Говорящая голова на блюде с синей каймой

неизменно п(р)орочит удачу.

 

Ты мой?

Ты немой.

 

Зашифрован в офлайне четырнадцать лет подряд.

Говорят...

Ну и ладно.

Они всегда говорят.

 

Растревожены ульи,

распахнута чëрная пасть.

Пасть бы крепостью,

вычертить набело и пропасть,

и упасть на колени,

отмалчиваясь, дрожа...

Выползая из тени,

решить, что уже не жаль.

Только жаль мои тонкие пальцы

до волдырей.

Выполняй своë сальто-мортале.

Скорей! Скорей!

Но опять коготками – в стекло, по лицу – крылом...

Перепончатокожаным...

Значит, не повезло.

Опасайся простоя!

Ты не стóишь, пока стои́шь.

Из порочного – да в пустое.

 

Ты мышь?

Ты немыш.

_____________

 

Атакует гремящая тишина темнокупольных сводов.

Грешна...

Святой отец, отпустите мои грехи

на свободу.