбои, в общем, не страшные, я бы и не цеплялся к ним, но формат ностальгии предполагает безукоризненную размеренность, как мне кажется, и то, что при других обстоятельствах стало бы акцентом, здесь – сбой. Еще один значимый для меня сбой -  нарушение топологической целостности текста.  Смотрим, герой в воспоминание спускается как в подвал, а покидает его выходя из гавани. Ерничать не буду, повторюсь, отношение к тексту доброе, но обратить внимание считаю необходимым.

Отдельно, кстати, понравился достоверностью образ опускаемой щеколды. В деревенских домах я часто видел их, темных, кованных, с отполированным многими прикосновениями кольцом.

В заключение добавлю, что я не понял, почему автор не разбил весь текст на четверостишия. Никакой смысловой нагрузки неравного деления я не нашел. И совсем напоследок, я бы выкинул из текста строки:

У стены стоял огромный сундук –

Несуразный, тёмный от старости.

Из последних сил и последних рук

Открываю – там прячут сладости.

А если оставить их, разобрался бы с временами глаголов стоял – открываю.

________________________________ 

МОГУЧИЙ ДУБ

Рожков Андрей

Столетний дуб упрямый одинокий

Пред всеми похвалялся горделиво,

Что пережил природные тревоги,

Несчастья от приливов до отливов.

"Густая крона расползлась по небу,

Стальные ветви усмиряют ветер,

Красив и статен", – любовался слепо

Собою дуб частенько на рассвете.

Вскружённый властью, выпивал все соки

Земли покорной на правах "героя".

Не ожидал, что молнией в итоге

Напополам окажется раскроен.

Судьбой заведено: заплатит цену

Гордец нахальный, будучи могучим.

Найдётся тот, кто будет непременно

Сильнее и смирению научит.

Басни и притчи в современной художественной словесности встречаются не так уж часто. Значимая назидательная функция поэзии осталась далеко в прошлом (причины рассматривать не буду, это тема для отдельного и долгого разговора). Скажу только, что при работе в этом семантическом поле, автор должен быть предельно точен как в выборе темы, так и в средствах ее раскрытия. Здесь этого, увы не произошло и потому, что идея стиха не нова, не оригинальна, и из-за массы логических и стилистических ошибок.  

С самого начала мы видим, как некий ОДИНОКИЙ дуб похваляется пред всеми. Пред кем ВСЕМИ, если он одинок, возникает первый вопрос. Второй - похвалялся горделиво… Пытался представить себе, как можно похваляться негорделиво, вышло, но с большим скрипом. Следующие две строки вызвали свои вопросы. Что такое природные тревоги, например? Какие несчастья находятся в промежутке от приливов и до отливов? Не то, чтобы я не мог дешифровать эти смыслы, просто даны они негодными языковыми средствами.

Следующие две строки пропустим. Образ стальных ветвей – на совести автора. Мне он не нравится, но это вкусовщина. А вот как дуб собою слепо любовался, это снова вопрос, и коль скоро речь о слепоте, какая разница – рассвет, полдень или полшестого вечера. 

Далее задачка из серии «казнить-нельзя-помиловать». «Вскружённый властью, выпивал все соки Земли покорной на правах "героя"». Тут и кто герой (земля или дуб?), и «вскруженный властью» - звучит не очень по-русски, и о каком, пусть и закавыченном, героизме идет речь, тоже не понятно (то есть опять дешифруется элементарно, но запись никуда не годится).

Молнией раскроен - не нравится, но снова спишем на вкусовщину.

Последняя строфа, как и положено басне, мораль. Здесь для понимания отменим авторские инверсии в первых двух строках и получим: Нахальный гордец, будучи могучим, заплатит цену, так заведено судьбой. Утверждение далеко не бесспорно само по себе, а в предложенном автором варианте акцент смещается так, что пафос переходит в комизм и только. Мораль не срабатывает. C’est la vie.

_______________________ 

НА ВЕЧЕРНЕЙ ЗАРЕ И СВЕРКАЯ

Пономарёв Александр

На вечерней заре и сверкая,

Солнце ярко светило в глаза.

От воды свой свет отражало,

И багрянцем ложилось в стога.

А макушка осины свой нежный,

Свой единственный внутренний взгляд,

Направляя на мягкий валежник,

Отводила, смотря на закат.

Грозди маленьких ягод рябины,

Стали больше, гораздо крупней.

Наши ветки со вкусной малиной,

Становились с закатом красней.

Об этом тексте очень трудно сказать что-либо хорошее. Единственное, что зацепило – это название, оно же первая строка. Будь она единственной, вышел бы приличный художественный образ, но с имеющимся прицепом – она всего лишь первая из ошибок автора, увы. Причем, ошибка множественная. Это и соединительный союз, употребленный не к месту, и смысловая нагрузка: солнце ярко светит в глаза на вечерней заре и при этом сверкает – образ, перенасыщенный семантикой света. Собственно, этой семантикой перегружено и остальное стихотворение.  Также оно перегружено и ошибками. «От воды свой свет отражало» - ошибка управления. Само по себе солнце ничто ни от чего не отражает. Оно просто светит. Свет отражается сам по себе. И багрянцем «В» стога солнце тоже не ложится. Закат может ОКРАСИТЬ мир багрянцем, но и только.

Дальше ошибок в составлении образов становится только больше. Это и взгляд макушки осины (единственный внутренний), который она отводит, направляя на мягкий (почему мягкий?) валежник, и, еще раз почему, глядя (автор употребляет здесь слово «смотря», что является формальной ошибкой) в это же время на закат.

Ошибки третьей строфы разбирать не будем, типологически они не отличаются от уже приведенных. Вместо этого рассмотрим текст с другого ракурса, а именно, с точки зрения фонетики.

Если убрать все смыслы, то по крайней мере вторая и третья строфы безупречны по рифме и ритму (в первой соблюдается только ритм, обе рифмующиеся пары не выдерживают критики), что свидетельствует о наличии у автора первичного фонетического слуха. Чтобы справиться с остальным, ему имеет смысл попробовать развернуть стих в одну строку и несколько раз прочитать в виде обычных предложений. Так станут более заметны внутренние ошибки текста. 

ЖЕМЧУЖНАЯ ОСЕНЬ

Автор: Овезова Наталия

Жемчужной дымкой осень стелется

По тропкам парковых ночных аллей.

Луна-художница рисует золотцем

На сонных веточках игривых фей.

Ветра проказники на флейте тешатся,

Листвой опавшею в ногах шуршат.

Душа отшельница - желаний пленница,

Тихонько слушает их льстивый лад.

Вдруг стала легкою, взметнулась к облаку,

Оставив суетность мирских тревог...

Вернулась прежнею - звенящей, нежною,-

Такой, какой её задумал Бог.

Жемчужной дымкой осень стелется   –Четырёхстопный ямб с дактилическим окончанием.

По тропкам парковых ночных аллей.–Четырёхстопный сложный логаэд из дактиля, заключённого внутрь ямба.

Луна-художница рисует золотцем

На сонных веточках игривых фей.

Ветра проказники на флейте тешатся,–Ветра-проказники – через чёрточку.  На флейТЕ ТЕшатся – крайне неудачная стыковка слов.

Листвой опавшею в ногах шуршат.  –А вот так – не бывает. Если по аллеям стелется дымка, значит погода – безветренная. К тому же одновременно несколько ветров не могут шуршать листвой. Листвой шуршит даже не ВЕТЕР, а ВЕТЕРОК. Вдобавок к этому ВЕТРА – морской жаргон, а на языке осени они – ВЕТРЫ.

Душа отшельница - желаний пленница,

Тихонько слушает их льстивый лад.    –  Ихльстивый – слилось. Едва ли эпитет ЛЬСТИВЫЙ здесь точен. Ради чего ветрам льстить душе? А как это – слушать не тихонько? Шуметь и слушать одновременно невозможно. Тихонько можно делать что-то активно, а созерцать, смотреть, слушать тихонько – не получается.

Вдруг стала легкою, взметнулась к облаку,

Оставив суетность мирских тревог...  –  О каких мирских тревогах здесь говорится? На ночных аллеях эта суетность уже оставлена.

Вернулась прежнею - звенящей, нежною,-

Такой, какой её задумал Бог.   –  Любопытно, откуда автору знать, какой Бог задумал душу? Почему – не пленницей желаний? Разве без желания, без мечты душа может тянуться к Свету?

Первая строка отличается ритмикой от всех последующих. Поскольку никакого иного смысла в этом не находится, остаётся предположить, что мелодика стихотворения была принесена в жертву художественной точности. Насколько оправдана такая жертва в лирических пейзажных стихах, проникнутых вальсовой мелодикой?

Это похоже на разбег фигуристов, вышедших на лёд ради того, чтобы станцевать вальс.

Но рекомендовать подобные разбеги я не стал бы.

Если и менять ритмику в силлабо-тонических стихах, то делать это нужно, превращая в систему. Например, каждую строфу начинать с ямбовой строки.

Давайте попробуем проанализировать, что происходит с лирической героиней.

Здесь это – душа.

Итак, ветры тонко шуршат листвой.

Душа, отягощённая желаниями,

Слушает их льстивый лад.  –О ветрах ли тут речь? Создаётся впечатление, что ветры ассоциируются автором с соблазнителями, на лесть которых откликается страждущая душа.

Вдруг стала легкою, взметнулась к облаку, –  А здесь душа преодолела соблазны – и вырвалась из их власти.

Оставив суетность мирских тревог...  

Вернулась прежнею - звенящей, нежною,-

Такой, какой её задумал Бог.  – Вот тогда можно почти понять, о чём здесь говорится. Только нежность в такой интерпретации авторского замысла – как-то сбоку осталась.

Задумка образа стихотворения неплоха. Исполнение же оставляет желать лучшего. Множество слащавых образов – жемчужная дымка, золотце, феи, флейты… Множество уменьшительно-ласкательных форм – тропки, веточки, то же золотце…

Во второй части это пропадает, но фон уже задан. Так пишут для очень маленьких детей, пытаясь с ними сюсюкать, но вторая часть произведения – с суетностью мирских тревог – никак не может быть отнесена к подобному.

И ещё непонятно, зачем автор расположила в нечётные строки рифмованные пары шестистиший. Чтобы попытаться скрыть от читателя отсутствие рифмовки в составных частях первой строки? Но шила в мешке не утаишь.

Думается этот набросок должен отлежаться – чтобы автор смогла переосмыслить написанное и сделать для себя выводы.

Пока здесь нет гармонии, несмотря на то, что чувствуется перо отнюдь не новичка.

ВЕТЕР ТАНЦУЕТ ФОКСТРОТ – АКРО

Автор: just go.

Вечером ритмы скандальной мелодии,

Если Вы помните, если Вы помните,

Током пронзали и таяли вроде бы,

Еле притихшие, в маленькой комнате.

Розовый шелк бригантиновым парусом

Трепетно плыл под потоком из форточки,

А от листвы ,налетевшей под жалюзи,

На подоконнике мокрые черточки...

Цифры той даты в забвении прошлого,

Утлым суденышком чалимся к старости,

Ели роняют пожухлое крошево

Тихо, покорно, без гнева и ярости.

Фосфорный свет фонаря заоконного

Осатанело качаясь приплясывал,

Краешек звездного неба бездонного

Счастьем сочился блаженно и глянцево...

Только тонула я в глаз ваших омуте

Разве напрасно, раз не забывается?

От поцелуев (Вы помните, помните?)

Теплая нежность в груди разливается.

 Перед нами – конкурсное упражнение по написанию в заданные сроки внятного стихотворного акро-текста. То есть – результат технической работы одного из авторов. Ну, что ж, давайте посмотрим, что получается в результате.

Вечером ритмы скандальной мелодии,  –  С первой строки видно, что автор генерирует текст, который запредельными усилиями хочет сделать интересным читателю, не задумываясь над художественностью и высокими материями. С первых слов в тексте сквозит фальшь.

Мелодия почему-то становится скандальной, автор, вероятно, забыла, что не мелодия фокстрота считалась скандальной, а вульгарность танца. Обращение к условному собеседнику практически слизывается с есенинского «Письма к женщине»:

«Вы помните,

Вы всё, конечно, помните,

Как я стоял,

Приблизившись к стене,

Взволнованно ходили вы по комнате

И что-то резкое

В лицо бросали мне…»

Если Вы помните, если Вы помните,

Током пронзали и таяли вроде бы,  –  Что означает фраза ТАЯЛИ ВРОДЕ БЫ – понять сложно. Вы помните, как, вроде бы, что-то происходило? Или не происходило? Пронзали звуки током или нет? Таяли или нет? Но звуки – точно скандальные.

Еле притихшие, в маленькой комнате.  –  Совершенно странно читается сочетание слов ЕЛЕ ПРИТИХШИЕ.

 Розовый шелк бригантиновым парусом  –  Дальше и дальше – от романса позапрошлого века – к Грину, причём используется эпитет БРИГАНТИНОВЫЙ, который в жизни едва ли кто-то решится произнести.

Трепетно плыл под потоком из форточки,

А от листвы ,налетевшей под жалюзи,  –В слове ЖАЛЮЗИ ударение – на последнем слоге.

На подоконнике мокрые черточки...

Цифры той даты в забвении прошлого,

Утлым суденышком чалимся к старости,

Ели роняют пожухлое крошево

Тихо, покорно, без гнева и ярости.

Фосфорный свет фонаря заоконного

Осатанело качаясь приплясывал,     –        Прямо-таки вакханалия света!

Краешек звездного неба бездонного    –     Неудачный стык …неБА БЕздонного…

Счастьем сочился блаженно и глянцево...

Только тонула я в глаз ваших омуте   –      Ваших – безударно, вследствие чего сливается в сдвигологию ВАШИХОМУТЕ.

Разве напрасно, раз не забывается?   –      Очень неловко слышится вся строка. РАЗ после РАЗВЕ, создаёт избыточную аллитерацию, да ещё и сливается в сдвигологию РАЗНЕ – с ударением на Е.

От поцелуев (Вы помните, помните?)

Теплая нежность в груди разливается.  – А в концовке – откровенный нонсенс. Вы помните, как в моей груди от поцелуев разливается тёплая нежность? Вы её чувствовали через мои губы? Какая нежность разливалась в груди условного собеседника, лирическая героиня чувствовать, увы, не могла…

Итак, что у нас получилось в сухом осадке?

Романсовая романтическая елейность а-ля Рената Муратовна Литвинова в образе произведения состоялась, ветер с помощью света фонаря станцевал требуемый акро-заданием фокстрот, но… Автор не пыталась задумываться, стала бы она ни с того ни с сего выписывать подобные опусы, наполненные вторичностью, елейностью и искусственностью? Свойственно ли произведение автору? И стоило ли тратить на это силы?..

Стихов-то здесь уж точно нет. Стихи начинаются с новизны и с личных переживаний автора.

Рекомендация. Если нравится участвовать в конкурсах экспромтов или в каких-либо других окололитературных играх, конечно, участвуйте. Но не относитесь к этому столь серьёзно, чтобы даже такое отдавать на публичный критический анализ. Относитесь к играм как к играм.

Наверняка стихи у автора – намного интереснее.

Приветствую.

Смольников Владимир — «Поезд. Верхняя полка.»

Я лежу на верхней полке.

Подбородок на подушке.

Проплывают мимо ёлки,

Реки, горы, деревушки...

Отбивают ритм колёса,

Тёплый чай дрожит в стакане,

Ни ответов, ни вопросов -

Я в расслабленной нирване...

За окном гудок усталый,

И луна глядит, как вечность,

А мечты мои, как шпалы,

Убегают в бесконечность...

---------

Это стихотворение очень медитативное в определённом смысле: оно сосредотачивается на ощущениях и почти полном отсутствии размышления и повествования — «нет ответов, нет вопросов». Мерный хорей отражает стук колёс идущего куда-то вдаль поезда, детали знакомы и правдоподобны (тёплый чай в стакане — особенно яркий образ). Они достаточно хорошо передают ощущения и создают фон для простых мыслей: «луна... как вечность... мечты, как шпалы, убегают в бесконечность». В описанном контексте (поёзд, ночь, расслабление) эти мысли уносят читателя далеко и порождают не одну интерпретацию. Быть может, мечты исчезают во тьме за поездом подобно тому, как в жизни на смену одним стремлениям приходят другие. А, может, наоборот, мы смотрим вперёд и думаем о том, как наши мечты уходят куда-то вдаль и ведут нас за собой. А луна, потусторонняя, глядящая как вечность, наводит на мысль о смерти...

Я отмечу несколько моментов, которые могут нарушить медитативное погружение читателя:

Отбивают ритм колёса... дрожит в стакане... — я ощущаю некоторое фонетическое неудобство при чтении этих строк — в первом случае за это в ответе слово, оканчивающееся на сочетание «тм» («псевдослог», как в слове «ноябрь»), за которым следует согласная, а во втором — сочетание согласных «твст».

Я в расслабленной нирване — хотя разговорный стиль оправдан в этом стихотворении бытовым антуражем, мне кажется, это весьма неудачный способ выразить расслабленное состояние. Возможно, лучше будет сказать «Я, расслабленный, в нирване» или как-то иначе.

Исключительно разумом я зацепился за изображение луны — я поставил её в один образный ряд с ёлками и деревушками, и мне представилось, что лирический герой обязательно должен был видеть её. Но это весьма непросто, когда лежишь на верхней полке, если только луна не находится достаточно низко. Впрочем, я признаю, что накладываю свои представления и ожидания на поэтический мир автора, и образы последней строфы — луна, шпалы — не обязаны попадать в поле зрения лирического героя, но я отмечу это как своё субъективное ощущение.

Последнее, о чём я упомяну, — это банальная рифма «вечность — бесконечность». В данном случае это особенно важно, так как, во-первых, текст короткий, и мы присматриваемся к каждому слову, а, во-вторых, созвучие располагается в конце, обращая на себя дополнительное внимание.

В целом стихотворение довольно простое по построению и задумке, оно не ставит каких-то запредельных художественных целей. Поезд, дорога, жизнь — мы уже видели это. Но в своей простоте и жизненности оно несомненно найдёт своего читателя.

---------

Чистяков Сергей — «…По-английски.»

Не хлопайте, пожалуйста, дверьми,

Когда решитесь покидать собранье.

Позвольте вам заметить, cher ami,

Что больше вкуса в тихом расставаньи.

Такое бегство не сулит ни бед,

Ни ссор пустых и не таит измены.

Отдельно благодарен был судьбе

Я, просочиться если б мог сквозь стены.

И, охраняя таинство минут

Восторгов шумных и дискуссий жарких,

Вменить себе в вину б не преминул

Малейшую ненужную ремарку.

Как тосты уставным порядком слов

У заседателей воруют грубо время,

Так и пожатья рук, кивки голов

Не дарят солидарности со всеми.

Позвольте, не прощаясь, милый друг,

Оставить вас с непрошенным советом,

Исчезнуть тихо, по совету, – вдруг,

Минуя дверь, как гость с другого света.

---------

Когда я решил поразмышлять о таком действии, как «уйти по-английски», вне контекста  конкретной ситуации (расставание влюблённых по разным причинам) и даже вне контекста какой-либо группы ситуаций (расставание вообще), я увидел две крайности: либо человек — вечный «гость с другого света», не считающий своё присутствие где-либо значимым в принципе, либо он является кем-то, кто всегда и со всеми рядом, никогда не приходит и никогда не уходит. Наверное, именно к первому «философскому состоянию» тяготеет автор в представленном стихотворении, учитывая, что финальные строки смогли его неплохо проиллюстрировать. Только попытавшись осознать «уход по-английски» как жизненный принцип лирического героя, я смог принять написанное. В связи с этим я обозначу своё первое замечание: хотя я всегда стараюсь смотреть на стихи со стороны автора и героев, искать и находить эту авторскую правду, здесь я слишком часто натыкался на противоречия, приговаривая про себя «но как же, но ведь это едва ли так, ведь есть другая сторона, её нельзя упускать из виду». На мой взгляд, позиция лирического героя в этом стихотворении своей категоричностью может оттолкнуть читателя — ведь ему только что дали непрошеный совет без возможности возразить. Немного деталей:

Такое бегство не сулит ни бед,

Ни ссор пустых и не таит измены — читатель внутри меня говорит «ну, вот отнюдь не всегда». К тому же в слове «бегство» присутствует негативный смысловой оттенок, что отчасти подтачивает позицию героя. В свете «бегства» желание уметь просачиваться сквозь стены начинает казаться чем-то скорее трусливым, нежели принципиальным. А связь наличия или отсутствия измены, собственно, с уходом без прощанья я не смог обнаружить.

Как тосты уставным порядком слов

У заседателей воруют грубо время,

Так и пожатья рук, кивки голов

Не дарят солидарности со всеми — опять же, читатель во мне скажет «но ведь не всё так однобоко, тосты бывают разные, люди бывают разные...», но я напомню себе: это позиция лирического героя, призрака, идущего по другой стороне, это его характер.

Позвольте, не прощаясь, милый друг,

Оставить вас с непрошенным советом — конструкцию «позвольте оставить вас» я вполне считаю прощанием, поэтому в этой фразе содержится определённое противоречие. Лирический герой хочет уйти, не прощаясь, но, изъявляя такое желание, он, по сути, прощается.

Сильной и спасительной стороной этого стихотворения в плане содержания я бы назвал третью строфу «И, охраняя таинство минут...» и последние строки «Исчезнуть тихо, по совету, – вдруг, / Минуя дверь, как гость с другого света». Они как раз придают лирическому герою очертания, характер, чтобы читатель мог увидеть человека, у которого свой особый путь по какой-то причине, и они в какой-то мере эмоционально оправдывают его категоричные высказывания. Без этого они кажутся мне не более, чем бесконтекстным обобщением. И, тем не менее, текущей прорисовки героя на данный момент для меня недостаточно — я всё равно не могу отделаться от ощущения, что это бесплотный голос, который пытается учить меня жить.

Затрагивая стихотворную форму и язык, нельзя не отметить его намеренно архаичную, вычурную, возвышенную стилистику («собранье», «позвольте вам заметить» и так далее, вплоть до вкрапления французского в начале). В то же время, наблюдая попытку глубокой рифмы, вроде «минут — преминул» (попытку, потому что в слове «преминул» ударение по словарю на «и»), я делаю вывод, что это больше напускное, оно тоже в данном случае как-то пытается охарактеризовать лирического героя — и в моих глазах прибавляет ему снобизма. Это играет злую шутку и с автором, так как в ряде случаев излишняя вычурность в синтаксисе приводит к ошибкам:

Когда решитесь покидать собранье — вероятно, имелось в виду «решитесь покинуть собрание», здесь нужен глагол совершенного вида.

Отдельно благодарен был судьбе

Я, просочиться если б мог сквозь стены — прямой порядок слов был бы таким: «я был бы отдельно благодарен судьбе, если бы мог просочиться сквозь стены». В главной части не хватает частицы «бы» или «б», но если не менять построение фразы, её включение приведёт либо к нарушению размера, либо к затруднению произношения.

В итоге в этом стихотворении лирический герой, едва ли не социальный призрак с «уйти по-английски» в качестве жизненного кредо, противостоит названным выше категорическим обобщениям и издержкам архаичного стиля. Сила этого стихотворения зависит, на мой взгляд, именно от того, как будет воспринят герой, так как без него стихотворение мало что оставляет читателю. Проработке героя, возможно, следовало бы уделить больше внимания. Вместе с тем, в этих стихах можно найти неявные размышления о поэте перед читателем или зрителем: автор предстаёт перед нами в роли лирического героя, а затем, когда стихотворение заканчивается, лирический герой исчезает, не прощаясь — он остаётся в своём поэтическом мире, а со сцены уходит автор или чтец. Эта мысль навеяна как раз последними строками, в которых обращение, вероятно, идёт к читателю. Но этот литературно-философский момент не раскрывается и не подтверждается в тексте, оставаясь читательской догадкой.

---------

НЕ БЫВАЕТ В ГОРОДЕ ТЕМНО

Автор: Артемьевна

Не бывает в городе темно –

Свет витрин бульварных беспощаден.

Звёздам состязаться не дано

С модницей в неоновом наряде.

Огоньки сияющих реклам,

Стройку освещающий прожектор,

Фонари по паркам и дворам –

Ослепляют здесь, а звёзды где-то…

Деликатный, благородный блеск

Незаметен в яркости кричащей.

Нужно далеко забраться в лес,

Чтоб залюбоваться небом в чаще.

И смотреть, дыханье затая,

Как танцуют в тишине созвездья,

Понимать – есть во Вселенной я,

Чувствовать – Вселенная и есть я!

Не бывает в городе темно –

Свет витрин бульварных беспощаден.

Звёздам состязаться не дано

С модницей в неоновом наряде.  – В прямом смысле выходит, что дама облачилась в витрины. Так и читать? Или её наряжает только свет витрин? Но образ любопытный.

Огоньки сияющих реклам,

Стройку освещающий прожектор,

Фонари по паркам и дворам –

Ослепляют здесь, а звёзды где-то…

Деликатный, благородный блеск

Незаметен в яркости кричащей.

Нужно далеко забраться в лес,

Чтоб залюбоваться небом в чаще. – Здесь – неточно. В чаще едва ли увидишь небо, если не влезть на вершину дерева.

И смотреть, дыханье затая,

Как танцуют в тишине созвездья,

Понимать – есть во Вселенной я,

Чувствовать – Вселенная и есть я! –  Автору нужно читать свои стихи вслух. Тогда он будет понимать, что мелкие речевые фрагменты, в которых ударение падает лишь на одно слово, сливаются. ЕСТЬЯ здесь очень трудно разорвать, нужно вносить внеритмическую паузу и ставить на Я внесистемное ударение.

А стихи-то хорошие, мудро-философские.

Именно так, с помощью пейзажных сюжетов, лучше всего доводится автором до читателя интересная мысль, уходящая за пределы картинок. Это тот случай, когда авторская мысль так звеняща, что на технические мелкие недочёты внимание обращать не стоит. Как говорится, победителей не судят.

Для сопоставления можно привести стихотворение Сергея Крюкова.

Город расцвечивал небо ночное.

Он озарял облака и эфир.

Город лежал между ночью и мною,

Стиснув лучами весь мир.

В этих лучах, не рождающих зноя,

Плыли луга, и леса, и поля…

В росах лежало все царство земное,

И остывала земля…

А находившийся в городе житель

В центре лучей, как в начале начал,

Видел лишь бренного тела обитель.

Мира он не замечал.

…ПО-АНГЛИЙСКИ.

 Автор: Чистяков Сергей

Не хлопайте, пожалуйста, дверьми,

Когда решитесь покидать собранье.

Позвольте вам заметить, cher ami,

Что больше вкуса в тихом расставаньи.

Такое бегство не сулит ни бед,

Ни ссор пустых и не таит измены.

Отдельно благодарен был судьбе

Я, просочиться если б мог сквозь стены.

И, охраняя таинство минут

Восторгов шумных и дискуссий жарких,

Вменить себе в вину б не преминул

Малейшую ненужную ремарку.

Как тосты уставным порядком слов

У заседателей воруют грубо время,

Так и пожатья рук, кивки голов

Не дарят солидарности со всеми.

Позвольте, не прощаясь, милый друг,

Оставить вас с непрошенным советом,

Исчезнуть тихо, по совету, – вдруг,

Минуя дверь, как гость с другого света.

Не хлопайте, пожалуйста, дверьми,

Когда решитесь покидать собранье.

Позвольте вам заметить, cher ami,

Что больше вкуса в тихом расставаньи.   – Чуть точнее было бы: Что вкуса больше – в тихом расставанье. Замечу, краткие формы слов в СОВРЕМЕННОМ  русском языке требуют в предложном падеже окончания ЬЕ.

Такое бегство не сулит ни бед,

Ни ссор пустых и не таит измены.  –  А почему, собственно? Напротив, налево убегают именно тихой сапой.

Отдельно благодарен был судьбе      –      Если бы мог, то был БЫ…

Я, просочиться если б мог сквозь стены.

И благодарен был бы я судьбе,

Когда бы просочиться мог сквозь стены.

И, охраняя таинство минут

Восторгов шумных и дискуссий жарких,   – Таинство минут шумных восторгов – тут автор явно перемудрил. Какое уж тут таинство! На обряд эти действия ни в прямом, ни в переносном смысле – не похожи.

И как, просочившись сквозь стены, можно, тем не менее, принимать участие в собрании?

Вменить себе в вину б не преминул –  Неловкое, коряво звучащее высказывание.

Малейшую ненужную ремарку.   – Зачем использован оборот ВМЕНИТЬ СЕБЕ В ВИНУ? О какой ВИНЕ идёт речь? Почему, зачем ремарка – НЕНУЖНАЯ?

И вообще – зачем автор поставил эту строфу, противоречащую всей предыдущей логике произведения?

Здесь, вместо этой и следующей строф, нужно было бы просто обосновать, почему лирическому герою не терпится покинуть шумное пиршество или торжище.

Как тосты уставным порядком слов

У заседателей воруют грубо время,     –   Настолько ли нужен этот эпитет ГРУБО, чтобы удлинять строку на лишний такт? Сидящие за столом и заседатели – не одно и то же. Или слово ТОСТЫ тут привлечены извне, а здесь происходят просто какие-то дискуссии? Увы, из слов автора этого понять невозможно.

Так и пожатья рук, кивки голов

Не дарят солидарности со всеми.   – Сравнительный оборот, в котором сравниваются вещи совершенно разные. Эти события-явления следовало бы просто указать одно за другим.

Позвольте, не прощаясь, милый друг,

Оставить вас с непрошенным советом,  – Вас – с заглавной буквы, наверное.

Исчезнуть тихо, по совету, – вдруг,  –  Фраза не прописана. Думается, неточно проставлены знаки препинания. Возможно, после второй строки тире, вместо запятой, спасло бы фразу.

А ПОЗВОЛЬТЕ Вам дать НЕПРОШЕННЫЙ совет – очень напомнило: «Позвольте Вам выйти вон!» из юмористического рассказа А.П.Чехова «Брак по расчёту».

Минуя дверь, как гость с другого света.

Автор здесь выразил своё отношение к шумным сборищам, что у него – в общих чертах –получилось.Однако подошёл он к решению этой темы очень усложнённо, витиевато. Да так, что сам местами запутался в тексте. Нарочитая высокопарность изложения здесь не излишня, однако ясно видна, как она мешает автору в тексте.

На мой взгляд – идея показалась автору слишком простой для её изложения прямым текстом, поэтому он и пошёл на усложняющие навороты и надуманности, с которыми не справился. К ритмике и рифмовке дополнительных претензий нет.

Автору нужно просто браться за посильные задачи или терпеливее решать пришедшие на ум.

Добрый день.

В качестве одного из произведений для анализа на сегодня я выбрал текст Андрея Мансветова, на что автор дал согласие.

Мансветов Андрей — «* * * (Кто-то из них строил мосты в чистом поле)»

Кто-то из них строил мосты в чистом поле.

Кто-то читал вперемешку Эко и «Курочку-Рябу».

Самый маленький издевался над предками –

Предки тоже были «из них», но просто не понимали…

Самый большой мечтал напоследок увидеть правнуков.

Хвостатый сидел перед пустой мышиной норкой.

Скрипучая хлопала не запертая одним из средних форточка.

И временами присутствие безымянного

Ощущалось особенно сильно.

Зеркала отражали истину, они знали, что уже родился

Маленький городской Будда с русской фамилией,

И глазами, которые видели и запомнили, что…

…кто-то из них строил в чистом поле мосты до самого неба.

«Яичко упало и разбилось» – скажете вы, и будете правы

Со своей грани моей любимой головоломки.

14 марта 2008

---------

Читая вперемешку Умберто Эко и «Курочку Рябу», сложно оставаться в рамках привычной модели восприятия художественной действительности как некого обособленного мира, отдельной истории, в которой обязательно заложен какой-то определённый смысл. Этой строкой автор отправляет читателя в путешествие по реальности, в которой литературные миры пересекаются друг с другом и с авторским восприятием нашего мира, открывая множество интерпретаций того или иного сюжета. Эко сказал бы об этом лучше.

Поскольку произведение написано верлибром, о метрике и рифме говорить не приходится. В то же время эта форма вполне, на мой взгляд, соответствует высказыванию, помогая уйти от традиционного восприятия текста.

Наиболее заметным смысловым пластом здесь предстают сказки или образы, которые кажутся сказочными за счёт упоминания «Курочки Рябы». Более того, её простейший сюжет, как известно, подвергался упрощению: в ранних вариантах разбиение яичка приводило в итоге к куда более ужасным событиям, нежели плач деда и бабы. Что я начинаю видеть, смотря на эту череду образов? «Хвостатый», сидящий перед пустой мышиной норкой, может оказаться не упомянутым в сказке котом, ожидающим, когда роковая мышь появится вновь. Под эпитетом «скрипучая» может скрываться пустая изба, в которой больше никто не живёт. В то же время оба этих слова могут отсылать к архетипичным сказочным коту и избушке, которые в других сказках превращаются в учёного кота и избушку на курьих ножках. О том, что происходит с ними после того, как заканчивается история, о том, как выглядит лимб между окончанием одного прочтения и началом следующего, читатель может лишь догадываться. Текст дополняет это ощущение и формой — перед нами верлибр, ровный, ритмичный ямб прекратил своё течение, созвучий больше нет, — и лексикой — здесь совсем мало конкретики, а в качестве подлежащих используются одинокие характеристики, словно это всё, что осталось от больших, обстоятельных описаний.

Ещё один образ, имеющий связь со сказками, — это зеркала, которые благодаря своей волшебной силе, имеют доступ к истине. А истина в том, что маленький Будда (и с ним связан отдельный набор ассоциаций, в частности, о том, кто может вывести образы из череды однообразных перерождений) предстал в роли читателя и прочёл первые строки этого стихотворения, но прочёл, так сказать, шире и глубже. Он увидел, что мосты строятся «до самого неба». И здесь я подхожу к ключевому образу — «они». Моя интерпретация такова: они — это читатели, становящиеся писателями, переосмысляющие жизнь и культуру и создающие на их основе свои тексты, строящие сложные конструкции на том, что усвоено обществом, что стало «чистым полем». Самые маленькие издеваются над предками (которые тоже когда-то были такими же творцами мостов), а самые большие хотят заглянуть за грань будущего, увидеть, как их преемники будут творить своё продолжение этой единой культурной истории. В таком понимании персонажи и целые миры, чья история закончена, ждут, когда их вновь «призовут» для новых историй, «подключат» их к новой культурной реальности. И мы знаем, что это возможно.

«Яичко упало и разбилось» – скажете вы, и будете правы

Со своей грани моей любимой головоломки.

Головоломки литературного процесса, которая постоянно меняется и в которой не так уж много однозначного и окончательного.

Воспринимая такое произведение и давая ему свою оценку, я напоминаю себе, что в данном случае эстетическое напряжение зависит от моего осмысления прочитанного. Чтобы установить связь, приходится принимать игру, которую автор для нас создаёт, подходить к тексту ближе и в какой-то мере относиться к нему, как к живому слову автора (ещё раз обращаю внимание на последние строки) или даже как к живому существу. Едва ли я смогу высказать какие-либо замечания или рекомендации, разве что строка «Скрипучая хлопала не запертая одним из средних форточка» вызывает вопросы — если эта несогласованность намеренная, она, на мой взгляд, явно лишняя. В остальном автор не делает ничего рискованного в выбранном им контексте; то, что имеется, — «они», сказки, маленький Будда, финал — выглядит уместно и оставляет простор для мысли.

---------

Полуночный Совёнок — «Бриг "Меркурий" - возвращение домой»

Израненный, потрёпанный в бою,

В ночи идёт неспешно бриг Меркурий.

Не сдался в плен к турецкому врагу:

Отважны моряки, кораблик юрок.

Под лунным взором держит путь домой,

Пробоины в бортах, в них волны хлещут.

Уставший, но счастливый, что живой,

С родными берегами жаждет встречи.

Колышет ветер в дырах паруса,

Суда на рострах вдребезги разбиты.

Скупая по щеке течёт слеза,

Тела убитых простынёй прикрыты.

Смерть не прошла Меркурий стороной,

Не ступят наземь четверо матросов.

С бесстрашными простятся всей страной,

Заплачут в Севастополе берёзы.

На горизонте черноморский флот,

Встречает возвратившихся героев.

Казарский поврежденный бриг ведёт,

Мечтая вновь услышать шум прибоя.

На небе кучевые облака,

Парят над Чёрным морем словно чайки.

На парусники смотрят свысока,

Сбиваясь дружно в маленькие стайки.

Частичку прошлого на полотне,

Запечатлел художник Айвазовский.

В прибрежных водах, по крутой волне,

Идёт боец - защитник черноморский.

---------

Победа брига «Меркурий» над турецкими кораблями — воистину чудо в истории морских сражений, увековеченное в живописи и поэзии. Автор вносит свою лепту, изображая корабль-герой, а точнее, его возвращение после боя, что не так часто попадает в фокус посвящений, нежели сама битва. То, что сразу бросается мне в глаза при прочтении: это стихотворение явно основывается на картине Айвазовского «Бриг "Меркурий" после победы над двумя турецкими судами встречается с русской эскадрой», и это, на мой взгляд, серьёзно снижает напряжение и отдаляет читателя от изображаемого, когда автор акцентирует на этом внимание. Сам факт того, что первоисточник — живопись, может вполне играть на пользу стихотворению: оно становится статичным, в нём почти не остаётся движения, но в описываемой ситуации это интересная особенность. Бой закончился, время словно застыло. Однако последняя строфа — это то, что я ожидаю увидеть в сочинении по картине, но не в современном стихотворении о возвращении потрёпанного брига, одержавшего совершенно немыслимую победу. Она реализует простую формулу «художник запечатлел частицу прошлого...» и оттого звучит очень банально. Предыдущий катрен, мне кажется, дал бы более сильную концовку, сделав акцент на мирном изображении неба. Это тоже не слишком оригинальный ход, но он бы сработал в данном случае лучше.

Кроме того, я обращу внимание на ряд деталей, также отрицательно сказывающихся на восприятии стихотворения:

«Не сдался в плен к турецкому врагу» — предлог «к» здесь не нужен, сдаются в плен кому-либо. В то же время попадают в плен к кому-либо.

«Отважны моряки, кораблик юрок» — моряки несомненно отважны, но фраза «кораблик юрок» звучит слишком несерьёзно в этом контексте из-за уменьшительно-ласкательного суффикса и олицетворения корабля с использованием по отношению к нему прилагательного «юркий». Автор хотел сказать, что бриг был достаточно манёвренным, и как-то так, на мой взгляд, это и должно было звучать.

«Колышет ветер в дырах паруса» — инверсия здесь порождает синтаксическую двусмысленность: «ветер в дырах» или «паруса в дырах».

«Смерть не прошла Меркурий стороной» — пройти стороной можно мимо чего-то, а Меркурий смерть могла обойти стороной.

«Парят над Чёрным морем словно чайки» — сравнение массивных кучевых облаков с чайками весьма сомнительно. Взглянув на картину-прообраз, я лишь утверждаюсь в том, что «чайки» и «стайки» — это не те слова, которыми я бы описал облака над «Меркурием».

В этом сюжете скрыт неплохой потенциал — порванные паруса, безучастные волны, бьющие по разбитому судну, ощущение застывшего времени. Всё остальное мне видится лишним, оно мешает мне почувствовать поэтическую связь с «Меркурием»: слова «кораблик» и «стайки», слишком прямо поданные трагические и патриотические мотивы (скупая слеза, текущая по чьей-то щеке, строки о том, как вся страна и даже берёзы заплачут), упомянутая в начале «школьность» и энциклопедичность (обязательно всё из списка: турецкий враг, жертвы, берёзы в Севастополе, Казарский, Айвазовский...). Если автор стремился к этому (например, перед ним стояло задание — написать патриотическое стихотворение по картине, и чем больше относящихся к теме фактов, тем лучше), то часть замечаний отпадут как необходимые уступки внешним условиям. Но даже в этом случае, я думаю, теперь автор при желании может посмотреть на стихотворение свежим взглядом и решить, что для него во всём этом действительно важно, и как минимум сделать для себя выводы.

---------