Давным-давно, когда сугробы были до неба, я любила пышные хрустящие пирожки из муки высочайшего сорта с обжигающей солнечной начинкой, прямо из снежной печки, с морозного пылу-жару. Наешься от души и бежишь домой запивать горячим какао. Смешное слово пахнет молоком и счастьем, зовет на теплую (самую настоящую) печку, где, навевая дрему, мурлычет Кошка, а под подушкой ждет недочитанная сказка. (– Я тебе говорила, что читать лежа вредно? – Да, мамочка, еще чуть-чуть, ладно?) Кухонное окошко залеплено снегом и сумерками, лампочка светит тускло, строчки расплываются, и ты тоже как будто плывешь под самым потолком… Где-то далеко-далеко оживает старенький «Рекорд», слышится веселая песенка про чудо-остров. Мама трогает прохладной ладонью мой лоб, вздыхает. В моем полусне маячит загадочный Чунга-Чанга, где никто не знает бед. И я их пока не знаю. Даже болеть интересно, когда ты еще бессмертен.