Альбом  

Продолжаем... Лирическое отступление. Тем, кто не застал первых выходов рубрики, а таких, я знаю, большинство, должен повторить, что советы и замечания делаются не для неукоснительного их выполнения, а с целью – показать, как стихи смотрелись бы лучше – по большому счёту, то есть – к чему автору нужно стремиться. Не всегда даже гению удаётся создать технически идеальное произведение. Авторы зачастую вынуждены жертвовать одним ради другого, на первый взгляд, одним им ведомого. Так, например, думаете, Маяковский не понимал, что «Товарищу Нетто, пароходу и человеку» – звучит неловко, даже не вполне этично по отношению к памяти погибшего дипкурьера Теодора Нетто? Даже если и не понимал, то не мог не услышать негативное мнение по вопросу – от Осипа Брика, мужа своей подруги Лили, который наставлял Владимира Владимировича в литературе на путь истинный и издавал его стихи, опуская глаза на его тесные взаимоотношения с женой.. Думаете, мог Борис Пастернак не слышать фонетических проблем и спорных моментов в своём гениальном стихотворении «Любить иных – тяжёлый крест…»? «…прекрасна без извилин…», «…шелест новостей и истин…» Ещё как слышал, ведь он был ещё и скрипачом, пусть и без идеального слуха. Но пойманная гением тонкая поэтика текста заставила ошибки сохранить. Правда, есть у Пастернака моментик, который он либо не заметил, либо оставил, специфично понимая стилистику языка, – в стихотворении «На ранних поездах»: «Я под Москвою эту зиму, Но в стужу, снег и буревал Всегда, когда необходимо, По делу в городе бывал…» Не нужно быть филологом, чтобы увидеть двойной ляпсус: во-первых, в предложении нарушено единообразие подачи действий – в первой части глагол опущен, в то время как во второй стоит «бывал»; во-вторых, отсутствие того глагола как бы указывает, что и к первой части относится глагол второй части, что не соответствует описываемому: под Москвою (в Переделкино) поэт не «бывал», а жил «в эту зиму». Об этом и говорит противопоставление частей союзом «но». Тем не менее, стихи живут и звучат, и весь текст подтверждает высокий уровень поэтического слога. Но вполне понятно, что без ляпсусов стихи бы только выиграли, а найти верный вариант без досадных потерь – в этом случае было Пастернаку, как мне видится, по силам. Это – не тонкая любовная лирика, где поэтика подчас висит на невидимом волоске. Гораздо более грубая стилистическая ошибка сидит в стихотворении Иосифа Бродского: «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку. Зачем тебе Солнце, если ты куришь Шипку? За дверью бессмысленно все, особенно — возглас счастья. Только в уборную — и сразу же возвращайся. О, не выходи из комнаты, не вызывай мотора…» Два совершенно одинаковых по структуре предложения, открывающие строфы, здесь лишены падежного единообразия. Если написано в винительном падеже «не совершай ошибку», то должно стоять «не вызывай мотор», Если же брать за основу родительный падеж «не вызывай мотора», то – «не совершай ошибки». Но Бродский этого явно не знал в силу отсутствия литературного образования. Про «Шипку» и «Беломорканал» продолжать не буду… Можно приводить в пример и множество других ошибок у классиков, но для иллюстрации моей мысли приведённого материала – достаточно. Стихи наших авторов, подающих оные на разбор, далеки по уровню и качеству от классических, но это не даёт им прав не стремиться к высотам русской поэзии. Над этим мы с вами здесь и работаем. Сорокин Владимир -https://poembook.ru/poem/2849365-pograpnichnik ПОГРАНИЧНИК Всё как вчера: тают звёзды в глубинах моря, Лунные блики дарят простор эфиру – Этих глубин пограничник спускаюсь с гор я, Сменив на ночное море пространство мира. И я погружаюсь на дно, как лихое слово, Как в небеса погружался, пока был светел День, но теперь он завешен тяжёлой шторой - Глубины его небес превратились в пепел. И был он един, но давно разделён хронос, Где прошлое с будущим как зеркала Линча, А между ними, то ли светел от звёзд космос, То ли – к морю спускается с гор пограничник. А за спиной его время /как будто небо/, Скоро опустится штора – станет былое. Ведь пограничник неисповедим, неведом И все на замке границы, ты спи в покое. Вот интересные стихи. Но это понимаешь – только после двукратного их прочтения. То есть – главный эффект постижения читателем авторского образа – безнадёжно утерян. Эмоциональный резонанс читателю с автором – не поймать. А всё потому, что опять-таки подкачала авторская пунктуация. Здесь много неточностей, поэтому я не стану захламлять пространство разбора замечаниями о неверной пунктуации, а приведу вариант с верной – ниже. Всё как вчера: тают звёзды в глубинах моря, - не стану считать, что автор опустил как несуществующее – ударение в глаголе «тают», потому как дольник-дольником, а ударения в словах никто не отменял, тем более – в двусложных. Поэтому в строке, если не показать паузу между «вчера» и «тают», при чтении возникнет сбой ритма, заключающийся в двух ударениях в слогах подряд. А паузу проще показать либо с помощью тире, но это – когда пауза невелика, – либо разрывом строки. Есть в поэзии такой инструмент. Даю верную пунктуацию, чтобы работать с текстом, не отвлекаясь на неё. Всё – как вчера: Тают звёзды в глубинах моря… Лунные блики дарят простор эфиру… Этих глубин пограничник, спускаюсь с гор я, Сменив на ночное море пространство мира. – это едва ли выражено точно. Сменив – действие совершенное, спускаюсь – несовершенное. Вероятно, автор имел в виду – «сменяя». Образ прочитывается либо как добровольное заточение лирического героя, либо как возвращение домой после путешествия, похода, прогулки… Посмотрим, как это раскроется сюжетом. И я погружаюсь на дно, как лихое слово, – довольно странное сравнение. Как лихое слово погружается на дно? Проще представить, как оно рождается дном. Почему лиргерой, кем бы он ни был, должен ассоциироваться с лихом? Как в небеса погружался, пока был светел – здесь образовался сдвиг ПОКАБЫЛ с не слишком благозвучным фонетическим продолжением «был светел». Читаешь, как съезжаешь по ступенькам на пятой точке). День, но теперь он завешен тяжёлой шторой: Глубины его небес превратились в пепел. И был он един, но давно разделён хронос, Где прошлое с будущим – как зеркала Линча, А между ними – То ли светел от звёзд космос, – здесь – тот же момент с ритмикой, что и в первой строке. Может, автору виднее, но я не вижу здесь необходимости ломки ритмики. Лишний такт убирается легко: «А меж зеркал – то ли…» То ли – к морю спускается с гор пограничник. А за спиной его время (как будто небо), – трудно воспринимать лексему в скобках, которая по сути – сравнительный оборот. И оборот – не вполне удачный, потому что не наводит читателя на мысль о конкретике сравниваемых параметров: глубина, бесконечность, неохватность, ведь у неба есть и другие, специфические качества, которые отнести к времени не получается, например, цвет и яркость, которые лишь в определённом, специальном, ракурсе можно отнести к времени или его течению. Ко всему – сам оборот по своей структуре – достаточно несовершенен, поскольку в нём использована служебная часть речи «будто», которая в настоящем ракурсе (как и «словно») лишь паразитирует на тексте. Лучшие сравнения в стихах – когда автор сопоставляет элементы непосредственно. Сравните: «плывёт, будто (словно) лебедь» – «плывёт, как лебедь» – «плывёт лебедем». Скоро опустится штора – станет былое. – это – не по-русски, здесь – творительный падеж – кем/чем, каким: «Время станет былым». Ведь пограничник неисповедим, неведом – И все на замке границы, ты спи в покое. Лирический герой так и остался для читателя загадкой, что автор и отразил в конечных строках: «неисповедим, неведом». В этом ракурсе он – не ведом никому, в том числе – и автору. Можно лишь догадываться, что это – некая нематериальная временнАя субстанция, как бы следящая за суточными циклическими процессами. Причём – несущая противоречивые качества: с одной стороны герой гарантирует благополучие окружающим («спи в покое»), а с другой – его возможности ничтожны перед субъектом наблюдения. Собственно, кроме лицезрения, ничего и нет. Я вынужден здесь повторить одно из основополагающих определений, касающихся применения образов в литературе: описание явления, не имеющего физической подоплёки, именуется красивостью. Видимо, не все это знают. Но стихи, повторяю, интересные, автор талантлив. Следующий автор тоже бездарностью не отличился, и фантазия у него работает не хуже. Kарыч https://poembook.ru/poem/2866976-dura дура кончились праздники а с ними и одиночество не так азартно кусает за пятки забирается всё выше выше пробирается глубже глубже за окном зима одинокая кухня женщина одинокая неизвестная художница Татьяна А. погода сегодня хорошая вот бы всю зиму так... сыплет и сыплет с неба пером гусиным вроде бы вышла только до магазина хлеба купить да чего-нибудь для кота... час пауков-снегопрядов и снежных сов брачные игры у них в январе в разгаре деву студёную катит на снежном шаре Пабло Пика́ссо а может быть Пикассо́... дура ты Танька всё то же из года в год... день проходила по городу бледным мимом зимняя сказка привычно проходит мимо вечер кофейник пыхтит засыпает кот дура ты Танька за тридцать а всё одна дура набитая чистым пушистым снегом это с тебя ведь когда-то писал Дейнека… дура набитая девочка у окна... Итак, приступим к анализу образца самоискательства, где автор не только пытается раздвинуть рамки своего творчества, но и прощупать заодно, в каких пределах это ему позволено. А позволено-то ровно настолько, насколько он сам себя хочет видеть в рамках – или за ними. И литературных рамках, и этических. кончились праздники а с ними и одиночество не так азартно кусает за пятки – азартно – эпитет явно не отсюда. Азарт и грусть (а то и тоска с депрессивными проявлениями) – не очень сочетаются. Напиши автор «нудно», я поверил бы ему. Да и не «кусает за пятки», а гложет изнутри. Давайте вспомним, как нарисовал одиночество Иван Алексеевич Бунин: И ветер, и дождик, и мгла Над холодной пустыней воды. Здесь жизнь до весны умерла, До весны опустели сады. Я на даче один. Мне темно За мольбертом, и дует в окно. Вчера ты была у меня, Но тебе уж тоскливо со мной. Под вечер ненастного дня Ты мне стала казаться женой... Что ж, прощай! Как-нибудь до весны Проживу и один – без жены... Сегодня идут без конца Те же тучи – гряда за грядой. Твой след под дождем у крыльца Расплылся, налился водой. И мне больно глядеть одному В предвечернюю серую тьму. Мне крикнуть хотелось вослед: "Воротись, я сроднился с тобой!" Но для женщины прошлого нет: Разлюбила – и стал ей чужой. Что ж! Камин затоплю, буду пить... Хорошо бы собаку купить. Но так страдают от одиночества – люди высокого интеллектуального уровня. А уровень пониже страдает так: Каменная леди, ледяная сказка, Вместо сердца – камень, вместо чувства – маска. И что? Больно всё равно. Одинокой кошкой, вольным диким зверем Никогда не плачет, никому не верит. И что? Больно всё равно. Одиночество – сволочь, одиночество – скука, Я не чувствую сердце, я не чувствую руку. Я сама так решила, тишина мне подруга, Лучше б я согрешила, одиночество-мука… В этом песенном эпатаже упоминается «одинокая кошка». Намёк на схожие с кошкой чувства автор проявляет и у лиргероини, отождествляя её в похотливых желаниях с мартовской кошкой, извивающейся на полу возле входной двери. Насколько этично писать подобное не о себе, а, тем более, о представительнице другого пола, – это как раз тот самый разговор о рамках человеческой этики. Спасибо, автор назвал только её имя, ограничившись в фамилии первой буквой, а не то – мог бы случиться судебный прецедент. Мужчина, унижающий женщину, казалось бы, безобидными словами… И здесь никакой роли не играет то обстоятельство, что повествование и раздумчивость идут от самой лиргероини. Важно, что мужчина это выставил напоказ. забирается всё выше выше пробирается глубже глубже за окном зима одинокая кухня женщина одинокая неизвестная художница Татьяна А. погода сегодня хорошая вот бы всю зиму так... сыплет и сыплет с неба пером гусиным – образ оригинален, но – точен ли?.. Хорошо – не страусиным. вроде бы вышла только до магазина хлеба купить да чего-нибудь для кота... час пауков-снегопрядов и снежных сов брачные игры у них в январе в разгаре деву студёную катит на снежном шаре Пабло Пика́ссо а может быть Пикассо́... дура ты Танька всё то же из года в год... день проходила по городу бледным мимом зимняя сказка привычно проходит мимо вечер кофейник пыхтит засыпает кот – насчёт кофейника – неудачно. Если он будет пыхтеть сколь-нибудь продолжительное время, в нём, вместо кофе, сварится бурда. дура ты Танька за тридцать а всё одна дура набитая чистым пушистым снегом это с тебя ведь когда-то писал Дейнека… дура набитая девочка у окна... На самом деле – если искательства укротить до пределов человеческой этичности, психологическая зарисовка-то получилась весьма славная. Вот только зачем автор полез раскрывать психологию другого пола в стихах? В литературе это не проходит, это – известная аксиома. Гендерность в лирических стихах строго привязана к автору. Думаю, и главная текстовая ошибка автора в этом стихотворении случилась именно в силу нарушения табу. Но да он – молодой ещё, научится, тем более, что не останавливается. Удачи обоим авторам. А лучше – успехов, результатов в устремлениях и трудах. Их перспектива видна.

алычовый снег срывался с веток, облепленных жужжащими пчёлками и окутанных сладким ванильным ароматом, и ажурными снежинками под дуновением лёгкого ветра, кружился хороводом, порхал белыми мотыльками и опадал на землю, на отцветающее золото нарциссов, на распластавшиеся под ярким солнцем атласные зонты красных тюльпанов, на изумрудно-нифритовое поле бьющегося вверх разнотравья, готового распахнуть голубые глазки Вероники Дубравной..

Не - ну а как быть? Вот спишь ты, никого не трогаешь... Перевернулся на другой бок: бам - новая строка в башке замаячила. Сама по себе, из ниоткуда типа... Да ну её - спать буду... Бам - вторая, третья, четвёртая... Как по маслу, одна к одной, без исправлений. И чё - дальше валяться? Иль вскочить? А сна-то уж как и не бывало... Графомания? Рифмоплетение? А для чего тогда всё это надо? Раз мысли в голове появляются, рифмуются, значит ловить их за хвосты, записывать, ё... Присел на край кровати, нажал пару кнопок - и полилось: без дыма из ушей, легко и непринуждённо. Пусть не по-пушкински, не по-бродски... И чё: плюнуть на этот, плюнуть на следующий, и на следующий? Если мозги особо не напрягаешь ( они и так работают, даже во сне), если правилами написания не мучаешься (выучены давно), если не криво, не косо, не пресно - так пиши, не слушай никого, кроме голоса внутри тебя, наслаждайся происходящим! Вскочил, чуть не забыв первые четыре... О-о-о... Слава Богу! Бам - второй катрен почти готов... В голове - но почти готов. Сорок, пятьдесят минут, час - и вот он, новый - и исправлений минимум. Графомания? Рифмоплетение? Быть может - шизофрения - в щадящем её проявлении? Кто вообще придумал это: рифмоплёт, графоман? Не... Ну я же ведь не встаю в три ночи специально, по будильнику, не заставляю себя - даже в эту минуту, не напрягаю извилины, не ищу что-то непонятно-новое, не выполняю какой-то там заказ на заданную тему... Оно само собой так происходит. Ну и пусть происходит тогда... Чего задумываться-то над правильностью или неправильностью происходящего? Не учите меня поэзии - напишите так, чтоб слёзы от счастья навернулись мгновенно!

вчера над закатом стояли рядом, то есть Венера висела под Луной ярким большим фонарём, излучая мощную пятиконечность блестящей звезды.. Вот всё таки почему звёзды пятиконечные?.. под Венерой играл оранжевым спектром Альдебаран.. и слева от них сияла переливом всех красок прекрасная Бетельгейзе.. это пока ещё довольно светло и не проявились отчётливо остальные крупные(а потом и мелкие) звёзды. Слева от Бетельгейзе ещё всплескивал то синим то зелёным то голубым отливом, но уже тонул в горизонте, Сириус.. закат был очень красивый, перетекая из пурпурно-оранжевого в сиренево-золотой, подсвечивая тюльки облаков горящими нитями.. тюльпаны раскрыли бутоны алых кувшинов.. зацвела алыча.. пс: этот пейзаж от 23.04.2023, а в дневнике "птица певчая" Луна и Венера от 22.04.2023 и бутоны тюльпанов ещё не раскрытые..

Народная песня. Для тех, кто их любит.

Настоящая поэзия становится актуальной время от времени, независимо от того хотим мы этой актуальности, или нет

Да чё там говорить - поэзия спит. Спит глубоким беспробудным сном. Ничего, хотя бы мало-мальски нового, не происходит. Вся современная писанина с её новомодными вывертами и классическими подражаниями - лишь жалкое топтание на месте. Можно даже сказать, что эта чаша испита до дна и серьёзно относиться к поэтическому поприщу не имеет уже смысла. Остались только игры в поэзию. Нет: плохого в этом, конечно, ничего нет, но и нет движения вперёд, нет блистательных открытий, гениальных находок. Поэтому поэтические сообщества и создают некое подобие прогресса, выдумывают всевозможные градации внутри себя, выстраивают пьедесталы, вывешивают доски почёта, поклоняются псевдолидерам. Всё, что нам осталось - фальшивые бриллианты, латунное золото, фантики вместо денег, цифры, подсчёты и натянуто-нервное веселье с нотками неоправданной критической суровости, напоминающей раздувание розовых детских щёчек в миниатюрке на очередном утреннике в детсаду. Смешно...

Марина Якимович (Марина): Татьяна, я благодарю Вас за согласие дать интервью. И, по сложившейся традиции моих интервью, расскажите о себе. Начните с рассказа о детстве. Каким оно было? Кто был главным человеком для Вас тогда? В какой момент детство закончилось? Или граница размыта? Татьяна Шкодина (Татьяна): Граница размыта, да. Более того, я не уверена, что до конца вышла из детства. Мне по-прежнему интересны мультики и детские книги (взять, к примеру, сказку о Мумми Троллях – это же глубокая философская вещь!). Мне хочется учиться чему-то интересному, пробовать что-то новое. Я и сейчас, и тогда чувствовала себя очень самостоятельной и независимой. И упрямой. Всегда поступала так, как считала нужным, не считаясь с условностями и ожиданиями других. Может быть, я не всегда была права, но не жалею ни об одном глупом поступке. Кажется, я отклонилась от темы, тогда о детстве подробнее: первое детское воспоминание очень размытое, но это и не удивительно – мне было тогда меньше года. Когда рассказываю об этом маме, она не верит: «Ты не можешь этого помнить!» А я помню. Меня везли куда-то ночью в большой машине, она качалась, мама держала меня на руках… Как оказалось, это была скорая помощь, меня спасали от воспаления лёгких. Ещё помню, как ползала, ещё не умея ходить, под стол – круглый, с плюшевой зелёной скатертью. По краю скатерти была пришита бахрома, и мне нравилось смотреть сквозь неё на окружающий мир. Первые романтические чувства. Мама была домохозяйкой, в детский сад я не ходила, всё свое время проводила или с ней, или на улице. В наше советское время (да ещё в маленьком городке) родители не боялись отправлять малышей на прогулку без присмотра. Прятки, скакалки, казаки-разбойники… Счастливое безсмартфонное детство. Передачу «В гостях у сказки» или мультики ждали и боялись пропустить. Покупка книг, игрушек была праздником. Иллюстрации тогда в книгах были чудесными… А у кукол были совершенно живые лица. Помню свою первую (самостоятельно прочитанную) книгу – сказку «Горшок каши» Братьев Гримм. Она и сейчас у меня хранится. Прочитала запоем, сидя в зарослях кустов (чтоб никто не мешал!), и была страшно горда этим! После любила рассказывать какие-то странные (мной придуманные) сказки об огромных птицах и волшебных камнях другим детям. И всегда рисовала. Я, наверное, тогда еще подсознательно боялась потерять свои детские рисунки, поэтому обожала рисовать на обратной стороне мебели – задняя часть нашего старого трюмо (оно и сейчас стоит у родителей), всё покрыто моими шедеврами, там «наскальные росписи» сразу нескольких временных периодов! Читать и рисовать меня учил папа – он вообще меня обожал, я по нему очень скучала, когда он был на работе. Я характером в него. С мамой мы разные… Марина: Татьяна, по образованию Вы художник. Почему Вы не продолжили этот путь? Почему Лавры Левитана или Куинджи Вас не прельщали? Татьяна: Ну… Лавры Левитана и Куинджи меня никогда не прельщали – я совсем не пейзажист, моя стихия – портреты и рисунки в стиле «фэнтези». Почему не стала художником? Так сложилось… Рисовать «для себя» было некогда. После окончания Университета (худграфа), меня без краснодарской прописки и опыта работы никто не ждал в школе (по диплому я преподаватель черчения и рисования), а жить на что-то нужно было… Картины на местном Арбате продавались редко – 90-е годы, людям бы выжить. Долгое время мы с мужем мыкались по съёмным квартирам, зарабатывали на жизнь наружной рекламой (он мой сокурсник). Он и сейчас в рекламе работает, талантливый дизайнер. Я дизайнерским мышлением не обладаю, увы. Иногда рисую что-то «из области снов», просто для удовольствия. Марина: У Вас довольно пёстрая биография. Вы и учитель, и посудомойка, и художник, и машинистка, и уборщица в трамвайном депо… Из чего я делаю вывод, что Вы переживали разные, в том числе и очень сложные, жизненные времена. Скажите, вот такой путь, он обогащает опытом или отнимает время у цельного пути? Что Вы обрели и что потеряли от таких «качелей»? Татьяна: Я благодарна судьбе за каждую страничку своей трудовой биографии. Это бесценный опыт для меня, в том числе и творческий. Многие мои стихи просто никогда бы не случились, не будь этих трудовых «экспериментов». В планах проза, уже и название придумала, только озвучивать пока не буду, сначала нужно написать. Хотя в голове уже частично сложился сюжет. Марина: Есть какой-то такой отрезок прошлого, в который Вы в воспоминаниях возвращаетесь часто и с удовольствием? И такой, о котором Вы думаете с ужасом? Татьяна: Не знаю даже… Многое из прошлого вспоминаю с удовольствием, особенно студенческую юность. Все бытовые трудности (а в 90-е годы для нас с мужем даже покупка чайника была целым событием, а пачка творога – роскошью) воспринимались с юмором и оптимизмом. С ужасом вспоминаю разве что гибель троюродной сестры… До этого я никогда не сталкивалась со смертью так близко. И вспоминать об этом не хочу. Марина: Вы говорите о себе: «Вместе с мужем пою собственные песни…». Я между этих строчек считываю следующее: «Мой супруг во всём поддерживает меня». Я права или ошибаюсь? Татьяна: Абсолютно правы. Мы учились вместе, долгое время работали бок о бок… У нас общие друзья и увлечения, даже анекдоты нравятся одни и те же. Конечно, без его поддержки мне было бы неуютно. Он – мой самый лучший друг. Марина: Шекспир сказал: "Влюбиться можно в красоту, но полюбить — лишь душу!" Как Вы думаете, если с люди с этим согласны, то почему все так падки на презентабельную внешность? Татьяна: Это вопрос не ко мне. У меня достаточно э… странные вкусы. Для меня красавчики – Хавьер Бардем, Бельмондо, Эдриан Броуди, Виктор Авилов, а Николай Ерёменко, к примеру, всегда внешне был неприятен (хотя он великолепный актер, его игра как раз не раздражает) Что касается других… У каждого свои слабости, кто я такая, чтобы удивляться этому? Марина: Вы говорите о себе: «Не белая и не пушистая». Татьяна, а какая Вы? Коммуникабельная или замкнутая? Весёлая или не очень? Щедрая или прижимистая? Какая? Татьяна: Уф… И то, и другое, и третье))) Вроде бы экстраверт и легко знакомлюсь с людьми, но обожаю побыть в одиночестве. Шумные весёлые компании тоже люблю, особенно, если там поют. Страшная транжира, люблю делать подарки, но иногда считаю каждый рубль (видимо, в предках были и цыгане, и евреи))) Весёлая? Да, наверное… Но иногда впадаю в ужасную депрессию, когда и белый свет не мил, хотя и причины для этого вроде бы нет. Разная. Марина: А случается, что Вы лжёте? В каких случаях и кому? Татьяна: Иногда вру человеку, когда не хочу его обидеть. Бывает и вовсе сочиняю всякую забавную ерунду просто для удовольствия, без всякой цели. Очень редко, для этого нужно особое вдохновение, такое вранье бесподобно описала Тэффи в своём рассказе «Сокровище земли». Один раз попала так в глупую ситуацию – начальство на работе было в шоке. Зачем-то наврала одной противной и высокомерной бабушке, что у соцработников огромная зарплата (я тогда в соц-защите работала). Бабушка почти поверила, но почему-то возмутилась))) Таким же был мой отец – по его рассказам всегда выходило, что счастливее и богаче человека, чем он, нет на свете. Марина: Вы пишете стихи и даже издаете сборники. Я правильно понимаю, что это стало главным делом в жизни? Скажите, в Вас художник уснул совсем или иногда просыпается и требует реализации? Татьяна: Художнику нужны холсты и краски (как минимум – бумага и карандаш), а стихи можно и гвоздиком на стене нацарапать )) А если серьёзно… Рисую иногда, хотелось бы чаще, но почему-то в сутках только 24 часа. Ужасная несправедливость! Марина: Давайте поговорим о Ваших стихах. Насколько они автобиографичны? Вы говорите: «Не требуй много, Создатель мой –/Мне просто вечности не хватило…» Это просто красивость или пережитое? На что бы Вы «замахнулись», будь у Вас в запасе вечность? Татьяна: Ответ на этот вопрос плавно вытекает из предыдущего ))) Наболевшее. Замахнулась бы на многое. Мне нужно хотя бы две жизни, чтобы написать все задуманные картины, рассказы, стихи, песни… Чтобы всему, на что вечно не хватает времени, научиться. А путешествия? Это вообще отдельная больная тема. И не обязательно в другие страны – я бы и нашу страну всю объездила, будь у меня возможность. Приходится выбирать: работа или спектакль, домашние дела или литературные поиски. Марина: Как Вам кажется, у Вас выработался свой стиль? Чем Вы, как автор, отличаетесь от других? Татьяна: Не знаю… Я, конечно, хотела бы быть всегда разной – во всех стихах и в прозе, но мне часто говорят, что всё, мной написанное, узнаваемо. Хотя иногда на анонимных конкурсах удаётся неплохо загримироваться», просто праздник какой-то! Марина: «Я живу как будто/ Замедленная копия себя…» Вам дано видеть себя со стороны? Что Вам не нравится в «замедленной копии»? Татьяна: О, моя извечная лень и неумение объять необъятное!!!!! Марина: Татьяна, что Вас увлекает? Вы потакаете своим страстям? Татьяна: Потакаю, ох, потакаю )))) Что не сделаешь для себя любимой? Увлекает многое, это тема для отдельного рассказа. Главное, чтобы мои странности не мешали жить другим. Пока с этим проблем нет. Марина: «Не осталось на свете волшебных мест…» Что, действительно не осталось? Татьяна: Нет, они есть, конечно. Крым, например. Или Питер – волшебный город. Просто стихи написаны под влиянием весенней затяжной депрессии, когда даже зелёные листья и трава вызывали зелёную тоску. Бывает… Марина: А есть какое-нибудь "волшебное" время, в которое Вы отправились бы в качестве туристки? В каком веке и в какой стране Вы побывали бы, будь у Вас такая возможность? Что из прошлого Вас привлекает настолько, что хотелось бы потрогать рукой? Татьяна: Наверное, мне было бы интересно попасть во времена НЭПа. Послушать первые русские джаз-банды. Примерить платьица тех времён, послушать живьём Маяковского … Если бы я при этом была мужчиной, не исключено, что пошла бы по стопам великого комбинатора, обожаю авантюры! Это в России. Если в Америке, то в Лонг-Айленде в 1922 году (тоже эпоха джаза, описанная в «Великом Гэтсби»). Времена инквизиции и крепостного права (а так же революции, гражданские и мировые войны) меня как-то не прельщают, хотя там тоже было бы нескучно… по-своему Марина: Как Вы думаете, что в стихотворении главное? И ради чего пишется оно? Татьяна: У каждого свой ответ на этот вопрос, и все правы, как мне кажется. Для меня в стихах главное – эмоции, которые они вызывают у читателя. А ещё то самое чувство, когда совершенно уникальные, неповторимые образы восхищают, но почему-то близки и понятны, даже удивляешься и огорчаешься: почему не я это написал? Марина: Татьяна, мне были бы интересны Ваши рассуждения о поэзии. Эдуарда Асадова считают графоманом, Бориса Пастернака - настоящим поэтом. Как Вы думаете, что является критерием "настоящести" поэзии, если у каждого из них есть своя аудитория, которую волнует их творчество? Татьяна: Ох, надеюсь, что меня графоманом не все считают)))) На самом деле мне трудно говорить об этом со знанием дела – я легко путаю стихотворные размеры и стили, пишу, как пишется, «на слух». Увы, правила стихосложения оказались мне не по зубам (или я была недостаточно настойчива в своем желании все это освоить). Но мне кажется, что Поэзия (та, что с большой буквы), это что-то неповторимое, своё. Не затертые образы, не банальные мысли, не выхолощенные чувства… Это чудо первооткрывателя. Марина: Что в жизни главное? О чём Вы мечтаете? Татьяна: Трудный вопрос… После работы в соцзащите и длительного общения со стариками мне кажется, что главное в жизни – её последний день. Чтобы уходить было не страшно и не обидно. Чтобы любящие люди рядом. Чтобы вспоминали тебя потом не только родственники и не столько с сожалением, сколько с теплом и уважением. Как ни банально это звучит. Марина: Как Вы думаете, насколько самоценны убеждения человека? Человек, готовый положить жизнь за свои идеи, Вам представляется сумасшедшим или героем? Татьяна: Сумасшедшим героем))) Не уверена, что сама так смогу, но такими людьми восхищаюсь. Марина: И напоследок. Процитируйте самое точное на ваш взгляд высказывание. Татьяна: А можно сразу два? Марина: Конечно, можно. Татьяна: Первое у Ницше: «Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее" Второе – цитата из Льюиса Кэрролла: — Серьёзное отношение к чему бы то ни было в этом мире является роковой ошибкой. — А жизнь — это серьёзно? — О да, жизнь — это серьёзно! Но не очень… Марина: Я благодарю Вас за откровенность и уделённое мне время. Татьяна: Взаимно. 15.04.2023г ОСЕННЯЯ ХАНДРА Осенняя хандра – из года в год. Тоннелем в никуда зовёт аллея - Сбежать, о прожитом не сожалея, Ведь в Болдино никто меня не ждёт. Ни мрачный шестикрылый Серафим, Ни старенькая няня с кружкой водки… И если нам не врут метеосводки, Нас ждут одни дожди. И чёрт бы с ним! Но как-то надоела эта грязь, Раскисшие обочины и лужи – Прелюдия зимы и скорой стужи, Депрессий и тоски глухая вязь. И потому, наверное, листва - Багряная, червонно-золотая - Тревожит душу, с дерева слетая, Неясным ощущением родства. Шкодина Татьяна.

Я живу в большой семье. У нас большой дом. В нём много комнат: каждому - своя. В каждой комнате по-своему уютно, тепло, интересно. Не так давно к нам приехали гости. Они сразу вписались в нашу семью, но... было в них что-то подозрительное. Они предложили обновить интерьер, подкрасить стены, поближе познакомиться. Мы без всякой задней мысли с радостью согласились - и началось... По утрам, выходя из своих комнат, мы стали видеть, что кто-то окрашивает наличники наших комнат в разные цвета. Нам показалось это забавным... Но мы стали замечать, что проживающих в комнатах с определённым цветом наличников стали реже приглашать в гостинную на общие праздники, реже стали представлять новым гостям... Мы не напрягались по этому поводу: ведь мы - семья... а остальное не важно! Но... Гости стали настойчиво подсказывать всем, как нужно правильно вести себя в семье. Кто-то растерялся, кто-то огорчился, кто-то построил перегородку, отделившись от остальных. В наших комнатах по-прежнему уютно, тепло, интересно... Но теперь мы не семья - коммунальная квартира... А так хочется порой первым выбежать к новым гостям, чтоб рассказать о том, что у нас в семье произошло нового. Да-а-аа...