Dr.Aeditumus

Адамовы Яблоки, или Кандид в эпоху толерантности.

 

Эффект узнавания:

эффект, суть которого в том, что повторяющаяся демонстрация одного и того же стимула приводит к его узнаванию и, следовательно, увеличивает привлекательность.

 

Наша психика так устроена, что когда мы опознаём нечто, как нам уже известное, мы испытывает удовольствие или если в чём-то новом различаем черты и детали, имеющие сходство с тем, что нам уже знакомо (это не обязательно облик предмета или существа, это может быть образ действия, схема, структура, метод и проч.), мы опять таки переживаем некое приятное чувство – то ли мыслительный орган, как игровой автомат при появлении трёх одинаковых картинок в окошечках, выбрасывает нам приз в виде дофаминов, то ли нас прёт от чувства гордости за свой могучий интеллект, который опознал в разгуливающем по лужайке животном персонаж с рисунка в Букваре с подписью «Корова».

 

Подобным образом и я, просмотрев фильм минут с десять, ощутил чесотку узнавания, пока ещё невесть чего. А ещё минут через двадцать в голове что-то щёлкнуло и виртуальные пальцы интеллекта поскребли зудящее место – я понял, что именно мне это напоминает. Гипофиз получил сигнал, напрягся и впрыснул своему владельцу хорошую дозу эндорфинов.

* * *

Если какой-то факт или действительное событие очень сильно и очень художественно преувеличивают, то такое враньё именуют гротеском. Ну а если завраться до полных небылиц, то это уже будет абсурд.

Вот таким reductio ad absurdum и решили воспользоваться авторы «Адамовых яблок» в качестве метода, позволяющего довести здравую, но по известным причинам дошедшую до полного пренебрежения, идею до умов и сердец своих зрителей.

 

Проповедь христианства и его базовых добродетелей, таких как любовь, терпение, смирение, сострадание (заключим, покамест, в скобках покаяние и молитву вкупе с подвигами умерщвления плоти и проч.), началась две с лишним тысячи лет назад. Но добродетель – это то, что принадлежит Абсолютному Существу, Богу, а человек причастен божественным добродетелям (свойствам и качествам Сущего) в меру своего благого произволения и настолько, насколько Всеведущий и Всемогущий Сам благоволит.

 

Отсюда следует, что проповедники проповедуемого Учения сами по необходимости остаются людьми грешными и (каждый в свою меру) порочными. А невежество паствы грехи учителей приписывает самому Учению. И эта канитель тянется веками.

 

По этой ли причине, или по какой ещё, но к нашему времени Благое Учение весьма подрастеряло своего былого авторитета. А это значит, что методы его проповедования, которыми пользовались простые как голуби и мудрые как змеи предки, ныне уже не работают.

 

В Туманном Альбионе есть забавный способ рекламы какого-нибудь вполне доброкачественного и весьма достойного во всех отношениях товара: пара-тройка придурков сидят и усиленно стебаются, скажем, над универсальным тренажёром для похудения, или парой нервущихся, исцеляющих от варикоза носков, или новым «всемогущим» и всеми вожделенным айфоном. Парни что есть сил напрягаются убедить зрителя в полном несоответствии товара заявленным параметрам, непригодности для использования, дороговизне и вообще абсолютной бесполезности объекта их издевательств. Свою антирекламу они доводят до полного абсурда, и что? В таком виде она оказывается весьма эффективным мотиватором, подвигающим обывателя на очередную трату денег.

 

Вот такую же уловку решили применить Авторы нашего фильма. Припомнили они Вольтеровского Кандида, вытащили его из сундука, отряхнули от нафталина и выпустили в экранное пространство в тирольских шортах и колоратке (пасторском воротничке). Зритель потешается над идиотизмом ситуаций и упорствующим в своей безумной вере в Человека, Благой Промысел и Любовь священником. А идея, между тем, заползает ему куда следует, то есть в душу.

 

Однако Кандид уже своё отработал в «Оптимисте», и в прежнем виде выдавать его «на гора» не имеет смысла. А вот если соединить в одном персонаже, вдобавок к Вольтеровскому «непотопляемому» и чистосердечному оптимисту, ещё и библейского Многострадального и бесконечно терпеливого Иова, а комизм и нелепость этого неадекватного парня (а заодно и всей истории) вообще довести до маргинальной, то контраст абсурда действия и царящей над этой бессмыслицей Истины станет тем бронебойным снарядом, который просто взорвёт обратившийся в килограмм сала мозг цивилизованного обывателя.

 

И зачем оно им (Авторам) надо? Да затем, что это ходячее сало до такой степени адаптировалось к абсурду своего наличного существования, что напрочь утратило вкус к различению добра и зла. А зло, меж тем, и под своим именем, и под маской добра, преобладает повсеместно. И вот психика, механизмы действия которой нам не подконтрольны (ну, en mass и без спецподготовки), и которая весьма пристрастна к использованию метода аналогий, либо достраивая воспринятый фрагмент до имеющегося у неё образца, либо перенося модель целиком с известного объекта на воспринимаемый, начинает усматривать в экранных приключениях нечто знакомое и заглатывает наживку.

 

Именно с этой целью Авторы и кидают жирный кусок наперченного чёрным юмором пасквильного комизма нашей психике, чтобы она понимание абсурда в предложенном зрелище перенесла на своё актуальное бытие, ужаснулась, пробудилась, вострепетала и возрыдала о своём бедствии. Впрочем, дело это мало приятное и даже болезненное, и психика может включить механизм защиты своего чувствительного владельца от унизительных переживаний, доставляемых пониманием своей порочности и невежества – оно нам надо, терпеть оскорбления и изводить себя осознанием своей нравственной ущербности? Нет, конечно, и психика, как заботливая мамаша своё спящее чадо, прикрывает наши мозги ещё одним толстым слоем защитного сала, которое надёжно законсервирует все наши негативные восприятия, постижения и переживания.

 

Ну, как говорится, кто имеет уши слышать, да слышит! Авторы своё дело выполнили добросовестно, на 200%. Прокукарекали как положено, а там – хоть не рассветай. Дальше воля и желание наше, то бишь зрителя: принять Истину, а с ней труды, напряги, а подчас и скорби, или и впредь благополучно предаваться жировому перерождению души, ради безмятежно комфортного прозябания в своей теплой и надёжной тараканьей щели за печкой цивилизации вплоть до всем предписанного и каждому известного конца.