А самый дорогой мне человек заявил вчера вечером, что я настолько истерична, что я то рыдаю, то смеюсь, то психую, то впадаю в детсво, что его все это так достало, что он даже знать меня не хочет... Больно.
Разбитую хрустальную вазу склеить нельзя, вернее можно, но она будет уродлива, и каждой трещинкой своей, каждым склеенным швом, будет напоминать о былой трагедии. Осколки можно спрятать подальше в чулан и забыть, но есть риск, случайно заглянув туда в следующий раз, напороться на острый край и сильно пораниться. Можно бросить в воду, или оставить на ветру до тех пор, пока от осколков не останется ничего, кроме матового песка. Собрать песок, добавить чуток глины, чуток грязи и слепить кувшин, столь же хрупкий, что и та хрустальная ваза, но уже не такой красивый… Говорят песок можно расплавить в хрусталь, ещё более чистый, но на этот раз ещё и более осмысленный. Можно, да где взять такой огонь… Можно, но только ожоги от этого огня не заживают… Я нашел, рискнул, не удержал… и теперь в моих, обожженных до кости, руках кусок бесформенного хрусталя, бесполезного, но до сих пор безумно горячего. И что же теперь с ним делать? На полку не поставишь, ведь он ещё ужаснее, чем битая ваза, в последней, по крайней мере, прослеживался хоть какой-то смысл, а тут, тут ничего нет, да и неустойчивый он совсем. В чулан тоже не уберешь, ведь всё вокруг от него загорается и пожара тогда не избежать, да и неустойчивый он совсем, всё равно выкатится наружу. Можно было бы конечно разбить его, в песок перетереть, и слепить что-то новое, попроще, но и побезопасней, да вот только что я такими руками слепить смогу…
Может ли любовь приносить боль? Или боль приносит только желание обладать этим человеком, а любовь сама по себе - самое светлое чувство, приносящее человеку только счастье, но никак не печаль?
Навстречу какому свету вы идете в своей жизни? Служение народу? Стремление всего достичь самому? Или, может, любовь? Отвечают ли ваши стихотворения современным проблемам и вопросам, нависшим над человеством?