Альбом
АльбомАнонсыИщу критика!Интервью с...Литературная ГостинаяДа или Нет?Около рифм#Я стал богаче...Редакторский портфель
Долой "мурашки", каждому по счётчику!
Уважаемые Поэмбукчане, знакомые и незнакомые!
За время моего пребывания в этом творческом пространстве (с 2015года) я впервые решила сделать пост в Альбоме.
Дело в том, что я человек не очень публичный и очень неконфликтный. Никогда меня не привлекали ссоры, споры и дрязги. Ни один модератор не сможет вспомнить даже малейшего намёка на скандал из-за непринятого моего опуса, ни одному из членов жюри не было сказано грубого слова в ответ на критику.
Но сегодня считаю, что просто обязана обсудить ситуацию, целью которой стало даже не столько оспаривание результатов конкурса, не сомнения в компетентности жюри, которое эти работы подняло на пьедестал, сколько привлечь внимание к себе и своей, довольно сомнительной, методике оценивания произведений. Я имею в виду дневниковую запись Людмилы Степановны Небесной «По итогам победивших работ в конкурсе Эпизод-5, «Сон» https://poembook.ru/diary/78728-po-itogam-pobedivshikh-rabot-v-konkurse-epizod-5-%C2%ABson%C2%BB
Мне всегда представлялось, что мы все-таки пишем и стихи, и прозу в первую очередь для читателя, а не для конкурсов и даже не для себя! Но после прочтения этой записи, словно в кошмарном сне, увидела читателей, судорожно копирующих текст и проверяющих какой-нибудь детектив на «заспамленность и воду» по рекомендации Людмилы Степановны… Жуть! И страшно, и смешно, и грустно. Буквально пару дней назад случайно наткнулась на передачу, в которой рассказывали о влиянии интернета и всевозможных гаджетов на развитие мозга и возникновении деменции не у стариков, а у молодых! Почему? Потому что проще и быстрее найти информацию на просторах инета, чем пошевелить собственными извилинами. Хорошая прозвучала фраза: мозг – это тоже мышца, и если её не развивать, она атрофируется… Может быть, стоит иногда включать не программу «заспамленности» для того, что читаем, а чувства, эмоции, сердце, «мурашки» в конце концов?! Кто мне может объяснить, почему в рассказе на 600 слов всего с двумя персонажами (мама и дочь) не может быть «мама и мамины» 17 раз? Они что, подряд, друг за другом следуют? Да и всё остальное «исследование» (здесь повторять не буду) вызывает горький смех. Орфографические ошибки? Текст абсолютно выверен! Ни одного примера не дано. Это уже из серии «хайли лайкли».
«Потрошить и препарировать» можно любой текст. Но стоит ли? Абсолютно уверена, что и моя «Завируха», да и любой другой рассказ (не только те, что на пьедестале) такой механической бездушной экзекуции подвергаться не должны. Не лучше ли избавляться в текстах от штампов (деревьев в свадебных нарядах, томительных надежд, озорных ветерков, хрустальной росы, буйных россыпей и т.п.) и поискать свои яркие эпитеты и метафоры?
А за сим желаю всем авторам истинного вдохновения и побольше обыкновенного душевного тепла и чутья.
Любите друг друга!
С праздником, коллеги!
Приветствую всех!
Нас сайте есть метеорологи? С профессиональным праздником вас! Хороших зарплат и хорошей погоды в любое время!
ДЕНЬ ПОЭЗИИ
Всеми́рный день поэ́зии — ежегодный праздник, отмечаемый 21 марта. Этот праздник был учрежден ЮНЕСКО (Организация Объединённых Наций по вопросам образования, науки и культуры) в резолюции 30-й сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО, принятой 15 ноября 1999 года. Как отмечалось в решении ЮНЕСКО, цель учреждения праздника — «придать новый импульс и новое признание национальным, региональным и международным поэтическим движениям».
Поздравляю любителей поэзии - авторов и читателей - с праздником !
Вдохновения авторам и наслаждения читателям !!!!!!!
У кого сегодня праздник
С праздником, поэты и поклонники поэзии!
Пожелаем поэтам - творческого вдохновения, а читателям встретиться с такими стихами,
которые запомнятся на всю жизнь сюжетом или игрой виртуозными рифмами...
***
Не гордись,
что, все ломая,
мнет рука твоя,
жизнь
под рокоты трамвая
перекатывая.
И не очень-то
надейся,
рифм нескромница,
что такие
лет по десять
после помнятся.
Десять лет —
большие сроки:
в зимнем высвисте
могут даже
эти строки
сплыть и выцвести...
.......Николай Асеев, "Перебор рифм"
Золотой храм, или Герострат в Киото. #культур_егерь
…В содоме ли красота? Верь, что в содоме-то она и сидит для огромного большинства людей, – знал ты эту тайну иль нет? Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Ф. М. Достоевский. "Братья Карамазовы"
Роман «Золотой храм» написан в 1956 году. Прототипом главного героя, послушника Мидзогути послужил реальный персонаж, также послушник буддийского храма, который в 1950 году сжег храм Кинкакудзи, главную историческую и архитектурную жемчужину древней японской столицы Киото. Для комплекса этических и эстетических проблем, который в ту пору (да, собственно, и всю жизнь) отягощал Мисиму, сюжет с безумным юношей, спалившим религиозную святыню, одновременно олицетворявшую идеал совершенной гармонии и красоты, был просто подарком свыше. Бог весть, какие думы думал и какими идеями вдохновлялся, к чему стремился и от чего тщился освободиться японский аватара Герострата, но Мисима, похоже, вложил в голову Мидзогути, а заодно и в уста его друга Касиваги, собственные сокровенные помыслы и переживания, философские суждения и метафизические представления.
Один из своих тезисов: «Создать прекрасное произведение искусства и стать прекрасным самому – одно и то же», – он продолжил мыслью о том, что Прекрасное достигает совершенства только в акте его уничтожения, поэтому в метафизическом пределе Смерть и Прекрасное стремятся к отождествлению. Но Прекрасное (Красота) также неотделимо и от Эроса, и, значит, эротизм будет во всех отношениях (и в эстетическом, и в экзистенциальном, и в метафизическом) подлинным наполнением [онтологической] тяги [живого существа] к смерти (влечение к смерти, инстинкт смерти, или танатос в акмеологической* перспективе - это все родственные, или даже взаимозаменяемые в определенном контексте понятия, интенционально проявляющиеся как в интравертной, так и в экстравертной модальности). Боюсь, скрытые парафильные (некрофильные, для полной ясности) аллюзии тут будут неизбежны.
Итак, наш главный герой – сын бедного буддийского священника, страдающий тяжелой формой заикания (по его словам, врожденного), то ли становящегося причиной не менее тяжелых психических деформаций, то ли оказавшегося, как это часто бывает, следствием комплекса неполноценности (или, как минимум, окончательно на этой почве закрепившегося), характерные симптомы которого у юного Мидзогути налицо: нелюдимость (пониженная коммуникабельность), склонность к депрессии, суицидальные влечения, гипертрофированное самомнение, высокомерие, агрессивные и мстительные фантазии в формате мании величия. Вот фрагмент его кредо, возможно, свидетельствующий о признаках психотического расстройства: «Никто из людей не в состоянии меня понять – именно это сознание давало мне ощущение исключительности, вот почему во мне и не могло возникнуть желания как то самовыразиться, сделаться понятным другим. Я верил – мне самой судьбой предназначено не обладать ничем таким, что может быть доступно постороннему взгляду. И одиночество мое росло и разбухало, как откармливаемая на убой свинья».
С раннего детства почувствовав себя изгоем, мальчик крайне болезненно переживал любую демонстрацию пренебрежительного к нему отношения, не говоря уже об унизительных действиях и насмешках сверстников, и особенно девочек. Япония – это культура стыда, в своих носителях проявляющая себя в форме обостренной восприимчивости к оценкам окружающих и их переживании, лучше всего выражаемого словом позор. Стыд возникает от неумения вести себя в соответствии с принятыми в обществе нормами и правилами, а принадлежность к группе в японской культуре имеет большее значение, чем сохранение индивидуальности. И в этом контексте главным механизмом социального контроля становится переживание позора и чувства стыда, которое воспитывается с детства апелляцией к общественному мнению, посредством высмеивания и бойкота.
Хилый и болезненный заика, в придачу сын священника – просто классический объект унизительных насмешек и издевательств в среде уличных мальчишек-сверстников, и своё безнадежное положение Мидзогути регулярно усугубляет собственными неадекватными поступками, причем своей вины за них он не признает, зато за позор, который они на него навлекают, он возгорается усиленной ненавистью и к тем, кто стал причиной или свидетелем его стыда, и к подвергающим его осмеянию. Характерный пример: влюбившись в Уико, соседскую девчонку, он подкараулил её в темноте, возвращавшуюся на велосипеде с дежурства из военно-морского госпиталя, и, поддавшись внезапному порыву, выскочил из зарослей на дорогу прямо ей под колеса. Девушка испугавшись, затормозила и оторопела. Он и сам оторопел от своей глупой выходки, и, онемев от смущения, стоял как истукан в свете велосипедной фары, а когда попытался что-то сказать в объяснение своего «чудесного» появления, то начал давиться своим обычным заиканием, тогда узнавшая его Уико расхохоталась, и бросив ему в лицо: «Чортов заика!» – покатила прочь, издевательски бренча звонком.
Что в такой ситуации пережил бы я сам или кто-либо из моих друзей в 70-х годах прошлого века, когда мы были одного возраста с Мидзогути? Сгорая от стыда, проклинали бы себя и свой идиотизм, гугнивость, подростковую стеснительность и неловкость, одновременно строя планы новых, более успешных подкатов к предмету своего романтического воодушевления. Ну, а что наш японский заика-мизантроп? А вот, пожалуйста, его собственное свидетельство: «Я желал смерти Уико, ложась вечером спать и просыпаясь утром. Я молился, чтобы она, свидетель моего позора, раз и навсегда исчезла с лица земли. Да если бы вокруг не было свидетелей, стыду не нашлось бы места на земле! Все люди – свидетели. Не было бы людей, не возникло бы и позора. …где-то по ту сторону ее мерцающих холодным блеском глаз, …я разглядел весь этот мир других людей – мир, никогда не оставляющий нас одних, подсовывающий соучастников и свидетелей наших преступлений. Надо уничтожить всех других людей. Для того чтобы я мог открыто поднять лицо к солнцу, мир должен рухнуть…»
Другой пример рано проявившейся в деструктивных наклонностях его тяги к смерти. Свою альма-матер, школу, где учился Мидзогути, посетил, курсант инженерного училища. Загорелый и по спортивному подтянутый, он, как молодой бог, своим внешним видом – выправкой, расшитым мундиром, манерами, изумительным кортиком, висевшим у него на поясе – привел гимназистов в священный трепет. Курсант, окруженный восхищенными гимназистами, обратил внимание на сидевшего в одиночестве парнишку и спросил учеников, почему он сторонится. Гимназисты, кривляясь, стали изображать, как бы их товарищ стал объяснять свое поведение: «Я з-з-з-заика!» Курсант предложил Мидзогути поступать в их училище, чтобы избавиться от своего порока, а тот вдруг, без всякого заикания, ответил, что станет монахом. Молодой бог, задумался и сказал, что через год-другой будущему монаху придется молиться за упокой его души, потому что война на Тихом океане уже началась. Потом школяры предложили курсанту побороться, и он, повесив форму, фуражку и кортик на забор, пошел с ними на ринг для сумо. Тогда заика, ничем не обиженный курсантом, но наоборот, как и все им восхищенный, поддался внезапному низменному импульсу и, если выражаться на языке религиозной метафизики, совершил сакральное осквернение божественного атрибута: «достал из кармана ржавый перочинный ножик, подкрался к забору и сделал на прекрасных черных ножнах кортика несколько уродливых царапин…»
Приведенные примеры уже в достаточной мере характеризуют духовную ущербность нашего персонажа, что в дальнейшем развитии сюжета лишь многократно получит достаточное подтверждение и логически подведет его к главному преступлению и апофеозу его осознанно направленной к энтропийному абсолюту жизни.
Настоятелем Кинкакудзи, Золотого Храма служил святой отец Досэн, давний приятель родителя Мидзогути, с которым тот прошел школу послушания секты Дзен и вместе учился в дзенской семинарии при храме Сёкокудзи. Посетив вместе с сыном своего друга и покровителя, он, уже тяжело больной, заручился в предчувствии скорого конца его обещанием позаботиться о судьбе сына по окончании им гимназии. Настоятель, по прошествии времени, выполнил свое обещание, приняв осиротевшего юношу послушником в свою обитель и всячески опекая его. В дальнейшем Мидзогути, поступивший по протекции своего патрона в университет и оставаясь в кампусе без присмотра и монастырской дисциплины, позволил своим дурным наклонностям не просто овладеть собой, но и всячески упражнялся в их культивировании.
Учеба была заброшена, и студент проводил дни в мрачной праздности, предаваясь помыслам осуждения чужих пороков, в особенности отца настоятеля, в чем находил оправдание собственным грехам, и погружаясь в философские медитации на тему Красоты, Смерти, Разрушения и их взаимосвязи. Праздность, как известно, мать всех пороков, обильный урожай которых и собрал вскоре неудавшийся монах и нерадивый студент. Деструктивное начало, овладевшее его духом, сумело возбудить в нем деятельное противоречие даже собственным честолюбивым мечтам о будущем преемственном получении должности настоятеля Золотого Храма, что было вполне реально при явном расположении к нему отца Досэна, пока злая воля не завела юношу на кривые пути самоотрицания и полного разрушения не только карьеры, но и всей своей жизни.
Вознамерившись повторить «подвиг» Герострата, он оказался уже не в состоянии думать ни о чем другом, став маниакально одержим этой гибельной идеей, венчать исполнение которой по его плану должен был суицид. Возможно, мечтательность его натуры и не позволила бы дурным фантазиям дойти до своего осуществления, ибо в его привычке было откладывать исполнение любых замыслов на неопределенный срок, услаждая свой дух бесконечно лелеемыми иллюзиями. Однако, демоны, навевающие злые мечтания и лукавые помыслы не всегда оставляют мечтателей во власти их мрачной эйфории, но и самими обстоятельствами их жизни могут подтолкнуть очарованного ими странника к исполнению фатальных замыслов. Это и случилось с Мизогути, только от суицидального финала его отвратило величественное зрелище совершенного им преступления, впрочем, зная истинное ничтожество его души, нам и в голову не приходило, что ему хватит мужества на трагическое завершение поставленного его тщеславием спектакля.
Остается неясным, зачем Мисиме понадобилось делать рупором собственных философских суждений, метафизических прозрений, эстетический построений и этических изысканий столь мелкого и неприятного персонажа, да ещё и нанимать ему в помощники не менее антипатичного Касиваги. Даже чуть ли не единственного положительного персонажа, школьного друга нашего Герострата, утонченного интеллигента и идеалиста Цурукаву, автор мазнул под конец черной краской. «Подлинно эротическая концепция» смерти, всю жизнь манившая писателя, нашла здесь разрешение не в главном герое, излишне источающем нравственный негатив, но в воплощении Прекрасного, Цурукаве, ибо (по мысли Юкио) подлинного совершенства Красота может достигнуть только через свое уничтожение. Ну и, пожалуй, ещё в смерти Уико, прошедшей по лезвию бритвы, между самопожертвованием и предательством.
Почти на всем продолжении чтения романа меня не оставляло чувство брезгливого отвращения к главному герою вкупе с его другом Касиваги, да и к прочим персонажам мне не удалось испытать ничего, кроме неприязни или безразличия. Наиболее интересными оказались фрагменты отвлеченных (философских, эстетических и метафизических) рассуждений автора, хоть и предложенных читателю через посредство мало симпатичных героев. Тяжелое послевкусие, оставленное романом, можно, пожалуй, охарактеризовать как «запах тления», а учение Дзен, столь привлекательное в теоретических опусах Судзуки и популярных версиях западных адептов, выглядит изнутри, да ещё в сопровождении мрачной тени суицида, до безобразия отталкивающим. При всем при этом «Золотой Храм» является самым читаемым в мiре японским романом. Так, может быть, дело не в нем, а во мне (хоть я и сам, Бог весть зачем, прочел его дважды)?
_____
PS. Мисима прожил 45 лет. Написал 40 романов (из них 15 экранизировано), 18 пьес, десятки сборников рассказов и эссе. 25 ноября 1970 года после неудавшейся попытки театрализованного военно-реваншистского переворота он покончил с собой, совершив харакири (ритуал сэппуку). Финал жизни писателя стал как бы экзистенциальным манифестом его идейной, мiровоззренческой и идеологической позиции и одновременно ключом ко всему его творчеству.
*) Акмеология (от др.-греч., akme — вершина, др.-греч., logos — учение) — раздел психологии развития, исследующий закономерности и механизмы, обеспечивающие возможность достижения высшей ступени (акме) индивидуального развития.
Литература.
1) Жизнь и смерть Юкио Мисимы, или Как уничтожить Храм. Григорий Чхартишвили (Борис Акунин) https://readli.net/chitat-online/?b=33249&pg=1
2) Стыд и вина в японской культуре. Наталья Шкапа. http://docplayer.ru/30769568-Styd-i-vina-v-yaponskoy-kulture.html
3) Студопедия: Деструктивные влечения (влечения к смерти) https://studopedia.su/7_45352_destruktivnie-vlecheniya-vlecheniya-k-smerti.html
"Земля кочевников", " Одна ночь в Майами ", " Дьявол в деталях". #культур_егерь
На фото кадр из
фильма "Земля кочевников"
Сегодня я хотел бы рассказать о двух фильмах-претендентах на премию "Оскар" - это "Земля кочевников", " Одна ночь в Майами" и ещё об одном фильме никак не связанным с премией, а именно о "Дьяволе в деталях".
" Земля кочевников" Хлои Чжао.
2011 год. После закрытия градообразующего предприятия и смерти мужа Ферн (Фрэнсис МакДорманд) продаёт большую часть своего имущества, на вырученные деньги покупает дом на колёсах и оставляет позади опустевший город с ироничным названием Эмпайр. Впереди её ждут километры американских хайвеев, сезонные подработки (зимой, сортировщицей в компании Amazon), а главное - встречи с новыми людьми, современными кочевниками, которые, как и она, однажды променяли недвижимость на четыре колеса и теперь наслаждаются свободой.
Есть какая-то злая ирония в том, что одним из главных фильмов 20-го года, омраченного локдаунами и тысячами умерших из-за короновируса людей, стало роуд-муви о свободе и смерти. Хлои Чжао приглашает уставшего, сидящего взаперти зрителя, оставить прошлое позади и отправиться в бесконечное путешествие по США и попутно узнать как живут современные кочевники.
В отличии от Лулу Ванг, другой американки китайского происхождения, Хлои Чжао не заинтересована в диалоге культур. Если первая сняла трагикомедию "Прощание", черпая основной конфликт, национальную самоидентификацию, из личного опыта, то, вторая вообще не вкладывает в свои фильмы автобиографические мотивы и просто старается с уважением рассказать реальные человеческие истории. В объектив Чжао попадают не мегаполисы,национальные праздники и " квасной патриотизм" американцев, а обратная сторона жизни в США: бедное существование коренных индейцев в резервациях ("Песни, которым меня научили братья"), современных ковбоев ("Наездники") и сводящих концы с концами "маленьких людей" ("Земля кочевников").
Получается своеобразная американская трилогия, пропитанная духом провинциальных центральных штатов и деконструкции американской мечты.
"Земля кочевников" - это кино традиционного американского жанра роуд-муви, но с исключением; здесь нет пунта назначения.
Из-за такой нарративной конструкции, в которой отсутствует привычный финал и жирная точка, заканчивающая путешествие Ферн, некоторым зрителям фильм может показаться бессюжетным и лишённым традиционного конфликта.
Отчасти так и есть, потому что это редкий случай экранизации нон-фикшна; в основе фильма лежит книга "Земля кочевников. Выжить в Америке 21-го века", состоящая из заметок о кочевом образе жизни, интервью с людьми, многие из которых после кризиса 2008-го года, были вынуждены покинуть дома в поисках вечного зароботка.
Все эти истории объединяет выслушивающая их героиня Ферн, с теплом, юмором и без актерского надрыва, сыгранная Фрэнсис МакДорманд. Фильм состоит из череды эпизодов, демонстрирующих все прелести современной жизни кочевницы: поиск подработки, проблемы с фургоном, взаимопомощь и общение с новыми людьми.
В какой-то момент становится понятно, что это не столько картина об очевидной свободе или комментарий об очередном конце Америки, сколько размышление о том, как смерть близкого или просто знакомого человека может заставить людей пересмотреть жизненные ценности. В этом ключе " Земля кочевников ", как ни странно, запоминается больше всего - выслушивая истории о переживании горя и встречах со смертью (особенно запоминается рассказ идеолога кочевого образа жизни Боба Уэллса о самоубийстве сына), невозможно не проникнуться духовной составляющей движения и даже такой несколько наивной идеей вместо прощания использовать фразу " увидимся на дороге".
Это хороший медитативный фильм. Но если вас утомляют длинные монологи о свободе, смерти, частая смена пейзажей,бесконфликтность сюжета, лучше это кино не смотреть.
"Одна ночь в Майами" Реджины Кинг.
Февраль 1964 года. 22 летний боксёр Кассиус Клэй (будущий Мухаммед Али) выигрывает титул чемпиона мира и отправляется на афтерпати с близкими друзьями.
Вечеринка не похожа на типичную, так как проходит в номере дедешевого мотеля. Клэй со товарищи (правозащитник Малькольм Икс, футболист Джим Браун, певец Сэм Кук) спорят о собственном предназначении и скором окончании расовой сегрегации, ставят актуальный вопрос о степени поддержки протестов и вовлечённости в него.
Есть Малькольм. Один из духовных лидеров американских мусульман, главный борец за права афроамериканцев на ряду с Мартином Лютером Кингом. Испытывает недоверие со стороны коллег по конфессии и планирует свой уход, который грозит обернуться проблемами ещё и диаспоральными. Терять ему нечего , единственный шанс - уговорить единомышленников из разных сфер общественной жизни, к осуждению расистских властей и окончанию позорного деления.
Есть Джим. Им гордятся не только "свои", но и " чужие". Национальная футбольная лига, только и делает, что предлагает ему новые контракты, глядишь и за приличного сойдёт. Брауну есть что терять, только расстаться с этим он готов хоть завтра ( надоело прислуживаться).
Есть Сэм. Серенады для богатых белых ему порядком надоели, но зато приносят хороший доход. Финансовая стабильность , заботит его больше, чем протесты с плакатами и полицейское насилие.
Основному конфликту ленты предстоит произойти между ним и Малькольмом, яростно отвергающим и не принимающим вальяжность Кука и его добровольную слепоту по отношению к происходящим событиям в стране.
И есть Кассиус. Боец, практически не пробовавший мира, но уже являющийся полноправным его хозяином. Малькольм уговаривает его принять ислам (как последствие - замена имени на Мухаммед), однако дальнейшие удушающие разговоры, то в мотеле, то на его крыше, грозятся разубедить Клэя в необходимости религиозного вмешательства. Ему последняя ночь перед отправкой в "духовную армию" представлялась несколько иной, с выпивкой и девочками (первого будет достаточно в картине).
Сценарист и автор оригинальной пьесы Кемп Пауэрс раскрывает исторические фигуры в камерном ключе, со всеми их опасениями и рефлексией.
В финале, патетическом и совсем не пафосном, четвёрка, робко спросит: а что для революции в свои годы сделали мы? Тот ли мы "маленький топор" из песни Боба Марли. Достаточно ли мы хорошо рубили "большое дерево?"
Кинг и её команда не наставляют, а ознакомительно беседуют с аудиторией, говорят о целом отдельными частями, стягивающимися,, выступающими за общечеловеческую сплоченность перед лицом кризиса и социальных потрясений. Понимая, что на раскачку времени нет, режиссёр картины, предлагает единственную альтернативу, выведенную в названии песни в финальных титрах: "speak now".
И, если вас не напрягает статика и бездинамичность сюжета, стоит посмотреть этот прекрасный фильм о гражданских правах.
" Дьявол в деталях" Джона Ли Хэнкока.
Действие фильма происходят в 90-е годы в Лос-Анджелесе, где произошла череда жестоких убийств девушек. Четыре жертвы и ни одного подозреваемого. Детектив Джим Бэкстер (Рами Малек) возглавляет расследование, и на его удачу в его края отправляют в командировку бывшего детектива, который 5 лет назад расследовал похожие убийства на севере страны, но убийца так и не был найден.
Первая часть фильма увлекает вас именно расследованием, уликами, вы сидите перед экраном и пытаетесь не упустить ни одной детали, потому как "мелкие детали важны". Два детектива в исполнения Рами Малека и Дензела Вашингтона пытаются собрать воедино пазл, при этом ничего не упустив, а вместе с ними и зритель делает тоже самое.
Отмечу неимоверную тьму в красках (своеобразный привет фильму " Семь" Дэвида Финчера), создатели картины часто "переключали яркость на минимум", а то она и вовсе отсутствовала, и наступала ночь.
Где-то в середине фильма появляется и главный подозреваемый. Неприятный тип, явный социопат, человек склонный к насилию в исполнении Джареда Лето. Гримеры, кстати, неплохо поработали над внешностью Джареда: что-то явно сделали с его носом, зубами, приклеили фейковый живот, а волосы сделали длинными и грязными.
Я всё думал после просмотра фильма, как я его могу охарактеризовать, так вот это слово - " спорный". Первые 2/3 фильма, вы действительно смотрите детектив, а вот последняя 1/3 уводит зрителя совсем в другую степь. До сих пор не понимаю, зачем создатели решили разыграть такую фишку и резко сменить жанр с детектива на психологический триллер. Представьте себе, что вы внимательно следите за расследованием, ждете когда подтвердятся ваши догадки, или, наоборот, ввокажетесь неправы, а вместо этого вам подсовывают психологическую диллему, а ответов на вопросы там так и не дают.
Финал картины вышел спорным, получается что этот фильм об изменчивой и противоречивой природе человека, о внутренних демонах, о субъективности суждений, об ошибках, и о том как идея, наказать идеального кандидата в убийцы, может сжечь человека дотла. Вы не найдёте детективной составляющей в концовке, это тот пример фильма, когда один жанр становится фоном для другого, более сложного и философского. Я уже упомянул о тех самых деталях, которые важны для детективов в поимке преступников. Так вот, финал фильма как будто решает извратить эту концепцию, вывернуть всё вверх тормашками, и показать эту мысль с перспективы как бы действовали преступники в погонах, а не полицейские.
Фильм, конечно, не шедеврален, но посмотреть можно. Более всего понравится любителям открытых финалов.
