Помнишь?
Эй, друг, давай же выпьем за своих,
За тех, кто в дом из боя не вернулся.
Разделим боль и память на двоих,
Помянем тех, кто больше не проснулся.
А помнишь, как когда-то шли мы в бой,
Как жить хотели, родину спасти,
Как мы смотрели горестно с тобой
На тех, кого в гробах домой везли?
А помнишь, как Лешку выручали,
Гранату как собой Санёк закрыл,
Как за веру жизни отдавали?..
А ведь никто из нас тогда не ныл.
В холодных мы окопах вспоминали
О милом доме и о тех, кто ждет,
И о любимых мы своих мечтали.
И знали - нас вера их сбережет.
Но пуля - дура, ей на все плевать,
Ни жалости в ней нет, ни состраданья,
Бездушная, лишь с целью - убивать.
Она не слышит матери рыданья.
Эх, друг, как боль из памяти свести,
Что въелась в грудь сильней татуировки?
Прости меня за прошлое, прости,
Не спас тебя от вражеской уловки.
Всё, мне пора, тебе оставлю рюмку.
Здесь буду вновь - тебя я навещу,
Твою развею хоть немного скуку,
И сам о нашем прошлом погрущу.
За тех, кто в дом из боя не вернулся.
Разделим боль и память на двоих,
Помянем тех, кто больше не проснулся.
А помнишь, как когда-то шли мы в бой,
Как жить хотели, родину спасти,
Как мы смотрели горестно с тобой
На тех, кого в гробах домой везли?
А помнишь, как Лешку выручали,
Гранату как собой Санёк закрыл,
Как за веру жизни отдавали?..
А ведь никто из нас тогда не ныл.
В холодных мы окопах вспоминали
О милом доме и о тех, кто ждет,
И о любимых мы своих мечтали.
И знали - нас вера их сбережет.
Но пуля - дура, ей на все плевать,
Ни жалости в ней нет, ни состраданья,
Бездушная, лишь с целью - убивать.
Она не слышит матери рыданья.
Эх, друг, как боль из памяти свести,
Что въелась в грудь сильней татуировки?
Прости меня за прошлое, прости,
Не спас тебя от вражеской уловки.
Всё, мне пора, тебе оставлю рюмку.
Здесь буду вновь - тебя я навещу,
Твою развею хоть немного скуку,
И сам о нашем прошлом погрущу.