Соколова Вера

За долгие годы мне случалось путешествовать не только на самолётах. Много раз я разъезжала по стране на поездах. Количество поездок по железной дороге на небольшие расстояния, часов на шесть и меньше, трудно подсчитать. Но если озвучить хотя бы приблизительно их число, то будет справедливо указать цифру шестьдесят, тридцать раз в одну сторону, и столько же обратно. Так как все эти поездки обогатили меня, подарив хорошие впечатления и бесценный опыт, то считаю своим долгом упомянуть и о них.

У многих людей подобных непродолжительных поездок на железнодорожном транспорте за годы жизни было во много раз больше. Например, у жителей Москвы, которые с молодых лет и до зрелого возраста, каждое утро отправляются на работу и каждый вечер возвращаются домой на метро. Или у людей, которые проживают в пригороде и постоянно ездят туда-сюда к месту работы и обратно на электричках.

С трех лет и до тридцати восьми местом моего проживания был город Холмск Сахалинской области. В число своих недолгих поездок я посчитала излишним включить передвижение на электричке с Северного вокзала в соседнее село Костромское на уборку картофеля. Мы ездили туда по утрам в сентябре в старших классах школы, а в конце дня возвращались обратно. По дороге распевали различные душевные песни, например: "Отговорила роща золотая", "Там где клён шумит", "Люди встречаются", и другие.

Вместе с родителями, а позднее с мамой и сестрой Аней, а также самостоятельно, мне приходилось ездить на поезде с Южного вокзала города Холмска в Южно-Сахалинск и обратно. По времени поездка в одну сторону занимала, если не ошибаюсь, три часа сорок пять минут. Железнодорожные пути представляли из себя узкоколейку, построенную японцами. Сидячие места были мягкими и удобными. Новые вагоны японского производства вёз тепловоз. Необычность этой железной дороги состояла в том, что за время пути поезд преодолевал примерно восемнадцать тоннелей, как длинных, так и коротких (мы их в детстве считали). У каждого въезда в тоннель и выезда из него стояла будка железнодорожника. А самой необычной достопримечательностью железной дороги Холмск - Южно-Сахалинск был знаменитый "Чёртов мост", который представлял из себя своеобразную петлю в череде тоннелей. И проезжая между сопок по этому мосту, можно было видеть внизу рельсы узкоколейки, откуда только что поднимались наверх. К сожалению, в девяностые годы данная железная дорога была закрыта ввиду нерентабельности, поезда пустили в объезд, а длительность пути стала намного больше.

До сих пор я вспоминаю поездки в Южно-Сахалинск, замечательные места, которые довелось посетить: Парк культуры и отдыха имени Гагарина, детскую железную дорогу, протяжённостью более двух километров, с настоящими поездами, которые водят юные железнодорожники. Туристическую базу "Горный воздух" с двумя высоченными трамплинами для прыжков на лыжах, на которых проходили международные соревнования, канатную дорогу на гору "Большевик", где располагается турбаза. И, конечно же, приятное и комфортное возвращение домой на поезде. Особенно радостно было привозить из областного центра гостинцы, например, фирменный торт "Сахалин", с орехами, шоколадным кремом, поверх которого лежит фигурка из шоколада в виде острова Сахалин. Да что там говорить, в детстве у нас вызывали восторг даже стаканчик с мороженым или билет в кино. Мама после развода с нашим отцом старалась осчастливить нас в меру своих сил.

В 1978 году мне пришлось ездить на электричке Москва - Коломна, до станции Голутвин, в течение нескольких дней. И всё потому, что покупая авиабилеты до Москвы из Южно-Сахалинска, в авиакассе города Холмска мне забронировали гостиницу "Трансагенство", которая находилась не в самой Москве, а в Коломне. В этой подмосковной местности по широкой железнодорожной колее вагоны вёз электропоезд, а сиденья в вагонах были деревянными и жёсткими. Время в пути на электричке занимало свыше двух часов в одну сторону. По дороге с Казанского вокзала в рязанском направлении, до коломенской станции Голутвин, никаких непредвиденных событий не происходило. Раза два-три я не поехала в Москву, а осталась в Коломне, прогулялась по городу, посетила музей, название которого сейчас не помню, и если ничего не путаю, видела экспозицию рисунков Нади Рушевой. Осмотрела Коломенский Кремль, и среди бела дня вздумала обойти его снаружи. Но через некоторое время заметила примыкающий вплотную к его стене тенистый лесок, в полумраке которого проводили время два каких-то типа, и сразу же развернулась обратно, опасаясь возможных инцидентов.

После переезда в город Новороссийск пару раз я ездила на электричке Новороссийск - Краснодар и обратно. Время пути составляло около пяти часов. Вагон электрички напоминал подобие плацкартного вагона. Ближе к середине пути народу набивалось очень много, пассажиры сидели на скамьях вплотную друг к другу, с дорожными сумками, корзинками с яблоками, вёдрами с абрикосами, и даже клетками с курами.

Но, несомненно, особое место в моих вояжах под перестук колёс занимают поезда дальнего следования. На них мне приходилось ездить и в плацкарте, и в купе. А один раз я с сыном и племянницей Ириной даже попала в мягкий вагон (на участке железной дороги Лиски - Новороссийск). Из интереса я произвела подсчёт, и поездок на длительные расстояния у меня набралось ровно двадцать. Из них десять были без пересадок, по времени занимающих почти сутки или немного больше (например, в советское время поезд Харьков-Калининград). Остальные поездки оказались многодневными.

Мне довелось ехать в 1978 году на фирменном поезде "Россия", направлением Москва - Владивосток, с Ярославского вокзала Москвы до Хабаровска, где у меня была пересадка. Необычным с середины сентября было то, что в ряде краёв и областей нашей необъятной страны листья на деревьях желтели и опадали, а в некоторых регионах зеленели, как летом. Из Хабаровска я добиралась поездом до порта Ванино. На вокзале Комсомольска-на-Амуре, где остановка продолжительная, на микрорынке, можно относительно недорого купить красную и чёрную икру в стеклянных банках. На участке пути Комсомольск-на-Амуре - Советская Гавань в поезде всегда очень много рыбаков в штормовках, с металлическими коробами для рыбы, которые они носят за плечами наподобие рюкзаков. В тех местах очень хорошая рыбалка, есть и красная рыба, и осетрина. В порту Ванино, на морском вокзале, я без проблем купила билет на один из паромов-ледоколов "Сахалин", которые курсируют через Татарский пролив, отделяющий Сахалин от материка. Паромы (дизель-электроходы) перевозят грузовые железнодорожные составы, а также занимаются перевозкой пассажиров. Раньше паромов было больше, а паромная переправа Ванино - Холмск была весьма известной.

Помню, в 1977 году, я была в Красноярске. Он мне запомнился обилием ярких роз на клумбах в центре города, многокилометровым проспектом имени газеты "Красноярский рабочий" на противоположном берегу, а также вёдрами с малиной и кедровыми орешками, которыми оптом и в розницу торговали пожилые женщины. Сильное впечатление на меня произвёл Енисей, на небольшом теплоходе я прокатилась по этой сибирской реке от Речного вокзала до Дивногорска и обратно. И долго мои мысли занимал скелет мамонта, находящийся в Красноярском краевом краеведческом музее, который мне ни разу не удалось посетить.

Перед возвращением домой на проходящем поезде "Россия" я получила от мамы телеграмму, чтобы в пути вела себя осторожнее. Как мне стало известно позднее, была амнистия, и мама за меня беспокоилась, но в подробности вдаваться не стала. В дороге мне надо было проходить через тринадцать вагонов, чтобы попасть в вагон-ресторан, а всего в поезде было двадцать три вагона. Однажды в тамбуре одного из вагонов ко мне стали приставать два высоких и лысых парня. Дверь вагона была открыта, и за ней мелькали поля. Не знаю, кем были эти парни, обычными пассажирами, демобилизованными из армии, или же освободившимися из мест лишения свободы. Вели они себя нагло. А я пресекла их попытки помешать мне идти в вагон-ресторан, и с деловым видом пошла дальше. Один из парней пригрозил мне: "Ну, погоди, мы с тобой во Владивостоке на вокзале ещё встретимся!" Он не знал, что у меня пересадка в Хабаровске. Больше мне эти парни не попадались.

В Краснодарском крае, в период военной службы в пограничном отряде, я вместе с сыном Алёшей, в то время школьником младших классов, начиная с 2000 года, трижды ездила из Новороссийска на поезде на Дальний Восток, до порта Ванино, а затем паромом на Сахалин. Нам приходилось навещать родных, оставшихся на острове: мою маму, сестру и её детей. В такую даль мы направлялись из-за мамы, у которой выявили онкологию. Она лежала в стационаре онкологического диспансера в Южно-Сахалинске, и через год пришлось ехать уже на её похороны. В тот печальный для нас период мы посещали Воскресенский Собор в Южно-Сахалинске.

Отпуск мне продлевали на время, затраченное в дороге (тринадцать дней в одну сторону, учитывая время на пересадки, и столько же обратно). По воинскому требованию нам с сыном предоставляли билеты в купе. Я спала на нижней полке, Алёша на верхней. Чтобы он не упал в случае резкого торможения, или ворочаясь во сне, мне приходилось на ночь закреплять его на полке кожаным ремнём.

В одну из таких дальних поездок меня с Алёшей провожала в Новороссийске на поезд моя приятельница Рита. Она вручила нам в дорогу большой пакет с продуктами, в котором были тушёнка, сгущёнка, кофе, чай, сахар, а также "Доширак" в коробках. И хотя мы сами тоже закупили продукты, но почти за две недели пути до Сахалина всё равно возникала необходимость прикупать что-нибудь на станциях, в том числе, помидоры или варёную картошку. Цены на продукты в киосках на перронах значительно превышали магазинные. Что странно, в столице Башкортостана Уфе, через которую проезжал поезд, в привокзальных торговых точках, продукты были на удивление недорогими. Мне даже в голову закралась мысль провести как-нибудь отпуск в Уфе на бюджетном питании.

Одно из самых приятных для меня воспоминаний из путешествий в поездах дальнего следования - это привычное звучание чайной ложки в стакане чая, находящемся в латунном подстаканнике. Выходишь рано утром умыться, идёшь по ковровой дорожке вдоль ряда купе, а в конце вагона проводница уже вскипятила бак с кипятком, выложила на продажу пачки с печеньем, и почти из-за каждой двери слышится, как кто-то мешает сахар в стакане с чаем. Этот чудный, очень уютный звук сопровождал все мои долгосрочные путешествия на поездах. И меня не волнует, что иностранцы считают неприличным громко мешать сахар в чашке чая, что у них, якобы, принято помешивать чай бесшумно, не доставая ложечкой до дна. Не взирая на чужеродный менталитет, заявляю, что звучание чайной ложки просто ублажает мой слух. А крепкий и горячий чай в стакане с подстаканником - своего рода символ Российских железных дорог. И пусть у иностранцев принято вынимать чайную ложку из чашки и класть на блюдце, моя простонародная привычка оставлять чайную ложку в стакане с чаем пересиливает общеизвестные правила хорошего тона.

Никто же не помешал Юрию Гагарину съесть ломтик лимона из чашки с чаем на приёме у английской королевы. А нам, вроде как простым людям, сам Бог велел вести себя без особых церемоний.

Вспоминаю поезд Анапа - Москва, в 1997 году. Мы с сыном ехали в столицу в плацкарте. И почти на каждом столике возле окон лежали огромные сосновые шишки, красивые гладкие камешки, обточенные морскими волнами, и большие ракушки. Их дети подобрали в парках и на пляжах и везли себе на память (и мой семилетний сын Алёша вёз такие же "сувениры").

В 2011 году мне пришлось ехать поездом Новороссийск - Владикавказ. Мой повзрослевший сын Алексей тогда проходил срочную службу в Цхинвале (Южная Осетия). Он заболел воспалением лёгких и его на автомашине переправили через перевал в госпиталь во Владикавказе, в Северной Осетии. Я отправилась к нему, купив билет на верхней полке со скидкой. В купе, кроме меня, никого не было, и мне удалось расположиться на нижней полке. Видела в госпитале сильно простуженных и ослабленных молодых солдатиков, совсем ещё мальчишек, которые безмолвно, как тени, бродили по госпиталю в каких-то пальто-халатах бежевого цвета. Сама я тоже тогда болела, у меня был бронхит с астматическим компонентом, и выписанные врачом лекарства плохо помогали. Часть обратного пути в купе вагона со мной проехала женщина в возрасте, у которой взрослые дети работали провизорами, и они помогли ей выздороветь после затяжной болезни. По её рекомендации, вернувшись в Новороссийск, я вознамерилась купить в аптеке антибиотик "Сумамед". На это лекарство денег у меня тогда не хватило, и я воспользовалась его аналогом - приобрела "Зи-Фактор", который был втрое дешевле, и почти сразу пошла на поправку. Так поездка на поезде к сыну помогла мне встретиться с попутчицей и воспользоваться её ценным советом.

Некоторые города и посёлки, через которые мне приходилось проезжать на поездах, оставили в памяти неизгладимый след. На станции вблизи Иркутска, возле озера Байкал, в разные годы, у меня была возможность покупать омуль - распространённую в тех местах рыбу. Омуль продавали местные жители в разных видах: холодного и горячего копчения, приготовленный на пару или в духовке. Ещё мне Иркутск запомнился тем, что на железнодорожном вокзале по перрону ходили девушки в русских народных сарафанах голубого цвета, с кокошниками, и с пылу с жару торговали ватрушками с творогом. Ватрушки остывали на деревянных поддонах с невысокими бортиками, девушки поддерживали поддоны с боков руками, и кроме того, каждый поддон держался лентой на шее у девушки. Мы с сыном набирали у них эти свежеиспеченные ватрушки, а у обычных продавцов покупать было не так интересно. Проезжая через Иркутск, из окна несколько раз видели деревянные и многоэтажные жилые дома, стоящие на высоких прочных сваях. Ещё под Иркутском обратили внимание на зарницы - яркие разноцветные всполохи, которыми освещалось и окрашивалось небо у горизонта.

А в районе Оренбурга, наблюдая проходящих по вагонам местных жительниц, торгующих пуховыми платками, я была сражена видом белого ажурного платка, проходящего через кольцо.

В избытке готовая рыба, в том числе осетровых пород, продавалась местными жителями на станции у Цимлянского водохранилища (город Калач-на-Дону или поблизости от него). Места там выдающиеся. Жареные, с румяной корочкой караси, слегка присыпанные зелёным лучком или золотисто-медовые полосы вяленой осетрины, с чуть надрезанными ровными кусками, либо запечённые с картофелем щуки, или же судаки, приготовленные на углях в фольге, ну, просто глаза разбегались от такого изобилия и слюнки текли. Жаль, лишних денег у нас не было. Шесть раз мы проезжали мимо, а рыбу купили там один раз.

Каждая поездка на железнодорожном транспорте запомнилась чем-то особенным. Жаль, что со временем некоторые подробности стёрлись из памяти. Но характерное звучание чайной ложки в стакане с подстаканником, наравне с ритмичным перестукиванием колёс на стыках рельсов, навсегда в моём сердце.

_____

 

(Фото из интернета).