На переводчиков Эдгара По
Как-то утром полутёмным, преисполнен негой томной,
На гостиничной постели я досматривал свой сон.
В городишке захолустном, впрочем, связанном с искусством,
Со словесностью изустной, да и письменной притом.
Не лишённом также моря с крупным транспортным портóм.
Но об этом я потом.
Вот лежу, не зная горя, убаюкан шумом моря,
Через две минуты ровно запланирован подъём.
Но внезапно, гад, ворона (нет, не ворон, а ворона)
За большим стеклом оконным долбит, словно долотом.
Эх, как взять бы ту ворону, да башкой об волнолом.
Но об этом я потом.
Я подумал: "Если б ворон, если б это был бы ворон,
Как у Эдгара По ворон с чёрным траурным хвостом,
Я б впустил его в жилище, чтоб вкусить печали пищу,
Чтоб, как сыч на пепелище, громко плакать под столом.
И баклажечку портвейна мы, пожалуй, что найдём".
Но об этом я потом.
Но ведь то была ворона, просто серая ворона.
Или чёрная ворона? Что-то путаюсь я в том.
Знать, не сразу пробудился, чтоб заметить, что за птица -
Ворон или вороница - долбит клювом за окном.
Что за странная услуга? Не гостиница - дурдом.
Но об этом я потом.
И пошёл я умываться, бриться, чиститься, стираться,
Протирать от пыли уши, выдувать из носа сор.
Но сперва сквозь мрак астральный (или параноидальный?)
Сам себе, в проём зеркальный уперев орлиный взор,
Счастлив, весел, солидарен, злободневен и хитёр
Каркнул громко: "Nevermore!"
