Альбом  

С Днём рождения, Вика! Если бы меня попросили тремя словами охарактеризовать Вику Беркович, я бы выбрала... талант, талант, талант! А все остальное вокруг этого невероятного таланта - уникальность, красота, интеллект, эмоции, свет, тепло, женственность, радость, новаторство, эксперимент, любовь, цвет, глубина... Вика, говорят, что незаменимых нет, но ПБ без тебя - это как фонарь без лампочки :) Рядом с тобой светло и просто хорошо! Пусть каждый день приносит тебе только отличные новости, пусть сбываются мечты и рождаются новые, пусть только хорошие люди стучатся в твои двери. Будь счастлива!

Общий уровень порадовал. Интересно было читать и перечитывать каждое конкурсное стихотворение. Итак, итоги: 1 место - Верис Дана https://poembook.ru/contest/1589-ya-kh-a-d-a/poem/131873-skazki-nemyortvogo-bastarda-istoriya-pervaya 2 место - Назаров Александр https://poembook.ru/contest/1589-ya-kh-a-d-a/poem/131872-kvazibiograficheskoe-I-%CE%B8%CE%AD%CF%83%CE%B9%CF%82 3 место - Kaibē https://poembook.ru/contest/1589-ya-kh-a-d-a/poem/131942-lgunya Народное голосование: 1 место - Верис Дана 2 место - Kaibē 3 место - Ольга Литвенко https://poembook.ru/contest/1589-ya-kh-a-d-a/poem/132017-legenda-o-rytsare Народным любимцам - народные призы, несколько серебряных монет, которые прилетят в ближайшее время.) Спасибо огромное модератору! Спасибо членам жюри за конструктивную критику и справедливое оценивание конкурсных стихотворений! Спасибо огромное участникам - это был замечательный конкурс, который состоялся благодаря вашему труду и энтузиазму!) До встречи в новых конкурсах!) *********************************************************** https://poembook.ru/contest/1589-ya-kh-a-d-a?sort=gen#tumba

"Фа́ду (порт.fado) — португальский музыкальный жанр. Буквально слово «фаду» означает «фатум», «судьба», доминантной эмоцией в произведениях является принятие горькой судьбы. Основные разновидности — лиссабонское и коимбрское фаду". [Википедия]. Вот такое ФАДУ. Вряд ли на улицах Лиссабона или Сан-Паулу уличные певцы фадистас поют так же, как Елена Фролова, потрясающая, на мой взгляд, автор и исполнительница песен. Наверняка иначе. Тем не менее, откуда, как говорится, португальская (бразильская) грусть? Лично меня завораживает...

Уважаемые жители ПОЭМБУКА и гости нашего вивария... Уже сегодня заканчивается конкурс СТИХОВ опубликованных на ПБ в апреле-июне 2017г. В конкурсе более 80 работ, хороших и .... очень хороших. А вот судей штатных и за штатных нет. Спешите проявить своё критическое эго! Участники и организаторы (с последними согласовано) будут ОЧЕНЬ рады (наверное...) Вашим оценкам и критическим замечаниям (за всех не отвечаю). Если трудно найти конкурс, то можно пройтись по ссылке: https://poembook.ru/contest/1590-moj-luchshij-stikh-semnadtsatogo-goda-%28aprel-iyun%29 Доброго всем здоровЪя физического и психического)))

Сумерки вдруг осветились, зашевелились, оживились густым снегопадом – белым на фоне домов и серым – на фоне белесого неба. Снегопад был медленным, завораживающе торжественным, нескончаемым… Иногда в его ток вмешивался ветер, какой-то непостоянный, изменчивый, и тогда хлопья горизонтально летели то с севера – в южную сторону, то, покрутившись немного, прямо в обратную. Потом движение успокаивалось, хлопья почти повисали, слегка покачиваясь, и густел, густел, густел снегопад, становясь почти непроглядным. Я читаю книгу Захара Прилепина про Есенина «Обещая встречу впереди». До того, как мне ее привезли, в предвкушении и ожидании, несколько дней читала стихи – такие знакомые, простые, искренние, напоенные музыкой, подчиняющей себе слова, оправдывающей переносы ударений, искажение падежных склонений. Все грамматические нюансы вовсе не существенны, когда так цельно мироощущение, почти космическое и в то же время - такое интимное любование красотой Земли! Понятны страсти, обиды, близки радости, ласкает сердце умиротворение, надрывают загулы, когда золотую гениальную башку - да об стену, да об дорогу… Одно мне было непонятно: чем поэт и его судьба могли привлечь Прилепина? Всё так просто и понятно, какие могут быть открытия и глубины, какое тут для крупного писателя сопротивление материала? Кажется, именно из-за этого больше всего и хотелось взять эту книгу, наконец, в руки. Я Прилепина безмерно уважаю и люблю за искренность, за упертое желание во всем докопаться до самой сути, каких бы трудов это не стоило, за гениальное умение вжиться после этих невероятных трудов в самое отдаленное время, прочувствовать так, словно прожил его, а не изучил по письмам и документам. Да так прожил, что и стихи услышал внутри себя – есенинские стихи со всей их корявостью и гениальной музыкальностью. Я еще и четверти тома не прочла, а уже поняла, ЧЕМ нашего прозаика взяла за живое судьба поэта, чем эта книга меня, читателя, взяла в полон и уже никогда не отпустит. Открытие первое. Внедрение Прилепина в эпоху, в конкретное время, настолько факт личностный и зависимый, что строками исторического учебника ты больше не мыслишь. Я с изумлением вдруг понимаю, что 1917 год (плюс-минус еще десять) для каждой индивидуальности, для любого человека той поры, будь он крестьянин, поэт, революционер, пролетарий или захудалый мещанин, - для всякого! – был абсолютно разный, по-разному осознаваемый, проживаемый, с особыми потерями и находками. Если там и были какие-то общие заботы, тяготы, всполохи радости, то примерно такие же, как в любое другое время: где-то воюют, а в магазинах – очереди, а из деревни мешок муки привезли. И на этом фоне кто-то плачет, кто-то от призыва косит, кто-то стихи на оберточной бумаге издает. Я проваливаюсь в это время, прописанное достоверно и без тягомотины, меня занимает то, как рязанский парнишка, уверовавший в то, что он будет первым поэтом на Руси, нелепо и находчиво вертится в нем, карнавально наряжаясь и подкрашиваясь, подыгрывая старшим – и вдруг переигрывая их стихами. Он это чувствует, когда его еще и не печатают, когда шедевры еще не поперли косяком! А рядом – какие поэты, какие имена: Брюсов, Блок, Маяковский, Бальмонт; Гиппиус – обругала, Клюев – влюбился… И все они вовсе не млеют от грандиозности исторических событий, они живут своими стихами, соперничая, утверждаясь, жадно напитываясь впечатлениями и ощущениями. Всё, как всегда и происходит с творческой личностью, примеряя на себя романы и интрижки, скандалы и путешествия, перемену жизненных декораций и партнеров на этой невероятной сцене. Живут в том времени, какое им дано! Открытие второе. Захар Прилепин тонко чувствует поэзию, нутром, в самой главной ее исповедальной сути, которая передается даже не благодаря точно подобранным и выстроенным словам, а чуть ли не вопреки им. И любовно встроенные в исследование эссе про Брюсова ли, про Блока, только дают возможность восхититься этим точным пониманием индивидуальной особенности и ценности каждого из этих гениев. А на их фоне – особости и безусловной громадности гения Есенина. Он перебирает романтические и не очень отношения поэта с женщинами, его дружеские связи с самыми разными людьми в меру деликатно, а то и поражаясь, разводя руками: его любили ВСЕ, на подкорке чувствуя эту особость, эту поэтическую гениальность. Любили беззаветно, невзирая ни на какие обстоятельства и безответность. Как парящую над землей, неизъяснимую… Нет-нет, исследование написано вполне трезвым, иногда даже не без некоторой иронии языком. Никаких романтических глупостей. Цитируются рецензии и критические статьи, хвалебные и ругательные, письма женщин и друзей, недоумевающих свидетелей и влюбленных в стихи почитателей. И я вдруг поняла, что мне этого для понимания Есенина не хватало. Не хватало, чтобы с изумлением увидеть, как гениальность самого высокого порядка может быть помещена в простого, недалекого даже крестьянского паренька (сейчас оторвать бы тебе язык!), как она взрывает этот …сосуд, разрушает его беспощадно, реализуясь во всей своей громадности. Открытие третье. Прилепин убедил меня, что о судьбе творца надо говорить подробно, беспощадно и откровенно. Если ты понимаешь, что из чего произрастает. Почти половина этого толстенного тома – о самоуничтожении поэта пьянством. Когда вдруг он почувствовал, что всё сказал. КАК он это почувствовал, ведь «Анна Снегина» написана практически в конце пути! То есть в самой силе был, парил! Как он мог приговорить себя, столь беспощадно, с остервенением приближая смерть в свои тридцать лет?! Раньше я не хотела этого знать, но в этот раз читала – иной раз обливаясь слезами, иной – в бешенстве от беспомощности. Но поняла, что судьба эта как раз неизбывной трагичностью и увлекла, заворожила писателя Прилепина, судьба Поэта, который зависим от своего Дара, есть силы на реализацию, и нет ни сил, ни охоты на сохранение сосуда, его вмещающего. Поневоле вспомнишь еще целый ряд великих имен, не правителями, не окружением, не врагами, а какой-то неведомой силой унесенных до срока в потусторонний мир. Вполне убедительно исследователь доказал, что никакой травли Есенина ни с чьей стороны не было – одна беспредельная любовь. Впрочем, тут я должна остановиться. Книга настолько хороша, что я могу только пожелать всем, кто искренне интересуется поэзией вообще и Есениным в частности, непременно ее почитать. Цитировать не стану, поверьте, что писатель такой величины, как Захар Прилепин, плохо писать уже не может, он - в зените дарования. И уж кому, как не ему, судить о гениях и движителях дарований.

Мне думается, важно, берясь за перо, время от времени вспоминать высказывание прославленного идальго: «Да будет тебе известно, Санчо, что я по воле небес родился в наш железный век, дабы воскресить золотой». Молва и время стирают краски. Истинное значение этой фразы так же далеко от «разумных» помыслов, как и век рыцарского благородства. И нет повода восклицать: «Увы!» Безумство толпы всегда движимо её ненавистью к исключительному. Кто же рискует стать исключительным? Тот, чей выбор – красная таблетка реальности, выход на платформу девять и три четверти, прямой взгляд в глаза Саваофу под куполом Сикстинской капеллы. Никто из них не знает, верен ли выбор, пока не сделает первый шаг, но только этот шаг определяет путь. Поэты делятся на две категории – декораторы и мыслители. Первые, накладывая кальку своего полупрозрачного воображения на банальные узоры, старательно обводят знакомые контуры. Вторые создают ранее никому не ведомые истины, творят новую реальность. Вряд ли нам дано делать выбор между этими сущностями. Маловероятно, что их осознание принесёт хоть какую-то пользу. Но всё же, надеясь быть услышанным, хочется воскликнуть, пишите, вглядываясь в вечность.

Пусть будет два в одном. Мне видится, что эти темы неразрывно связаны. Гавриил Романович Державин в своем "Рассуждении о лирической поэзии" писал, что в поэтическом вдохновении "нет ни связи, ни холодного рассуждения", и что "ода - не наука, но огонь, жар, чувство". То есть никакого расчёта в таких стихах (и прозе) быть не должно - он сразу угадывается как попытка дешёвой манипуляции чувствами читателей. Должен угадываться. Тогда это и будет та самая "хромоногая собачка" - попытка сыграть на читательских кнопочках жалости, боли, страха, чувства униженности, как на баяне. Но нужно признать, что грань между блохастой "хромоногой собачкой", подделкой и хорошими произведениями порой тонка или нераспознаваема некоторыми людьми, а читательские умы могут пребывать в разном агрегатном состоянии... Поэтому приходится задумываться, что за вещь перед тобой, на что направлена её работа. Что за портрет автора проступает за ней? В своей программной статье "Что нужно автору?" (1793), где лейтмотивом является мысль "дурной человек не может быть хорошим автором", Державин пишет: "Творец всегда изображается в творении, и часто против воли своей". Важно ли внимательно разглядывать авторский портрет за его творениями? Важно ли понимать, что же такое делает этот автор? - беспросветно давит ли он на слёзные железы читателя с помощью самых примитивных триггеров, действуя расчётливо и хитро (тогда какие уж тут "огонь, жар и чувство"?); импульсивно ли выражает иногда даже противоречивые чувства и эмоции, тем самым заставляя произведения "пульсировать"; или нравственный пафос его благороден; или "низовые" жанры его чисты добротой и честностью и т.д. Важно ли распознавать "хромоногих собачек"? Или всё полезно, что в рот пролезло? А вы распознаёте как-то? Какие ощущения от таких вещей? Что думаете о таких темах и их исполнениях? Чтобы было понятно, что я не считаю "хромоногой собачкой", а считаю хорошими стихами в своём жанре, приведу пример анти-слезодавилки: Мамка - Мамка, купи мне сырок шоколадный! - Ладно. - Мамка, купи мне бутылку пива! - Ссать будешь криво! Мамка, найди мне бабу с грудями! - И с этим к маме?! - Мамка, мне плохо, пусти меня в домик! Не отвечает холмик... Приживалка Проблеск жизни, словно палка, У столетней приживалки: Вроде вовсе не нужна, Но тут-рядом быть должна. Слепота и глухота, Ложка тюри мимо рта. «Все вы гОвны! – прокричит, Тощей пяткой застучит, А потом всхрапнёт ядрёно – Тётя-Мотя, свет Матрёна. Семь детишков принесла И всех семь пережила. Дурочка Как ходила Ганюшка, Собирала камушки, складывала в сумочку — Вот какая умничка! Отдалась в чуланчике Мужику, не мальчику, Не то, чтобы хотела — Просто пожалела. Уроки Забыто, как страшный сон, что мне преподавали: Надо быть громче молвы, Надо быть выше беды. Я теперь знаю одно – я это точно знаю ! - Надо быть ниже травы, Надо быть тише воды. Галина Золотаина

Я горжусь своей фамилией. Бил в морду, когда меня дразнили "власовцем" и жутко гордился, ещё слабосильным пацаном, когда по старенькому телевизору "Луч" в бараке смотрел как лихо рвал неподъёмную штангу мой кумир детства , мой великий однофамилец - непобеждённый Юрий Власов! Царствие Небесное и со святыми упокой.

или она обязана обслуживать тексты только в рамках правил?... Раньше мне приходилось слышать от пишущих людей, что в художественном тексте существуют смысловые интонационные запятые, которые ты вправе использовать по своему усмотрению. Но лишь здесь на Поэмбуке я узнал, что такой свободой запятая не обладает, а текст, где она используется без согласования с правилами, считается безграмотным. Недавно я встретил такие строки: "Льются звуки, печалью глубокой. Бесконечной тоскою полны: То рассыплются трелью высокой, То замрут тихим всплеском волны". Каковы основания наличия запятой в первой строке? На мой взгляд - никаких, кроме личного желания автора передать интонационную паузу. С таким же успехом он мог бы воспользоваться точкой или многоточием. Если же предположить, что слова после запятой относятся к мысли второй строки, то отделение их точкой кажется ещё более странным. Автор текста Вячеслав Иванов (1866-1949) - русский поэт-символист, переводчик, драматург, литературный критик, публицист, педагог. Думаю, что для стихов и прозы в этом смысле законы одни. Посему хотелось бы узнать, кто является законодателем правил и моды в этом вопросе, кто главный судья и контролёр за свободой передвижения запятой?

Слава и низкий поклон вам, без времени поседевшим, ныне живущим, и всем тем, кто остался там, на острых мёрзлых камнях, не успевших ни поседеть, ни понянчить своих детей и внучат ради ненужной никому из нас, нами проклятой чужбине ни за что и ни про что. Плачу.