Редакторский портфель №1
Начинаем публикацию обзоров работ, выбранных модераторами в свои
"портфели".
Доброго времени суток. Представляю свою подборку в редакторский портфель, куда я постаралась собрать самые разные стихи, хотя очень люблю нарратив. Знаю, что многие считают лирику королевой поэзии, но считаю, что хороший нарратив писать сложнее. На мой взгляд, предложить читателю, историю, сюжет, малометражку с ударным окончанием, выводом, и при этом не свалиться в пафос, назидательность, но дать возможность поразмышлять – это большой труд. А ещё талант. Впрочем, это тема отдельного поста.
Но, «лирика», «нарратив» – это лишь инструментарий в руках автора. Хороший автор способен удачно выразить свою мысль в любой форме.
ЕЩЁ ОДНА ПОПЫТКА
Не ночь, не дождь и вовсе не аптека,
но город пуст.
И тишина.
Неторопливый Бог ваяет человека
в который раз.
Упорный!
А в раю — весна,
сирень, шмели, и где-то птица
поёт.
Красиво и светло.
Бог потирает поясницу
и, над костром подвесив котелок,
готовит ужин.
Человек из глины ждёт обжига и вдохновения души,
а Бог помешивает в кружке
и почему-то не спешит.
О чём-то думает Всевышний,
неторопливо ест и пьёт.
А глина цвета спелой вишни
молчит и терпеливо ждёт.
Тема, вроде бы, не нова. Творец создаёт человека по своему образу и подобию. Но как обыграна! С первых строк понятно, что это первое творение Всевышнего. Город ещё пуст. Закрываешь глаза и видишь мудрые, добрые, карие и немного уставшие глаза Творца. Почему карие? Потому что автор создал образ из мелочей и дал возможность читателю вообразить себя частью процесса созидания. Мое воображение рисует карие глаза. В этом стихотворении Творец один, но он не одинок. Вокруг звуки (пение птиц, например, шум морского прибоя), запахи и тёплый полуденный ветер. «Потирает поясницу», «помешивает в кружке» – те нюансы, которые создают атмосферу творческого процесса, спокойствия и умиротворенности. «И почему-то не спешит» – очевидно, думает, как в этот маленький кусочек глины вложить свою мудрость, любовь, отчаяние, надежду, страх, радость, жажду познания, боль. Все то, без чего жизнь невозможна. И читатель молчит. И терпеливо ждёт вдохновения души.
ГЛАЗА ВРАГА
Со звездой на фуражке, с крестом на груди,
Он себя убеждал, что страну впереди
Ожидает пора Добра.
А пока, по законам гражданской войны,
Надо тех, что грядущему веку вредны,
Уничтожить под крик «ура».
Что ж, такая эпоха сейчас на дворе –
Не получится спрятать «наган» в кобуре,
Не испачкать в крови ладонь.
Это время не терпит тропинок кривых.
Это путь по прямой – чтоб остаться в живых,
По живым открывай огонь.
«Вот у стенки в исподнем стоит человек.
Не копыта – ступни упираются в снег,
И на лбу не растут рога.
Но, забыв милосердие, просто поверь:
Человек – кровожадный, безжалостный зверь.
Это доблесть – убить врага!».
Так он думал, сжимая холодную сталь.
И нажал на курок, поминая Христа.
И запомнил последний миг –
Человек перед смертью взглянул в небеса,
И без страха и злобы смотрели глаза
В ускользающий светлый мир.
Добро и зло. Вера и беспощадность. После прочтения мурашки по спине. И вроде все правильно: «Человек – кровожадный, безжалостный зверь. Это доблесть – убить врага!». Ведь «испачкать в крови ладонь» – это святое, это как дать кровавую клятву Родине. Но в чем ошибся лирический герой? Почему рука с оружием дрожит? У него своя вера – в светлое будущее, своё добро – убить врага. Но откуда это ощущение липкого страха? Откуда взялось подлое сомнение в правильности поступка? Потому что в глазах врага нет страха. И злобы нет. Потому что враг не дрожит, а Христос все видит. И вот тут я поняла, что это я, читатель, смотрю на врага глазами убийцы. Автор бьет наотмашь этой правдой.
ПЕТЛЯ
Ещё не больно, но уже не страшно,
когда ты сядешь в самолёт бумажный.
Его запустит чья-нибудь рука.
Ни катапульты нет, ни парашюта...
Да, не смешная получилась шутка
на выходе, зато наверняка
развеселить до колик вышло Бога.
В мешке у Бога до хрена убогих...
И твой вопрос, и на него ответ
они давно с Нечистым перетёрли,
и мёртвая петля уже на горле
затянута... и выбит табурет.
Всегда тяжело менять жизнь. Особенно – если резко, полярно. Стих – не крик отчаяния. Стих – констатация факта. Стих – принятое твёрдое решение. Стих-горечь. Стих-крах. И это не несчастная любовь и разбитые мечты. За этим решением стоит жизнь и проигрыш. За этим решением стоит смерть. Хочется крикнуть: «Подожди! Мы что-нибудь придумаем!» Но выбит табурет. Можно долго рассуждать на тему самоубийства, но последней строкой автор ставит меня в тупик: а о самоубийстве ли стих? А стих о принятии неудобного и отчаянного решения. Стих-поворот.
ПУШКИНСКОЕ...
Твой узок глаз, моя калмычка,
Взгляд прост и ясен, без затей.
Стегать коня кнутом привычка
И мчать галопом средь степей
В монгольской прихоти твоей.
Но хоть глаза твои и узки,
Мир в них бескраен и широк,
Ты Oiseau bleu...(по-французски),
Летишь седло зажав меж ног.
Кумыс не дружит с самоваром,
В калмыцкий чай ты соль крошишь,
Не озабочена Сен-Маром,
И запределье не ценишь.
Твой ум не тяготит мечтанье,
Лишь буйный ветер в голове
Путь ищет по степи.. Ма dov’e?
Стихийно благ твоих собранье…
Глаз отвести я полчаса,
Не мог, пока мне запрягали
Коня...И мысли занимали
Раскосых глаз твоих краса
И степь. Она пленяла то же:
Хмелел, вдыхая всей душой
Я запах...И стелилось ложе
Травой ковыльной, кочевой...
Oiseau bleu...голубая птица
Есть у меня друг Джангар. Калмык, буддист-шаманист и по какому-то загадочному стечению обстоятельств (а у этих калмыков все загадочное), капитан полиции. Человек, любящий Калмыкию до боли в сердце. Я читала стих и думала: «Интересно, а чтобы Джан сказал?» Но дочитав до слов «но хоть глаза твои и узки, Мир в них бескраен и широк» поняла, что вот она вся суть этой любви к Калмыкии. Автор в таком вот пушкинском стиле нашёл нужные слова, чтобы передать эту любовь. Без пафоса и без фальшивой восторженности. Просто и со вкусом калмыцкого соленого чая. Сейчас не в моде пушкинская лирика. Но этот стих, с такой вот этнической окраской, дарит читателю возможность увидеть эту степь и вспомнить о том, что Пушкин прекрасен.
СПИНУ ГОРБИТ ФОНАРЬ...
Спину горбит фонарь, утомленный ночью,
я на связи ещё, но уже непрочной.
Паутина дрожит на оконной раме,
я ещё не убит, но серьёзно ранен.
Наползает рассвет заржавевшей сталью,
я не в ближнем миру, но ещё не в дальнем.
Злые звёзды бегут от зари гурьбою,
я дышу тяжело, но уже без боли.
Старый клён не стучит ни в стекло, ни в душу,
я ещё не герой, но уже не трушу...
Мужская лирика. Честная, сильная и откровенная. Из тех стихов, что хочется учить наизусть. Которые оставляют след и которых всегда мало. Стих о том самом пресловутом последнем часе ночи. Когда тени становятся длиннее, а время не просто останавливается, но идёт вспять. «Злые звёзды бегут от зари гурьбою». Помните Ремарка? Когда «тайный поток жизни становится слабее и почти угасает именно в этот последний час ночи». Когда человек готов к смерти, но хочет жить и цепляется за жизнь глазами – «паутина дрожит на оконной раме». Стих о неизбежном принятии смерти.
ЛАДУШКИ
Не спрашивай моего имени, не оглядывайся — мы здесь одни.
В душной, не нашей комнате не до знакомств, болтовни.
Вспомнишь жену свою — ладушки, мне всё равно!
Помяни чёрта ли, Бога ли, но возвращайся молчать.
Мне наплевать на последствия, на текущее... Кажется, на себя.
Кажется — жаль, что не крестится. Жаль, что проложенная колея
станет путём единственным — ладушки. С̶у̶щ̶н̶о̶с̶т̶и Лирики пущей для:
Где перебесимся? — Стол, подоконник, кровать...
Ты здесь истерика — веточка выбраться, выбежать, пересечь
будни, застрявшие костью чуть выше моих обнажённых плеч,
Страх, отодвинутый в сторону — всё ещё пялится: - Сжечь, суку, сжечь!
Если про боль — то бессмысленно. Ave, вино!
Дверь этой комнаты крепкая — выдержит, вытерпит, не подведёт.
Выйдем во вне — там откроется с чистой удачей нечистый счёт.
Вытри помаду, оттенок не твой... Нас двоих не залечит йод.
Ты как? — Не знаю! А мне каждый раз всё равно.
Измена. И вроде писано-переписано о ней. Но чаще это про муки душевные и страдания горькие. Мало кто может передать чувства лирических героев без нытья. И это ценно. Изменяют оба, но больно всегда одному. Она упрекает и надеется на чудо. Она ждёт этих встреч и считает дни – «будни, застрявшие костью чуть выше моих обнажённых плеч». Она слышит шепот осуждения за спиной «Сжечь, суку, сжечь!» и напивается по вечерам одна. Она каждый раз дает себе обещание, что это в последний раз. Вот выйдут они из этой комнаты, и все начнётся с нуля. Но Он молчит, потому что устал и безразличен. Ему давно это все надоело: ее вечные истерики и молчание жены. И эта помада ему надоела. Буря эмоций главной героини, переданная в коротком стихе, заставляет переживать эту горечь с ней вместе. Тот самый случай, когда в памяти остаются эмоции, тревога и грусть. Не рекомендую читать перед сном)
ПЫЛИНКИ
Как же с лёгкостью я забываю про все свои пла́чи.
То хватаю штанину, он для меня значит.
То как-то само собой выдыхаю.
То и вовсе узду закусила, несёт, ветер в харю.
Взбесившаяся кобыла.
Ни страха, ни боли. Сотни раз уже было.
И тысячи будет.
Бог усыпляет меня. Дьявол будит.
Чмокает в шею. Завтрак готовит.
А мне так наплевать… на эспрессо, на covid,
На брехливость готовящихся революций:
Завтра – время проснуться
В ещё большем, чем нынешнее, мягком месте.
Дьявол шторы снимает, комнаты крестит –
Мира этому дому.
Я опять поддаюсь. Я овца. Я ведома.
Я опять забываю про все свои пла́чи.
Надоело быть мыслящей, слышащей, зрячей.
Надоело быть. Надоело бы. Если б не он.
И мне так параллельно на смену времён…
Губы с шеи, на плечи, к запястьям – ломает мне руки.
Бог родил. Дьявол губит. Кодирует. (выродок сукин!)
Рассыпаюсь. В пылинки. Не помню про пла́чи.
И мне так безразлично… Мне так всё иначе…
_ _ _
Новый день возрождающей гибелью начат.
Стих читается на одном дыхании. Я знаю много людей, которые живут в мире с собой и со всем, что их окружает. И я знаю, что многие желают хотя бы раз испытать то, о чем пишет автор. Стих-качели. Это и ярость, злость на себя и собственную слабость, и нежность, и нежелание что-либо менять. «Новый день возрождающей гибелью начат» – утро начинает набирать такую скорость, что вечером душа рассыпается в пылинки. Это забег на дистанцию длиной в жизнь. Ощущение жизни, которое не радует, но остановиться невозможно, потому что остановка – смерть. Автор описал не только жизнь и ощущение от неё одного человека, а принцип жизни галактик. В маленьком творении автора представлена главная загадка мира, который поведал человечеству еще Гермес Трисмегист, записав ее на изумрудной скрижали: «Вот истина, совершенная истина и ничего кроме истины. То, что вверху, подобно тому, что внизу. То, что внизу, подобно тому, что вверху. Одного этого знания уже достаточно, чтобы творить чудеса». Мы, созданные Творцом и понукаемые лукавым, рассыпаемся в пылинки, чтобы каждое утро начинать все сначала, «забывая о своих пла́чах».
КАРТЫ
Я на задворках бытия
Ищу рассыпанные карты.
А, может, это и не я
К последнему готовлюсь старту.
Шестёрку крою я тузом,
А надо бы совсем иначе.
И, как обычно, напролом
Моя лошадка резво скачет.
Но, спотыкается уже:
Ведь годы, да, берут за плечи,
И на последнем рубеже
Нас безуспешно доктор лечит.
Но всё так хочется вперёд,
Ещё вперёд. А как иначе?
Всё жду, а вдруг мне повезёт,
Безумно радуясь удаче.
Фортуна - штучка та ещё,
Увы, ко мне не благосклонна,
Да ладно, выровнять бы счёт,
Найти площадку для разгона.
Туда, к холодным небесам
Проложена давно дорога.
А карты оставляю вам
У деревянного порога.
Женская лирика. Только женщине удавалось так просто, нежно и не надрывно рассказать о приближающейся старости. Да и о старости ли? «Ещё вперёд. А как иначе?» – здесь мне видится лирическая героиня вне возраста. Вот бывают такие женщины. Они рождаются, как будто загораются, и всю жизнь горят. Как Мишель Лами или Моника Белуччи. Они всегда стильные и целеустремленные. Они не колют ботекс, потому что любят себя в любом возрасте. Они во всем и всегда ищут «площадку для разгона». Они прекрасно осведомлены о том, что жизнь чаще заканчивается болезнями и смертью, но им хочется гореть и жить. Если вдруг на вас нападет хандра, то перечитайте этот стих.
В ГРАНИЦАХ ЛИЧНОГО ПРОСТРАНСТВА
В границах личного пространства
Часы не ходят, а бегут.
Для ощущенья постоянства
Хватает нескольких минут.
Они ценней всех денег мира,
Важнее тысяч мелочей
И превращается квартира
В волшебный замок «Дю Солей».
Неровным слоем лягут тени
На штор зеленое сукно,
Запрыгнет кошка на колени,
И будет щуриться в окно.
А на столе горели свечи,
Плясал их отблеск на стене.
Глядел холодный, зимний вечер
На свет в рубиновом вине.
Есть стихи без философских наворотов, но необычайно глубокие и волшебные. Это именно тот случай. Автор делится с читателем частичкой своего внутреннего восприятия жизни. Автор не ощущает одиночества, оставшись один на один с собой. Автор любит своё одиночество. Для него одиночество «ценней всех денег мира». И тут есть такой маленький, но очень аутентичный нюанс – «запрыгнет кошка на колени». Кошка – проводник в мир фантазий, волшебства, таинства и спокойствия. Я всегда отделяю автора от его лирического героя, но тут не смогла, как ни старалась. Тут именно стих об авторе и его силе. «Умному человеку не бывает скучно – ему всегда найдется о чем подумать» Борис Акунин.
СОНЕТ
Ни страх, ни боль меня не остановят,
Зачем бояться языков кликуш?
Стеснительность не принесёт покоя
И вызовет разлуку близких душ.
Начнется безуспешная погоня
За будущим. Не трогай, не нарушь -
Столь глупы откровения порою,
Что не приводят ближе к слову - муж.
Не спрятаться от знака Водолея -
В слезах укрыта нужная стезя.
Люблю, страдаю, до конца не веря.
Но чувства появляются незря.
Так почему, в который раз бледнея,
Я говорю холодное - нельзя?
А не взяться ли нам за Франческо нашего Петрарку? Вот вам классический сонет. И вроде бы все просто. Но перед нами не совсем обычный сонет. Точнее, не совсем привычная для такого рода сонетов лирическая героиня. Автор достаточно ярко обрисовал ее образ. И перед нами не страдалица по несчастной любви или окрылённая чувствами голубица, а молодая, хитрая, даже порою циничная особа - «столь глупы откровения порою, Что не приводят ближе к слову - муж». Девушка, что называется, загорелась влюбленностью и целью.
И вот под личиной классического итальянского сонета замаскировалась современная тонкая ирония над охотницами за золотыми тельцами.
Полностью прочесть работы и проголосовать за них можно здесь:
Редакторский портфель
Хороших нам стихов!
