Damir Timur

Помню себя лет с пяти.

Более ранние воспоминания или заблокированы, или очень смутны, отрывочны, вряд ли я смогу рассказать о них.

 

Как-то ты спросил — на каком языке я думаю? Веришь, не знаю! Это скорее какие-то ментальные образы, не картинки, ощущения на уровне чувственных анализаторов. Не знаю, смогу ли вообще объяснить, что происходит в моей голове.

Вот говорю на двух языках сколько себя помню. Позже в моём словаре появилось определение «билингв», это самое оно.

 

Ярко запомнилось детство в России, с шести до десяти лет, бабушка, старый деревянный дом неподалёку от железнодорожных путей, улица Болотная, школа рядом, крошечный сад.

Сирень, наши яблони и вишня соседей, что свешивалась на крышу нашего сарая. Вишню я нагло обирал, соседи ругались, а однажды спилили все ветви, что были на нашу сторону, деревце зачахло и на следующий год тихо померло. А кусты малины соседские я всё равно обрывал, потому что сколько ни руби, ни режь, а они всё равно во все стороны, и через забор к нам самые большие ягоды зрели, потому что на восход, на восток росли.

За водой надо было ходить на колонку с тележкой и несколькими пятилитровыми бочажками. Туда — бегом, оттуда — почти ползком, сгибаясь до пыльной тропинки, упираясь босыми ногами летом, а зимой скользя валенками, пока бабушка не пролила их подошвы каплями расплавленной капроновой бутылки. Сотрутся прежние капельки — бабушка снова прокапает подошву.

Жили у бабушки курицы и кролики, для кроликов надо было резать траву, а кур не пускать в огородик.

А ещё любимые кошка Чернушка и большой лохматый пёс Хват. Чернушка спала на моей постели, поэтому время от времени бабушка купала её на предмет избавления от блох. Хвату капали на спину лечебные капли, а раз в год приходил кто-нибудь из ветеринарной службы, делал ему прививку от бешенства и выдавал бабушке справку.

Весной и осенью мы с мамой чесали Хвата щёткой с зубьями, больше похожей на садовые грабли, после чего он становился красавцем и собачьим принцем.

 

Таких маленьких ярких воспоминаний-кусочков осталось много, всего сразу и не рассказать.

 

Когда мне исполнилось десять, мама снова вышла замуж, и мы вернулись в Измир.

Отчим был великолепен. Огромный, сильный, смуглый и зеленоглазый. Невозможно красивый, с волшебным голосом и смехом, крепкими сахарно белыми зубами.

Жизнь с ним изменилась абсолютно. Не было вещи, которую нельзя было бы купить, не было еды которую нельзя было бы попробовать, разговоры о денежных проблемах исчезли из перечня тем вообще.

Я был очарован и влюблён. Сбывались все детские мечты и невозможные сны становились явью. Решались любые задачи, исполнялись желания.

Теперь у меня была другая фамилия и почти настоящий титул принца Анатолийского.

На самом деле такого титула не существует, но прозвище, сначала в шутку, а потом вполне серьёзно, приклеилось ко мне надолго.