Альбом
Литературная Гостиная.
Литературная Гостиная
26 февраля 2017
Ведущая рубрики: Иванна Дунец
Фёдор Михайлович Достоевский
«Братья Карамазовы»
«Идиот»
Друзья,
предложенная тема Чтений о «Чести и бесчестии в литературных произведениях» заставила меня задуматься о том, а какие бы произведения в данном контексте я бы привела в пример, какие из великого множества соответствовали бы моему внутреннему пониманию «чести», а какие бы истинно раскрыли понятие «бесчестие»? Ответ пришел сразу. Три произведения двух замечательных классиков русской литературы. Это романы Фёдора Михайловича Достоевского — «Братья Карамазовы» и «Идиот». И, безусловно, пьеса «Бесприданница» Александра Николаевича Островского.
Фёдор Михайлович Достоевский вообще в моей жизни является Писателем вне времени или, точнее, на все мои времена! Я познакомилась с его произведениями в отрочестве, влюбилась в него раз и навсегда, а в настоящее время — регулярно перечитываю. Моё знакомство с ним состоялось довольно-таки обыденно. В нашей гостиной была хорошая библиотека. И я часто выбирала книги для чтения незнакомых авторов по названиям. На тёмно-синем корешке золотыми буквами было написано слово – «идиот». Я, конечно, знала его значение, но для меня было непонятно, как автор осмелился так назвать свой роман? Либо у него потрясающее чувство юмора, либо это название настолько «говорящее», что иных слов и не потребовалось…
Не скажу, что прочла роман «Идиот» Фёдора Михайловича Достоевского на одном дыхании, но скажу точно – этот роман стал одним из первых литературных потрясений, пережитых мною. Я помню свои ощущения от прочтения до сих пор. Мне было невероятно горько от того, что князю Льву Николаевичу Мышкину, обладающему добрым сердцем и наделённому такими редкими чертами характера как искренность, доверчивость, наивность (в её положительном контексте) и, безусловно, душевная чуткость – очень непросто оставаться самим собой в безумном мире лжи, корысти и злословия. В моём понимании, именно Лев Николаевич и является носителем редкого внутреннего дара (присущему, увы, не каждому человеку) — Чести! Сам Федор Михайлович писал об идее своего романа следующее: «… Давно уже мучила меня одна мысль, но я боялся из неё сделать роман, потому что мысль слишком трудная и я к ней не приготовлен, хотя мысль вполне соблазнительная и я люблю её. Идея эта — изобразить вполне прекрасного человека. Труднее этого, по-моему, быть ничего не может, в наше время особенно…»
А потом в моей жизни случились его «Братья Карамазовы», которые навсегда покорили меня своими Духовными поисками и бесконечной Верой в бытие праведного человека. Ведь именно праведность является для меня неотъемлемым признаком наличия в человеке чести и достоинства, как бы пафосно это не звучало. О праведности можно рассуждать бесконечно, но осознать её в себе и в других, принять её истинность очень сложно и в прошлое время, а тем более в настоящее. А Вы знаете, что Зигмунд Фрейд в своем эссе «Достоевский и отцеубийство» в 1928 году сказал о писателе, что «... его место в одном ряду с Шекспиром! "Братья Карамазовы" — величайший роман из всех, когда-либо написанных, а "Легенда о Великом Инквизиторе" — одно из высочайших достижений мировой литературы, переоценить которое невозможно...». Впервые я соглашусь с мнением Фрейда, так как, читая Фёдора Михайловича, практически каждое произведение которого пронизано «вечными» вопросами, невольно задумываешься о чести и бесчестии, о сокровенном в каждом человеке, о том, что мы, являясь даже «маленькими» людьми, можем сотворить настоящее чудо — сохранив в себе истинность, честь, достоинство, совесть, мораль и понимание других людей. И, конечно, я знаю, что невероятно трудно оставаться самим собой, быть благородным и искренне любящим человеком в нашем мире, но это в нас с Вами настолько необходимо сохранить, для нас же самих, чтобы – хотя бы попытаться – приблизить само Бытие к совершенству!
Помните слова Алёши Карамазова из романа: «... Господа, будем, во-первых и прежде всего – добры, потом честны, а потом, господа, милые мои господа, будем все великодушны, умны и смелы! И при этом, обязательно, будем стыдливыми!..»? Они, по-моему, так искренне передают нам суть понятия «чести» в трактовке самого Фёдора Михайловича. Выходит, что формула чести проста?! И она открыта человечеством давным-давно и трактовка её на все времена — одна. И только выбор теперь за нами: «… Быть или не быть, вот в чём вопрос. Достойно ль смиряться под ударами судьбы, иль надо оказать сопротивленье и в смертной схватке с целым морем бед покончить с ними?.. И знать, что этим обрываешь цепь сердечных мук и тысячи лишений, присущих телу…А тот, кто снёс бы униженья века, неправду угнетателей, вельмож заносчивость, отринутое чувство, нескорый суд и более всего насмешки недостойных над достойным… — кто бы согласился, кряхтя, под ношей жизненной плестись?»…
А теперь, что касается понятий «чести» и «бесчестия», которые перед нами заявлены в драме «Бесприданница» Александра Николаевича Островского. Можно долго, отстранённо и умно рассуждать о том, какого рода проявления чести и бесчестия попытался исследовать Александр Николаевич (что, собственно, и делают критики до сих пор)! Но прошло столько лет после написания этой пьесы, а актуальность её вопросов не теряется, не перестаёт существовать Выбор, перед которым находятся герои драмы. «Бесчестие» ли это барина Паратова Сергея Сергеевича, или «бесчестие» Ларисы Дмитриевны Огудаловой, или кого-то другого из персонажей пьесы — они так не похожи одно на другое, ведь каждый герой драмы здесь со своей уникальной историей, которую мы «… видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же, как они лицом к лицу»! Что ж, осталось только найти ответы. Свои ответы. Понять, что есть для нас «честь» и «бесчестие»? И есть ли их проявления в нас, друзья?
P.S: Читайте… Размышляйте…
И находите Ваши ответы, а главное — будьте честны сами с собой — возможно, это и будет началом Вашего пути по «дороге» Чести в реальности, которую мы сейчас проживаем.
Честь имею, дамы и господа!
роман в четырех частях «Идиот»
http://www.ilibrary.ru/text/94/index.html
роман в четырех частях с эпилогом «Братья Карамазовы»
http://www.ilibrary.ru/text/1199/index.html
эссе «Достоевский и отцеубийство» З. Фрейда
драма в четырех действиях «Бесприданница»
http://ilibrary.ru/text/1202/index.html
Литературная Гостиная.
Литературная Гостиная
19 февраля 2017
Ведущая рубрики: Иванна Дунец
Ольга Крючкова
«История пурпурной дамы»
|исторический роман, 2016 г.|
«Там, где льются изящные стихи, не остается места суесловию…»
Мурасаки Сикибу
Друзья,
так хочется уже наступления весны..! И, хоть мы не в силах управлять временем, но всё же иногда мы можем творить волшебные моменты благодаря великому дару — нашему воображению! Весна для меня это не просто время года — это солнце, от взгляда на которое, слезятся глаза и радуется душа; это море удивительных запахов просыпающейся природы; это оттенки множества цветов, которые приходят на смену, уставшим уже от своего постоянства, — серому, голубому и белоснежному в нашей зимней реальности… И, конечно, с весной у меня ассоциируется цветение Сакуры! Для меня это не просто цветение дерева, а возрождение Чуда, о котором на протяжении многих веков слагают стихотворения, пишут музыку и запечатлевают на полотнах. Я закрываю глаза, и моё воображение уже переносит меня сквозь века… в древнюю Японию. Представьте на миг страну восходящего солнца и цветущей сакуры в средние века. Добро пожаловать в Ямато — первое государство на территории Японии, название которого переводится как «великая гармония или мир».
Книга, о которой сегодня пойдет речь в ЛГ, и перенесёт нас в средневековую Японию — во времена периода «Хэйан». Исторический роман Ольги Крючковой «История пурпурной дамы» прочтён мной не то, что на одном дыхании, он «просмотрен» моим воображением на одном дыхании! Этот роман — реальная история японской поэтессы и прозаика Мурасаки Сикибу, которая жила в таком далёком от нас X веке. Её образ, дошедший через века благодаря искусству Поэзии, и запечатлён на страницах романа Ольги Крючковой. Образ очень талантливой и невероятно нежной, искренней девушки, оставившей после себя замечательные произведения, которые японцы считают классикой древневосточной поэзии и прозы.
Из аннотации к роману:
«… Эпоха раннего Средневековья в Японии (Ямато) мало освещена в художественной литературе и всегда вызывала острый читательский интерес. В этот период императорская резиденция перемещается в Хэйан, столицу мира и спокойствия. Ямато переживает "культурную революцию", давшую мировой культуре неувядающие имена поэтов и романистов, в том числе и легендарной Мурасаки Сикибу, прославившейся созданием "Повести о Гендзи". Этой умной, утонченной и образованной женщине, перипетиям её жизни при императорском дворе посвящен роман "История Пурпурной дамы"…»
Жанр исторического романа не один раз обсуждался нами, и мы с Вами даже проводили Чтения на эту тематику, но эта книга так отличается от многих книг, написанных в этом жанре и прочитанных мною… Она изящна, как и обязывает само обращение к истории Востока, она легка, словно неслышная поступь японской девушки, и она прекрасна тем, что, несмотря на такую разницу во времени — ты словно рождаешься в том мире и понимаешь всё: обычаи, церемонии, культуру и даже наименования — японские слова, о которые я была уверена, что не раз «споткнусь»! А история автора романа «История пурпурной дамы» не менее удивительна, чем история нашей японской поэтессы — придворной дамы. Ольга Евгеньевна Крючкова после окончания школы в начале 80-х поступила в Московский техникум автоматики и телемеханики по специальности математик-программист, закончила его с красным дипломом и устроилась работать на один из московских авиационных НИИ. По прошествии нескольких лет поступила в Московский авиационный институт им. Серго Орджоникидзе на факультет самолётостроения и тоже его благополучно закончила. И только совсем недавно она стала писателем. Так что, никогда не поздно посвятить себя своей мечте, друзья!
Из статьи А. Н. Мещерякова «Древняя Япония: культура и текст»:
«… Автор знаменитой "Повести о Гэндзи" Мурасаки-сикибу жила в интересное время, хотя на поверхности потока истории Японии и не происходило видимых перемен. Обеспеченный быт аристократов, спокойных за свое будущее, дал им возможность поразмыслить о себе. И, следует признать, этой возможностью они воспользовались превосходно, оставив потомкам немало образцов замечательной поэзии, а также прозы, опередившей на несколько веков психологическую прозу Запада и оказавшей немалое влияние на литературную культуру всего XX в. Одним из самых тонких писателей японского средневековья, безусловно, была Мурасаки. О ней нам известно не так много. И хотя установлено, что родилась она в 70-х годах X в., даже настоящее имя ее остается неразгаданным. Мурасаки-сикибу — не более чем прозвище. Сикибу в буквальном переводе означает "департамент церемоний" — ведомство, в котором служил когда-то отец писательницы Фудзивара Тамэтоки. Мурасаки — одна из героинь "Повести о Гэндзи", в честь которой автора и нарекли этим именем.
Однако недостаток сведений о жизни Мурасаки-сикибу до некоторой степени восполняется возможностью проникновения в "биографию души" писательницы — ее стихи, "Повестьо Гэндзи " и "Дневник". Наиболее информативен в этом отношении "Дневник". Сама Мурасаки предстает перед читателем как натура чувствительная. Она рано овдовела, что придает оттенок печали всему ее мировосприятию. Лишенная уверенности в завтрашнем дне, она предается воспоминаниям и размышлениям о непрочности бытия. С сочувствием читатель наблюдает смену ее настроений и видит за ними смятенную душу — ранимую и по-женски непоследовательную. В то же время Мурасаки обладает достаточной жизнестойкостью, чтобы адаптироваться в новых для нее условиях придворной обстановки. “Дневник” Мурасаки-сикибу — замечательный литературный и человеческий документ эпохи. Он служит поразительным свидетельством культуры мысли и чувства, которой обладали японские аристократы, проживавшие в то время в Хэйане (современный Киото). Дневники и письма служили им важнейшим инструментом самопознания, а значит, и познания мира…»
Страна восходящего солнца, цветущей сакуры, удивительной поэзии и живописи, невероятно сильных духом воинов — самураев (моя аллюзия к 47 ронинам, конечно) и невероятно женственных, воздушных и утончённо-красивых девушек — одним словом, Ямато — мир девушки с неизвестным именем, мир великой гармонии…
Хоть настала весна,
Но белеет, покрытая снегом,
Вершина горы.
И когда этот снег растает,
Никому не дано узнать... |Мурасаки Сикибу|
P.S: Предлагаю на следующей неделе провести февральские Чтения! Литературный жанр прежний (эссе). Тема Чтений — «Честь и бесчестие в литературных произведениях». Как Вам тема, друзья? И ещё… Пусть всё-таки весна у нас начнётся раньше, чем с приходом месяца марта!
Литературная Гостиная.
Литературная Гостиная
12 февраля 2017
Ведущая рубрики: Иванна Дунец.
Александр Егорович Варламов и Афанасий Афанасьевич Фет
«На заре ты её не буди»
Друзья,
сегодня я хочу Вам рассказать о замечательной идее Игоря Филатова, одного из авторов нашего литературного портала. Он предлагает организовать новую постоянную рубрику «Музыкальная гостиная» в Альбоме «Поэмбука». На её страницах он будет рассказывать Вам о творчестве гениальных композиторов — и тех, кто уже является классиками, и тех, кто пишет музыку в современное время, а также рассуждать с Вами о любимых музыкальных произведениях, которые стали частью Вас самих и Вашего творчества. Идея, на мой взгляд, потрясающая! Думаю, что Игорю Филатову очень важно услышать Ваши комментарии и предложения, касающиеся его идеи — рубрики «Музыкальная гостиная»! Искренне надеюсь, что она найдет отклик в Ваших сердцах!
Итак, позвольте представить Вашему вниманию первый выпуск рубрики «Музыкальная гостиная», посвящённый романсу «На заре ты её не буди»:
«Сегодня в Литературной Гостиной прозвучит музыка, и о ней же пойдёт речь. Ничего удивительного! Удивительнее то, что до сих пор о ней не было разговора на поэтическом сайте. Ведь любое стихотворение — уже наполовину музыка. А есть такие стихи, в которых мелодия практически слышна. А сколько стихотворений, которые специально написаны для уже готовой мелодии — многие песни так и пишутся. У меня даже есть идея провести конкурс: стихотворение должно быть написано на конкретную мелодию и стать, таким образом, песней. Но это в будущем, а сейчас — история, которая является частью моей жизни. О произведении музыкальном и одновременно поэтическом, которое сыграло настолько важную роль в моей судьбе, что у меня к нему и отношение, как к «судьбоносному».
Ещё в детстве, лет в десять, я впервые услышал его по радио. Высокий женский голос выводил ажурную мелодию, красивую и какую-то особенную, не похожую на то, что я слышал раньше. И такая печаль была и в голосе, и в мелодии, и в словах, что я, помнится, чуть не заплакал. Диктор объявил: «Вы слушали романс «На заре ты её не буди» в исполнении Виктории Ивановой». Я запомнил название, запомнил фамилию певицы, и даже не знал тогда, что это Судьба поставила для меня первую веху.
Потом был длинный участок жизни, который я преодолевал, понимая, вначале смутно, а потом всё отчётливее, что иду не туда, что моё счастье совсем в другой стороне. Мне хотелось петь, я хотел заниматься музыкой, но медленно и верно становился инженером. Школа — институт — армия — завод. На каждом участке этого стандартного пути у меня была вторая жизнь, связанная с музыкой. Когда я попадал на новое место, первым делом узнавал, где Дом Культуры и как дела с самодеятельностью, затем находил себе соратников, с которыми хлебал из полной чаши мучений, связанных с такого рода творчеством — кто через это прошёл, тот знает. А внутри у меня жила и тихо-тихо звучала та самая мелодия из детства. Иногда я её напевал для себя, при этом в глубине души был уверен, что могу спеть её лучше Ивановой, лучше всех! Она была символом, путеводной звездой, камертоном. Поэтому во всех ВИА-потугах, рок-хулиганствах и джаз-экспериментах с моим участием всегда присутствовало нечто, тяготеющее к мелодичности и одухотворенности. А чего только мы не играли!
Это были замечательные годы, но музыка была только сопровождением жизни, так сказать, хобби. Кто-то собирает значки, а я музицировал. И вот однажды, в конце моего срока в армии, возвращаясь с ночных полётов, я услышал, как кто-то на заднем сидении автобуса, в темноте, под гитару потихоньку напевает тот самый романс. У меня внутри что-то сдвинулось. Я вдруг понял, что если в ближайшее время не изменю свою жизнь, она пройдёт напрасно. Тогда можно и не жить вовсе. «Я буду музыкантом! — сказал я себе. — Не хочу делить музыку ни с чем, жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на то, что не любишь». И стал! Развернулся на 180 градусов. Как было трудно, словами не передать. Знал бы заранее, не решился бы. И вот на этом этапе романс помог мне уже по-настоящему, конкретно. Может, и не выжил бы я в музыке без него…
Останкино. Телецентр. Редакция народного творчества. Главный редактор Ольга Молчанова хмуро смотрит на 4-х молодых людей, переминающихся у порога.
— Это вы звонили?
— Да… Мы… У нас романсы… Мы…
— Не надо ничего объяснять. Пойте!
— Как? Здесь? Прямо сейчас?
— Начинайте, у меня мало времени.
Молодые люди расчехляют акустические гитары, садятся и исполняют три романса. Первым — «На заре ты её не буди». Молчанова минуту-другую думает, смотрит в календарь, потом говорит:
— На среду заказана тон-студия. С 12-ти часов — окно. Будем писать «На заре…» и какой-нибудь ещё, на ваш выбор. А 22 февраля — едем во Владимир, на съёмки. Передача «Споёмте, друзья», 1-я программа.
Остолбенение, широко раскрытые рты. Потом робко:
— У нас работа…
— Как хотите, я два раза не предлагаю.
— Согласны!
И вот битком набитый зал, софиты, камеры, ведущие Татьяна Веденеева и Леонид Дербенёв, набор тогдашних звёзд: Корнелюк, Чумаков, Семёнова и т. д. И мы — с пересохшими глотками, в холодном поту, кто в чём (я вообще в чужом свитере). Наш квартет объявляют (название по пути во Владимир мы так и не придумали, за час до съёмок Молчанова сказала: «Будете «…».) С тех пор - это наше название. Мы выходим на сцену. Раз съёмки, значит фонограмма — надо попасть в самого себя, больше я ни о чём не думаю… И хочется что-то сделать с руками, они явно лишние на мне. В итоге я складываю их на груди и замираю, как памятник. Сердце стучит, горло пересохло, слава Богу, что фонограмма, я бы не допел до конца… Замирают последние флажолеты…
А потом начинается то, что сделало меня артистом. Первые робкие аплодисменты, которые звучат всё громче, переходят в овацию, а чуть позже — в дружные ритмичные удары. Это длится несколько минут. Я ошеломлён. «Что мы такого сделали? — думаю я. — Почему нам так хлопают? Нас никто не знает, и сразу полюбили! Значит, я понял этот романс, значит, я правильно спел! Значит, я буду артистом! Я буду стоять на сцене, я буду нести зрителям то, что понял про музыку, и они за это будут любить меня. Я хочу этой любви!»
Против ожидания мы не проснулись знаменитыми, потом долго ещё всё было так же трудно и бесперспективно, но внутри я уже был спокоен и знал, что с этого пути не сойду. Вот он, мой «волшебный» романс – автор стихотворения Афанасий Афанасьевич Фет, композитор Александр Варламов:
На заре ты ее не буди,
На заре она сладко так спит;
Утро дышит у ней на груди,
Ярко пышет на ямках ланит.
И подушка ее горяча,
И горяч утомительный сон,
И, чернеясь, бегут на плеча
Косы лентой с обеих сторон.
А вчера у окна ввечеру
Долго-долго сидела она
И следила по тучам игру,
Что, скользя, затевала луна.
И чем ярче играла луна,
И чем громче свистал соловей,
Все бледней становилась она,
Сердце билось больней и больней.
Оттого-то на юной груди
На ланитах так утро горит.
Не буди ж ты ее, не буди…
На заре она сладко так спит!
Казалось бы, в этих строчках — всё жизнь, молодость, красота… Но когда эти слова сливаются с мелодией, появляется ощущение, что ничего этого нет. Романс не просто грустный, он траурный. Мне это было ясно всегда. И я не мог понять тех, кто поёт его бодренько, оптимистично. Когда мы начали делать аранжировку, я выдержал столько споров и выслушал столько доводов от партнёров, что поставил вопрос ребром: либо эпитафия, либо мы вообще не берёмся за это произведение. Моя концепция была такова — «не буди» не потому, что пусть дольше поспит, а потому что всё равно не добудишься. Это воспоминание о той, кого уже нет. В результате так мы романс и сделали, так я его и спел.
Не раз нас упрекали в нарушении традиций. Я повторял заклинанье «я так вижу» и ничего, кроме своих ощущений предъявить не мог. Однажды студентка, будущий музыковед, полчаса допытывалась, почему мы только один раз играем проигрыш, зачем три модуляции, почему дуэтом и как мы посмели придумать своё вступление? Я спросил: «Вы только что слушали. Это было плохо — то, что мы сделали?» «Хорошо! — ответила она. — Но это неправильно!» На том мы и разошлись.
А ещё через год ко мне подошёл после концерта пожилой дяденька и спросил: «А Вы знаете, от чего умерла эта девушка?» Я ответил: «Я вообще не знаю наверняка, что она умерла. Мне это слышится в музыке…». «Это удивительно! — сказал он. — Я думал, Вы знаете… Она сгорела». И рассказал историю о невесте Афанасия Фета, от которой он отказался по причине своей бедности, не хотел сделать её несчастной. Через несколько дней после этого девушка уронила свечу на кисейное платье, которое мгновенно вспыхнуло. Она получила ожоги, от которых умерла. Фет был уверен, что сделала она это намеренно, и всю жизнь считал себя виновным в её смерти. Стихотворение посвящено этой девушке.
Может быть, композитор Александр Варламов знал об этом факте, а возможно, как и я, почувствовал за словами невысказанное, но он сочинил мелодию, которая сделала из этого стихотворения один из самых красивых и самых печальных романсов! Вслушайтесь в него. Я бы очень хотел, чтобы он Вас задел, чтобы внутри что-то защемило, а потом отпустило, и стало бы Вам так хорошо, как мне бывает, когда я слушаю эту запись…
P.S: Если разговор о неразрывной связи стихов и музыки будет кому-то интересен, он продолжится. Может быть, даже кого-то на что-то вдохновит. Тем множество: «Музыка, сделавшая заурядный стих бессмертным»; «Пушкин, Есенин, Ахматова, Цветаева, Кирсанов, Евтушенко, Вознесенский, Высоцкий и многие другие в музыке»; «Рок-поэзия»; «Строчка, которая делает песню шлягером»… Я уверен, что у многих есть собственные опыты переложения своих стихов на музыку. Это, пожалуй, самое интересное! А для начала, пожалуй, более чем достаточно... Всем хорошей музыки!»
романс «На заре ты её не буди»
Литературная гостиная.
Литературная Гостиная
5 февраля 2017
Ведущая рубрики: Иванна Дунец
Виктория Уильямсон
«Мы — это музыка»
Друзья, вдохновил меня на рассказ об этой книге один из авторов нашего литературного портала. Надеюсь, что в ближайшее время идея, родившаяся у него (кстати, уже давно), воплотится в реальность, и у нас с Вами появится возможность регулярно знакомиться с его обзорами, которые будут посвящены великолепному виду искусства — Музыке. Но подробнее об этом, я искренне надеюсь, мы поговорим в следующем выпуске ЛГ. А теперь о книге! Книга «Мы — это музыка» написана Викторией Уильямсон, психологом, лектором и исследователем, изучающей пересечения науки о мозге и психологии музыки. Произведение отнюдь не художественное, как Вы уже поняли, а относящееся к жанру научно-исследовательской литературы. По словам издателя, «… Виктория Уильямсон получила первое психологическое образование в Университете Йорка в Великобритании, а затем исследовала психологию музыки и музыкальную память в Университете Шеффилда. В данное время она занимает академические посты в Великобритании и Швейцарии. Ведет популярный образовательный блог о музыке и рассказывает о своих исследованиях на крупнейших каналах, включая BBC и ITV…»
Из аннотации к книге:
«… Музыка оказывает гораздо большее влияние на нашу жизнь, чем можно представить. Специалист по психологии музыки Виктория Уильямсон провела целое исследование о влиянии музыки на нашу жизнь на всем ее протяжении — от утробы матери до старости — и получила ответы на любопытнейшие вопросы. К примеру, что происходит с вашим мозгом, когда вы слышите музыку, возвращающую вас мыслями в юность? Или как музыка меняет физическую структуру нашего мозга? Для чтения этой книги не потребуется музыкальное образование или специальные научные знания. Она будет интересна каждому, кто хочет больше узнать об универсальном языке музыки, который есть внутри каждого из нас…»
Меня лично поразило её мнение, касающееся того, как связаны между собой такие разные понятия как Музыка и Время. Её исследование утверждает, что «… знакомая нам музыка повышает психофизиологическую активность, связанную с удовольствием, и этот эффект искажает восприятие времени. Из-за того, что памяти легче обрабатывать знакомую музыку, мы можем воспринять больше подробностей; поэтому и возникает обманчивое впечатление, что прошло больше времени…». Удивительно, не правда ли? То есть, слушая любимую музыку, можно растягивать время и воспринимать большее количество информации, понимаете! И я сразу подумала о том, что мы неосознанно стремимся управлять Временем в очень важные события нашей жизни. К примеру, я перечитываю любимые книги, слушая определённую музыку любимых композиторов. А то, как мы относимся к выбору музыки при проведении наших дней рождений, свадеб, торжественных мероприятий! Удивительное действительно рядом. Оно — в нас с Вами!
И ещё одно поразительное открытие для меня, что у каждого из нас — идеальная музыкальная память! На основе своих исследований Виктория Уильямсон утверждает, что «… у нас в голове хранятся огромные и прекрасно организованные библиотеки с тысячами мелодий, песен и инструментальных произведений. Проверяя вспоминание знакомой и любимой музыки, мы видим свидетельства поразительной скорости и точности музыкальной памяти даже у людей, ни дня не учившихся музыке…»! И это о каждом из нас, о каждом человеке без каких-либо исключений. Всё-таки огромное счастье осознавать, что в каждом человеке, живущем на нашей планете, звучит Музыка, даже если по воле каких-то обстоятельств (внутренних или внешних), он её не слышит. Да, мы — это музыка!
Из предисловия автора к книге:
«… Здесь подобран ряд теорий и данных, с помощью которых исследователи стремились раскрыть значение музыки в нашей жизни. Создавая эту книгу, я поставила цель — разобраться, почему мы так живем. Хочу попытаться раскрыть механизмы той власти, которую волшебные звуки имеют над нами. Мы подробно рассмотрим то, что музыка в любом возрасте развивает мозг; что уроки музыки связываются с улучшенным развитием многих физиологических навыков, навыков познавания и общения, а у взрослых, например, повышение спортивных показателей. О том, что музыка помогает общаться тем, кому трудно объясняться вербально, и способна значительно облегчать боль — как физическую, так и душевную. Она положительно влияет на выздоровление и восстановление в случае болезней и травм, поддерживает и ведет человека при переходе от одного жизненного этапа к другому. И наконец, что музыка — основа вашего личного саундтрека, на котором запечатлеваются важные, судьбоносные мгновения. Секреты музыкальной психологии отвечают на вопрос, почему этот вид искусства так на нас влияет. Почему мы так любим музыку? Почему она повсюду? И в чем причина её многостороннего воздействия на наши — мозг, тело и поведение?..»
P.S: И ещё…
Друзья, очень скоро, а именно — 6 февраля — исполняется ровно один год, как появилась рубрика «Литературная гостиная». Родилась идея создания рубрики у меня в конце января 2016 года, благодаря великолепному писателю Альберу Камю и его пьесе «Недоразумение». И я безмерно благодарна Вам, что Вы искренне поддержали эту идею! Первый выпуск ЛГ вышел 6 февраля 2016 года и был посвящён прекрасной книге «Любовные письма великих» (составитель Анастасия Чеботаревская), предисловие к которой написал русский поэт и писатель Федор Сологуб. За прошедший год мы рассуждали об очень многих произведениях классиков и современных авторов. А в середине августа нам с Вами удалось общими усилиями воплотить ещё одну мою идею — мероприятие рубрики ЛГ — Чтения эссе на заданную тематику.
С октября 2016 года «Литературная гостиная» выходит уже как официальная рубрика нашего портала каждую неделю по воскресеньям, благодаря предложению и поддержке организаторов сайта. И я искренне рада, что на её страницах были опубликованы многие замечательные эссе Авторов «Поэмбука»! А сколько событий и публикаций нас ждут ещё впереди! Благодарю Вас, Друзья, за поддержку, за потрясающие эссе, за обстоятельные комментарии, за искренность, за поддержку и за невероятную любовь к книгам!
С днем рождения, «Литературная гостиная»!
https://poembook.ru/blog/13662
Альбер Камю |пьеса в трех действиях «Недоразумение», 1943 г.|
https://poembook.ru/blog/14264
Анастасия Чеботаревская |«Любовные письма великих», предисловие Федора Сологуба|
Литературная Гостиная.
Литературная Гостиная
29 января 2017
Автор рубрики: Иванна Дунец
Рут Озеки
«Моя рыба будет жить. Сказка о временном существе»
|роман, 2013 г.|
« Древний будда как-то сказал:
Существуя во времени, стоя на горной вершине,
Существуя во времени, движась в океанских глубинах,
Существуя во времени, восьмирукий демон с тремя головами,
Существуя во времени, золотой шестнадцатифутовый Будда,
Существуя во времени, посох монаха или мухобойка учителя,
Существуя во времени, столб или фонарь,
Существуя во времени, любой Дик или Джейн,
Существуя во времени, вся земля и бесконечное небо»
Эйхэй Догэн Дзэндзи (1200–1253)
|японский учитель дзэн и автор «Сёбогэндзо» и «Существуя во времени»|
Друзья, впервые я хочу рассказать Вам о книге, которую только-только начала читать. Поэтому в это прекрасное путешествие с неизвестным финалом мы отправимся вместе. Удивительные ощущения — ты уже захвачен началом действия, но не знаешь, к чему приведёт развитие сюжета… Ты в предвкушении. В надежде на лучшее. В призрачных ожиданиях того, что только станет частью реальности. Твоей реальности…. О романе Рут Озеки «Моя рыба будет жить» я узнала из одной рецензии, которая совершенно случайным образом оказалась мною прочитанной на высоте более 10.000 метров, пока я находилась (в прямом смысле) между небом и землей! Уже спускаясь по трапу, приставленному к самолёту, я знала, что обязательно прочту эту книгу.
Из аннотации к роману:
«… Рут Озеки - американка японского происхождения, специалист по классической японской литературе. Также она увлекается флористикой, театром и кинематографом. В 2010 году была удостоена сана буддийского священника. Рут Озеки ведет активную общественную деятельность в университетских кампусах и живет между Бруклином и Кортес-Айлендом в Британской Колумбии, где она пишет, вяжет носки и выращивает уток вместе со своим мужем Оливером. Её прозу сравнивают с творчеством Мураками и Сэлинждера, а её постмодернистский роман «Моя рыба будет жить» уже успел стать культовым в тех странах, где был издан. Это роман, полный тонкой иронии, глубокого понимания отношений между автором, читателем и персонажами, реальностью и фантазией, квантовой физикой, историей и мифом. Это увлекательная, зачаровывающая история о человечности и поисках дома…»
Роман «Моя рыба будет жить» нельзя отнести к какому-то стилю, по-моему. Он как-то удивительно существует вне времени и вне стилей, вне форматов и вне рамок, в которые мы привыкли «загонять» и себя, и то, что созидаем… Он обо всём, и совсем ни о чём… Он как независящий элемент, существующий вне теорий, но одновременно — пронизанный ими. Есть в этом какая-то парадоксальность, но… Он случился… И это, кстати, первый иностранный роман, удостоенный российской премии «Ясная поляна» — номинацию «Иностранная литература», в которой победила Рут Озеки, учредили только в 2015 году. В начале сезона специально приглашенные эксперты премии — литературные критики и литературоведы — составили список из 33 произведений, чтобы определить самую значимую зарубежную книгу XXI века, переведенную на русский язык. Ею и стал роман «Моя рыба будет жить. Сказка о временном существе». Я, как и Вы, только знакомлюсь с удивительным сюжетом — только-только начинаю представлять женщину, живущую на далёком острове, прогуливающуюся по берегу и находящую странный пакет, в котором лежит книга Марселя Пруста «В поисках утраченного времени». Но оказывается, что это вовсе не роман Пруста — под обложкой дневник японской девушки и в нём она рассказывает историю своей прабабушки, которая была писательницей-феминисткой, а потом стала буддийской монахиней — новой женщиной эпохи Тайсё:
«… Привет! Меня зовут Нао, и я – временное существо. Ты знаешь, что такое временное существо? Ну, если ты дашь мне минутку, я объясню. Временное существо – это кто-то, кто существует во времени: ты, я, любой, кто когда-либо жил или будет жить. Я, например, сижу сейчас в кафе французских горничных на Акибахаре, в Городе Электроники, и слушаю печальный французский шансон, который играет где-то в твоем прошлом, которое одновременно – мое настоящее. И я думаю о тебе – как ты там, где-то в моем будущем? И если ты это читаешь, ты, наверно, тоже думаешь обо мне. Ты думаешь обо мне. Я думаю о тебе. Кто ты и что ты сейчас делаешь?..»
Из рецензии на роман:
«… Наоко Ясутани росла в Америке, пока отец был программистом в Кремниевой долине, но доткомовский пузырь лопнул, компания обанкротилась, и семье пришлось снова переехать в Японию, теперь уже в бедный и неблагополучный район. Нао идет в обычную школу, где оказывается «вонючей иностранкой» (а это означает тихое и изощренное насилие со стороны одноклассников и даже учителей), отец постоянно думает о самоубийстве, мать сосредотачивается на работе и выживании. Чтобы найти опору, Наоко начинает вести дневник, в котором записывает историю своей 104-летней прабабушки Дзико, мудрой монахини дзэн, в прошлом анархистки и феминистки, и двоюродного деда Харуки, пилота-камикадзе времен Второй мировой.
Позже в Канаде дневник Нао находит Рут — писательница в творческом кризисе, которая переехала на крошечный остров ради больной мамы и мужа и теперь чувствует, как вдохновение и ощущение полноты жизни ускользают от нее. Дневник Наоко завораживает Рут, она пытается уловить его ритм, отыскать девочку и каким-то образом повлиять на ее прошлое, разобравшись одновременно и со своей жизнью. Если сейчас вам кажется, что с книгой все более или менее понятно, стоит предупредить — вы ошибаетесь. Как предупреждает Нао, «ожидания и преждевременные выводы способны похоронить любые отношения». Первую половину книги вы будете дрейфовать в океане неповторимой прозы Озеки, а потом вас стремительно затянет мощным течением в глубину, где останется единственное, что у нас действительно есть — время…»
Наталья Ломыкина
|РБК Стиль|
P.S: Друзья, мне очень нравится высказывание Джима Моррисона о том, что существует известное и существует неизвестное, а между ними двери… Так давайте откроем вместе эту дверь! Здесь и сейчас, читая удивительную книгу современного автора, способного побудить нас задуматься о том, что мы все — временные существа в этом мире, то есть живущие во времени…
Литературная Гостиная.
Литературная Гостиная
22 января 2017
Автор рубрики: Иванна Дунец
Джеймс Джойс
«Дублинцы. Улисс»
|15 реалистичных рассказов, 1914 г. и роман, 1922 г.|
«…Он смотрел на эту картину и размышлял о жизни; и (как всегда, когда он размышлял о жизни) ему стало грустно. Им овладела тихая меланхолия. Он ощутил, как бесполезно бороться с судьбой, - таково было бремя мудрости, завещанное ему веками. Он вспомнил томики стихов, стоявшие дома на полках. Он купил их еще в холостые годы, и часто по вечерам, сидя в маленькой комнате возле прихожей, он испытывал желание достать с полки один из томиков и почитать вслух своей жене. Но каждый раз робость удерживала его; и книги так и оставались на своих полках. Иногда он повторял про себя стихи, и это утешало его…»
Джеймс Джойс
Дублинцы |рассказ «Облачко»|
Друзья, я очень давно хотела посвятить этому талантливому автору один из выпусков рубрики ЛГ. Ещё в июне у меня созрела идея рассказать Вам о романе «Улисс» Джеймса Джойса, так как 16 июня во всем мире почитатели его таланта празднуют «День Блума» или «Bloomsday»! Но, видимо, только сейчас пришло его время… Имя ирландского писателя Джеймса Джойса (James Augustine Aloysius Joyce), родившегося в конце 19 века, подверглось невероятной метаморфозе. Из скандального и, практически, нарицательного – оно стало классическим. Шелуха случайных впечатлений, сплетен и скандалов вокруг его творчества исчезла и пред нами, живущими в 21 веке, предстал очень талантливый и самобытный писатель, раннее творчество которого в России очень часто сравнивают с произведениями А.П. Чехова.
Из аннотации к книге:
«…Джеймс Джойс, великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более чем кому-либо обязаны своим рождением новые литературные школы и направления ХХ века. В настоящее издание вошел сборник психологически тонких новелл «Дублинцы», по мастерству не уступающих рассказам Антона Павловича Чехова. «Моим намерением, — писал Джойс, — было написать главу из духовной истории моей страны, и я выбрал местом действия Дублин, поскольку, с моей точки зрения, именно этот город является центром паралича». Паралич для Джойса — это символ ненавистных ему пороков современной ирландской жизни: косности, низкопоклонства, коррупции, культурной отсталости и бездуховности. Это первое реалистическое произведение ирландской литературы XX века. И, наконец, «Дублинцы» — это новый этап в развитии европейской новеллистики, не менее важный, чем чеховская проза. В сборник также вошел роман «Улисс» (1922 г.) — главное произведение писателя, «божественное творение искусства» по словам Набокова, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра…»
В сборник, представленный сегодня в ЛГ, вошли 15 реалистичных рассказов под объединяющим названием «Дублинцы» и роман «Улисс» Джеймса Джойса. «Дублинцы» своим появлением обязаны ирландскому поэту Джорджу Уильяму Расселлу, который попросил Джойса написать для журнала «Ирландская усадьба» какое-нибудь произведение, которое понравится его читателям и не будет слишком модернистским. Но после публикации нескольких новелл, он поспешил отказаться от услуг Джойса, так как читателям журнала его новеллы не понравились! Но Джойс не отказывается от идеи написания сборника рассказов и на протяжении почти 4 лет рождаются истории героев «Дублинцев». Окончательный вариант сборника включает в себя 15 рассказов, объединенных связующей темой – «…Я пытался, - писал Джойс, - представить жизнь Дублина на суд беспристрастного читателя в четырех аспектах: детство, отрочество, зрелость, общественная жизнь…».
Из вступительной статьи к сборнику рассказов:
«…Русский читатель "Дублинцев" непременно задаст себе вопрос: а нет ли прямого влияния Чехова на прозу ирландского автора? Сам Джойс, когда его спрашивали об этом, отвечал отрицательно: нет, он не был знаком с творчеством Чехова в пору работы над "Дублинцами". Но кажется, что чеховские персонажи: все эти жалкие, влачащие свои дни в пропыленных конторах клерки, люди "в футлярах", пошлые нувориши, интеллигенты, не знающие, куда приложить свои силы, женщины, задыхающиеся без любви, - "перекочевали" на страницы "Дублинцев". "Облачко" - это же "Толстый и тонкий". Было два приятеля. Один преуспел, а другой так и остался ничем и вот теперь на того, преуспевшего, взирает с подобострастием. А по сути оба пошлы и ничтожны. В "Личинах" просматривается "Смерть чиновника" - та же пошлость пошлого человека; в "Несчастном случае" - "Дама с собачкой" и "Человек в футляре". Или же вдруг мелькнет, как в концовке лучшего рассказа сборника "Мертвые", образ снега из эпилога "Трех сестер"…
…Близость творческих установок ощутима и в поэтике. Оба писателя видели зловещие признаки духовного нездоровья своих современников в мелочах быта, поведении, походке, интонации - там, где другая рука, привыкшая к более размашистым мазкам, не нашла бы ничего заслуживающего внимания. Описывая в своих рассказах эту область житейских неурядиц, утверждая бесфабульность как художественную норму, Джойс и Чехов обосновывали новый тип эстетики. В мире, где всем завладела пошлость, нет и не может быть ничего нового. Рассказывать не о чем, можно лишь бесстрастно фиксировать в слове тягостное течение жизни. Боясь оказаться навязчивым, автор как бы предоставляет возможность читателю самому читать текст. Но текст так продуман и до такой степени драматизован, что и в самом деле есть только одна возможность, в одном-единственном месте текста написать: "Идет дождь"...»
Екатерина Юрьевна Гениева, «Перечитывая Джойса»
|российский филолог, библиотечный, культурный и общественный деятель, эксперт ЮНЕСКО, директор Института толерантности|
А о том, чтобы прочесть или нет роман Джеймса Джойса «Улисс», мне кажется, что сомнений быть не должно! Однозначно, прочесть. Узнать его мир. Познать Джойса…
И мне очень нравятся слова Владимира Набокова из его «Лекций по зарубежной литературе» о романе «Улисс», которые не позволят нам совершить ошибочное путешествие по невероятным аллюзиям Джойса:
«…«Улисс» — превосходное, долговременное сооружение, но он слегка переоценен теми критиками, что больше заняты идеями, обобщениями и биографической стороной дела, чем самим произведением искусства. Я должен особо предостеречь вас от соблазна видеть в беспорядочных блужданиях и мелких приключениях Леопольда Блума летним дублинским днем прямую пародию на «Одиссею», где рекламный агент Блум исполняет роль Одиссея, иначе — Улисса, героя хитроумного; а склонная к адюльтеру жена Блума представляет добродетельную Пенелопу, тогда как Стивену Дедалу отводится роль Телемака. Очень приблизительная и очень общая перекличка с Гомером, очевидно, существует в теме странствий Блума, на что указывает название романа, — существует наряду со многими другими присутствующими в книге классическими аллюзиями; но было бы напрасной тратой времени искать прямые параллели в каждом персонаже и в каждой сцене «Улисса». Нет ничего скучнее затяжных аллегорий, основанных на затасканном мифе; после того как роман вышел частями, Джойс тут же вычеркнул псевдогомеровские названия глав, увидев, на что нацелились ученые и псевдоученые педанты…»
P.S: Путешествуйте, Друзья, и на страницах книг и в реальном мире! Наша планета прекрасна – она нам преподносит поистине замечательный дар – путешествуя, мы познаем другие миры, другие культуры и, прежде всего, самих себя!
Литературная гостиная.
Литературная гостиная
15 января 2017
Ведущая рубрики: Иванна Дунец
Балабанович Евгений Зенонович
«Чехов и Чайковский»
|монография, издание 1978 г.|
Друзья, в первом выпуске рубрики ЛГ в наступившем 2017 году я бы хотела рассказать Вам об одной удивительной книге. Монография, изданная в 1978 году, является по своей сути уникальным исследованием отношений двух талантливых людей, имена которых во всем мире ассоциируются с российской гениальностью – Антона Павловича Чехова и Петра Ильича Чайковского. Автор монографии – кандидат филологических наук, литературовед, один из создателей первого музея истории русской литературы, являвшийся многие годы старшим научным сотрудником дома-музея А. П. Чехова - Евгений Зеонович Балабанович.
Из аннотации к монографии:
«… Литературовед Евгений Зеонович Балабанович в монографии «Чехов и Чайковский» открывает одну из волнующих страниц истории русского искусства. Автор рассказывает о месте Чайковского в кругу музыкальных интересов Чехова, о личных взаимоотношениях писателя и композитора, о духовной близости двух гениальных художников. Имена Чехова и Чайковского ставились рядом еще при жизни писателя. «Я готов день и ночь стоять почетным караулом у крыльца того дома, где живет Петр Ильич», - говорил Чехов. Тот, в свою очередь, считал себя «пламенным почитателем» Антона Павловича…»
По словам современников Чехова и Чайковского, возникновение их дружбы было неизбежным. После начала публикаций своих рассказов Чеховым, его талант писателя был безусловно оценён Чайковским. В своих письмах композитору С. Танееву он утверждал, что Антон Павлович становится «новым большим русским талантом, будущим столпом нашей словесности». И скажу Вам, что восхищение гениальностью друг друга было у них обоюдным. Известно, что опера Петра Ильича Чайковского «Евгений Онегин» была одной из любимых у Чехова. Есть даже утверждение, что Чехов и Чайковский обсуждали совместное творчество, а именно – постановку оперы, либретто для которой должен был бы написать Антон Павлович. И, что немало меня удивило, выбор их пал на трагическую историю Бэлы из «Героя нашего времени» М.Ю. Лермонтова. Жаль, что не сложилось… Опера была бы гениальной!
Из статьи, посвященной П.И. Чайковскому:
«… Совершенно особое отношение было у Чайковского к Чехову. Так сложилось, что хотя эти два гениальных русских художника и имели большую разницу в возрасте, но их жизненные и творческие пути пересеклись. И это очень важно! Чайковский очень рано заметил появлявшиеся в русских журналах рассказы молодого Чехова. А его брат Модест Ильич довольно скоро познакомился лично с Антоном Павловичем. Позже и сам композитор познакомился с Чеховым на вечере у поэта А.Н. Плещеева через посредничество Модеста Ильича. Чайковский писал в одном из писем: "Читали ли Вы что-нибудь Чехова? Этот молодой писатель, по-моему, обещает быть очень крупной литературной силой". Чехов, в свою очередь, писал: "Я готов день и ночь стоять почетным караулом у крыльца того дома, где живет Чайковский, вот до какой степени я его уважаю".
Чайковский в ответ неожиданно посетил молодого писателя в его квартире на Кудринской площади, в которой сейчас находится музей писателя. По воспоминаниям близких, Чайковский и Чехов долго беседовали и решили даже вместе писать оперу. Можно только сожалеть, что этот замысел не осуществился. Помешали скорая поездка Чехова на Сахалин, а затем скорая смерть Чайковского. Но на рабочем столе Чехова в Мелихове и Ялте всегда стояла фотография Чайковского с дарственной надписью композитора и звучала его музыка. Многое роднит творчество Чайковского и Чехова, немало общего можно найти и в их взглядах на жизнь и творчество. В их человеческом облике присутствовали черты огромного личного обаяния, доброты, внимания и сострадания к окружавшим людям, беспредельной преданности родному искусству, России…»
Полина Ефимовна Вайдман |российский музыковед, доктор искусствоведения, специалист по творчеству П. И. Чайковского|
P.S: Друзья, желаю нам в наступившем новом году невероятных творческих открытий, удивительных Чтений и надеюсь, что познавательная полемика будет их неотъемлемым атрибутом, как и в прошедшем году! Всегда благодарна Вам за отзывчивость и поддержку! Читайте и вдохновляйтесь! Да пребудет с нами творчество, Друзья!
Литературная гостиная.
Литературная Гостиная
25 декабря 2016
Ведущая рубрики: Иванна Дунец.
Эмиль Брагинский и Эльдар Рязанов
«Ирония судьбы, или С легким паром»
|пьеса-комедия в двух действиях, 1969 г.|
«…Трудно понять, почему люди радуются приходу Нового года вместо того, чтобы плакать. Если вдуматься, новогодний праздник — печальное событие в нашей скоротечной жизни. Ведь все мы еще на один шаг приближаемся к роковой черте. А сама процедура встречи Нового года ускоряет процесс приближения. Вместо того чтобы спать, сохраняя здоровье, люди, беснуясь, нарушают режим: не в меру едят, пьют и ухаживают. В новогоднюю ночь останавливается прогресс. Люди предпочитают заниматься другим, более приятным делом. Но представители некоторых профессий и в новогоднюю ночь не предают интересов общества. Это летчики, шоферы, официанты, гардеробщики, музыканты, врачи «скорой помощи» и повара. Их руки заняты не праздными рюмками, а трудовыми штурвалами, подносами, шубами, аккордеонами, градусниками и половниками. В новогоднюю ночь работает также и телевидение. Но оно прогресса не двигает… Наступление Нового года окутано таинственностью и ожиданием счастья. Именно под Новый год случаются невероятные события, которые не могут произойти в обычную ночь...»
«Ирония судьбы, или С легким паром»
Эмиль Брагинский и Эльдар Рязанов
Дамы и Господа, он идёт! Новый 2017 год уже так близко, что даже слышны его шаги… Время неумолимо нас приближает к чудесам и волшебному бою курантов! Когда я размышляла, о какой же истории Вам рассказать в финальном выпуске Литературной гостиной в уходящем 2016 году, услышала по радио песню о ясене… О, эврика – подумала я! С книжной полки взяла одну из самых волшебных книг (1983 года издания) и произошло чудо! Изданные пьесы двух невероятных авторов из прошлого с улыбкой стали моим и Вашим настоящим. А, когда наступит тот самый день, их работы будут с нами. И, по-прежнему, как и много лет назад, будут дарить нам улыбку и веру в то, что чудеса случаются! Особенно под Новый год!
Из аннотации к пьесе:
«… Идея создания этого произведения возникла у Эмиля Брагинского и Эльдара Рязанова после того, как им рассказали историю о человеке, который после бани зашел к приятелям, где усердно и активно повеселился, после чего чистый и довольный заснул. У не совсем трезвых друзей возникла гениальная идея погрузить своего незадачливого товарища в поезд, следующий в Ленинград. В результате, когда ничего не понимающий друг проснулся в поезде, в общем вагоне, прибывшем в город на Неве, то обнаружил, что кроме веника, портфеля и пятнадцати копеек в кармане у него ничего нет. Брагинский и Рязанов стали фантазировать, как могли бы в дальнейшем развиваться события этой практически детективной истории. В результате получилась веселая и лиричная пьеса о Жене Лукашине, Наде Шевелевой и Ипполите. Для придания всей этой истории черт сказки, авторы погрузили ее в атмосферу новогодней ночи. В результате появилась самая фантастическая история, без которой невозможно представить себе наш хотя бы один предновогодний вечер…»
Пьеса Эмиля Брагинского и Эльдара Рязанова «С лёгким паром! или Однажды в новогоднюю ночь…» была написана в 1969 году и к моменту постановки фильма с успехом шла в нескольких театрах по всему Советскому Союзу. Фильм же «Ирония судьбы, или С легким паром» был снят только в 1975 году. История о любви и приключениях, по-доброму, как и полагается новогодней истории, завершена счастливым финалом. Замечательная традиция, которая живёт уже не одно поколение, провожать вместе с фильмом старый год и встречать новый! А песни – музыка замечательного композитора Микаэла Таривердиева и стихотворения потрясающих поэтов – Евгения Евтушенко, Бориса Пастернака, Беллы Ахмадулиной, Михаила Львовского, Александра Аронова, Марины Цветаевой, Владимира Киршона и Александра Кочеткова. Существует даже новеллизация (драма с развёрнутыми ремарками) «Иронии судьбы», которая опубликована в составе различных сборников из фильмов Эльдара Рязанова.
Из рецензии на пьесу:
«… «Иронию судьбы…» можно назвать самым народным экзистенциальным фильмом во всей мировой кинематографии. Ключевая идея философии существования о предельном ощущении бытия в пограничной ситуации представлена Рязановым в развитии характеров своих героев, которые в течение одной ночи становятся буквально другими людьми. И Лукашин, и Надя, и Ипполит пересматривают свои отлаженные, размеченные жизни, осознавая их трагическую сущность, пустоту, никчемность или, вспоминая дневниковый роман Сартра, чувствуя тошноту (недаром заливная рыба — такая гадость). Что особенно мощно выражается в истории Ипполита. Это уникальная драматургическая концепция, которая с очевидностью противоречит всяким представлениям о романтической ироничной мелодраме.
Для персонажа Яковлева Новый год заканчивается страданием. И, несмотря на свое противостояние любви Лукашина и Нади, он, несомненно, герой положительный. Ведь сбрасывая налет сытой уверенности и мелочной ревности, Ипполит будто проходи очищение, обряд инициации, делающий его честным и открытым человеком. Именно из его уст звучат пронзительные слова: «Как скучно мы живем. В нас пропал дух авантюризма. Мы перестали лазить в окна к любимым женщинам. Мы перестали делать большие хорошие глупости». Потому так щемяще больно и, в том числе, от заключительной фразы: «Может быть, я хочу простудиться и умереть». Ведь Новый год — это не только радость, это еще подведение итогов, итогов, от которых так часто хочется перестать быть, раствориться где-то в новогодних огнях, уйдя по снегу в ботиночках на тонкой подошве…»
Михаил Тарасов, независимый журнал о кино «25 кадр»
P.S: Дамы и Господа, с понедельника начнём Чтения, каждому из Вас придёт уведомление о начале приёма работ. Идея темы Чтений, которую Вы с огромным энтузиазмом поддержали, принадлежит автору «Поэмбука» Светлане |Вильям Скотт| — спасибо ей за чудесную идею!
https://poembook.ru/blog/24898
Итак, какой книжный мир Вы выбираете для себя? И кто Вы в нём? Уверена, что Ваши эссе будут удивительны! Дамы и Господа, не переставайте верить в чудеса! Ведь их время – не только сейчас…
Литературная Гостиная.
Литературная Гостиная
18 декабря 2016
Ведущая рубрики: Иванна Дунец.
Эрнст Теодор Амадей Гофман
«Щелкунчик и Мышиный король»
|Ernst Theodor Wilhelm Hoffmann «Nußknacker und Mausekönig», 1816г.|
«… Странствующий Энтузиаст, судя по всему, столь мало разделяет свой внутренний мир и мир внешний, что и самая граница между ними едва уже различима. Однако, именно благодаря тому обстоятельству, что ты, благосклонный читатель, не можешь отчетливо видеть этой границы, духовидцу и удается завлечь тебя на другую ее сторону, и тогда ты нежданно-негаданно оказываешься в неведомом волшебном царстве, а странные его обитатели с легкостью вторгаются в окружающий тебя внешний мир и начинают обходиться с тобой по-приятельски, словно старинные знакомцы. Но от души прошу тебя, благосклонный читатель: обходись и ты с ними в точности так же, а еще лучше - совершенно покорись их чудодейственному могуществу и даже приготовься иной раз перенести, не сетуя, лихорадочный жар, который может, пожалуй, начаться, если чудесная эта власть всецело тебя захватит...»
«Приключения в новогоднюю ночь», Эрнст Теодор Гофман
Дамы и Господа, о какой же ещё истории, как не об этой, рассказать Вам в прекрасное и удивительное время! Время, когда осталось так мало дней до Нового года, ведь две недели пролетят незаметно (со скоростью света)! Время, когда мы начинаем верить в существование других реальностей. Время, когда мы искренне верим в то, что наши желания непременно сбудутся. Время, которое по праву называют – Чудесным! Немецкий писатель-романтик, композитор и художник Эрнст Теодор Амадей Гофман подарил нам историю, которая, безусловно, стала для нас неотъемлемой частью этого времени – празднования Нового года и Рождества!
Меня с этой повестью познакомил балет и, конечно же, прекрасная музыка Петра Ильича Чайковского. И, как оказалось, не только меня! Удивительно, какой путь был пройден историей немецкого писателя Гофмана, прежде чем она стала классическим произведением для нас. Как оказалось, знакомству с «Щелкунчиком и Мышиным королём» мы обязаны директору императорских театров Российской империи Ивану Александровичу Всеволожскому. Он нашел похожую историю, автором которой был Александр Дюма, знакомый нам по многим произведениям, включая легендарных «Трёх мушкетёров». Дюма был в восторге от повести Гофмана в переводе Эмиля Лабедолльера, который перевёл её в 1838 году с немецкого языка. В 1844 году Дюма публикует сказку «История Щелкунчика». И Иван Александрович принимает решение, что постановка балета «Щелкунчик» будет основана не на первоисточнике – повести Эрнста Теодора Амадея Гофмана, а на вольной трактовке его творения Александром Дюма.
Из аннотации к повести:
«…«Щелкунчик и Мышиный Король» — одна из знаменитых волшебных историй, написанных Гофманом. Сюжет повести-сказки родился у него в общении с детьми его друга Хитцига. Он всегда был желанным гостем в этой семье, а дети ждали его восхитительных подарков, сказок, игрушек, которые он делал своими руками. Подобно умельцу-крестному Дроссельмейеру, Гофман смастерил для своих маленьких друзей искусный макет замка. Имена детей он запечатлел в «Щелкунчике». Мари Штальбаум — нежная девочка с отважным и любящим сердцем, сумевшая вернуть Щелкунчику его настоящий облик, — тезка дочери Хитцига, прожившей недолго. Зато её брат Фриц, доблестный командир игрушечных солдатиков в сказке, вырос и стал архитектором, а затем даже занял пост президента Берлинской академии художеств… Но это лишь одно из превращений и чудес, на которые так богата жизнь и которые видел и чувствовал во всем великий романтик Эрнст Теодор Амадей Гофман…»
Классика сказочного жанра, скажете Вы, и будете правы! И, как не при помощи именно таких средств, донести до читателя свои размышления о главном… Эрнст Теодор Амадей Гофман говорит с нами о главном! О том, что любовь всё преодолеет, что наше сердце сможет узреть то, что не видит наш ум! О том, что смелость живёт в каждом из нас! И, конечно же, о том, что вера в чудеса открывает нам двери в настоящее! А ещё, что мы никогда не должны сдаваться, даже тогда, когда практически нет надежды на то, что мы сможем преодолеть зло, с которым столкнулись на своём пути! Прошло более двухсот лет с того времени, как немецкий писатель рассказал людям чудесную историю о Щелкунчике, но она не теряет своей актуальности. Она возрождается снова и снова, в различных интерпретациях и жанрах, но при этом остаётся сама собой! Удивительно! И, конечно же, чудесно…
Из рецензии на повесть-сказку:
«… Самая популярная рождественская феерия в мире существует во множестве ипостасей. Главная из них, разумеется, балетная: балетмейстерами "Щелкунчика" были и Петипа, и Григорович, и Бежар, и Барышников, и Боурн. Но, помимо этого, сюжет, запущенный в художественное обращение Э.Т.А. Гофманом, побывал в руках художников, писателей, мультипликаторов, кинематографистов, режиссеров драмы. Гофмановская сказка начинается с Рождества, а заканчивается в городе Конфетенбург и Марципановом замке. Но в промежутке расположилась уйма характерных гофмановских сюжетов-ужастиков, в которых главную роль играют зло, болезни, черный глаз, армия серых мышей и, главное, вездесущее ожидание того, что на каждой следующей странице притаился какой-то недобрый сюрприз.
Так что в счастливый конфетно-марципановый финал поверить до конца не удается. Кстати, среди поклонников сказки были не только дети: гофмановского "Щелкунчика" высоко ценили самые высокопоставленные немецкие полководцы того времени, фон Гнейзенау и фон Харденберг,— за чрезвычайно убедительное и профессиональное описание битвы с участием игрушечных солдатиков. А вот Дюма адаптировал Гофмана для читателей, которым не был близок ни немецкий романтический мистицизм, ни специальный гофмановский сарказм. Французская версия больше похожа на знакомые нам по "Трем мушкетерам" лихие приключения, зубастый рыцарь не лишен сходства с д'Артаньяном, а вместо подвесок королевы здесь есть семь корон с семи голов Мышиного короля…»
Ольга Федянина, «Коммерсант.ru»
P.S: Дамы и Господа, так как мы с Вами на пороге чудесного времени, которое позволит нам «расправить крылья» и посвятить много времени творчеству (я о предновогодних и новогодних выходных), то я предлагаю Вам пообсуждать тему итоговых Чтений!
У меня есть несколько идей, но я бы хотела услышать и Ваше мнение! И было бы здорово, если бы мы определились с датой их проведения! Пишите в комментариях к выпуску ЛГ или в лс. И не переставайте верить в чудеса! Ведь их время – не только сейчас…
Литературная Гостиная.
Литературная Гостиная
11 декабря 2016
Ведущая рубрики: Иванна Дунец.
Ричард Матесон
«Куда приводят мечты»
|Richard Burton Matheson «What dreams may come», 1978 г.|
«… Умереть, уснуть. – Уснуть!
И видеть сны, быть может? Вот в чем трудность;
Какие сны приснятся в смертном сне,
Когда мы сбросим этот бренный шум, –
Вот что сбивает нас…
«Гамлет», акт III, сцена 1 (перевод М. Лозинского)
Предисловие к роману – почти без исключений – вещь ненужная. Это моя десятая опубликованная книга, и мне ни разу не пришло в голову писать предисловия. Однако этот роман, как мне кажется, требует некоего введения. Поскольку его темой является жизнь после смерти, очень важно, чтобы перед прочтением читатель осознал следующее: лишь один аспект этой истории вымышленный – персонажи и их взаимоотношения. За редким исключением, все детали взяты из научных исследований…»
Ричард Матесон, Калифорния, август 1977 г.
Я искренне благодарна Ивану Бунину, так как именно его произведение и послужило выбором темы для сегодняшнего выпуска Литературной гостиной. Удивлены, Дамы и Господа? Но не торопитесь с выводами, а просто перечитайте его рассказ «Грамматика любви»! Уверяю Вас, что это не займет много времени, и Вы, безусловно, поймете, как могут быть идейно взаимосвязаны такие разные (на первый взгляд) два произведения литературы. И Бунин, и Матесон, по-моему, рассуждают о любви как о явлении, которое рождает в их герое понимание не только другого человека и окружающего их мира, а прежде всего – самого себя. Думаю, что это большое счастье, когда подобные явления могут нас (хотя бы на мгновение) приблизить к пониманию истинности нашего внутреннего мира. Temet nosce!
Из аннотации к роману:
«… Представьте себе, что вы умерли! Но, как выясняется, жизнь продолжается и за порогом смерти. Более того, впереди ждет бесконечное странствие по неизведанным мирам и вселенным. Именно в такое путешествие суждено отправиться Крису Нильсену, чтобы спастись от отчаяния и вновь обрести надежду и любовь. Сразу же после публикации роман Ричарда Матесона стал бестселлером и вызвал бурные дискуссии не только в литературных кругах, но и среди ученых. Названный едва ли не основополагающим произведением о жизни после смерти, он лег в основу одного из самых красивых фильмов Голливуда, главную роль в котором исполнил Робин Уильямс. Фантастическая мелодрама, поставленная Винсентом Уордом, с триумфом демонстрировалась во многих странах мира и была удостоена премии «Оскар»…»
Роман Ричарда Матесона «Куда приводят мечты» относят к жанру научной фантастики. А я бы назвала его романом-притчей. Настолько он глубинен, настолько многослоен и очень щедро приправлен мудростью, что субъективно, конечно же, может быть отнесён и к этому жанру. Матесон изучает, анализирует, рассуждает, пытается понять, выйти за границы миров, как до него пытались это сделать и Шекспир, и Данте, и многие философы в разные времена. Погружаясь в размышления о вечном, он не давит на Вас своими выводами, а лишь делится. Про фильм скажу одно – это не просто классика научной фантастики, это фильм, который останется в Вашем сердце навсегда. И не важно – разделяете ли Вы мнение автора, или нет. Не важно! Уверена, что Ваше сердце даст единственно верный для него ответ.
Из рецензии на роман:
«… В 1321 году некий флорентиец-изгнанник завершил, наконец, поэму, в которой описывал свое путешествие по загробному миру: по Аду, Чистилищу и Раю. И хотя и до, и после него писатели не раз обращались к этой теме, именно «Божественная комедия» Данте во многом определила то, каким образом люди будут представлять в художественных произведениях жизнь после смерти. Тема эта, разумеется, волновала человечество всегда, оставаясь, пожалуй, самой загадочной. «Какие ж сны в том смертном сне приснятся, когда покров земного чувства снят?!» — восклицал Гамлет. В двадцатом столетии, конечно, представления о загробной жизни немного изменились, но — «нет ничего нового под солнцем!» — не слишком отличались от прежних. Скорее, они больше соответствуют нынешнему культурному уровню и кругозору…
… А вот Ричард Матесон в своем романе постарался не просто нарисовать объемную, убедительную картину того, что происходит с человеком после смерти, — он еще и соединил в целое представления о пост земном бытии приверженцев разных верований. Если Данте начинал с Ада, то Матесон, тоже играющий на контрастах, сперва помещает своего персонажа в подобие Рая, и лишь затем — добровольно! — тот отправляется в самые глубины преисподней и сознательно принимает кару. Все же фильм, поставленный по книге, оказался ярче и интереснее. По мне, Матесон чуть переборщил с назидательностью и недосолил в сюжетном плане. Но, несмотря на это, книга у него получилась светлая и жизне-после-смерти-утверждающая, в этом автору не откажешь!..»
Владимир Пузий, журнал «Мир фантастики» №40, декабрь 2006 г.
P.S: А быть или не быть..? Понимать или просто принять..? Верить или нет..?
Решаете Вы. Только Вы, Дамы и Господа!
Слушайте свое сердце!
Nosce te ipsum!
