Чернявская Инна

Писать для детей, может показаться занятием лёгким и не очень серьёзным, на самом деле – это совершенно и абсолютно не так. Стихи для детей должны не только легко читаться, быть интересными и понятными, но и находиться (говоря педагогическим языком) в зоне их актуального и ближайшего развития. Это обязан понимать каждый детский поэт. Чуковский справедливо называл детей «великими лингвистами». Дети постоянно пребывают в осмыслениях самого разнообразного характера, которые отражают их представления об окружающем мире. Я собираю детские высказывания и вот, некоторые, подтверждающие вышесказанное.

Дети без устали задают всевозможные вопросы:

- Почему у Гули птичье имя?

- Полозья называются, потому что ползают?

- Блин, плохое слово? Почему так говорят: "Блин"? Блины очень любют?

Дети, не задумываясь, конструируют в случае необходимости недостающие названия важных для них предметов или названий:

- Мама, купи мне урашик!

- А, что это такое?

- Это когда им машут и кричат: - Ура. (флажок)

- Посмотри, какой я куманёчек сделала. (слепила снежок)

- Ух, какой трактор-пушка (впервые увидел танк)

Обосновывают названия:

- Пристукник (преступник) называется, потому что пристукнет человека.

- Клеветник – это петух, потому что он клевается,

- А клеветница?

- Это курица.

Обосновывают впервые услышанные имена собственные:

- Как этого мальчика зовут?

- Гладик! (Владик) Его воспитательница, наверное, все время по голове гладит.

Легко наделяют слова смысловыми приращениями, основываясь на собственных наблюдениях за употреблением слов:

- Сейчас иду – это значит, я еще пока не могу.

Детям свойственно «тонкое чутьё к словесным формам» и невероятное любопытство, которое мы, взрослые должны поддерживать в них, удовлетворять и развивать по мере своих возможностей.

В подтверждение своих слов, хочу напомнить вам цитату из книги Корнея Ивановича Чуковского «От двух до пяти»: «начиная с двухлетнего возраста, всякий ребенок становится на время гениальным лингвистом, а потом, к пяти-шести годам, эту гениальность утрачивает. В восьмилетних детях ее уже нет и в помине, т.к. надобность в ней миновала, потому что к этому возрасту, ребенок уже полностью овладел основными принципами родного языка. Если бы тонкое чутьё к словесным формам не покидало бы ребенка по мере их усвоения, он уже к десяти годам затмил бы любого из нас гибкостью и яркостью речи»