Альбом
Франция – Хорватия, или 20 лет спустя
Французский Кубок Мира-1998 я помню прекрасно, футбол случился «вкусный», рассказывать о нём было легко и местами – вдохновенно :)
Воздерживаясь от каких-либо прогнозов на сегодняшний финал, просто вспомню тот самый матч, который ныне у всех на устах. Стад де Франс, полуфинал Франция – Хорватия (2:1).
Обе команды очень по-разному подошли к игре. Хорваты с начала турнира двигались по нарастающей – тренерский штаб Блажевича точно рассчитал выход на пик формы к решающей стадии. В 1/8 финала гроссмейстерски переиграли румын (1:0), а затем уничтожили явно запоздавших со сменой поколений немцев (3:0). Потому, даже учитывая фактор гостевого матча, шансы хорватов котировались никак не ниже хозяйских.
Не то – французы. Свою игру они искали вплоть до финала. При изобилии классных игроков в средней линии (в том числе – нынешний тренер Трёхцветных Дидье Дешам) сборной не хватало классного форварда на острие – Кристоф Дьюгарри справлялся (до травмы) лишь отчасти, Тьерри Анри в свои тогдашние 20 ещё не дозрел до игрока мирового уровня, хоть и положил три мяча на том турнире. А Зидан, который, подобно Платини, был способен в равной степени ассистировать и завершать атаки, попал под двухматчевую дисквалификацию из-за несдержанности (и, полагаю, досады на то, что не идёт игра). Он сказал своё слово только в финале, искупив все предыдущие «грехи».
Четвертьфинал с Италией французы выиграли по пенальти «на честном слове и на одном крыле». И 20 лет спустя не могу понять, как вышедший на замену Роберто Баджо «простил» в дополнительное время Фабьена Бартеза и всю Францию. Потому, настроение французской прессы перед полуфиналом было весьма сдержанным (сейчас оно куда оптимистичней).
Остальное – на видео. Давор Шукер забил внешне простой, но классный гол, а потом случились лучшие 22 минуты в жизни защитника Лилиана Тюрама. Оба гола он исполнил так, что позавидует и заправский форвард. Последние 14 минут хозяева выстояли в меньшинстве из-за удаления Лорана Блана. 2:1.
Интересно, что этот полуфинал не явился самым драматичным. Тот, кто лицезрел тогда сагу Бразилия – Нидерланды, мигом поймёт – о чём я)
Явных симпатий в канун финала нынешнего у меня нет – так уж сложилось, что мои команды-эмпатии дружно проиграли в полуфиналах и подарили классный матч лишь за третье место. Потому, от души пожелаю всем Футбола сегодня вечером в его наилучших проявлениях, а не таблоидного дурновкусия а-ля Зидан – Матерацци.
Банальность напоследок: пускай победит лучший среди равных!
ТРУД ПОЭТА
Самородное золото и... россыпь стихов!
Говорю о поэтах от лица горняков:
— Мы руду добываем, чтоб извлечь драгметалл,
А пустую породу отправляем в отвал.
Не поэт, я — горняк, рассуждаю: труд поэта ведь тоже такой —
Драгоценные мысли и рифмы отделять от "породы" пустой.
Написал, прочти сначала, все излишнее — в отвал,
И увидишь, стих твой новый засиял, как драгметалл!
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Смело сравниваю поэтов с золотодобытчиками! — чтобы получить граммы золота, перемалываются тысячи тонн руды, так и поэт ищет нужные слова и рифмы. Иногда находит самородок! (если самородок сам поэт — настоящие стихи идут от сердца и души))
«День металлурга» — наш профессиональный праздник, отмечается в третье воскресенье июля;
в 2018 году — 15 июля. Поздравляю и золотодобытчиков, и поэтов!)
«Чаузов Борис, вчера в 20:53
Лев, может, другой пост какой-нибудь выставите, подобрей».
Почему бы и нет — подумал я.
Сегодня народный праздник — Летние Кузьминки. Ну, и День взятия Бастилии, если кому интересно.
Летние Кузьминки, так повелось, праздник в основном девичий, бабский. Вечером, конечно. С утра-то на покос и в огороды. Но вечером — «женские братчины». Вскладчину, у кого что есть. Но пиво и наливки — обязательно. Так что, милые барышни, день сегодня ваш, то есть, конечно же, вечер. Гуляйте. С особым вниманием отнеситесь ко снам, если сможете после наливок. Вещие они (сны) на Кузьминки.
Добра вам и исполнения снов, если они того стоят!
И — да, бельгийцы обыграли англичан. Может быть, кому-нибудь — в радость. )))
Запрещенный контент. Собственно, вот он - важный гол в ворота хорватий
Он звенел всеми фибрами души…
— Нельзя, — скажет кто-то, — фибры души не звенят!
— Э, нет, — отвечу я, — что мы знаем о том, где обретается душа у иных человеков?
Итак, он все же звенел пресловутыми фибрами. Он прял настороженными ушами, внимая пространственным звукам. Он втягивал напряжёнными ноздрями окружающий воздух. Он ждал — чутко, трепетно.
Пересохшие губы кривились от тянущей боли внизу живота. Вышеозначенные звоны именно там отдавались эхом, болезненным, гнетущим. Маньякоподобные, выпученные глаза его закатывались, подёргивались пеленой.
Но, чу… Где-то, пока ещё вдалеке, рождалось едва уловимое движение. Оно приближалось. Оно разрасталось. Оно заполняло собой окрестности. Он несло лекарство, оно несло дозу, оно несло – жизнь!
Новая тема, новый форум, новый пост! Кто-то что-то написал и опубликовал — бежать, лететь, ату, взять!
И вот уже нет: звонов, боли, хандры, ломающих нутро симптомов. Мир оживает! Жизнь налаживается! Вокруг столько радостей и вкусностей, что сносит крышу. Язык на плече, слюна капает, взор искрится…
Изо всех пор, щелей, отверстий, дыр и дырочек сыплется, течёт, извергается словесная масса вперемежку с соплями, слезами, отходами жизнедеятельности и прочими производными возбуждённого организма…
Не всё так радужно порой: могут и по сусалам, и взашей, и по загривку, и ссаными тряпками! Но за всё надо платить. Закон суров – но это закон. Главное — застолбить местечко, приноровиться, присосаться и… ждать, ждать следующего сеанса...
— Опять о троллях? — спросит обыватель альбомный.
— О них сердечных… О них болезных… Чтобы знали — мы их помним, не забываем. Наблюдаем за ними. Анализируем. Препарируем. В меру сил и возможностей. Хотя бы по пятницам. Хотя бы тринадцатого…
Настало время увековечить Саши Соколовой память и установить достойный монумент у нее на могиле. Мы планируем его открыть в день Сашиного ухода, 24 сентября 2018 года. По задумке памятник будет представлять собой концептуальную скульптуру из трех элементов с использованием различных материалов.
Твоя мама должна помнить...
"А давайте все потанцуем под мелодию песенки,
Что была хитом ещё до того, как родилась твоя мама.
Это было очень давно.
Но твоя мама, где бы она ни была сейчас,
Помнит эту песенку"
Настроение... Виват, меценатам)
Хочу поделиться с вами уникальным проектом — документальный фильм Леонида Парфенова и студии Намедни про то, как в Москве начала ХХ века Иван Цветаев (отец Марины Цветаевой) собрал в своём музее всю классику в слепках, а меценаты Щукин и Морозов — весь авангард в оригиналах (Матисс, Пикассо, Гоген, Ван Гог и другие).
Не смущайтесь названия... Парфёнов вкладывает в него замечательный смысл)
Жара. Эмоции (скоро финал ЧМ). Мечты о Париже. И о морских волнах на лазурном бреге...)
(на этом сегодня, собственно, и всё)
День добрый! Позволю себе опубликовать в сокращении мою статью о языке художественной литературы, поэзии в частности. Все мы стремимся к выразительности стиха. В этом помогает и лексика, которую мы выбираем. Окказионализмы на сайте встречаются, хотя и редко. Проанализировав работы конкурса «Стихи по-русски. Третий сезон. Финал.», нашла такие примеры: «Красуясь ивовостью гибкой» - ст. «ПРИВИДЕЛОСЬ» Назлоурбанизации. «Брошу в сырую хмурь» - ст. «ЦВЕТИК-СЕМИЦВЕТИК” Тимченко Виктория. «Всё водоёмней образы - безрыбье...» - ст. «МОНОЛОГ В ПАРТЕРЕ” Кравец Евгений. «В борозды чадородную суть» - ст. «МАГНИТНОЙ ВЕТКИ ЛОЗОХОДЕЦ» Чуднова Ирина.
1. Окказиональное слово (от лат. occasionalis – случайный) часто называют "неологизмом". Широко обсуждаются, например, неологизмы В.Маяковского, хотя, в сущности, все его лексические новообразования - окказионализмы.
Неологизм - это новое, недавно появившееся в языке слово, которое обозначает какое-либо явление или предмет. Окказионализм - это факт речи, индивидуально-авторское образование, использованное в том или ином произведении данного автора, им самим созданное и не вошедшее в систему языка. Неологизм может стать обычным, каноническим словом, что случилось, например, с неологизмами Х1Х и ХХ веков: маниловщина, студенчество, убежденность и др. Историческая же жизнь окказионализма носит точечный характер.
Окказионализм имеет определенного автора, а у неологизма автора можно выявить не всегда. Бывают сравнительно редкие случаи, когда окказионализм входит в систему языка, становясь сначала новым словом, а затем и каноническим. Это произошло, например, со словами промышленность (автор Н.М.Карамзин), стушеваться (Ф.М.Достоевский), непротивление (Л.Н.Толстой). Это же относится и к словам, у которых можно проследить точную датировку появления: субботник (10 мая 1919 г.), пятилетка (март\апрель 1929 г.), стахановец (август 1935 г.), луноход (радио - 17 ноября 1970 г.). Но чаще окказиональное слово так и остается индивидуально-авторским.
Окказионализм – это так или иначе нарушение грамматических, словообразовательных или лексико-семантических норм языка, неправильность. Важным свойством окказионального слова является его одноразовость, оно создается говорящим, чтобы употребить его в речи всего лишь один раз. Окказиональное слово по сравнению с каноническим предельно конкретно, свежо, уникально и поэтому особенно выразительно. Причем, чем больше нарушены при образовании окказионализма словообразовательные нормы, тем признак этот ярче, проявляется в большей степени. Сравните: железность , нерадость, но вседоламповщина, тихоньствовать, безнероние (от Нерон), самовыдвигатель, заслезненность, фетство (от Фет). (Примеры взяты из лирики Е.Евтушенко).
(Продолжение следует.)
Сегодня 90-летие великого писателя двадцатого века Валентина Саввича Пикуля (13.07.1928 - 16.07.1990 гг.)
Произведения советского писателя Пикуля В.С. не могут оставить равнодушным ни одного думающего читателя. История разведчика Генерального штаба в романе «Честь имею» знаковая в понимании раскрытия темы "Честь и достоинство". В описании судьбы офицера Валентин Пикуль доносит до своего читателя то, насколько простые люди, любящие свою родину, могут быть благородны и честны по отношению к своему делу, семье, долгу, стезе, которую выбрали.
«Я сознательно добиваюсь, чтобы было привито и всячески поддержано понятие офицерской чести, - говорит по этому поводу В. Пикуль. – Офицер – это звучит громко и очень гордо. ..Офицер всю жизнь связан с армией, с защитой Отечества. Это его профессиональное дело, его доля и его жизнь. И всегда во все времена в нашем Отечестве офицеры гордились своим званием, выше жизни ценя офицерскую честь…»
Прочтите отрывок, чтобы понять, кто являлся героем романа "Честь имею".
«1944 год стал годом наших побед, но в этом году положение НОАЮ маршала Тито сделалось трагическим. Партизаны отступали, их армия, расчлененная на части, всюду сражалась в окружении врагов, НОАЮ выдерживала последний — седьмой! — натиск гитлеровцев, которые откатывались из Греции, партизаны отбивались от озверелых банд усташей-четников. На едва приметный свет партизанских костров летели по ночам самолеты — наши и американские, взлетавшие с итальянских аэродромов. Образовался воздушный «мост», пронизанный струями огня зениток и острыми, почти режущими глаза лучами прожекторов противника.
Странно вспоминать то время, когда в диких балканских ущельях гневно звучал славянский гимн «Гей, славяне!», и ведь даже умирающие, уходя из жизни, шепотом допевали «Мы стоiмо постоiанно као клисурине» (Мы стоим неколебимо, как утесы)...
Москва слала братьям-славянам военные грузы, медикаменты и одежду, в горах Черногории и Македонии работали наши врачи и офицеры связи; перегруженные самолеты садились на гибельных «пятачках» — между горных ущелий, заканчивая разбег над обрывами в пропасти, они торопились вывалить груз и вывезти раненых из кольца окружения. Пилотам в их кабинах уже виделись слепящие фары немецких танков; наши асы взлетали при погашенных фарах, доверяясь лишь своему опыту да вздрагивающим, словно от ужаса, стрелкам приборов. Партизаны встречали русских возгласами «Живео руски войници!», а провожали словами «Живео Црвена Армия!». Одна сербская старуха босиком по снегу пришла издалека, чтобы перед смертью повидать русских. Увидев же их, она пала ниц, как перед святою божницей, и длинными седыми волосами, сама рыдающая, желала обтереть от пыли сапоги наших воинов... Я не выдумываю — так было».
«Как и следовало ожидать, мой герой остался среди окруженных партизан, а самолет, прилетевший из Бари, чтобы забрать раненых, мог принять не более 21 человека.
— Я догадываюсь, что двадцать второму, именно герою моей книги не хватило места в фюзеляже этого последнего «Дугласа». Наверное, потому он и остался здесь... именно на этом Поле!
— Вы ошиблись, — поправила меня женщина. — Транспортный «Дуглас» имел гарантию фирмы на двадцать одного пассажира, но забрал... не поверите! Он забрал даже ТРИДЦАТЬ ВТОРОГО, перегруженный до такой степени, что люди в его фюзеляже лежали друг на друге. Но в нем не хватило места для тридцать третьего. Вы меня поняли? [573]
— Не совсем. Объясните, пожалуйста...
Бой тогда шел почти рядом с самолетом, летчик даже не выключал моторов, и самолет прокручивал лопасти пропеллеров, чтобы сразу оторваться от земли. Посадка проходила под жестоким обстрелом. Кажется, наш пилот презрел все гарантии фирмы, готовый совершить почти чудо...
— А конец истории очень прост, — сказала Анна Фрицевна. — Пилот был предупрежден, что заодно с партизанами необходимо вывезти в Бари и моего отчима, он часто выкрикивал его фамилию, звал, звал, но тот... не отзывался. Он просто взял автомат и занял место в бою. «Дуглас», приняв тридцать два человека, так и улетел — без него.
— Почему?
— Свое место в самолете он оставил молодой сербской партизанке, на руках у которой был грудной ребенок
— А дальше?
Дальше мой вопрос был попросту неуместен.
Дальше могла быть только смерть в неравном бою.
Уступив свое место в самолете, чтобы сохранить жизнь сербской матери, он нашел место в сражении, а для него нашли место в братской могиле...
Вот она, эта могила! Югославия до наших дней сберегла древние сербские обычаи, и сюда в начале вечерних сумерек всегда приходит старая женщина, одетая во все черное.
Она и есть олицетворение нашей всеобщей славянской матери.
Каждый вечер, уже согбенная, она доливает масло в неугасимую лампаду, кладет поверх могилы свежие ароматные розы.
— Лако ночи! — желает она всем усопшим, и я, глядя на эту фотографию, вдруг невольно подумал, что, может быть, сербская старуха и есть та самая женщина, для которой уступил свое место в самолете герой моего романа».