Альбом  

Кристина Штейн 

Всем привет!

Вот подошла и моя очередь показать свой "Редакторский портфель".

Хочу заранее предупредить, я – не литературовед, не филолог, не учитель словесности. Не считаю себя поэтом. Скорее, я – вдумчивый читатель. Не зациклена на какой-либо одной стилистике. Мне нравятся разные стихи.

Поскольку формат конкурса "Редакторские пятнашки" имеет явный игровой характер, я так увлеклась, что начала играть не только внешне – в конкурсе, но и внутри себя.

Предположим, у меня есть знакомый редактор солидного издания. Все его работники либо заболели, либо заняты. А ему срочно верстать номер. Он "зашивается" и просит меня помочь в выборе текстов из пула присланных работ.

Вот, что я ему предложила, исходя из своего мироощущения, жизненного опыта, воображения, представления о хорошем и дурном, с искренней уверенностью, что выбранные мной работы будут интересны читателям журнала.

Полностью тексты я приводить не буду. Их можно /и нужно/ прочитать в конкурсе.

1) не страх,  не  боль

"... а хочешь жить оставлю?

дурачок...

а  я смотрел на голые колени,

на волосы,  на грудь,  на  кисти рук...

и молча думал  -  дурачок  конечно...

вот  так и наступило это лето.

последнее..."

Сразу понравилось. Лёгкая лаконичная конструкция.

Изящная и, я бы сказала, целомудренная, несмотря на интимные подробности.

Время от времени вспоминаю это стихотворение.

2) Кликуша

"... так  прижилась кликуши роль

в театре на семи ветрах.

Страшнее боли  -  только страх,

больнее страха  -  только боль..."

Сложное на первый взгляд. Исповедальное.

Автор обладает мощными средствами самовыражения. От образу к образу, как по спирали, втягивает читателя в собственное ассоциативное поле.

Начинаешь сопереживать.

3) Под прицелом

"... многих видел в  прицел.

А  погиб  молодым..."

Свежий взгляд на монументальную тему. Пронзительная метафоричность.

В общем, наповал.

4) Что  правит  миром?

Вот здесь –

"... Иначе б пёс  не  заслонял  собой

Хозяина  от пули и  кинжала,

А  женщина  второго  не рожала... "

признаюсь, зацепило за живое. Автор угодил в болевую точку.

А потом я стала вчитываться, перечитывать, размышлять о жизни...

Не для этого ли пишутся стихи?

5) Сегодня

Суггестивное.

Стихотворение накопительного эмоционального действия.

Кажется, промелькнула тень. Или солнечный блик.

"... Солнце устроилось на волне:_ узнайте

точный прогноз на  завтрашний ураган:

имя ему:  Катрина.  С  ним  каждый может

сёрфингом  обуздать волну  прошловодных  тайн_"

И не забывается. И не отпускает. И возвращаешься. Скользишь на сёрфинге по волне, а тут "Катрина" надвигается...

Это настоящая поэзия.

Рецепт от меня: с сегодня принимать" Сегодня"

ежедневно.

6) Домой

Замечательная работа. Настроенческая. Благозвучная.

"... Под боком кот  -  мурлычущим  ручьём.

В  стакане хорохорится  боржом,

И храбрость придают мне  пузырьки  -

Переезжаю,  будто  на  край света.

Там,  в  городе чужом,  вперегонки

Бегут  -  река,  прохожие,  проспекты.

А  в комнате  -  распахнуты гортанно

Хтонические пасти  чемоданов"

Концовка сильная.

И вот, о чём я подумала, читая эти стихи - автор не пишет стихов. Он ими" думает". Живёт.

Потому что, так поэтично сказать о себе, о своих ощущениях, о простом, житейском, может только истинный поэт.

Получила большое удовольствие от прочтения.

7) Без тебя

Вот здесь –

"... Не  сглазить б,

стойкий дух перенять:  маем  маемся  мы и он,

бьёмся  в  стены и  стёкла,

как  лётчики  -  камикадзе"...

И ещё финал –

"План  победы  -  детсадовский:  руки  держать  и  связь.

Если  дрогнет  хоть  кто-то  -  то мы  проиграем оба"

Зрелое мастерство.

Безупречное, завидное, владение словом.

Плотная текстовая ткань. Ничего лишнего.

На "камикадзах" моё сердце  ёкнуло.

И щемит до сих пор.

8) Обычное  чудо

"... Он  убаюкивал  страх,

заговаривал боль  -

совесть противилась,  злилась.

А время  летело"

И финал –

"... Слов  не  хватало,

и сладкая мука пришла  -

воздух  хватал  он,  немым  карасём  трепеща...

... Так снизошло  утешение  -  стал он поэтом"

Мастерский нарратив.

Автор – великолепный рассказчик. С бережным отношением к слову.

Что касается самой истории...

Сильное мужское начало вкупе с отчаянно-трогательной романтикой.

Такое запоминается.

9) Серые снайперы

Тот случай, когда не я выбрала текст, а текст выбрал меня. Поразил снайперским выстрелом)

"Беснуется ночь и  считает  потери,

А  нам  наплевать  на издержки  и  точность.

Мы  Богу не  верим и чёрту не  верим!

Мы  -  серые  снайперы  вызревшей ночи"

Интересная работа. Стилистически выдержанная.

Несколько точных психологических нюансов, и в результате читатель имеет насыщенную почву для размышлений.

Это мастерство.

10) Канат

"Как  вкусен этот  горький дым во рту,

когда  река,  твоей  напившись  крови,

становится  убежищем и  кровлей,

качая грохот  пушек на  плоту,

а ты  в  неё как  шип чилима врос.

Час  не ровён загадывать о  чуде  -

гляди  же,  тонут ящеры орудий,

визжит  осколком перебитый трос,

и  даже  вены  заполняет  дым,

и  плоть уже  не плоть,  а  только копоть  -

Лютеж  тебя  утаскивает  в  пропасть

прожорливой  октябрьской воды.

Пора  закрыть   глаза,  забыть казарм,

госпиталей,  землянок и  окопов

плохие  сны,  и  господа похлопать,

как  брата по  несчастью,  по плечу,

мол,  оба сбиты  -  и  с  плота,  и  с толку,

сейчас  бы  впору  опрокинуть  стопку, -

пусть он  тебе  предложит,  ловкачу,

отведавшему  ад,  его простить...

И  будет тьма,  и  тьмою тьма  объята.

Но крепкий стебель  этого каната

ты,  вынырнув,  не сможешь  отпустить "

Привожу текст полностью, так как, честно говоря, до сих пор нахожусь под впечатлением.

Стихотворение сложное, многослойное, сродни магии. Коротко о нём не скажешь, а долго и подробно - не хочется обижать других авторов.

Я часто задаюсь вопросом – что такое искусство? Определение я знаю. Но вот, лично для меня, среднестатистического индивида – что такое искусство.

Искусство - это то, что выше меня. Так я для себя решила.

Так вот, это стихотворение – настоящее искусство.

Вот и весь мой "Портфель". Добавила бы в него ещё пару тройку работ, но по условиям конкурса –

 нельзя.

В данном "отчёте о проделанной работе", если можно так выразиться, я не ставила себе задачу расшифровывать тексты, анализировать, интерпретировать их содержание согласно своему видению, попутно вкрапляя глубокомысленные, никому не нужные, сентенции, то есть volens nolens выставлять на первый план собственное "я".

Тщательный разбор текстов – дело профессионалов. 

Я хотела привлечь внимание к хорошим стихам.

Надеюсь, удалось.

Всем доброго здоровья!

Поэмбук Любить поэзию

Полностью прочесть работы и проголосовать за них можно здесь.

Хороших нам стихов!

Ольга Галат

Знаю, что в комментариях читатели и участники конкурса переживают, а как же работают модераторы-редакторы. Как они отбирают? А спорят ли? Я и сама, не скрою, переживала. Как все будет? Как все сложится? Для меня не просто ново участвовать в качестве редактора в таком формате конкурса, мне ново быть модератором. Ровно год назад, большинство моих текстов покоились в записной книжке моего смартфона -  я опасалась даже в мыслях называть их стихами, и о существовании этого сайта не имела ни малейшего представления. Что говорить об участии в конкурсах и работе модератором-редактором... В конце ноября прошлого года, я трусливой кошкой зацепила свой коготок за канву этого ресурса и вот сегодня у меня такая задачка – собрать подборку и целое дело – написать статью-обзор!

Ну, что ж, начнем! Немного о моей подборке... Нет, мы не договаривались с "редакторами" о распределении текстов – каждый сидел в своей "засаде". Заранее, внутренне, я сформировала некое видение сообразно заданной теме, с учетом ее широты, наиболее близкое мне эмоционально. Да, в моей подборке, Вы вряд ли найдете технический разбор текстов или сонм филологических терминов, я сама вспоминаю то, что забыто напрочь или учусь заново, вместе с Вами. Нет, я не брала в подборку все, что мне казалось сильным. Иногда я выжидала, это какой-то внутренний импульс выбрать тот или иной текст – вся подборка это в большей степени мой эмоциональный выбор. Все произведения в этой подборке мне дороги! А поскольку каждый читатель воспринимает поэзию через призму себя, возможно, в некоторых случаях Вы увидите больше меня, чем Автора. Но в то же время, сознаюсь, что пыталась прочувствовать выбравшие меня произведения и стать на мгновение автором каждого. Итак...

Стихотворение "Так рвется осень". Проникновенная пейзажная лирика. На такой отдыхаешь душой, мысленно переносишься в разорванную на лоскуты осень вместе с автором и проживаешь это осеннее предвосхищение зимнего безмолвия,  уверенный в том, что все конечно, но в то же время бесконечно... И будет новое начало "бесстрашным крокусом – в затакте". Прекрасный образ, прекрасные слова!  Спасибо, Автору за подаренную надежду.

Так рвется осень

Tак рвётся осень на лоскутья –

ни боли режущей, ни страха, –

но ветерок нет-нет да ахнет,

прольются с неба капли грусти.

Проходишь, огибая лужи,

к молчанью снежному всё ближе, –

земля, укрывшись, ровно дышит.

Осталось только слушать... слушать,

пока, откинув покрывало,

стряхнёт лениво сна остатки,

чтоб зазвучала жизнь с начала

бесстрашным крокусом – в затакте.

Следующее стихотворение, которое мне хотелось бы представить называется "Киты". В этом стихотворение автор затягивает читателя в свои переживания, заставляя почувствовать и услышать то состояние в котором находится он сам - "песок тишины струится", день словно осенний лист иссох и желт "в падении невесомом",  "бесстрастность глухоты, с которой осень вколачивает вечные капли в крышу" – образы, которые заставляют приблизиться к эмоциональному состоянию лирического героя. Рефлексия и раскаяние по поводу утраты - состояние, когда ощущаешь, что попадаешь в смертельную ловушку – "на жёлтый берег выбрасываются киты", этой ловушки не избежать и она необъяснима и нелепа...

Киты

Песок тишины струится, и день твой иссохший жёлт

В падении невесомом…

Глазницы экранов - слепы.

Не больно, не страшно – птицей раскаяние стережёт,

По углям ходить босому так сложно и так нелепо!

Ты сможешь легко поверить бесстрастности глухоты,

С которой осень вколачивает вечные капли в крышу.

Но снова на жёлтый берег выбрасываются киты…

Но снова наш пульс утраченный

В огненном сне услышу.

Очень зримое и эмоциональное стихотворение "Стрижонок", из тех, что не требуют пояснений, а с первой строчки берут и увлекают за собой читателя – "есть только ты и небо!" Полетели?! Тогда, читаем!

Стрижонок

На отвесной скале стрижонка учил отец:

«Нет ни страха, ни боли, запомни, есть ты и небо!

Ну, смелее, взлетай!» На мгновенье застыл малец –

Может, лучше остаться, ведь там он ни разу не был…

Встрепенулся, расправил крылья – и вверх, и вверх!

Словно небо чертил на ромбы, круги, зигзаги...

И казалось стрижонку – звенел его каждый нерв,

И он понял тогда, что делает всё, как надо.

И когда заблестел знаменитый Ку́бинский ромб,

И когда зарычали в турбине, как черти, бемоли,

Вспомнил первый ведомый дебют свой, аэродром,

И отцовское «Помни сынок – нет ни страха, ни боли…»

При выборе потянулась за напевным ритмом заданным Автором стихотворения "Дождусь". По странному стечению обстоятельств, в этой подборке это еще одно стихотворение косвенно связанное с полетом, и в тоже время, это одно из двух стихотворений о самоопределении автора, поиске себя. Все мы, вероятно имеем ряд установок заложенных самой жизнью и обществом, и часто в процессе творчества приходится преодолевать эти установки. Часто наше видение, наше чувствование мира не совпадает с общепринятым, и возможно представляется окружающим оторванным от реальности, как шарик, который отпустил Автор, но именно в этих "чудачествах", в этом ожидании возвращения запущенной Автором в небо мысли, в самом процессе творчества и кроется радость и  постижение себя. Не так важно быть понятым кем-то, как самому разобраться в себе. Но так хочется быть понятым!

Дождусь!

Установка – всуе не поминать,

Не моги загадывать наперёд.

Научился считывать письмена

Мимолётно щупая переплёт.

Мне печёнка шепчет: растёт трава.

Отпускаю выдумку полетать.

Пью небесной сини хмельной отвар.

Перелётных шалостей лепота.

Отпускаю шарик и жду, и жду,

Жду, когда соскучится, прилетит.

На судьбу накидываю узду.

А мои чудачества так просты!

Нет причин застёгивать кобуру –

Всё не возвращается бумеранг.

От непонимания не помру,

Есть другие поводы умирать.

"Будет полет" Казалось бы, еще одно стихотворение о полетах, есть какая-то параллель в подборке о чувстве полета, вероятно, существуют какие-то общечеловеческие ассоциации с темой конкурса. Но это стихотворение иного плана, внутренние переживания и сомнения Автора –  эмоции, то пограничное состояние перед решающим шагом, перед полетом. И ощущение самого полета... прыжок в любовь, до гула в мышцах, с крыльями из облаков и хвостом из дождя. Автору удается, на мой взгляд, передать то ощущение счастья и эйфории, ощущение полноты жизни, в тот момент, когда ты осознаешь, что любишь. Думаю, да, это похоже на ощущение полета! Прыгаем вместе с Автором!

Будет полёт

Прыгнуть с обрыва, чтоб полететь.

Нет – страх не даёт.

В мыслях колотится: «Ёрш твою медь».

Будет полёт!

Только решишься, только взмахнёшь,

Глядь – холод в груди.

Рвётся из горла: «Ядрёна вошь».

Не стой. Проходи.

Крылья прозрачные из облаков,

Хвост – из дождя.

В сердце по горло залита любовь,

Мышцы гудят.

Без парашюта, и страх оборвав,

Боль растопив.

Кружится! Кружится! Значит он прав,

Значит – он жив.

Стихотворение "На дороге". А вот это, как раз, первый из выбранных мной текстов (или возможно это текст выбрал меня) и один из двух текстов о самоопределении. Так, каким-то непостижимым образом, началась складываться моя подборка, после первых четырех "пойманных" текстов, я уже поняла о чем буду писать и перестала волноваться, что не смогу осилить это новое для меня дело.

Чем меня зацепил этот текст? Первая реакция была – надо брать! Не знаю,  мне в этом тексте увиделась глубокая самоирония – "Мы так замёрзли, что – не отогреться, засим – не обещайте нам уют", "я мог быть для кого-нибудь хорошим, но я случился лишь как человек. Как человек – не так уж это много, так человек – ни сердцу ни уму."  Ох! кажется, я перепишу все стихотворение. И что мы все "отбившиеся от рук" божьи творения – да, вот отбились от рук, еще и на дорогу жалуемся - как же это по-человечески... Ну и про тьму, собственную – куда же без нее? Кто ж в себе покопаться "в дороге" не любит. Всем нам нужно одобрение окружающих, но все мы в конечном итоге замкнуты на себе... потому и отогреться толком не можем. Спасибо, Автор!

На дороге

Мы так замёрзли, что – не отогреться,

засим – не обещайте нам уют,

стучится замороженное сердце,

а впрочем, здесь такие всем дают.

Замученный своей бездарной ношей,

роняю в ночь: пустите на ночлег,

я мог быть для кого-нибудь хорошим,

но я случился лишь как человек.

Как человек – не так уж это много,

так человек – ни сердцу ни уму.

Отбившимся от рук твореньем Бога

бреду (какая скучная дорога!)

и вглядываюсь в собственную тьму.

Следующее стихотворение моей подборки. Прекрасная  "сказка" о несбывшихся/сбывшихся  нас, проникло мне в душу своей вальсовостью. "Раз-рас-скажи..." Невольно следуешь за игрой звуков и дыханием автора.  Образы возникают и исчезают в ритме кружения вальса, а Автор тем временем подталкивает читателя на размышления о смысле жизни и отношений между влюбленными, о важности и неважности... Хочется, чтобы у каждого по итогу на двоих остался  "лишь танец, самый длинный на свете вальс". Стихотворение с "полным" округлым вкусом. Наслаждаемся!

Сказка

сказку – расскажешь? о старых-новых счастливых не нас,

уместив пару-тройку десятков лет жизни

в короткий вальс.

проскользнем чужими следами, чужими капризами,

похожими мыслями –

не уровень классики,

бульварный роман-с.

начни свою сказку шепотом, раз-рас-скажи

в бытовых декорациях теплые миражи:

книжки-комнаты, блюда заморские, свет в окне –

ничего не запомнится, сбывшись.

ну, нет – так нет.

декламация полушутлива: а как – о важном?

чувства полупрозрачны, так просто облечь в слова.

так, эмпатия нам – не болезнь, но слепая жажда

забирать чужое, раз нечего отдавать,

собирать по касанию, по уколу, по – просто верить,

отступая, почуяв легкую поступь смерти.

доскажи, доскажи мне сказочку о не нас.

мы – лишь танец, самый длинный на свете вальс.

Стихотворение "Сижу, курю на крылечке" стоит особняком в моей подборке. Долго кружила вокруг него, перед тем, как забрать. Была у меня изначально мысль собрать наиболее тематически "светлые" тексты. Но тут такая штука – думаю, в какой-то степени стихи выбирали себе "редакторов"...

Так сложилось – не могла я его оставить!

Эмоционально тяжелое, сильное, подкупающее своей правдивостью – веришь безоговорочно. Бытовая казалось бы зарисовка... А вот "в пору волком выть".  Не страшно, не больно, а невыносимо... Проживаешь вместе с героем всю глубину и трагичность в каждой детали, что окружает героя. В каждой мелочи, которая раньше казалась незначительной и неважной, обыденной, теперь, в каждой, эта непостижимая невыносимость памяти о той, что уже не вернуть. И никуда не деться от воспоминаний, не убежать... А что остается в утешение? Только воспоминания... "Время вспять".

Сижу, курю на крылечке

Сижу, курю на крылечке

Два ведра воды принёс, надо пол помыть,

Вот он, бабий труд, знать не знал.

Сижу, курю, впору волком выть,

Это чё, весна?

Такие нынче годики-ходики,

Был семейный, теперь бобылём на дачах.

Посажу картошку на огороде

И травы какой-нибудь на удачу.

Сижу, курю, тишина, как сдох,

А и лучше б сдохнуть, наверно, тогда,

Когда вытащили – есть на свете Бог –

Был на свете Бог. Да.

После этого даже спиться грех,

Ну и пусть один, есть же память, есть

У меня жена, да не как у всех,

Рядом не присесть.

Сижу, курю. Не хочу домой,

Но пора, ведь завтра пораньше встать.

Годовщина завтра у нас с женой.

Время вспять.

"В раю" – стихотворение-сон. Образы оборачиваются и проявляют несвойственные им в жизни качества, что часто присуще именно снам. Такие перевертыши. Кто из нас не мечтал проснуться в раю? А этот набивший оскомину сладкий рефрен "райское наслаждение"?

"Тишина в острогах рая. Вижу сон..." – сразу настораживаешься – отчего "остроги", "я – живая, а земля...земля тверда." – лирический герой в раю видит сон о жизни, и падает в небо, но замирает стрекозой меж двух миров. " Отсыл к  "Вишневому саду", но и тут образ размывается до "чеховских черешен", что на мой взгляд, совершенно в духе этого стихотворения и позволительно в царстве морфея. Автор переворачивает привычное обывательское видение рая, как некоего желаемого местопребывания – "Просыпаюсь: райский сад, рассадник змей. Я одна, я - неживая, время без минут, без дней. Обездвижен свет, покойно... Виснет пухом плоть земли." В этом месте нет жизни, нет любви – так то ли это место куда стоит стремиться? Автор не дает нам установок, но дает возможность задуматься и самим найти ответ. Мне видится, это одним из самых ценных качеств, из тех, что привлекают меня в поэтических произведениях – умение Автора дать направление к размышлению.

В раю

Тишина в острогах рая.

Вижу сон - в реке вода,

солнце, сосны, я - живая,

а земля...земля тверда.

В реку захожу по шею,

не боюсь уйти на дно.

Плавать пробую - умею!

Падать в небо тоже, но

стрекозой зависнуть между

двух вселенных, двух миров,

между чеховских черешен

и кладбищенских крестов -

драгоценней. Просыпаюсь:

райский сад, рассадник змей.

Я одна, я - неживая,

время без минут, без дней.

Обездвижен свет, покойно...

Виснет пухом плоть земли.

И не страшно здесь, не больно,

нет ни жизни, ни любви.

И финальное стихотворение моей подборки – "Египчайное".

Не могу не поделиться "замесом" эмоций от прочтения, для кого-то на первый взгляд, легкомысленного опуса о заваривании чайного пакетика.  Покорена сюрреалистичностью картинки! Образный ряд, начиная с "лимонной дольки Ра", что рьяно светит, заканчивая "квадраторовным Рафинадом", а это – "медленно, изящно, медно плыл на дно", "скрашивал с подводными парами жизни терпкие минуты" и потеря "сладости бытия" – формируют оживающие образы сравнимые с образами, которые живописал Сальвадор Дали, и  ты уже сам плывешь за Автором, сам становишься ведомым "пакетиком",  и вот уже отжат вместе с "пирамидным фараоном" всемогущей рукой Автора и...  "вздёрнуто, вращаемо" с улыбкой на лице...  да и не важно!

Буквально на наших глазах проживает пакетик-фараон свою недолгую, но наполненную жизнь, и несмотря на свой царственный статус, в итоге оказывается выдернут за нитку. Так иронично, отстраненно и ненавязчиво Автор вещает нам о бренности бытия...  

Не в этом ли суть творчества и особенность восприятия художника – как проявить для других в обыкновенном действии, необыкновенное действо и иные смыслы?

Приятного чаепития...

Египчайное

Где рьяно светит Ра лимонной долькой в шестигранной башне,
под ранний звон, примерно в VII утра, повешен и утоплен дважды
был Хеопс на тонкой нитке.

В досфинксово-несносной пытке,
медленно,
изящно,
медно плыл на дно.

И в том прозрачном страшном храме,
где он скрашивал с подводными парами жизни терпкие минуты,
вдруг увидал попутно, как к нему навстречу, рассыпаясь, мучается друг!
То - был его бескровный брат:
квадраторовный Рафинад.

Когда тот плыть уже не смог,
всеокончательно измок,
Хеопс бесследно потерял
былую сладость бытия.

Безмерно скверно, одиноко.
Но всё же верил в свет итога.

И вот он:
раненный, невзрачный,
чуть печальный, но не мрачный
пирамидный фараон,
что всё-равно
от-чая-лся
и вздёрнуто, вращаемо, был выкинут в ведро.

----

Спасибо, уважаемые читатели! Если Вы читаете эти строки, вероятно, Вам было как минимум интересно с нами в нашем с Авторами "портфеле".

Благодарю моих дорогих Авторов за оказанное мне доверие!

Спасибо администрации сайта за приглашение, за возможность открывать новые границы!

Полностью прочесть работы и проголосовать за них можно здесь.

Хороших нам стихов!

Автор рубрики: Иванна Дунец

24 мая 2020 

Виктория Беркович

«Маленькие» люди и два «Предложения» от Чехова»

|эссе| 

«Все мы прекрасные люди, а между тем…»

Это фраза из спектакля по произведению другого великого русского писателя и, тем не менее, она крутится в голове, не отпускает, когда читаешь Чехова. Принимаясь за написание эссе, я так и не смогла до конца понять, как подступиться к этой «глыбе». Писать о творчестве Чехова вообще – почти непосильная задача. Писать об одном произведении – жаль, потому что Чехов настолько разный и многогранный: боишься упустить что-то важное – то, что зацепило, заставило размышлять. И тогда начинает «душить жаба». Потому что я, в этом смысле, «жадна» до безобразия.

О маленьком человеке писали и Пушкин, и Гоголь, и Салтыков-Щедрин, и Достоевский. И, конечно, Чехов. О маленьком человеке в русской классике не писал только ленивый: от школьника до маститого литературоведа. Да и как не писать, если это один из самых главных, самых любимых типов героя, благодатнейшая почва для любого писателя. Он – репрезентативен весьма, и в то же время, у каждого – разный. Жалкий или ничтожный, трогательный или одержимый страстями, сомневающийся или наоборот, закостенелый в убогих рамках собственных суждений. И разное отношение к нему и писателя, в том числе.

И если у Пушкина к своему герою жалость и сочувствие, то у Грибоедова – презрение, а у Гоголя – насмешка и, временами, сочувствие и жалость (достаточно вспомнить Жевакина в «Женитьбе»). У Достоевского – всегда желание спасти, привести к Богу. Но Гоголь, так или иначе, играет со своим героем,  а Достоевский и его, и читателя ведёт к пониманию и осознанию, терпеливо объясняя, иногда почти не оставляя люфта для собственных домыслов. А что же Чехов?

Антон Павлович, вобрав в себя все лучшие традиции русской классической литературы, предлагает свой собственный подход, который так люб любому думающему читателю. Чеховский «маленький человек» – это «Человек в футляре», и он практически всегда у него «в футляре». Чехов, да простят меня за крамольную мысль, как хороший врач-профессионал достаёт его из этого футляра и производит «вскрытие». Он методично изучает героя, описывает симптоматику болезни, анамнез и так далее, но никогда не ставит окончательный диагноз. Антон Павлович просто предлагает сделать это читателю. И читатель, с удовольствием попадаясь на удочку, ставит «диагноз» или ничего не поняв, уходит, недоумевая и, как правило, больше не возвращается. Но для меня лично – это самое вкусное. Когда мне изложили факты и предлагают сделать вывод самостоятельно! Ничего не объясняя и ничего не доказывая.

Отличительная черта Чехова – он играет не с литературным персонажем, он играет с читателем, «проверяет его на вшивость», если можно так выразиться. Это не означает, что он беспристрастен к героям. Все они люди: жалкие, смешные, подлые или несчастные, но люди. Он чётко разделяет их на маленьких по положению и на маленьких в душе. Первых он жалеет и сочувствует им (Ванька Жуков, Иона из рассказа «Тоска», Иван из «Студента»), вторых – презирает или просто не любит (Ионыч или Беликов).  Нет, он явно имеет своё собственное о них мнение, но не озвучивает его в лоб. Он – исследователь душ человеческих, но прежде всего, ему интересен читатель и поставленный над ним эксперимент. Даже, если он не узнает о его результатах. И не важно, рассказ ли это о бесславной судьбе милейшего, но скучного и, в общем-то, никчёмного Владимира Семёновича Лядовского из рассказа «Хорошие люди», который искренне считал себя литератором.

«Это пишущий, которому очень шло, когда он говорил: «Нас немного!» или: «Что за жизнь без борьбы? Вперёд!», хотя он ни с кем никогда не боролся и никогда не шёл вперёд. Владимир Семёнович искренне веровал в свою программу, не знал никаких сомнений, и по-видимому, был очень доволен собой…»

И который взбеленился, когда его невзрачная во всех отношениях сестра, до этого благоговейно наблюдавшая, как он пишет, осмелилась спорить с ним, высказывать собственные суждения и подвергла сомнению нужность всего того, чем он так упоённо занимался. А в результате, он умер один, никому не нужный и был забыт вскорости, как будто бы его и не существовало, как тот «хлам», который он пытался вытащить на свет божий в качестве литературных шедевров.

Или очаровательная и горячо любимая мною пьеса шутка «Предложение» про незабвенные Воловьи лужки (практически Гоголевская по форме и содержанию). С явной аллюзией к грибоедовскому Фамусову и даже цитатой из уст главы семейства, который ещё и на городничего из «Ревизора» похож (думаю, что всё это не случайно) и мнительным женихом, у которого каждые пять минут «отказывало сердце» и «отнималась нога».

Или знаменитый «Вишнёвый сад», в котором все герои – неприятны, и неприятны по-своему. И только Фирс (маленький человек со своей, в общем-то, жалкой психологией служения хозяевам, но и искренней к ним любовью и заботой) – трогательный, настоящий и уходящий. Символ уходящей эпохи. Неслучайно Чехов заканчивает пьесу его мини-монологом, и эта финальная сцена душу раздирает и заставляет ещё больше с неприятностью относиться ко всем остальным персонажам.

«Про меня забыли... Ничего... я тут посижу... А Леонид Андреич, небось, шубы не надел, в пальто поехал... (Озабоченно вздыхает.) Я-то не поглядел... Молодо-зелено! (Бормочет что-то, чего понять нельзя.) Жизнь-то прошла, словно и не жил... (Ложится.) Я полежу... Силушки-то у тебя нету, ничего не осталось, ничего... Эх ты... недотёпа!..»

Ну, и апофеоз эксперимента над читателем – маленький рассказ «Предложение», рассказ для девиц, как написано у Чехова, но в том-то и штука, что он НЕ для девиц. В крохотном произведении намеренно собраны все пошлые литературные шаблоны дамских романов и концовка, рассчитанная на умного читателя, который будет в восторге.

И везде Чехов констатирует, фиксирует, но окончательный диагноз – всегда за читателем. А ружьё, висящее на стене, в конце концов, стреляет в вас!

Чеховские Чтения

Эссе «Маленькие» люди и два «Предложения» от Чехова» в Чеховских Чтениях

Итоги Чеховских Чтений

Начинаем публикацию обзоров работ, выбранных модераторами в свои

"портфели".

Зимняя Стася 

Доброго времени суток. Представляю свою подборку в редакторский портфель, куда я постаралась собрать самые разные стихи, хотя очень люблю нарратив. Знаю, что многие считают лирику королевой поэзии, но считаю, что хороший нарратив писать сложнее. На мой взгляд, предложить читателю, историю, сюжет, малометражку с ударным окончанием, выводом, и при этом не свалиться в пафос, назидательность, но дать возможность поразмышлять – это большой труд. А ещё талант. Впрочем, это тема отдельного поста.

Но, «лирика», «нарратив» – это лишь инструментарий в руках автора. Хороший автор способен удачно выразить свою мысль в любой форме.

ЕЩЁ ОДНА ПОПЫТКА

Не ночь, не дождь и вовсе не аптека,

но город пуст.

И тишина.

Неторопливый Бог ваяет человека

в который раз.

Упорный!

А в раю — весна,

сирень, шмели, и где-то птица

поёт.

Красиво и светло.

Бог потирает поясницу

и, над костром подвесив котелок,

готовит ужин.

Человек из глины ждёт обжига и вдохновения души,

а Бог помешивает в кружке

и почему-то не спешит.

О чём-то думает Всевышний,

неторопливо ест и пьёт.

А глина цвета спелой вишни

молчит и терпеливо ждёт.

Тема, вроде бы, не нова. Творец создаёт человека по своему образу и подобию. Но как обыграна! С первых строк понятно, что это первое творение Всевышнего. Город ещё пуст. Закрываешь глаза и видишь мудрые, добрые, карие и немного уставшие глаза Творца. Почему карие? Потому что автор создал образ из мелочей и дал возможность читателю вообразить себя частью процесса созидания. Мое воображение рисует карие глаза. В этом стихотворении Творец один, но он не одинок. Вокруг звуки (пение птиц, например, шум морского прибоя), запахи и тёплый полуденный ветер. «Потирает поясницу», «помешивает в кружке» – те нюансы, которые создают атмосферу творческого процесса, спокойствия и умиротворенности. «И почему-то не спешит» – очевидно, думает, как в этот маленький кусочек глины вложить свою мудрость, любовь, отчаяние, надежду, страх, радость, жажду познания, боль. Все то, без чего жизнь невозможна. И читатель молчит. И терпеливо ждёт вдохновения души.

ГЛАЗА ВРАГА

Со звездой на фуражке, с крестом на груди,

Он себя убеждал, что страну впереди

Ожидает пора Добра.

А пока, по законам гражданской войны,

Надо тех, что грядущему веку вредны,

Уничтожить под крик «ура».

Что ж, такая эпоха сейчас на дворе –

Не получится спрятать «наган» в кобуре,

Не испачкать в крови ладонь.

Это время не терпит тропинок кривых.

Это путь по прямой – чтоб остаться в живых,

По живым открывай огонь.

«Вот у стенки в исподнем стоит человек.

Не копыта – ступни упираются в снег,

И на лбу не растут рога.

Но, забыв милосердие, просто поверь:

Человек – кровожадный, безжалостный зверь.

Это доблесть – убить врага!».

Так он думал, сжимая холодную сталь.

И нажал на курок, поминая Христа.

И запомнил последний миг –

Человек перед смертью взглянул в небеса,

И без страха и злобы смотрели глаза

В ускользающий светлый мир.

Добро и зло. Вера и беспощадность. После прочтения мурашки по спине. И вроде все правильно: «Человек – кровожадный, безжалостный зверь. Это доблесть – убить врага!». Ведь «испачкать в крови ладонь» – это святое, это как дать кровавую клятву Родине. Но в чем ошибся лирический герой? Почему рука с оружием дрожит? У него своя вера – в светлое будущее, своё добро – убить врага. Но откуда это ощущение липкого страха? Откуда взялось подлое сомнение в правильности поступка? Потому что в глазах врага нет страха. И злобы нет. Потому что враг не дрожит, а Христос все видит. И вот тут я поняла, что это я, читатель, смотрю на врага глазами убийцы. Автор бьет наотмашь этой правдой.

ПЕТЛЯ

Ещё не больно, но уже не страшно,

когда ты сядешь в самолёт бумажный.

Его запустит чья-нибудь рука.

Ни катапульты нет, ни парашюта...

Да, не смешная получилась шутка

на выходе, зато наверняка

развеселить до колик вышло Бога.

В мешке у Бога до хрена убогих...

И твой вопрос, и на него ответ

они давно с Нечистым перетёрли,

и мёртвая петля уже на горле

затянута... и выбит табурет.

Всегда тяжело менять жизнь. Особенно – если резко, полярно. Стих – не крик отчаяния. Стих – констатация факта. Стих – принятое твёрдое решение. Стих-горечь. Стих-крах. И это не несчастная любовь и разбитые мечты. За этим решением стоит жизнь и проигрыш. За этим решением стоит смерть. Хочется крикнуть: «Подожди! Мы что-нибудь придумаем!» Но выбит табурет. Можно долго рассуждать на тему самоубийства, но последней строкой автор ставит меня в тупик: а о самоубийстве ли стих? А стих о принятии неудобного и отчаянного решения. Стих-поворот.

ПУШКИНСКОЕ...

Твой узок глаз, моя калмычка,

Взгляд прост и ясен, без затей.

Стегать коня кнутом привычка

И мчать галопом средь степей

В монгольской прихоти твоей.

Но хоть глаза твои и узки,

Мир в них бескраен и широк,

Ты Oiseau bleu...(по-французски),

Летишь седло зажав меж ног.

Кумыс не дружит с самоваром,

В калмыцкий чай ты соль крошишь,

Не озабочена Сен-Маром,

И запределье не ценишь.

Твой ум не тяготит мечтанье,

Лишь буйный ветер в голове

Путь ищет по степи.. Ма dov’e?

Стихийно благ твоих собранье…

Глаз отвести я полчаса,

Не мог, пока мне запрягали

Коня...И мысли занимали

Раскосых глаз твоих краса

И степь. Она пленяла то же:

Хмелел, вдыхая всей душой

Я запах...И стелилось ложе

Травой ковыльной, кочевой...

Oiseau bleu...голубая птица

Есть у меня друг Джангар. Калмык, буддист-шаманист и по какому-то загадочному стечению обстоятельств (а у этих калмыков все загадочное), капитан полиции. Человек, любящий Калмыкию до боли в сердце. Я читала стих и думала: «Интересно, а чтобы Джан сказал?» Но дочитав до слов «но хоть глаза твои и узки, Мир в них бескраен и широк» поняла, что вот она вся суть этой любви к Калмыкии. Автор в таком вот пушкинском стиле нашёл нужные слова, чтобы передать эту любовь. Без пафоса и без фальшивой восторженности. Просто и со вкусом калмыцкого соленого чая. Сейчас не в моде пушкинская лирика. Но этот стих, с такой вот этнической окраской, дарит читателю возможность увидеть эту степь и вспомнить о том, что Пушкин прекрасен.

СПИНУ ГОРБИТ ФОНАРЬ...

Спину горбит фонарь, утомленный ночью,

я на связи ещё, но уже непрочной.

Паутина дрожит на оконной раме,

я ещё не убит, но серьёзно ранен.

Наползает рассвет заржавевшей сталью,

я не в ближнем миру, но ещё не в дальнем.

Злые звёзды бегут от зари гурьбою,

я дышу тяжело, но уже без боли.

Старый клён не стучит ни в стекло, ни в душу,

я ещё не герой, но уже не трушу...

Мужская лирика. Честная, сильная и откровенная. Из тех стихов, что хочется учить наизусть. Которые оставляют след и которых всегда мало. Стих о том самом пресловутом последнем часе ночи. Когда тени становятся длиннее, а время не просто останавливается, но идёт вспять. «Злые звёзды бегут от зари гурьбою». Помните Ремарка? Когда «тайный поток жизни становится слабее и почти угасает именно в этот последний час ночи». Когда человек готов к смерти, но хочет жить и цепляется за жизнь глазами – «паутина дрожит на оконной раме». Стих о неизбежном принятии смерти.

ЛАДУШКИ

Не спрашивай моего имени, не оглядывайся — мы здесь одни.

В душной, не нашей комнате не до знакомств, болтовни.

Вспомнишь жену свою — ладушки, мне всё равно!

Помяни чёрта ли, Бога ли, но возвращайся молчать.

Мне наплевать на последствия, на текущее... Кажется, на себя.

Кажется — жаль, что не крестится. Жаль, что проложенная колея

станет путём единственным — ладушки. С̶у̶щ̶н̶о̶с̶т̶и Лирики пущей для:

Где перебесимся? — Стол, подоконник, кровать...

Ты здесь истерика — веточка выбраться, выбежать, пересечь

будни, застрявшие костью чуть выше моих обнажённых плеч,

Страх, отодвинутый в сторону — всё ещё пялится: - Сжечь, суку, сжечь!

Если про боль — то бессмысленно. Ave, вино!

Дверь этой комнаты крепкая — выдержит, вытерпит, не подведёт.

Выйдем во вне — там откроется с чистой удачей нечистый счёт.

Вытри помаду, оттенок не твой... Нас двоих не залечит йод.

Ты как? — Не знаю! А мне каждый раз всё равно.

Измена. И вроде писано-переписано о ней. Но чаще это про муки душевные и страдания горькие. Мало кто может передать чувства лирических героев без нытья. И это ценно. Изменяют оба, но больно всегда одному. Она упрекает и надеется на чудо. Она ждёт этих встреч и считает дни – «будни, застрявшие костью чуть выше моих обнажённых плеч». Она слышит шепот осуждения за спиной «Сжечь, суку, сжечь!» и напивается по вечерам одна. Она каждый раз дает себе обещание, что это в последний раз. Вот выйдут они из этой комнаты, и все начнётся с нуля. Но Он молчит, потому что устал и безразличен. Ему давно это все надоело: ее вечные истерики и молчание жены. И эта помада ему надоела. Буря эмоций главной героини, переданная в коротком стихе, заставляет переживать эту горечь с ней вместе. Тот самый случай, когда в памяти остаются эмоции, тревога и грусть. Не рекомендую читать перед сном)

ПЫЛИНКИ

Как же с лёгкостью я забываю про все свои пла́чи.

То хватаю штанину, он для меня значит.

То как-то само собой выдыхаю.

То и вовсе узду закусила, несёт, ветер в харю.

Взбесившаяся кобыла.

Ни страха, ни боли. Сотни раз уже было.

И тысячи будет.

Бог усыпляет меня. Дьявол будит.

Чмокает в шею. Завтрак готовит.

А мне так наплевать… на эспрессо, на covid,

На брехливость готовящихся революций:

Завтра – время проснуться

В ещё большем, чем нынешнее, мягком месте.

Дьявол шторы снимает, комнаты крестит –

Мира этому дому.

Я опять поддаюсь. Я овца. Я ведома.

Я опять забываю про все свои пла́чи.

Надоело быть мыслящей, слышащей, зрячей.

Надоело быть. Надоело бы. Если б не он.

И мне так параллельно на смену времён…

Губы с шеи, на плечи, к запястьям – ломает мне руки.

Бог родил. Дьявол губит. Кодирует. (выродок сукин!)

Рассыпаюсь. В пылинки. Не помню про пла́чи.

И мне так безразлично… Мне так всё иначе…

_ _ _

Новый день возрождающей гибелью начат.

Стих читается на одном дыхании. Я знаю много людей, которые живут в мире с собой и со всем, что их окружает. И я знаю, что многие желают хотя бы раз испытать то, о чем пишет автор. Стих-качели. Это и ярость, злость на себя и собственную слабость, и нежность, и нежелание что-либо менять. «Новый день возрождающей гибелью начат» – утро начинает набирать такую скорость, что вечером душа рассыпается в пылинки. Это забег на дистанцию длиной в жизнь. Ощущение жизни, которое не радует, но остановиться невозможно, потому что остановка – смерть. Автор описал не только жизнь и ощущение от неё одного человека, а принцип жизни галактик. В маленьком творении автора представлена главная загадка мира, который поведал человечеству еще Гермес Трисмегист, записав ее на изумрудной скрижали: «Вот истина, совершенная истина и ничего кроме истины. То, что вверху, подобно тому, что внизу. То, что внизу, подобно тому, что вверху. Одного этого знания уже достаточно, чтобы творить чудеса». Мы, созданные Творцом и понукаемые лукавым, рассыпаемся в пылинки, чтобы каждое утро начинать все сначала, «забывая о своих пла́чах».

КАРТЫ

Я на задворках бытия

Ищу рассыпанные карты.

А, может, это и не я

К последнему готовлюсь старту.

Шестёрку крою я тузом,

А надо бы совсем иначе.

И, как обычно, напролом

Моя лошадка резво скачет.

Но, спотыкается уже:

Ведь годы, да, берут за плечи,

И на последнем рубеже

Нас безуспешно доктор лечит.

Но всё так хочется вперёд,

Ещё вперёд. А как иначе?

Всё жду, а вдруг мне повезёт,

Безумно радуясь удаче.

Фортуна - штучка та ещё,

Увы, ко мне не благосклонна,

Да ладно, выровнять бы счёт,

Найти площадку для разгона.

Туда, к холодным небесам

Проложена давно дорога.

А карты оставляю вам

У деревянного порога.

Женская лирика. Только женщине удавалось так просто, нежно и не надрывно рассказать о приближающейся старости. Да и о старости ли? «Ещё вперёд. А как иначе?» – здесь мне видится лирическая героиня вне возраста. Вот бывают такие женщины. Они рождаются, как будто загораются, и всю жизнь горят. Как Мишель Лами или Моника Белуччи. Они всегда стильные и целеустремленные. Они не колют ботекс, потому что любят себя в любом возрасте. Они во всем и всегда ищут «площадку для разгона». Они прекрасно осведомлены о том, что жизнь чаще заканчивается болезнями и смертью, но им хочется гореть и жить. Если вдруг на вас нападет хандра, то перечитайте этот стих.

В ГРАНИЦАХ ЛИЧНОГО ПРОСТРАНСТВА

В границах личного пространства
Часы не ходят, а бегут.
Для ощущенья постоянства
Хватает нескольких минут.
Они ценней всех денег мира,
Важнее тысяч мелочей
И превращается квартира
В волшебный замок «Дю Солей».
Неровным слоем лягут тени
На штор зеленое сукно,
Запрыгнет кошка на колени,
И будет щуриться в окно.
А на столе горели свечи,
Плясал их отблеск на стене.
Глядел холодный, зимний вечер
На свет в рубиновом вине.

Есть стихи без философских наворотов, но необычайно глубокие и волшебные. Это именно тот случай. Автор делится с читателем частичкой своего внутреннего восприятия жизни. Автор не ощущает одиночества, оставшись один на один с собой. Автор любит своё одиночество. Для него одиночество «ценней всех денег мира». И тут есть такой маленький, но очень аутентичный нюанс – «запрыгнет кошка на колени». Кошка – проводник в мир фантазий, волшебства, таинства и спокойствия. Я всегда отделяю автора от его лирического героя, но тут не смогла, как ни старалась. Тут именно стих об авторе и его силе. «Умному человеку не бывает скучно – ему всегда найдется о чем подумать» Борис Акунин.


СОНЕТ

Ни страх, ни боль меня не остановят,
Зачем бояться языков кликуш?
Стеснительность не принесёт покоя
И вызовет разлуку близких душ.
Начнется безуспешная погоня
За будущим. Не трогай, не нарушь -
Столь глупы откровения порою,
Что не приводят ближе к слову - муж.
Не спрятаться от знака Водолея -
В слезах укрыта нужная стезя.
Люблю, страдаю, до конца не веря.
Но чувства появляются незря.
Так почему, в который раз бледнея,
Я говорю холодное - нельзя?

А не взяться ли нам за Франческо нашего Петрарку? Вот вам классический сонет. И вроде бы все просто. Но перед нами не совсем обычный сонет. Точнее, не совсем привычная для такого рода сонетов лирическая героиня. Автор достаточно ярко обрисовал ее образ. И перед нами не страдалица по несчастной любви или окрылённая чувствами голубица, а молодая, хитрая, даже порою циничная особа - «столь глупы откровения порою, Что не приводят ближе к слову - муж». Девушка, что называется, загорелась влюбленностью и целью.
И вот под личиной классического итальянского сонета замаскировалась современная тонкая ирония над охотницами за золотыми тельцами.

Полностью прочесть работы и проголосовать за них можно здесь:
Редакторский портфель

 
Хороших нам стихов!