Dr.Aeditumus

Сон разума в летний полдень...

 

Фильм-медитация Вима Вендерса, одного из лучших режиссеров современного кино. Как и всякая медитация он требует внешнего и внутреннего спокойствия, отрешённой сосредоточенности, определённого настроя, доверия Автору и терпения. Потому что медитация – это в первую очередь интеллектуальная работа, а не развлечение. Уединение желательно, но присутствие молчаливого, умеющего предаваться созерцанию единомышленника допустимо. Вино, кофе и сигареты – по желанию или по возможности. Итак…

 

Писатель перед чистым листом бумаги. Извечный страх перед парализующим разум «ничто», которое необходимо наполнить. Чем? Собой, вымыслом, реальностью – историей. Ну и чья это будет история? Разве не ясно? Человеческая история началась с Адама и Евы, значит Он и Она – вот единственные герои, достойные любой рассказанной и выслушанной истории. Но ведь все истории уже рассказаны и повторены бесчисленное количество раз во всех возможных декорациях и ситуациях. Тогда нам нужно начисто удалить декорации, упразднив любые факты, привязанные к конкретным политическим и экономическим ситуациям, эпохам и географическим ориентирам, оставив только Его и Её, Мужчину и Женщину. Тогда нашу историю смогут услышать и понять все без исключения люди, потому что таинство общения двух подхваченных взаимным влечением душ не зависит от обстоятельств места и времени.

 

Как только начался фильм, и я увидел этого напряжённо-настороженного Писателя, сидящего на веранде перед пишущей машинкой с заправленной в неё зияющей пустотой, Автора, ещё не имеющего своего творения и своих персонажей и жаждущего услышать то Первое и Главное слово, в котором заключено всё его будущее повествование, я вспомнил себя лет сорок назад, когда и мне вот также, во что бы то ни стало, потребовалось написать вечную историю о Нём и о Ней, которая никогда бы не устаревала и оставалась предельно близкой и понятной всем моим будущим потомкам. Забавные амбиции для 20-ти летнего парня, в жизни не написавшего ни строчки, не считая школьных сочинений по литературе. Если кому интересно, история была написана и …благополучно утеряна: не горят (увы, или слава Богу) только те рукописи, которые получили благословение Вечности.

 

То, что случается впервые, всегда в последний раз. А разве всё, что случается, не в последний раз? Десятилетняя девочка на качелях пережила нечто, подобное грехопадению праматери, и ощутила себя изгнанницей из своего блаженного мiра детства, однако это изгнание означало вхождение в иную жизнь, в другую, осязаемую реальность живой плоти. И тогда таинственно-ощутимое присутствие своих родовых истоков сменилось на переживание присутствия чувственных стихий, проникших в неё из недр материального бытия.

 

Воспоминание, похожее вначале на еле видимый контур, бледный силуэт, мало помалу наполняется цветом, звуком, светом, действием и деталями – и всё это имеет своим источником то ли пыльные склады нашей памяти, то ли странные и независящие от нашей воли игры воображения, то ли сплав того и другого, в котором свойства составляющих уже не имеют значения, но лишь конечные скульптурные изображения, отливаемые сознанием в неуловимости текущего момента, с их неповторимой фактурой, ощущаемой рассказчиком и слушателем лишь одно краткое мгновение. Но что же нужно, чтобы иллюзия или идиллия обрели реальность? Это просто: немного экскрементов и какое-нибудь отвратительное насекомое, сколопендра, тарантул или пиявка…

 

Почему рефлексия персонажей ограничена кругом чувственных восприятий и переживаний – тело, вещь, телесность, вещественность, предметы и действия материального бытия, протекающего через сознание как вода сквозь решето и оставляющего в душе пустоту, ностальгирующую о невозвратном. И акт соития, как абсолютизация бытия и возмездие триумфу Танатоса. Соития, провозглашающего экзистенциальные ценности, но не любви, утверждающей трансцендентные смыслы, которые оставляют всякую чувственность и всю порождаемую ей рефлексию в перманентно исчезающем «здесь и сейчас».

 

«Истинная Красота может быть только открытая и отворяющая двери», – произносит персонаж в дуэте с Писателем. Но для этого ум должен отрешиться от тленных образов сущего и возвыситься до чистоты божественных созерцаний. Странный диалог ведут эти двое, Мужчина и Женщина. Объект Его созерцаний и рефлексии – внешний мiр, живая природа и Женщина, но лишь как часть и явление этого мiра. Объектом же Её интенциональности преимущественно является мужчина и Её с ним отношения. Они будто бы говорят друг с другом, но на самом деле каждый беседует сам с собой, их реплики не стыкуются, либо имеют самое поверхностное сцепление. Их мысли непрестанно возвращаются к теме любви, но пробиться через оболочку этого слова они не могут. Каждый из них остаётся в своём собственном герметичном аквариуме, их диалог – имитация общения, отражающая онтологическую разобщённость человеческих существ, даже если эти существа соединяются в плотском соитии, ибо наши души обретают непосредственный доступ друг к другу лишь становясь частью запредельного этому мiру Единства. Рассуждения Мужчины о подлинности естественной жизни и полноте жизненных сил и ощущений, оставшихся в дикой природе тут ни при чём. Культура и цивилизация не препятствует познанию Истины, так же как и возвращение к первобытному состоянию ни сколько этому не способствует.

 

Что же в итоге? Кто эти двое, плод воображения Писателя, своей достоверностью получивший силу обратного влияния на своего создателя? Или воспоминание, наделённое свободой и властью возвращаться по собственной воле? А может просто небольшое диссоциативное расстройство идентичности как реакция на трагическое одиночество ума, утратившего живую связь со своим Божественным Истоком. Получилась ли история Двоих и таинство общения одиноких душ? А была ли эта история историей общения? Как по мне, так это история одиночества. И последние кадры фильма весьма веское тому доказательство.