Он звенел всеми фибрами души…
— Нельзя, — скажет кто-то, — фибры души не звенят!
— Э, нет, — отвечу я, — что мы знаем о том, где обретается душа у иных человеков?
Итак, он все же звенел пресловутыми фибрами. Он прял настороженными ушами, внимая пространственным звукам. Он втягивал напряжёнными ноздрями окружающий воздух. Он ждал — чутко, трепетно.
Пересохшие губы кривились от тянущей боли внизу живота. Вышеозначенные звоны именно там отдавались эхом, болезненным, гнетущим. Маньякоподобные, выпученные глаза его закатывались, подёргивались пеленой.
Но, чу… Где-то, пока ещё вдалеке, рождалось едва уловимое движение. Оно приближалось. Оно разрасталось. Оно заполняло собой окрестности. Он несло лекарство, оно несло дозу, оно несло – жизнь!
Новая тема, новый форум, новый пост! Кто-то что-то написал и опубликовал — бежать, лететь, ату, взять!
И вот уже нет: звонов, боли, хандры, ломающих нутро симптомов. Мир оживает! Жизнь налаживается! Вокруг столько радостей и вкусностей, что сносит крышу. Язык на плече, слюна капает, взор искрится…
Изо всех пор, щелей, отверстий, дыр и дырочек сыплется, течёт, извергается словесная масса вперемежку с соплями, слезами, отходами жизнедеятельности и прочими производными возбуждённого организма…
Не всё так радужно порой: могут и по сусалам, и взашей, и по загривку, и ссаными тряпками! Но за всё надо платить. Закон суров – но это закон. Главное — застолбить местечко, приноровиться, присосаться и… ждать, ждать следующего сеанса...
— Опять о троллях? — спросит обыватель альбомный.
— О них сердечных… О них болезных… Чтобы знали — мы их помним, не забываем. Наблюдаем за ними. Анализируем. Препарируем. В меру сил и возможностей. Хотя бы по пятницам. Хотя бы тринадцатого…