Лина

Сергей Милич Рафальский родился 122 года назад, 31 августа. Русский поэт ХХ века. В 1922 году уехал в Прагу, учился на юрфаке, получил диплом. Жил, работал за границей. Умер в Париже. В России не издавался. После смерти увидели свет его книги стихов (Лондон, Париж).

 

ДЕВУШКА ИН

 

— Девушка Ин, с солнечными косами,

Милая, забавная, из далеких гор!

Что тебе у пристани с грубыми матросами,

Что с такими наглыми, дерзкими вопросами

На тебя смущенную обращают взор?

Что ты ищешь, девушка, девушка-весенница?

И зачем букетики голубых цветов?

Здесь любовь — ругательство, страсть здесь — только пленница, —

Разве что забудется, разве что изменится

От твоих задумчивых голубых зрачков?

Кто при жизни горбится — выпрямится в саване

Брось свои букетики феям светлых вод!

Тот, кого искала ты, — начинает плаванье —

В кабаках заплеванных, там, у шумной гавани,

Захмелевшей руганью встретит твой приход.

Вместе с проститутками, наглыми, бесстыдными,

Он губами липкими ищет губ хмельных —

И его желания будут зло-обидными

Для весенних сказочек, милых снов твоих! —

…«Хоть бы видеть издали, встретиться бы взорами,

С ним побыть минуточку быструю одну —

Пусть потом насмешками, грубыми укорами

Встретят меня близкие, встретят там, за горами, —

Я пришла отдать Ему первую весну.

Я пришла отдать Ему — все равно — пусть грубому,

Все равно — пусть наглому, но Ему, Ему!..

…Пароход у пристани закурится трубами —

Не вернуться Радости, солнцу моему!»

1922

 

 

 

СЕРГЕЮ ЕСЕНИНУ

 

Среди всех истерик и ломаний

эстетических приятств и пустоты —

только Ты — благословенный странник,

послушник медвяной красоты.

Только Ты — простых полей смиренье,

дух земли прияв и возлюбив,

как псаломщик, пел богослуженье

для родных простоволосых ив.

И один, ярясь весенним плеском,

мог видать в пасхальный день берез,

как по-братски бродят перелеском

рыжый Пан и полевой Христос.

Четки трав перебирая в росах,

каждый трав Ты переслушал сон —

так процвел и твой кленовый посох

на путях нескрещенных времен.

Так умел Ты взять в слиянном слове —

очи волчьи тепля у икон —

гул бродяжьей неуемной крови

и лесной церквушки перезвон…

И стихов, что полыхают степью,

дышат мятой, кашкой, резедой —

ничьему не тмить великолепью,

никого не поровнять с Тобой,

наш родной, единственный наш, русский!

О, к кому теперь узнать приду

о березке в кумачевой блузке,

белым телом снящейся пруду?

Отрок-ветер будет шалым снова

дым садов над степью уносить —

только больше не услышим слова

первого поэта на Руси…

Все простив и все приветив к сроку,

Он покинул голубую Русь

и ушел в последнюю дорогу,

погруженный в благостную грусть.

Только дух наш не бывает пленен,

Пленна плоть и сладок бренный плен…

Плотью смерть прияв, Сергей Есенин, —

в духе будь во век благословен!

1926 «Своими путями». 1926 № 10–11

 

 

 

***

ДНИ, КАК ЛИСТЬЯ

 

Дни, как листья, в зыбком хороводе,

страшный миг — он так обычно прост!

Знаю я, что из-под ног уходит

самая прекрасная из звезд…

В эту грусть, совсем и без возврата

обреченный падать в пустоту,

принимаю сладостно и свято

каждую земную красоту.

И в апреле — всех нежней и проще —

я слежу, мечтатель и поэт,

как блаженно увядают рощи

тридцати благословенных лет.

И, как плод, что зрелость долу клонит,

тяжелею в сладостном бреду,

и последней в кроткие ладони

жизнь мою и смерть мою кладу.

О, теперь, когда не так уж просто

слушать мне согласный стук сердец,

возношу и вознесу, как звезды,

женщину — начало и конец!

Голосам непозабытых внемлю —

(никогда мне их не обнимать!) —

И прославлю трисвятую землю

как Сестру, любовницу и Мать.

Славлю жизнь, и жизни сердце радо,

страшный миг, — он так обычно прост, —

в пустоту уходит без возврата

самая прекрасная из звезд…

1926 «Перезвоны». 1926. № 18

 

 

* * *

 

Много дум просеяно сквозь сито,

Но еще зачем-то берегу

Нежность, что прилипла к позабытым,

Как листок осенний к сапогу…

И от наглости холодного рассудка.

Не умея выйти напролом,

Все еще надежда-институтка

Под подушку прячет свой альбом…

Обнищал… Все отдал до сорочки,

Забубенная осталась голова…

Жаль мне вас, наивные цветочки,

Голубые, детские слова.

Не грустить, не радоваться вами —

Ночь строга, строга и глубока…

Все равно с кошачьими глазами

Неотступно крадется тоска…