Альбом  

Фильм Питера Гринуэя «ИНТИМНЫЙ ДНЕВНИК» Тема «Интимного дневника» – сопряжение феноменального и ноуменального. Человек – единственная тварь, соединившая в себе два этих мiра. И героиня (Нагико) занята поиском возможностей пластификации (здесь: воплощение прекрасного в динамических формах) в собственном теле красоты эстетического (чувственного) и интеллектуального космоса. Графический знак, символ становится под кистью Мастера тем вещественным элементом бытия, который способен усвоить себе качества разумной человеческой природы, он становится феноменом, заключающим в себе ноуменальную сущность. Символ способен стать инструментом духовной сублимации ума, восходящего к непосредственному, сверхчувственному познанию тайн Бытия Абсолютного. Однако интеллект, ставший орудием плотского, эстетического (от греческого αίσθετικός, чувственный) способа существования ограничен в познании пределами сфер вещественной онтологии и интенциями телесной экзистенции. А ведь Единым и Истинным сказано: «…кто не собирает со Мною, тот расточает, Лк.11:23». Это значит, что ум, интенционально рассеивающий себя во множественной вещи, не способен произвольным усилием направить вектор своих устремлений к Свету Истины. И здесь мы видим, как традиционная в дальневосточной цивилизации обращенность ума на эстетическое начало жизни, удерживает героиню от трансцендентных исследований и движений души в сторону вещей умопостигаемых. Культ чувственности посредством инструментов абстрактной мысли парадоксальным образом замыкает её поиски в пределах собственного тела и его поверхности. Знак в такой парадигме обращается из средства эпистемологических изысканий в феноменологическую цель, а тело, изначально имеющее смысл доски, подготовленной для восприятия Иконы Сущего нанесением на неё этического левкаса, претворяется в самодостаточный символ бытия, несущий в себе все смыслы преходящего существования, но лишенный в конечном итоге возможности воипостазирования в Теле Бытия Абсолютного. Рецитация фразы о сотворении разумного существа («когда Бог создал из глины первого человека, Он нарисовал ему глаза, рот и половой орган»), сопровождаемая комментарием героини («я глубоко убеждена, что на свете существуют две вещи, неразрывно связанные друг с другом – это радости плотские и радости писательские») и сводящая понимание его предназначения к известному резюме Иоанна Богослова «всё, что в мiре: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская», иллюстрируется всем видеорядом кинокартины. Этот императив отречения от власти греха и диавола («И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек, 1Иоан.2:16,17»), понятый в противоположном увещеванию Апостола смысле, редуцирует всякое явление жизни до его технического употребления как вспомогательного средства реализации суетных стремлений и иллюзий своего тленного существования. Конечной же целью предпринимаемых действий становится удовлетворение выше исчисленным страстям. Воспитательные модели определяют будущую жизнь человека. Для Нагико такими мотивирующими образцами для подражания стали жизнь её отца, каллиграфа и писателя, и дневники средневековой придворной дамы Сей Сёнагон, чей культ поддерживается в семье тётей. Написание и издание книги, материалом которой становится эстетическое переживание видимой красоты и разлияния блуда в многообразии телесной вещи, должно напитать алчущую в её душе гордость, а средством исполнения замыслов избирается манипуляция пороками ближнего, беззаветно поработившего себя всё тем же страстям гордости и похоти. Методы продвижения на книжном рынке своего, получившего уничижительную оценку коллег и критиков продукта, оказываются для героини сходными с теми, которые использовал её родитель: соблазнение и предложение интимных услуг. И это уже составляет традицию, что заставляет задуматься о качестве вообще всей литературной продукции, которая попадает к потребителю столь сомнительными путями: могут ли обеспечить безнравственные средства достижение подлинной цели художественного творчества и принесение этически ценных плодов? А эстетические ценности, лишенные этического содержания, которое может вложить в них один только созерцающий божественную Истину разум, нам в изобилии предлагает неразумная природа, всё ещё несущая на себе сияние славы своего Творца. Кого мы обманываем, вступая в интимную связь с человеком, которого намерены использовать в корыстных целях, его или себя? И если наши чувства по ходу этой лукавой игры обратятся из имитации любви (или просто симпатии) в подлинные и искренние переживания? Что тогда? Доигрывать роль бездушного манипулятора, или признать фиаско лжеца, ставшего жертвой собственного лицемерия и обмана? А может быть стоит, начиная интригу, проанализировать и ревизовать собственную систему ценностей, чтобы в погоне за иллюзорными благами не оказаться в положении старухи, сидящей над разбитым корытом. О причинах отрыва человека от своих родовых корней дает понять монолог мамаши Джерома после его похорон. Игры с дьяволом начинаются с религиозных экспериментов, продолжаются обращением всего экзистенциального потока в русло мертвого эстетизма тленной существенности и завершаются суицидом и некрофилией как апофеозом культа сатаны (не важно, торжествует ли падший дух под собственным своим именем или под личиной буддизма), и, таким образом, вечный сценарий этого подспудного искушения Адамова рода становится тем подлинным сюжетом повествования фильма, который прикрыт прозрачной рисовой бумагой жизни Нагико, исписанной иероглифами её внешних событий. Гениальное произведение потому и гениально, что, будучи обращено в равной мере ко всем, открывается в каждом прикасающемся к нему уме и сердце совершенно специфическим, только этому мыслящему и чувствующему существу присущим способом. Интеллектуал увидит в работе Гринуэя тонкое хитросплетение сюжетных ходов и многослойных культурных аллюзий, эмпат проникнется сопереживанием драме героев, пусть подлинность их страданий, порожденных реальной трагедией, и густо замешана на иллюзиях ума и ложных мотивациях, приводящих в беспорядочное движение их мятущиеся души и страждущие тела. Ум же, причастный к Истине, в меру этой причастности созерцает живую духовную ткань рисуемой Мастером картины, и лежащие под ней этические грунты, определяющие динамику экзистенции и связывающие видимое бытие с холстом его онтологических оснований и рамой, удерживающих на нём законов. И не важно, сколь глубоко осмысливает сам Автор своё произведение, его гениальность делает за него необходимую работу постижения и увязывания в единое целое видимых и сокровенных смыслов этой бездны красоты и безобразия, разума и безумия, славы и ничтожества, которую мы зовём своим мiром и своей жизнью. ПОСЛЕСЛОВИЕ, которое ничего не проясняет. Написал много неудобочитаемого, и не сказал ничего. А фильм о писательнице, которая пишет свои книги на телах своих любовников, соотносясь мыслью с Сей Сёнагон, сама себе цитируя её строки, как бы проверяя по этому эталону свои ощущения и чувства. Но к 28 годам Нагико уже оторвалась от пуповины, питавшей её образцами домашнего воспитания и культурной парадигмы. Накопив опыт собственных переживаний, она теперь сама составляет списки любимых вещей и впечатлений, и того, что ей отвратительно. Видимо я не сумел (как обычно) ясно выразиться. Один из полноценных персонажей фильма - иероглиф. И его общение с человеком. Две составляющих нашей природы - плоть и дух - столь же неотъемлемо присущи и каллиграфическому знаку, несущему мысленное содержание. В тандеме мысль-чувство лидирующая роль бесспорно должна принадлежать первой. Она ведёт нас к нашему Духовному Истоку. В противном случае мы подвергаем себя энтропийному рассеянию в чувственном субстрате, в бездне тления вещественного распада, отраженного в мысли, утекающей в зыбкие пески непрерывно меняющихся понятий и представлений. Ну вот, мы вернулись к началу: знающий не говорит (ибо Истина неизреченна), говорящий - не знает (ибо ещё томится в цепях неведения). Я болтаю, как последний из "говорящих". Фильм многоплановый и по мысли и чувству, и по форме (экран в экране). Автор связывает прошлое не только с его физическими наследниками и культурными носителями, но со всей, так сказать био- и ноосферой настоящего и будущего. Конечно, он ломает наши экзистенциальные стереотипы в отношении ценностных и этических приоритетов. Но это не повод отвергать работу Мастера, а причина для ревизии и более глубокого и обоснованного усвоения своих собственных нравственных принципов, их защиты не через отрицание чуждых идей и воззрений, а через положительную практику жизни по Заповеди. Аминь. Dr. Aeditumus (Андрей Л. Храмушин). Н.Н., Вел. Пост 2017 года, апрель 6-9.

Эгегей, я вот что придумала! К 1 апреля сделаю коллективное шуточное интервью с местными членами жюри. Выберу самых популярных, интересных и классных из них, склоню к коммуникации и ответам на несколько дурацких вопросов, дам каждому вместо имени порядковый номер и выложу сюда их ответы блоком, а вы будете угадывать, под каким номером чьё имя. Кто угадает всех, тому какой-нить приз. Кто из жюри имеет желание поучаствовать по-хорошему, без моих пыток паяльником (всё равно ведь склоню), вэлкам в личку. ВНИМАНИЕ: всё должно быть в полном секрете, никто, кроме меня, не должен знать, кто да кто участвует в этой авантюре. При утечке информации придётся исключить из списка рассекретившегося участника. *Приглашаю к сотрудничеству спонсоров идей, что можно сделать призом. Мне кажется, что местную валюту предлагать неинтересно - банально, привычно и не подходит к формату игры в честь Дня шуток. Если есть предложения, пишите прямо здесь, обсудим.

Хорошая песня для хороших людей. Голос шикарный у этой девушки.

Новость первая: ура! мы сделали это! сумма собрана, и переводов делать больше не нужно, поэтому публиковать реквизиты в этом посте не понадобится. Новость вторая: Марине благополучно выдали визу, и билет на прямой перелёт до Берлина уже куплен. Вылет намечен на конец этой недели. Марина полетит не одна, а с сопровождающим российским медработником. Так что следующие новости будут из Германии. Новость третья: Марина пробудет в больнице до отлёта. Это сделано для того, чтобы обеспечить врачебный контроль за её состоянием и исключить заражение модным вирусом. В больнице у Марины в соседках по палате оказалась молодая девушка из Азербайджана, и Марина помогала ей коммуницировать с медперсоналом. В итоге поправившуюся соседку выписали, и теперь её отец в благодарность приносит нашей Марине фрукты и настоящий (свежевыжатый) гранатовый сок, который ей очень полезен. Конечно, к Марине нельзя, но она не чувствует себя оторванной от мира, а напротив — ощущает ободряющее присутствие тех, кому не безразлично её состояние. И передаёт всем нашим, сайтовцам, горячие приветы. Большое спасибо всем, кто помог, и будем ждать новостей по другую сторону границы, с немецкой стороны. Ждать и держать кулачки. Чтобы всё получилось.

Довольно редко, с периодичностью примерно раз в пару лет, мы вспоминаем на ПБ писателя-философа Ивана Ильина. И в очередной раз смотрим на него со странного ракурса, как на известного крупного мыслителя-литератора и одновременно нечитабильного автора. Так оно и есть - с уважением и почтением его обходят стороной все кому не лень, а в большей мере те, кто ощущают себя величиной. А за что его любить, читать? За скучные, занудные рассуждения, отсутствие драмы, экшна, общепринятого литературного стандарта? Но есть у него небольшая (если армия, то Ватикана) поклонников, люди иного склада, чуткие к иным вибрациям. Такая литература или тексты для них - вожделенный бальзам... И вот, совсем недавно произошла моя первая встреча с другим Иваном - БУНИНЫМ. Мне посчастливилось познакомиться с его небольшим рассказом "НОЧЬ", который, я почти уверен, находится где-то в стороне от того творчества писателя, которое признаётся, ценится, читается. Рассказ, где пейзажная и философская лирика сплетаются в невероятном экстазе, привел меня в восторг и удивление, поразил глубиной рефлексивной мысли. А если выразиться в литературных единицах измерения, то "ильинская планка" была поднята чуть ли не на порядок выше. Я осмелюсь предложить вам фрагмент (рассказ с сокращениями) данного произведения, и хочу в комментариях разделить радость с немногими представителями из стана единомышленников. А также буду рад услышать мнение противников подобной литературы, ибо разномнения всегда порождают что-то необычное. И. БУНИН "НОЧЬ" "На даче темно, — час поздний, — и все окрест струится непрерывным журчанием. Я сделал длинную прогулку по обрывам над морем и лег в камышовое кресло на балконе. Я думаю — и слушаю, слушаю: хрустальное журчание, наваждение! Ночная бездонность неба переполнена разноцветными, висящими в нем звездами, и среди них воздушно сереет прозрачный и тоже полный звезд Млечный Путь, двумя неравными дымами склоняющийся к южному горизонту, беззвездному и поэтому почти черному. Балкон выходит в сад, усыпанный галькой, редкий и низкорослый. С балкона открывается ночное море. Бледное, млечно-зеркальное, оно летаргически-недвижно, молчит. Будто молчат и звезды. И однообразный, ни на секунду не прерывающийся хрустальный звон стоит во всем этом молчаливом ночном мире, подобно какому-то звенящему сну. О чем я думаю? «Решился я испытать разумом все, что делается под солнцем; но это тяжелое занятие дал Бог сынам человеческим, чтобы они мучили себя... Бог сотворил людей разумно, но, увы, люди пустились в большую затейливость». И Екклезиаст отечески советует: «Не будь слишком правдив и не умствуй слишком». Но я все «умствую». Я «слишком правдив». О чем я думаю? Когда я спросил себя об этом, я хотел вспомнить, о чем именно я думал, и тотчас же подумал о своем думанье и о том, что это думанье есть, кажется, самое удивительное, самое непостижимое — и самое роковое в моей жизни. О чем думал я, что было во мне? Какие-то мысли (или подобие мыслей) об окружающем и желание зачем-то запомнить, сохранить, удержать в себе это окружающее... Что еще? Еще чувство великого счастья от этого великого покоя, великой гармонии ночи, рядом же с этим чувство какой-то тоски и какой-то корысти. Откуда тоска? Из тайного чувства, что только во мне одном нет покоя — вечное тайное томление! — и нет бездумности. Откуда корысть? Из жажды как-то использовать это счастье и даже эту самую тоску и жажду, что-то создать из них... О чем я думал? Но не важно, о чем именно думал я, — важно мое думанье, действие совершенно для меня непостижимое, а еще важнее и непостижимее — мое думанье об этом думанье и о том, что «я ничего не понимаю ни в себе, ни в мире» и в то же время понимаю мое непонимание, понимаю мою потерянность среди этой ночи и вот этого колдовского журчания, не то живого, не то мертвого, не то бессмысленного, не то говорящего мне что-то самое сокровенное и самое нужное. Эта мысль о собственной мысли, понимание своего собственного непонимания есть самое неотразимое доказательство моей причастности чему-то такому, что́ во сто крат больше меня, и, значит, доказательство моего бессмертия: во мне есть, помимо всего моего, еще некое нечто, очевидно, основное, неразложимое, — истинно частица Бога... Неподвижно темнеют мелкие деревья в саду. Между ними сереет галька, белеют белые цветы в цветнике, а дальше — обрывы — и млечной плащаницей подымается в небо море. В этой млечности есть зеркальность; но на горизонте сумрачно, зловеще: это от Юпитера и оттого, что там, в южном небосклоне, нет почти звезд. Юпитер, золотой, огромный, горит в конце Млечного Пути так царственно, что на балконе лежат чуть видные тени от стола, от стульев. Он кажется маленькой луной какого-то иного мира, и его сияние туманно-золотистым столпом падает в зеркальную млечность моря с великой высоты небес, меж тем как на горизонте, в силу противоположности со светом, мрачно рисуется как бы темный холм. И непрестанный, ни на секунду не смолкающий звон, наполняющий молчание неба, земли и моря своим как бы сквозным журчанием, похож то на миллионы текущих и сливающихся ручьев, то на какие-то дивные, все как будто растущие хрустальной спиралью цветы... Только человек дивится своему собственному существованию, думает о нем. Это его главное отличие от прочих существ, которые еще в раю, в недумании о себе. Но ведь и люди отличаются друг от друга — степенью, мерой этого удивления. За что же отметил меня Бог роковым знаком удивления, думанья, «умствования» так сугубо, зачем все растет и растет во мне оно? Умствуют ли мириады этих ночных, степных цикад, наполняющих вокруг меня как бы всю вселенную своей любовной песнью? Они в раю, в блаженном сне жизни, а я уже проснулся и бодрствую. Мир в них, и они в нем, а я уже как бы со стороны гляжу на него. «Пожирает сердце свое глупец, сидящий праздно. Кто наблюдает ветер, тому не сеять...» Я слушаю и думаю. И от этого я бесконечно одинок в этом полночном безмолвии, колдовски звенящем мириадами хрустальных источников, неиссякаемо, с великой покорностью и бездумностью льющихся в какое-то бездонное Лоно. Горний свет Юпитера жутко озаряет громадное пространство между небом и морем, великий храм ночи, над царскими вратами которого вознесен он как знак святого духа. И я один в этом храме, я бодрствую в нем. Слабое движение воздуха, запаха цветов из цветника и морской свежести неожиданно доходит до балкона. И через минуту слышится шорох, тихий вздох полусонной волны, медленно накатившейся где-то внизу на берег. Счастливая, дремотная, бездумная, покорная, умирающая, не ведая того! Накатилась, плеснула, озарила пески бледно-голубым сиянием, — сиянием несметных жизней, — и так же медленно потянулась назад, возвращаясь в колыбель и могилу свою. И несметные жизни поют окрест как будто еще исступленнее, и Юпитер, золотым потоком льющийся в великое зерцало вод, блещет в небесах как будто еще страшнее и царственнее... Покой, особый, предрассветный, царил еще и во всем том огромном человеческом гнезде, которое называется городом. Молчаливо и как-то по-иному, чем днем, стояли многооконные дома с их многочисленными обитателями, столь как будто разными и столь одинаково преданными сну, бессознанию, беспомощности. Молчаливые (и еще пустые, еще чистые) лежали подо мной улицы, но уже зелено горели газовые огни в их прозрачном сумраке. И вдруг опять испытал я то непередаваемое чувство, которое испытываю всю жизнь, когда мне случается проснуться на ранней заре, — испытал чувство великого счастья, детски доверчивой, душу умиляющей сладости жизни, чувство начала чего-то совсем нового, доброго, прекрасного — и близости, братства, единства со всеми живущими на земле вместе со мною... А цикады поют, поют. Им тоже оно дано, это Всеединое, но сладка их песнь, лишь для меня горестная, — песнь, полная райской бездумности, блаженного самозабвения! Юпитер достиг предельной высоты своей. И предельного молчания, предельной недвижности перед лицом его, предельного часа своей красоты и величия достигла ночь. «Ночь ночи передает знание». Какое? И не в этот ли сокровенный, высший час свой? Еще царственнее и грознее стал необъятный и бездонный храм полнозвездного неба, — уже много крупных предутренних звезд взошло на него. И уже совсем отвесно падает туманно-золотистый столп сияния в млечную зеркальность летаргией объятого моря. И как будто еще неподвижнее темнеют мелкие деревья, ставшие как бы еще мельче, в этом скудном южном саду, усыпанном бледною галькой. И непрестанный, ни на секунду не смолкающий звон, наполняющий молчание неба, земли и моря своим как бы сквозным журчанием, стал еще более похож на какие-то дивные, всё как будто растущие хрустальными винтами цветы... Чего же наконец достигнет это звенящее молчание? Но вот он опять, этот вздох, вздох жизни, шорох накатившейся на берег и разлившейся волны, и за ним — опять легкое движение воздуха, морской свежести и запаха цветов. И я точно просыпаюсь. Я оглядываюсь кругом и встаю. Я сбегаю с балкона, иду, хрустя галькой, по саду, потом бегу вниз, с обрыва. Я иду по песку и сажусь у самого края воды и с упоением погружаю в нее руки, мгновенно загорающиеся мириадами светящихся капель, несметных жизней... Нет, еще не настал мой срок! Еще есть нечто, что сильнее всех моих умствований. Еще как женщина вожделенно мне это водное ночное лоно... Боже, оставь меня!" (Приморские Альпы, 17 сентября 1925).

Посмотрел сериал "Охотники за бриллиантами". Много мыслей, кое-что из того, что было в то время, куда беззубее того, что происходит в наше время, о многом хочется поговорить... Но "низзя", запрещено на ПБ о том, что беспокоит и не даёт спокойно жить в наше время - политика, дескать, нечего тут высказывать гражданскую позицию. Жаль... Знаю, команда ПБ быстро выпилит, но пусть хотя бы несколько минут повисит.

Завершился конкурс философской лирики "СоФиЯ". Осмыслим, обобщим, подведём итог, как истинные философы) Сначала о пьедестале. 1 место - у автора Khelga https://poembook.ru/contest/1581-sofiya/poem/131373-chyornoe 2 место - у автора Dzanni https://poembook.ru/contest/1581-sofiya/poem/131328-shosse-cherez-les 3 место - у Фадея Максимова https://poembook.ru/contest/1581-sofiya/poem/131563-na-ploschadi-2 Победителем народного голосования стал Игорь Филатов https://poembook.ru/contest/1581-sofiya/poem/131570-zaveschanie ПОЗДРАВЛЯЕМ!!! Победители получают награды и дипломы. Модераторский приз симпатий в 5 золотых получает автор Так надо https://poembook.ru/contest/1581-sofiya/poem/131369-mishka Немного статистики. Конкурс получился достаточно многолюдным (более 230 участников) и статусным (4 участника из Зала почёта, 7 участников из Клуба поэтов, 16 участников из Золотой лиги, 9 участников из серебряной лиги). Мы имели возможность познакомиться с философской лирикой самых разных оттенков - от осмысления основ мироздания, моральных ценностей, единения с Природой до философии веры, поэзии, альтруизма, личной свободы, духовности... Важнейшим итогом конкурса можно считать как раз разнообразие, разноплановость, разноцветность "личных философий". А центром тяжести конкурса назвала бы "способность мыслить обобщённо", выходя из сферы личного в сферу всеобщего. При этом, по мнению судейской команды, значительная часть работ отличается высоким уровнем поэтического мастерства - хороший итог конкурса поэзии. Заметка на будущее. 1. Философская составляющая - приоритет подобного конкурса. Важны размышления, смыслы. Соглашусь с Е.Скачко, что эта составляющая свойственна любому стихотворению, ведь поэт - глашатай мира. Добавлю, что философский элемент в конкурсе философской лирики, во-первых, превалирует (или очень ярок и конкретен), а во-вторых - личностно окрашен. Личная философия и просто философия, видимо, всё-таки разные вещи. Мы приобщились в этом конкурсе к личным авторским "философиям" - "теориям", опыту и жизненным принципам. 2. Не пересерьёзничать бы) В подобном конкурсе, как нигде, важна доля иронии и юмора. Хорошо, что среди работ встретились ироничные стихи, а лента комментариев полна шуток и откровенного стёба. Перефразируя известное изречение - умные вещи лучше делать с весёлыми лицами) 3. Как мешают назойливые тролльские вбросы! Хорошо, что команде удалось прочно изолировать тролля с дефицитом внимания и обострением маниакального правдолюбия - но он успел-таки осложнить и без того непростой период модерации. Не сомневаюсь, что у сайта найдутся возможности обезопасить от этой патологии будущие конкурсы. Подвожу черту: конкурс философской лирики прошёл достаточно успешно, что позволяет предложить перевести его в периодический формат. В частности, большое число отклонённых достойных работ определило проведение любительского конкурса София-2, который начнётся 20 февраля. Приглашаем. СПАСИБО: участникам, членам жюри, читателям и гостям конкурса! Творческого всем вдохновения и ясности мысли!

За окном зима. Завалило снегом буквально всё: гаражи, деревья, дороги, дома. Ни пройти, ни проехать. Скоро День рождения у одного из лучших российских бардов - Олега Митяева. Это к слову. Просто сегодня под такую погоду мне до безумия почему-то захотелось вдруг послушать его песен, от которых на душе становится теплей. Что называется - накрыло. Но что за кайф - слушать красивые песни в одиночку. Вот я и подумал, а не послушать ли нам их сегодня вместе.

8 февраля 1724 года Пётр I подписал указ о создании Российской Академии Наук. В 1999 году этот день стал днём российской науки. С чем всех и поздравляю!

Дорогие друзья! Завершился первый раунд конкурса Раскрасок. Поздравляем наших победителей с написанием замечательных стихотворений! Наш пьедестал: 1 место - Скачко (Полеви) Елена (" Южное кладбище" https://poembook.ru/contest/1587-raskraski-dlya-vzroslykh/poem/131611-yuzhnoe-kladbische) 2 место - Barklai ("Ловец душ" https://poembook.ru/contest/1587-raskraski-dlya-vzroslykh/poem/131628-lovets-dush) 3 место - Kaibē ("Краски" https://poembook.ru/contest/1587-raskraski-dlya-vzroslykh/poem/131582-kraski) Браво!!! Дополнительно призом от организатора награждается Автор, занявший 1 место по результатам народного голосования, им стала Svetlario ("Синева" https://poembook.ru/contest/1587-raskraski-dlya-vzroslykh/poem/131537-sineva)! Поздравляем Вас! Вообще, дорогие Авторы, хочется поблагодарить всех, кто написал работы, за интерес к конкурсу, творчество, любовь к поэзии! В Раскрасках было много хороших стихов, поздравляю Авторов с их написанием! Прошу не обижаться Авторов, стихи которых не были приняты в конкурс, а таких стихов было около 90. Пишите, творите, впереди много других конкурсов, в которых вы будете участвовать и занимать призовые места! Благодарю Великолепную Команду жюри за внимательное прочтение работ, их анализ и оценивание! Благодарю читателей и всех, кто был с Раскрасками в феврале 2021 года! До встречи в новых Раскрасках, которые будут посвящены... Пока это - секрет!