Магратова Риалина

Создать цикл стихов не так просто, как кажется. Мало наполнить пространство текстами: сборная солянка, набранная без всякой логики, наверняка окажется несъедобной бурдой. В таком случае не было смысла готовить отдельный цикл. Хронологический метод организации стихов - самый примитивный и практически всегда неверный.

 

В оформленном цикле стихи формируют связи друг с другом. Эти корреляции помогают выстроить новое измерение: отдельные произведения теперь работают на одну задачу и складываются в единую картину. Так происходит у фройляйн Рэтхен. Ее "Злые стихи" похожи на музыкальный альбом. Всего 17 треков.

 

 

Для начала обсудим художественные особенности. Эти стихи вышли из-под пера автора, которая определенно набила руку и понимает основные принципы поэзии. Тексты вычитаны, нет вопиющих орфографических или пунктуационных ошибок, указывающих на полное наплевательство к работе и читателю. Отдельные претензии можно списать на вкусовщину. С другой стороны, уровень стихов далеко не везде одинаков, об этом я скажу ниже, но пока сойдемся на том, что минимальные требования соблюдены практически везде. И есть такие находки, как

 

"Долькой лимонной бледнеет закат

В стёклышке сине-прозрачном,

Пальмы во влажном тепле шелестят,

В небо вздымаются мачты.

 

Нет, то каштаны – не пальмовый лес,

Нет, то не мачты – столбы новостроек.

Светит чуть дальше табло АЗС,

Мимо него, мимо сервисов, моек...

 

...Вот бы вмешать пробензиненный путь

Тонкою струйкой в закатное лето,

Трубочку в синь над лимоном воткнуть,

Выпить коктейльное небо..."

 

Бросается в глаза, что, условно, стихи можно поделить на две категории. В отдельную группу напрашиваются стихи, имеющие двойные названия, отсылающие нас к некоему персонажу-архетипу. Например "Закат / фаталист-гедонист" или "Я ничего не / созерцатель-перестраховщик". Вторая группа - нечто смежное между городской и гражданской лирикой. Лирикой - это слово тут особенно важно. Городские пейзажи поданы не хуже, чем у иных поэтов природа. Все мы находим красоту в чем-то своем.

 

Однако тут и возникает проблема неровности стихов. Галерея архетипов отличается от лирики куда более вольным и экспериментальным исполнением. Где-то это вышло на славу (Закат / фаталист-гедонист), но в других случаях мне показалось, что стихам определенно не хватает любви (такое ощущение возникает при прочтении всей ветки "Выживальщиков", особенно чувствуется на контрасте с остальными работами).

 

Я долго думала, почему так вышло. Сперва мне показалось, что это связано со сложностями, возникшими при вживании в персонажей. В лирической части Рэтхен остается сама собой, поэтому мастерство и поэтика сохраняются на одной отметке. Но, отыгрывая роль этих персонажей, она теряет часть своей силы, и образы выходят искаженными, особенно в том случае, когда герой не слишком приятен автору.

 

Позже я поняла, что надо взглянуть на проблему с другого угла. Все зависит от того, как мы воспринимаем сборник целиком. Надо понимать, что "Злые стихи" имеют определенную политическую подоплеку, запечатлевают дух эпохи. Но это не является определяющим моментом. Ее стихи - не сборник агиток и не призыв на митинг. Это, как бы сказал Бродский, "опыт борьбы с удушьем".

 

Лирическая часть - это снимок момента. Город - метафора нашего общества. Город, лишенный людей, пустой, идеальный - очень красив, как в "Ночи" и "Песне на вольную тему". Но стоит ему подойти к воплощению, наполнится людьми, как он превращается в порочный Вавилон. Или, в специфическом российском случае, в острог. Как в стихе "Старая сказка"

 

"По кирпичику, по полосочке

Тихо строилось громадьё,

Набирало силу по косточке,

Раздвигало нутро своё.

 

Не успели и оглядеться, как

Стены выткались до небес:

Ими крепко обнял дворец-барак,

Охраняя, поле чудес".

 

"Обыденность" - это быт горожан за закрытыми дверями. В одной квартире убивают, в другой что-то празднуют.

 

И понимаешь, что эти три архетипа (Созерцатель, Фаталист и Выживальщик) не самостоятельные персонажи, а советчики, расширенная версия ангела и демона на плечах автора. Можно даже разложить по любимой схеме Фрейда: Ид, Эго, Суперэго. Бытовые и политические взаимоотношения людей воспринимаются как перманентная война всех против всех. В духе "Левиафана" старины Гоббса. И эта борьба сквозной нитью проходит по многим стихам.

 

Созерцатель - Ид. Трус, советующий бежать. Он боится этой войны. И предлагает спрятаться, замолкнуть и сдаться. Жить, не отсвечивая, заткнув рот, чтобы не привлекать к себе внимания надзорных и карательных органов.

 

Выживальщик - его противоположность. И он советует принять правила царящего в обществе социал-дарвинизма. Научиться выть по-волчьи и быть готовой загрызть ближнего ради собственной выгоды. Чем черт не шутит, может и во власть встроиться. Самый умеренный вариант Выживальщика предлагает накопить ресурсов и отсидеться в бункере, наплевав на окружающих. Другие готовы пойти, отнять и не делить.

 

Фаталист - единственный, кто устал от двух стульев и пытается вырваться за пределы аксиомы Эскобара. Он просто хочет жить нормальной жизнью, наслаждаться той немногой красотой, которая сохранилась в гнилом городе и не участвовать в этих игрищах. Хотя он и отговаривает от участия в войне, но не так, как трус-Созерцатель. Фаталист упирает на бессмысленность этой бойни, а не на потери, которые можно понести, если проиграешь.

 

Его финал:

 

"Оставь, умолкни, откажись,

Без драк и драм,

Уйди совсем, не порти жизнь

Другим зверям".

 

"Другим зверям" здесь не только общество-зоопарк, но и звери, которые живут по-зверски. В непрекращающемся конфликте и на животных инстинктах. А можно вообще не играть в это "бей или беги" и остаться человеком.

 

Итогом сборника становится стих "Заключение. Манифест". Если рассматривать его как политическую прокламацию, то выглядит очень слабенько и хиленько. Но как осознанная мировоззренческая позиция, как стратегия экзистенциального сопротивления - напротив, очень сильное заявление. Это клятва не-сотрудничества, не-доверия, не-причастности. Всегда быть в оппозиции к тем зверям, которые захватили власть. Ведь любая власть развращает и становится источником насилия и несправедливости. Лучше всего цель политической борьбы выразил польский президент Качиньский в известном лозунге "А теперь, курва, мы!"

 

Словом, если кто-то задыхается, глядя по сторонам, то могу порекомендовать "Злые стихи" Рэтхен к прочтению.

Как емкость со сжатым воздухом.