Ларионов Михаил


Ян Лехонь. К Дню рождения

 
13 мар в 0:43
13 марта родился выдающийся польский поэт Ян Лехонь.
 
Ян Лехонь (польск. Jan Lechoń псевдоним; настоящее имя Лешек Серафинович, польск. Leszek Serafinowicz; 13 марта 1899, Варшава — 8 июня1956, Нью-Йорк) — польский поэт, литературный и театральный критик.
Родился в Варшаве.
Первые два сборника стихов опубликовал еще гимназистом (1913, 1914). С 1916 учился в Варшавском университете, где познакомился с Тувимом.
Один из создателей поэтического кафе «Пикадор» (1918) и группы «Скамандр».
До Второй мировой войны опубликовал лишь две книги стихов — 1920, 1924, обе переиздавались.
С 1931 года - советник по культуре в польском посольстве в Париже, где застала его война.
В 1940 вместе с Тувимом через Португалию добрался до Рио-де-Жанейро, оттуда в 1941 в Нью-Йорк, где и остался в эмиграции.
В июне 1956 покончил с собой, выбросившись из окна.
 
В Польше стихи Лехоня снова стали издаваться с 1957, в 1991 был перевезен в Польшу прах Лехоня.
_____________
Мои любимые стихи автора в переводах А.М. Гелескула:
 
 
 
* * *
Не скрыть тоски, не спрятавшись от боли.
И радуют одни воспоминанья.
На что еще рассчитывать, доколе
Чего-то ждать от нашего изгнанья?
 
Дивлюсь тому, что рад еще прохладе,
Восходу солнца, ветке краснотала,
А сам живу души бессмертной ради,
Чтоб то, что суждено ей, дострадала.
 
И что с того, что все – как дождь по стеклам?
И что с того, что множатся могилы?
Спокойно мы со стариком Софоклом
Глядим на то, на что глядеть нет силы.
 
 
БИОГРАФИЯ
 
Мечты заглохшие, былые обещанья,
И недоступные чужому взгляду слезы,
И все, что дорого, – оставят на прощанье
Лишь имя, вросшее в замшелый ствол березы.
 
Пускай развеется все дымом унесенным –
Что недовысказал, того как не бывало.
Лишь сердце в зелени останется пронзенным,
И рядом с именем – твои инициалы.
 
 
ИЛИАДА
 
Привередливый книжник, любитель Гомера,
Ко всему примеряя былые деянья,
Приглядись, как слепой у варшавского сквера
«Варшавянку» поет ради крох подаянья.
 
Что Гекуба тебе? Илион с его славой?
Подойди к старику с головой непокрытой,
Обними и шепни: «Мой Приам седоглавый,
Мне все помнится сын твой, в ту осень убитый».
 
И на дне его глаз ты увидишь не рану,
А надежда блеснет и вперится незряче:
«Я не раз говорил и твердить не устану,
Что ошиблась Кассандра! Все будет иначе».
 
ТОСТ
 
Пусто, ни следа былого шквала,
Умерла листва и откружилась,
Все, что волновало, — миновало,
Все, что совершалось, — совершилось.
 
И лишь месяц серебристокрылый,
Как бы долго в мире ни светало,
Скрашивает траур над могилой,
Где земля покоится устало.
 
Что ж, поднимем на прощанье чаши,
Скорбь уже смешна и глуповата.
Нам — земля, земле — останки наши,
Нашему могильщику — лопата.
 
Все. Да успокоит безголосье
Нас, велеречиво сумасбродных,
И взойдем, как мудрые колосья,
Черный хлеб, насущный для голодных.
 
 
МОЛИТВА
 
Ты сеятель миров, господь дождя и зноя,
Нас, горсточку людей, затравленных судьбой,
Рассыпь по небесам, наполни тишиною
И ветром раствори в пустыне голубой.
 
Смешай нас с пылью звезд, искрящейся над нами,
И воздухом развей наш замерщий полет,
Как море, поглоти и расплещи волнами,
Как эхо, всколыхни и жди, когда замрет.
 
Затепли нас во мгле предутреннего неба
И с облака, по ней блуждающего вплавь,
На землю опусти волной ночного крепа.
Избавь нас от души и от себя избавь.