Волшебная мотыга 2

*мини–опера из второго акта на полу

Действующие лица: Царь Давид, секретный агент и неопоэтянка – Сметана Петтинг, Зинка Никто, неопоэт Иван, неопоэтесса Хельга, пророк-летописец Кинорина – сводная сестра Хельги, и массовка.

1025 год, Царство Кубмэоп. Не наши дни.

Прелюдия 1. Вотчина неопоэта Ивана. Он подходит к гитаре, и поёт грустную песню.

«Я подхожу к гитаре:

она не хочет меня.

"Даже не пробуй,

ты не получишь ни звука".

Хлеб на ушах запарен,

пиво без ячменя,

солод, мука – в утробу:

рот-саблезубка

выковал серп острейший.

Колокол в мета ла лом;

в меди прозрения

собран доверия вотум.

Улицы-гейши

флаконят в лешем одном

теле горения времени –

льют на закрылки воду.

Дерева корпус рунный

топчет админресурс.

Музыки жаждут нервы

соскучились жутко.

Я ухожу с трибуны,

я бурно в аминь вознесусь,

если мне даст гитара –

жеманная проститутка».

А гитара ему отвечает

«Не касайся меня:

ни рукою, ни словом;

даже мыслями будь

от меня в стороне.

Я тебя раздарю

полуночницам совам,

всё, что было, что есть,

что осталось во мне.

Не касайся меня:

колокольчика звона

я не помню уже,

заглушила вином.

На свиданье с тобой

соглашусь я резонно

как печальная тень.

Только в мире ином».

Прелюдия 2. На следующий день после свадьбы с Давидом, витающая в облаках неопоэтесса Хельга начинает капризничать.

«Хочу на острова, правда-правда: очень-очень хочу,

дочерью капитана Гранта, или чтоб папочка – Чингачгук.

От суматохи – Суматра, от «жри-лакай» – Шри-Ланка.

Я улетаю завтра. Пока!»

Давид усаживает Хельгу на волшебную мотыгу, и Хельга, закрыв жемчужные глазки, улетает в виртуальный круиз.

«На острове Ява – пачули. Я знаю, ты любишь Цейлон.

Туда я одна долечу ли? А если поймает меня птицелов?

Такси там, наверное, «Убер», а в хижине – Дядя Том.

Прощайте, Жюль Верн и Купер! Мы встретимся с вами потом!

И вот я, в начале этого мая, приземляюсь у лазурной воды.

Белоснежный песок, папайя, ничего не предвещает беды.

Вдруг, вижу: привязанные к пирамидке из хвороста, женщины стонут.

За ними – хижина. Оттуда доносится голос Гарриет Бичер Стоу.

А перед самим эшафотом – местный Верховный Жрец.

Я делаю селфи, фото, и чувствую, что – не жилец.

Грудь разрывает сердце! Бедная птаха!

Подходят туземцы, спрашивают: «Навахо?».

Я – чуть живая – гайдарю: "... тимуровцы, Гек и Чук…"

Про папину прерию – арию туземцам я спеть хочу.

И голос мой выше и выше… («Большой Змей поймает скотин!»).

Присели на корточки, пишут: «Нарушила карантин».

И волоком тащат по кварцу, на инглиш лепечут что-то.

Пытаюсь я вырываться, полметра до эшафота….

Хочу я в квартиру, правда, хочу я очень и очень!»

Давид выходит из себя.

«О, милый, я так тебе рада! Спасибо за пару пощёчин!».

Прелюдия 3. Неопоэтянка Сметана Петтинг, работающая на Гостелерадио, пишет зашифрованное сообщение злой фее.

«vidi vici под окном

дали veni вечерком

посему на vidi vici

veni обещал жениться

забеременела vidi

это подтвердил Овидий

залетела также vici

что типично для девицы

и за оплодотворенье

нена-vidi-т vici veni

но у вениных девиц

будет veni-vidi-vic

если скучно вечерком

дай кому-то под окном

можно в морду

правда я же

думаю всегда о пряже»

Прелюдия 4. 1025 год, Царство Кубмэоп. Замок Скважина. Злая фея Гостелерадио сидит в кресле, пьёт текилу, и отправляет шифровку агенту Петтинг.

«Сушу платочки мокрые подружек.

Слеза, лимон. Текила – кайфа ген.

Давай за то, что Карфаген разрушен.

Но есть, кому отстроить Карфаген.

Давай за тех, кто всё-таки обрящет;

болванов переживших громадьё.

Кто раньше нас с тобой сыграет в ящик.

Чтоб каждому – своё, но не моё.

Подушек пух? Экспроприатор – тополь.

И чуть пера ушло на небеса.

Товарищ, пой. И смело в ногу топай,

как говорил Скулянский ребе сам.

Работы – край. Работа не почата.

Но девушки потом уже не те.

Поэтому работают девчата

на самой безымянной высоте.

Я белке изумрудных ядер кину.

А городов античных чешуя

пусть подождёт, пока мы пьём текилу.

За это нам не будет ничего.

...Сушу платочки мокрые подружек.

Слеза, лимон. Текила – кайфа ген.

Давай за то, что Карфаген разрушен.

Но есть, кому отстроить Карфаген».

Петтинг ничего не поняла, и запросила новую шифровку.

Гостелерадио ухмыльнулась, и отправила новую шифровку.

«шумер как мышь в деревне дуло

гоню сипедное вело

оно меня там обмануло

оно меня там подвело

сказала ты барвинок сорван

и ночка тёмная шумер

ходи гулять в сады и к совам

там ум и разум не шумел

во вторник срок лобзаний устных

и мятых трав деповелис

не подведи капут капусты

но не пришёл мы развелись

хоть сорок раз целуй шумерку

и подгоняй селовепид

с такой травой я не померкну

зело зело село вопит

в четверг замучил бабу изверг

щавель подвёл допелвеси

шумер как мышь при коммунизме

ни клят ни мят и гой еси

в субботу боты субпродукты

и плачь красы лепосведи

нечётных дней камыш продутый

не обмани не подведи

ушёл в офшор калым обжоры

аккадцев* да акаций шум

я пахну ветром камышовым

гоню пишу гоню пишу»

_________________________________________________________________________________

*Аккадцы - жители Аккадского государства, которое возникло в результате завоевательных походов Саргона Древнего, объединившего под своей властью земли шумеров и восточных семитов (впоследствии аккадцев)

Только теперь до агента дошло, что фея желает завладеть волшебной мотыгой, чтобы иметь возможность управлять виртуальной реальностью. Но Петтинг и сама не прочь стать владычицей виртуала и всея Кубмэоп, поэтому отправляет фее такой ответ.

«В этом мире, факельном, комарином,

я хочу помазать Вас маргарином,

очищая мякоть Вашу от кожи.

Чтоб на зверя дико Вы были похожи.

Целиком, чтоб кричалось Вам полегче,

чтобы я оторвала и почки, и печень.

А хотите, я разделаю так же уток?

Я от них оставлю один желудок,

и на жире поджарю его курином.

Ну, а Вас бы смазала маргарином».

Прелюдия 5. Неопоэт Иван стоит на берегу моря, и исполняет оду Хельге, которую он любит, и у которой учился поэзии, когда ещё был неопоэтянином, и когда со Сметаной Петиной (девичья фамилия агента Петтинг) посещал курсы поэтического мастерства, которые вела Хельга.

«в агате море

чо фредерико гарси

луна черна

чо роза эха носи

чо я поэт

за это Хельге спаси

слепой луне

подкину бури и пепла

луны же чо

опять висит ятаган

через плечо

я сплюну смерти в стакан

пока доступны

Давид и белой сто грамм

ты от любви

совсем ослепла

ослепла...»

Прелюдия 6. Агент Петтинг приходит к неопоэту Ивану, и предлагает сотрудничество.

«стоять бояться

давай быстрее подъём

посох слимоним

и будем править вдвоём

пункт бэ далече

а хэ поближе район

туда обычно

седые ходят на прядки

тебе для рифмы

могу присунуть поддых

я так доступно

лечу поэтов дурных

обычно рифмы

растут из дыма у них

а у меня твоя рука

застряла на грядке

а это скобки

чо зрелый сыр мааздам

твоей мурашке

тыдым я тоже воздам

приснятся баксы

успех у пишущих дам

но снятся мне жабы

и мётлы корнея

случайно пьяный

медведь на велик бубух

воздушным шаром

комарик прибыл без двух

случайно задний

анфас котяры опух

я дым я в дым

скажи мне Ванюша

где я».

Прелюдия 7. Зинка Никто, потеряв Давида, борется с осадками, и мечтает выйти замуж. Ария Зинки.

«А что – осадки? Осадки – в пределах нормы.

Раньше был шифер, сейчас же кругом – бла-бла-лин.

Живу на отшибе – крыша моя в порядке.

Главное – нет людей, вызывающих сплин.

Есть огород; в него не бросают камни.

Бабочки – хутор же! – не посылают на.

Это не стиль, это страданий давних

утилизация, чтобы всегда – весна.

Помнят друзья: Юстас заходит, Алекс,

лошадь вечерняя, с кучером – дилижанс.

Юстас – разведчик – из телевизора, каюсь.

Кучер – из местных. Может, последний шанс…

… А что – осадки? Осадки – в пределах нормы.

Будет капуста, перец, морковка, лук.

Кучер возьмёт даму субтильной формы:

туфельки – микро, из хрусталя – каблук.

Тьфу! Размечталась. Тазик подставить нужно:

крыша – того… всё же течёт, ей-ей.

Главное – что? Замужем быть, и с мужем

где-то на хуторе спрятаться от людей».

Конец и Занавес

+продолжение следует