Рябинина Ольга

 

Как-то давным-давно, году в пятьдесят восьмом прошлого столетия ехала моя юная-молодая мама в поезде, следуя в сторону Владивостока. Была у неё с собой тетрадь собственных стихов, которые она читала (или давала читать) всем желающим. Понравившееся дарила, просто вырывая листы. Один взрослый человек, получив такой подарок, спросил, может ли он сделать со стихотворением всё, что захочет. И, конечно, получил согласие. Кто знает, может быть, мамины строчки или слова натолкнули этого человека на какую-то мысль, идею… А звали его – Арсений Тарковский. До этого, просматривая объём сочинённого молодой особой, он поинтересовался, хочет ли девушка печататься… «Да что Вы! Какое там печатать!» - отвечала моя скромная юная мама. И он тогда похвалил её самокритичность. Потом жизнь закрутила событиями, проблемами и задачами, требующими неотложного решения, и стихи тихо отошли в сторонку. И только на пенсии муза иногда стала заходить к ней, напоминая о себе.

Может быть, правы медики, утверждая, что в способностях есть нечто генетически заложенное? Ведь и её внучка тоже пытается писать. Но ведь у кого-то в роду этот ген возникает впервые? Откуда? Никто не знает.

В школе мальчишки заглядывались на неё. Но подходить не смели - была строга и умна, ирония её могла попасть прямо-таки не в бровь... А как-то одноклассники обнаружили её тетрадь с эпиграммами на некоторых из них. И стали относится с ... эээ... бОльшим уважением, что ли. Ну, мало ли...)) Позже поступила в пединститут на преподавателя русского языка и литературы. Но тут случилась преждевременная я, и пришлось бросить его на втором курсе (соседи по улице не верили, что сможет выходить слабенькую малютку)... Что ж, после окончания кратких заочных курсов стала учительницей начальных классов. Но и тут добивалась успехов. Врождённое педагогическое чувство такта плюс внешняя элегантность, осанка, достоинство... В её классах всегда была идеальная дисциплина (коллеги удивлялись умению справляться даже с самыми отпетыми хулиганами, неуправляемыми классами, взятыми в середине учебного года), у всех её учеников сформировался прекрасный почерк и остался на всю жизнь. Даже у тех, у кого был не очень "воспитан" предыдущим обучением. Всего несколько раз позанимавшись с очень отстающими, избавляла их от направления во вспомогательную школу. Вообще всю жизнь приходилось что-то одолевать, решать, переиначивать, преобразовывать...

И - действовать, действовать, действовать... Ровесники удивлялись тому, что она вечно выглядит моложе своих лет. "Может, это от того, что я постоянно в какой-то проблеме?" - то ли шутила, предполагая, то ли нет моя мужественная мама. Всегда, на любой работе, в любой профессии достигала высоких результатов, наводила порядок, если дела до неё были запущены. А была она и администратором кинотеатра; и бухгалтером в ЖЭКе, потом в горздравотделе (с отличием закончив соответствующие курсы), потом в сбербанке; и экономистом на почте; и агентом государственного страхования... И всегда следовала принципу - любую работу выполнять наилучшим образом.

Люди, когда впервые разговаривали с ней, думали - она художник или поэт. Но это не профессии, а состояние души, даром, что не довелось ей заниматься оттачиванием мастерства.

Восемнадцатого марта этого года ей исполнилось ровно восемьдесят лет.

Она всегда была жаворонком, люди удивлялись, как легко она встаёт по утрам: "Проснулась - и уже чирикаешь!". Всегда величава, благородна, красива. Всегда всем помогала, себя не жалея, всегда умела поддержать. Жизнь как бы проверяла её на прочность, ставя порой в безвыходность. Но она умела и быть счастливой. Как и находить выход. Юмор ей не изменял до последнего:

 

Нас не надобно жалеть -

Всё у нас в порядке:

Какое счастье заболеть

На восьмом десятке.

 

Она всю жизнь любила стихи, продолжала любить, часто посещала заседания городского клуба любителей поэзии . И даже составила мужскую беседу-диалог из стихов заслуженного поэта-осинниковца, профессионала Глазырина Александра Андреевича и серьёзного поэта-любителя Колмакова Виктора Александровича. Выпущенная книга так и называется - "Мужской разговор". А я хочу представить вам несколько её стихотворений. Та юношеская тетрадь, конечно же, не сохранилась. А в руках у меня - последняя. Где на листах лежат её старания, преодоления, движение к свету, призывание этого света. Попытки прорваться ввысь, к лучшему, борьба с болезнями, признательность и благодарность за всё хорошее, сбережение каждого прекрасного мгновения ... Здесь же - упражнения для памяти, список названий городов... Почерк становится всё неразборчивее, всё крупнее... И опять стихи - простые и ясные мысли, простые и ясные слова - как чистое дыхание. Как облегчение. Стремление, желание. И как будто притягивание. Счастья? Добра?

 

УТРЕННЯЯ МОЛИТВА

 

С добрым утром, новый день,

Я опять живая!

Что предложишь мне теперь -

Я пока не знаю.

 

Может, радостью одаришь,

Может, огорчением.

Что по нраву, не по нраву -

Всё приму с смирением.

 

Попрошу у Бога силы

И благословения

И поставлю в церкви свечку

В день благодарения.

 

ЗИМОЙ

 

Кругом белым-бело,

Зима прекрасна.

Со мною новый друг

И нам всё ясно.

 

Не надо нам былых

Воспоминаний,

Не надо возбуждать

Былых желаний.

 

Оденемся теплее -

Гулять идём.

Такое наслажденье -

Молчать вдвоём!

 

ВЕЧЕРНЯЯ МОЛИТВА

 

Благодарю за день ушедший,

За крышу, пищу и уют,

За счастье - слышать дождь прошедший,

Иметь, что небеса дают.

 

 

ПЕРЕКИДНОЙ КАЛЕНДАРЬ

 

С печалью я перелистнула

Ещё годину бытия.

А утром солнце заглянуло

В оконце, наледь серебря.

И день, соблазны предлагая,

Меня на улицу унёс.

И в тридцать градусов, как счастье,

Бодрит рождественский мороз.

 

ЗАГОВОР

(пародия))

 

Я - счастлива, звонко весёлая!

У меня за спиной миры -

Как опора, как вдохновение,

Как огромный поток воды.

 

Он омоет, очистит, обрадует,

А затем напоит допьяна

Танцем, песней и чистой радугой,

Силой разума, властью добра.

 

И уходят гордыня, уныние,

Страх и ужас, былое и тлен.

И я радуюсь солнцу и инею,

Жду от жизни больших перемен.

 

04.06.20