Альбом  

Рубрика Андрея Мансветова 

С ЧУЖОГО ГОЛОСА

Вчера меня упрекнули, что выкладываю записи под тэгом БЮРОНАХОДОК в дневник. Вот, попытался исправиться, пока, правда, только частично. Хочу сказать, что рубрика будет, и постараюсь, чтобы она была регулярной, разнообразной и (хотя бы кому-то) интересной. В ближайшей перспективе планирую разговор (еще один, потому что уже был такой) о роли графики и пунктуации в поэзии, о поэтах и пророках (на материале Пушкина и не только), новый формат «разбора стихотворения» с условным пока названием «СЕМЬ КРУГОВ ВОСПРИЯТИЯ», проект «25», спойлерить о котором пока не буду, и, конечно, продолжать то, что представляю сейчас – полемические высказывания о литературе писателей, критиков и просто интересных людей.

В этом выпуске предлагаю вашему вниманию реплики литератора, ученого, педагога АНТОНА АЗАРЕНКОВА, поэта и публициста АЛЕКСЕЯ МИХЕЕВА, фрагмент интервью очень интересного мне лично поэта и переводчика ДМИТРИЯ ВЕДЕНЯПИНА, и фрагмент обсуждения записи АЛЕКСАНДР ПЕТРУШКИН О ПРИЗНАНИИ СОВРЕМЕННОГО ПОЭТА ЧИТАТЕЛЕМ авторами сайта.

Все высказывания, как я уже сказал, полемические. Представленные мнения могут не совпадать с моим, но заслуживают, как минимум, внимания и обсуждения. Кстати, в этой подборке упоминается поэт Виталий КАЛЬПИДИ. В продолжение «чужого голоса» хочу попробовать сделать выборку его «Философии поэзии». Вот уж с кем и чем я часто не согласен, но разговор может получиться интересным.

АНТОН АЗАРЕНКОВ. «ВСЕ ШИПЕЛИ И МЯУКАЛИ…»

Как объяснить первокурсникам фонику стиха? (В смысле, показать, что не в пресловутых аллитерациях и рифмах дело, а в выразительности как таковой). Сегодня работали с этим стихотворением, даже стирать жалко...

НИЧТО

Немощная,

совершенно немощная,

как ничто,

которого не касались творящие руки,

руки надежды,

на чей магнит

поднимается росток из черной пашни,

поднимается четверодневный Лазарь,

перевязанный по рукам и ногам,

в своем сударе загробном,

в сударе мертвее смерти:

ничто,

совершенное ничто,

душа моя! молчи,

пока тебя это не коснулось.

(О. Седакова)

И вот 40 минут коллективными усилиями приходили к выводу, который у меня уместился сейчас в один абзац.

/// Главенство шипящих противопоставлено сонорности слов, стремящихся к правому краю стиха: «магнит», «Лазарь», «ногам», «загробном», «смерти» (верлибр по-своему «помнит» о рифме, вынося на самую значимую и звучную позицию стиха ключевую лексику, порой объединенную общим звуком). Другая группа слов связывается шипящими как в контекстуально синонимичные («черной» – «четверодневный» – «молчи»), так и в антонимичные («немощная» – «творящие») цепочки. Иначе говоря, стихотворение пронизано не столько звуковыми, сколько звукосмысловыми соответствиями. Так, именно на огласовке Ш выстроена центральная антитеза «ничто – душа»; на движении от «немощного ничто» к «душе», пробужденной к вере (точнее, надеющейся на это пробуждение), и построен лирический сюжет стихотворения. Текст можно понять и как вариацию на тему поэта-пророка, если учесть подтекст из Исайи: «Тогда прилетел ко мне один из Серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника, и коснулся уст моих и сказал: вот, ЭТО КОСНУЛОСЬ уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен» (Ис. 6:6-7). То есть вводится тема звука: божественный глагол противопоставляется человеческому косноязычию, и звуковой образ стихотворения, сталкивающий ряды сонорных (благозвучных) и шипящих («немощных») фонем, это выражает. ///

В конце занятия все шипели и мяукали))))

АЛЕКСЕЙ МИХЕЕВ «МИФОЛОГЕМЫ»

Воспитательная роль литературы совсем перестала оцениваться сейчас, когда научно-технический прогресс опередил любую фантастику, а обычная книга, теснимая гаджетами, опустилась до развлечения и игры скучающих умов. Образы перестали нас вдохновлять, мы не обращаем на них внимания и уж тем более о них не думаем. Между тем скромная роль писателя осталась прежней - зацепить и потрясти. Но как это сделать в 21 веке, когда даже взрослые люди уподобились детям несознательного возраста и постоянно вертят головами по сторонам, не умея сосредоточиться. Наше внимание то и дело отвлекают сполохи разной степени яркости: возник один, за ним другой, следом вообще каскад сполохов, и вот уж мы забыли обо всем предыдущем. Именно этим сейчас и занимается искусство, и такое его состояние, вероятно, предчувствовал Мандельштам, когда писал:

Всё думаешь, к чему бы приохотиться

посереди хлопушек и шутих,

перекипишь - а там, глядишь, останется

одни сумятица да безработица.

Пожалуйста, прикуривай у них!

По факту дивный новый мир Олдоса Хаксли уже создан, правда, он не столь детерминирован конвейерным производством, как рисовалось мрачному воображению того фантаста. Это мир безостановочного потребления, где людьми правят не чувства, но вкусовые рецепторы. О чем ведутся каждодневные разговоры простого обывателя, как не о разновидностях еды с магазинных прилавков и о количестве химии в ней? Простая функция утоления голода сменилась оттенками и нюансами пожираемого (здесь английское to consume, от коего произошел термин "консьюмеризм", вернее передает смысловую нагрузку).

Любовь отошла в списке приоритетов на предпоследнее место, либо за нее принимается пошлая физиологическая зависимость, при которой самец и самочка вьют гнезда и таскают туда всякий строительный сор. Но такого нет даже у животных, если приглядеться внимательно. За истинную любовь вообще-то умирают, но мы поголовно забыли об этом и длим свой век в вечной никчемности.

Фрагмент интервью поэта и переводчика ДМИТРИЯ ВЕДЕНЯПИНА порталу POSTIMEES (беседовала Лариса Йоонас)

- Как на ваш взгляд, какой период своего развития переживает современная русская поэзия?

- Интересный. Знаете, как о женщине говорят: она в интересном положении. Вот и русская поэзия беременна сегодня чем-то новым. Мне кажется, все пишущие это чувствуют… Ну и, конечно, уже сегодня можно видеть много всего замечательного.

- Что вы посоветуете читателю, который хотел бы ориентироваться в мире современной русской поэзии? Что читать, как читать?

Вы спрашиваете «как читать?». Прежде всего, с доверием к автору. Если встретились с чем-то странным, с чем-то таким, что не соответствует вашему представлению о поэзии, не торопитесь обвинить автора в бездарности. Поверьте, что он тоже скорее всего читал и ценит те стихи (написанные полвека, век или два века назад, на которых мы все выросли), но просто пытается делать что-то новое, не хочет повторяться, что естественно для всякого художника. Короче говоря, постарайтесь услышать авторский голос, произносящий что-то всерьез, что-то с иронией, что-то с грустью или болью, что-то с растерянностью или еще как-то, постарайтесь услышать и понять не просто музыку и не просто смысл, а, как говорил Вейдле, «звукосмысл» сказанного, наконец, постарайтесь увидеть то, что происходит в стихотворении. Очень полезно для «вживания» в стихотворение читать его вслух. И не считайте, пожалуйста, что автор глупее вас - такое, конечно, может случиться, но реже, чем принято думать.

- Каким вы видите ближайшее будущее стихосложения?

- С некоторой долей уверенности можно предположить дальнейшее развитие русского свободного стиха и очередные эксперименты, расширяющие наши представления о возможностях метра и ритма в рифмованном стихе, не говоря уже о новом отношении к самой рифме и появлении иных рифменных схем. Наверняка будут эксперименты, связанные с технологической революцией последних десятилетий, какие-то варианты поэзии, взаимодействующей с электронной реальностью, что бы это ни значило. Но, как вы сами понимаете, искусство замечательно своей непредсказуемостью. Если бы уже сегодня можно было увидеть будущее стихосложения (пусть даже самое ближайшее), этому стихосложению была бы грош цена.

- Существует ли некая академическая поэзия? Можно ли ее отличить от самодеятельной поэзии? Поэт Виталий Кальпиди ввел понятие "самозанятый поэт", оно, на мой взгляд, очень остроумно описывает современную ситуацию, как вы думаете?

- По-моему, никакой специальной академической поэзии не существует. Есть поэты, чьи стихи в силу разных причин, пользуются известностью в академических кругах, это правда. Но ведь это не делает сами стихи «академическими». Если под «академической» понимать такую поэзию, где упоминаются культурные реалии или присутствуют аллюзии на стихи других поэтов, то ведь это свойство стихов вообще. Так в принципе живет поэзия. В общем, если «академическая» поэзия — это хорошая поэзия, а «самодеятельная» - неловкая и неумелая, паразитирующая на уже бывшем, отличить - при наличии маломальского слуха и вкуса, и минимального знакомства с образцами той и другой - легче легкого. Конечно, не всем и не всегда.

Разумеется, у меня, как, наверное, и у вас, вызывает удивление, а иногда и досаду, когда откровенно слабое - с моей и, допустим, не только с моей, но и с вашей точки зрения - стихотворение получает в ФБ многочисленные лайки и восторженные отклики типа «Пронзительные стихи!», «До слез!» и т.п., но что поделаешь… Мир несовершенен. Не думаю, что здесь возможны какие-то «меры». Не говоря уже о том, что, во-первых, вкусы разные, а, во-вторых — как ни дико это себе представить - мы со своим безупречным вкусом тоже можем ошибаться.

Фрагмент обсуждения БЮРОНАХОДОК. АЛЕКСАНДР ПЕТРУШКИН О ПРИЗНАНИИ СОВРЕМЕННОГО ПОЭТА ЧИТАТЕЛЕМ https://poembook.ru/diary/49549-byuronakhodok-aleksandr-petrushkin-o-priznanii-sovremennogo-poeta-chitatelem?r=2224#320398

(участвуют aerozol и САЛТЫГОР)

Aerozol. Упущен из поля зрения существенный момент: поэт (или не поэт, не суть) сегодня сам формирует своего читателя, как и признание себя этой, им же сформированной читательской аудиторией.

Путь к читателю сократился практически до одного шага.

И это страшно.

САЛТЫГОР. Почему страшно?

Aerozol. Долгий разговор, сложный.

Штрихами...

В формальной логике есть правило: "из лжи - что угодно".

Фейковая поэзия без системы верификации выходит на сцену наряду с истинной, а у лжи заранее много больше возможностей для воздействия на читателя.

Отсутствие цензуры (коммерческой или идеологической) открывает новые окна Овертона, бумажные носители (основа верификации) уходят в прошлое, на их место приходят электронные (то есть - управляемые, независимые от воли конкретного человека).

Общество потребления сейчас основано не на удовлетворении покупательского спроса, а на формировании новых потребностей, тот же принцип переносится и на культуру.

А в России, с её идеей всеобщей справедливости и стремлением "из грязи в князи", этот процесс протекает существенно быстрее общемировых тенденций.

Так мельком.

САЛТЫГОР. Интересно очень... да, и это не только написания текстов касается. Сейчас каждый имеющий в доме ружьё приравнивается к Курту Кобейну, утрируя Сплинов. Инстаграмм слёт я же фотографов...считаешь это плохо? Истины гуртом не найти? Нужны Ложи? А разговор очень интересный, хоть и из серии карточных домиков...

Aerozol. Да, не только. В музыке этот процесс проходил всё двадцатое столетие, параллельно с НТР и поэтапной сменой носителей информации (шеллак, винил, магнитная лента, CD, сеть).

Партитуры ушли в прошлое, захватив с собой заодно и классическую музыку.

В живописи с развитием технологий тиражирования произошла та же картина: копиисты в прошлом, фото и сканер рулят.

В поэзии путь был короче, но радикальней - от рукописных журналов до сетевых всего за каких-то тридцать лет.

То же и в других видах искусства, с поправкой на технологии создания, тиражирования и распространения.

Это долгий разговор, и не карточный.

Возможно, Андрей (как автор поста) захочет организовать его на просторах Поэмбука в системном виде.

Мне это было бы интересно: на сайте есть специалисты-искусствоведы практически по всем видам и жанрам искусства.