Турбин Игорь

Стихи Павла Тришкина — словно трепет занавески на прохладном апрельском ветру — в них много воздуха и света. А еще они не банальны в смысле ритмического перебора и технических средств. В этих стихах есть какая-то внешняя наивность, за которой, на самом деле, слышны громовые раскаты и большое таянье снегов. Глубина подборки своеобразна — вроде бы просто рамка из бытовых деталей, обычных ситуаций или детских воспоминаний (как не посочувствовать утрате бабушки, кошки, детства?)… Но в эту рамку испытанных сентиментальных образов вставлено умение слышать жизнь через удивительный оксюморон: у Тришкина звучит подлинная любовь и к безобразности жизни, и к ее конечности: «Так вот какое время, боже мой!/ Как колокол, как душное пространство,/ Как мертвый сон в окопе под Луганском,/ Соленое и горькое на вкус,/ Я выучу все это наизусть». В современной литературе, часто прямой как палка, это звучание редко встречается. Так что с интересом буду следить за новым для себя именем. Надеюсь, вы тоже.

Анна Марина.

Из избранного:

 

Вместо весны

 

Муська разбила банку.

Дура, усы в сметане!

Солнце такое яркое.

Бабушка на базаре.

 

Я напишу об этом

позже, когда не станет

бабушки, Муськи, солнца.

 

Банку совсем не жалко.

 

1

 

Здесь был отец.

Сирень цвела

На месте каменной пристройки.

Я приношу букет,

Я память приношу.

Большая ваза у окна

И только.

Цветочный аромат

И белый шум.

И белая пустыня,

И скатерть белая

На выцветшем столе.

И занавески белые, простые,

И все,

Что было с нами на земле.

 

2

 

Прости, не прибрано,

Я так хотел быть лучше.

Нет солнца пятый день.

Да-да, я справлюсь,

Просто эти тучи

И этот понедельник.

 

Как здорово,

Что ты уже пришла,

Что мне не нужно

Другие сны смотреть,

Где ты прозрачна,

Где поземка кружит,

Как смерть.

 

3

 

У рыбы — жабры, рысь — рычит,

Смерть — аксиома.

Наука крепка,

Вера невесома.

Какая холодная

В наших краях весна, но

Не перепутать никак

Зиму с весной.

 

Наверное, умереть —

Это как выйти на улицу в марте:

Еще холодно,

Но уже все понятно.

Рысь не очень счастлива в зоопарке.

У рыбы на спинке красивые пятна.

 

4

 

Я видел этот яблоневый сад

Ухоженным и яростно цветущим.

Деревья хмурые как призраки глядят

Из прошлого в грядущее.

Когда мы отцветем,

Воздушные, наивные и тщетные,

Мы яблоками в землю упадем,

Смешными яблоками в землю упадем,

Но вспомним все и вспыхнем белым ветром.

 

***

Обрывок апреля полощется кое-как,

Мы смотрим в окно сквозь оттаявшую тишину.

Холодное утро, уборщица на каблуках

Неловко сметает с дорожки в совок

весну.

 

***

 

Холодный кофе, теплая рука.

Хорошего, спокойного, земного!

Люби меня, мой мир, люби любого,

Пока я здесь, еще с тобой пока,

Потом люби кого-нибудь другого.

 

***

 

Молочные ночные облака.

Здесь будет снег.

Вот список дней, которые прошли,

вот список лет.

Вот составитель списков: человек.

Чернила времени, старений трафареты.

 

Как холоден распахнутый балкон.

Как смотрит смерть на нас со всех сторон.

 

***

 

Когда не было смерти, а были

велосипеды и удочки,

лето (огромное, как твои вопросы),

 

Чингачгук, капитан Блад,

соседская девочка,

лето (пахнущее как твои волосы).

 

Вся семья собиралась за самоваром,

дед кидал в трубу щепочки.

А ты спрашиваешь (про осень).

 

У стола не хватало места,

так что младшие ели торт отдельно.

Мне же было без разницы,

какой сейчас день недели.

 

Самовар стоит в комнате,

у него сломан кран, стол сгнил.

Я любил эту девочку? (Да, я ее любил.)

 

Так и не научился

чинить самовары.

 

***

 

Так вот какое время нам досталось,

Соленое и горькое на вкус.

Оставишь мне свою любовь на старость,

Я выучу все счастье наизусть.

Хватая за рукав других, похожих,

Я расскажу о счастье им, быть может,

О времени, граничащем с тоской,

Так вот какое время, боже мой!

Как колокол, как душное пространство,

Как мертвый сон в окопе под Луганском,

Соленое и горькое на вкус,

Я выучу все это наизусть.