Where are dreams
Пропитаны сыростью тёмные очи,
Закрыта отныне родная душа,
Других бы винить, ну а впрочем,
За такую любовь не отдаст ни гроша.
Он за неё никогда не обнимет,
К груди не прижмёт и не встретит с работы,
Но лишь в тот момент, когда чувство нахлынет,
Изменится сущность холодной природы.
С тобой не шагает по тропам просторным,
Не мыслит во снах, да и явью не грезит,
А дальше,увы, как по нотам минорным,
Унынием провозглашает свой тезис.
Теряя гордость, разума остатки,
Развеется дух её в небе,
Последки теперь, что придатки,
Оставили на поверхности щебет.
Кто уничтожил в нас тепло былое?
Кто все добро испепелил?
Внушил, что мы озорника не стоим,
Наш разум нас же и убил.
Закрыта отныне родная душа,
Других бы винить, ну а впрочем,
За такую любовь не отдаст ни гроша.
Он за неё никогда не обнимет,
К груди не прижмёт и не встретит с работы,
Но лишь в тот момент, когда чувство нахлынет,
Изменится сущность холодной природы.
С тобой не шагает по тропам просторным,
Не мыслит во снах, да и явью не грезит,
А дальше,увы, как по нотам минорным,
Унынием провозглашает свой тезис.
Теряя гордость, разума остатки,
Развеется дух её в небе,
Последки теперь, что придатки,
Оставили на поверхности щебет.
Кто уничтожил в нас тепло былое?
Кто все добро испепелил?
Внушил, что мы озорника не стоим,
Наш разум нас же и убил.