В старом парке дом стоит
В заросшем парке стоит старинный дом,
Забиты окна, и мрак царит извечно в нём.
А. Князев
В старом парке дом стоит,
В нём хозяюшка не спит,
День и ночь грустит она,
Злого колдуна жена.
Служит ей не верный пёс,
Не олень и не мороз.
Служит ей лишь Асмодей
Искуситель злой людей.
Чтоб ей мужа возродить
Ритуалы проводить
В полнолуние должна
Каждый раз его вдова.
Сколько минуло уж лун,
Не торопится колдун
Возрождаться на совсем.
Лишь блуждает, словно тень
У её окна в ночи.
На окне её свечи
Свет всё манит и зовёт,
А она всё ждёт и ждёт.
Как в окне луна взойдёт,
К ней он в комнату придёт
Веселиться он не прочь,
С ней проводит эту ночь.
Тело нового юнца
Он приводит без конца.
Каждый раз она клинок
Им вонзает между ног
И смеётся, словно бес
Так что стонет древний лес.
И дрожат во тьме цветы.
И не тронут красоты
Молодой вдовы года,
На метле летит она,
Жертву новую искать,
Только лунный свет опять
Разрывает небеса,
Открывая ей глаза.
Меж деревьев между скал
Я дорогу здесь искал,
Заблудившийся в лесу,
Тяжкий груз я свой несу.
Мне и жизнь-то не мила,
Что один, моя вина
Всей семье моей конец,
А без них я не жилец.
Вот и сгинуть бы в тиши,
Где в округе ни души,
Но, смотрю, в тени она.
Смотрит, будто бы из сна.
Улыбается мне вдруг,
Подаёт воды из рук.
– Знаю я, что ты скорбишь,
Но не стоит так, малыш.
Что разбойники пришли,
В этом нет твоей вины.
Похвалялся ты казной,
Но не знал же, милый мой.
До чего гордыня вдруг
Доведёт тебя, мой друг.
Я испил воды ручья,
Что она преподнесла.
Пусть права она была,
Но меня бы не спасла.
– Знаю, о тебе народ
Говорит который год.
То, что губишь ты людей,
Манишь добротой своей.
Только гибель всем – твой дом
И одна живёшь ты в нём.
– Может, правду говоришь…
Но чего же не бежишь?
Через поле, через лес,
Иль в тебя вселился бес?
Рассмеялась вдруг она,
За рукав меня взяла.
Развернула, хохоча
И толкнула у плеча.
Я чуть оземь не упал.
Обернулся и пропал.
Лес пропал, повсюду тьма
И хохочет лишь она.
Протянул ладонь вперёд
И почувствовал проход
Меж холодных жутких стен
Лабиринт, попал я в плен.
Вот и жизнь моя уж вся,
Стал добычей ведьмы я.
Хоть не страшно умирать,
Всё ж приходится дрожать.
Я бреду сквозь мрак и тлен,
Тих спокоен и смирен.
Вдруг средь мёртвой темноты,
Кто-то шепчет мне: «Эй, ты!»
– Погоди, не унывай.
Выход есть, ты только знай.
Я такой же, как и ты.
Жертва страшной красоты.
И меня она тогда
Опоила, прокляла.
Вот я здесь теперь живу,
И вернуться не могу.
– Кто ты? Призрак ли ночной?
– Друг я по несчастью твой.
Буду здесь с тобой, пока
Не найдёт тебя она.
Скрыться мне Медведь помог
Знает тысячи дорог
Из волшебного дворца
Только ты его лица
Бойся рядом увидать
Повернуть бы время вспять,
Я бы в лес сей не забрёл.
Батька был мой слишком зол,
В службу отправлял меня,
Пожалел мне дать коня.
Я рукой махнул и вот,
Повернул наоборот.
И пошёл дорогой, злой,
В город через лес иной.
Чиркнул спичкой парень тут
Светом озарил вокруг
Стало ясно видно мне:
Молодец сидит на пне,
Озирается окрест,
Приглашает рядом сесть.
Я устал ходить во тьме
На соседнем сел я пне.
– Я хотел поэтом стать,
И в придворные попасть.
Но в лесу была она,
И красива и добра.
Чарку мне вина дала
И сюда уволокла.
А как ты-то к ней попал?
– От разбойников бежал.
В дом вломилися толпой
И схватили мать с сестрой.
Мне отец бежать сказал.
Через погреб я удрал.
А потом в ночи смотрел,
Как наш дом дотла горел.
Парень потушил свечу.
И затих. И я молчу.
Он упал, и я упал.
Он лежал, и я лежал.
Только слышу в тишине
Кто-то песню обо мне
Напевает тихо так,
Ну, я всё же не дурак:
Затаился я во тьме.
Голос ближе стал ко мне.
Мне бы встать и побежать,
Но второй велит лежать.
Крепко за плечо схватил.
И лежим, что было сил
Заунывный вой терпеть.
Лишь затих он… – Это смерть.
Смерть твоя тебя звала, --
Говорит из-под ствола.
Стало жутко мне теперь
Смерти отворить бы дверь
Я не смог бы никогда?
Хоть и ждал её тогда.
– А тебя что ж не зовёт?
– Долго прятался, и вот
Потеряла та меня.
Выбраться смогу ли я?
Сам не знаю, здесь брожу,
Только дверь не нахожу.
– Ну теперь-то мы вдвоём.
Может, что-нибудь найдём?
– Может быть! Ты оптимист.
На плечо упал вдруг лист.
Он его тихонько снял,
И что мочи побежал.
Я бежал за ним скорей,
Становилось всё темней.
Но в округе ни души.
Крикнул мне он «Поспеши!»
И в проход метнулся сам.
И руки мне не подал.
Я вбежал, и дверь за мной
Затворил он, как чумной,
Запыхавшийся, упал.
Там, где рядом я лежал.
– Потерял он нас, кажись…
– Кто? – Скелет взлетевший ввысь.
Ты не видел? Был орлом,
А теперь он стал врагом.
Рыщет в чаще, среди скал
Всех, кто был до нас, сыскал.
Жертвы клювом резко бьёт
И об оземь волокёт
Обдирая кожу их…
Всех дотаскивал живых.
Истекая кровью все
Мёрли у него в гнезде
Видел одного я смерть,
До тебя он тоже здесь
Смог от смерти убежать,
Но Она его забрать
Полумёртвого смогла
И за вечер сожрала.
Стало мне не по себе
Покорился бы судьбе,
Был бы съеден я за раз,
Не дрожал бы так сейчас.
Он вздохнул, и я вздохнул.
От усталости заснул.
Как проснулся, никого
Не было вокруг всего.
Только ветер выл в стенах,
Разгоняя новый страх.
И в туманной сизой мгле
Я поднялся и в окне
Ничего не увидал
Будто я и дальше спал.
Из тумана на меня
Мерзко крыльями звеня,
Вдруг уставился орёл.
Он в тумане в этом брёл,
Вместо лап, вдруг две ноги.
Глаз не два, а целых три.
И один горит во лбу.
Я отпрянул в темноту.
Здесь в пещере мне сидеть
Лучше было, чем на смерть
Обрекать себя спешить.
Птица начал говорить.
– Выходи скорей, ты что ж?
Притаился там, как ёж?
Выходи, ты мой обед.
Эй! Ты выйдешь или нет?
Клювом камень он схватил
И в окно мне запустил.
Спрятался я, отскочив.
Тот к окошку подскочив,
Глазом зорко поводил.
Но меня не убедил.
Клювом биться в стену стал.
Дверку низкую сыскал,
Стал её он ковырять.
Мне хотелось убежать.
Но я заперт был внутри,
Тот опять заговорил…
– Ну давай, иди сюда.
Всё равно склюю тебя.
– Тихо ты, не шевелись…
– Шёпот в сумраке завис.
Кто? Откуда так сказал?
Я его и не признал.
Друг мой тут в тени сидел,
На меня как сыч глядел.
Ну а что, я виноват?
Думал, он ушёл в закат,
В миг оставив одного,
А оно-то вон чего!
Замер я в своём углу,
И затих, и ни гу-гу.
Шёрох крыльев за стеной
И протяжный тихий вой.
Мерный стук, игра теней.
Блеск чарующих огней.
Я дышать аж перестал.
Клюв орёл о дверь чесал.
– Ты живой там? Мне скажи!
Что-то тихо… Говори!
Я глаза закрыл и вот,
Стал считать наоборот,
Унимая сердца стук
Вот бы мне сейчас мой лук…
Вспомнил, как в лесу играл,
Дичь для батюшки стрелял.
Отвлеченье помогло,
Злое пугало ушло.
– Всё, ушёл, – сказал мой друг.
И моих коснулся рук.
Я вздохнул, его обнял.
Стах меня вновь обуял.
– Не хочу я страшно так
Умирать в его когтях.
Что же делать, как нам быть?
– Погоди ты голосить…
– Путь один. Лишь ведьмы смерть.
Победить её, поверь,
Ни один ещё не смог.
Ну а что нам, видит Бог,
Нечего ещё желать,
Коль не хочешь помирать,
Будем ведьму сторожить.
Я б ещё хотел пожить.
В колдовском её лесу
Нас от смерти не спасут,
Ни молитвы, ни слова.
Но коль плоть ещё жива,
Совершить теперь побег
Будет легче, если дед
Мой не врал тогда о ней.
Усыпляет та людей.
И сознание всегда
Отправляет жить сюда.
Здесь их и находит смерть.
Мы же жертвы для них все.
– Что же делать? – Разум свой
Пробудить, вернуться к той,
Что сюда нас увлекла,
Что-то выпить нам дала…
– Слышал я про колдуна…
Злобная его душа
В тело новое войдя,
Время с ведьмой проводя,
Всё становится живей,
Он судьбы бежит своей.
Как от Смерти ускользнуть,
Он нашёл свой верный путь.
– Смерть же… дева.
Видел я. В пламени её огня
Твой предшественник сгорал,
От любви к ней странным стал…
Я его хотел спасти,
Только ноги унести
Еле-еле сам я смог.
Съёден был он, весь итог.
– Ты же смерти сторонись.
Для неё ты лишь каприз…
Что ж, пойдём скорее в лес,
Как бы мост там не исчез.
Нужно двигаться вперёд,
Или время подожмёт
И останемся мы там
На расправу злым врагам.
Из пещеры вышли мы,
В тишине туманной мглы
Шли мы тихо до реки,
Нам встречались ручейки.
– Воду пить из них нельзя,
Враз заснёшь, и Смерть тебя
Сонного легко возьмёт.
– Где же мост? Нельзя ли вброд?
– Здесь река совсем не та,
Засосёт тебя она.
Смерть русалки примет вид,
И тебя заворожит…
Не смотри на реку ты.
Девы мрачной красоты
Водятся в её водах,
Убивая в сердце страх.
– Сколько ты здесь выживал?
Я давно б уже пропал…
– Я бы тоже… – он вздохнул.
– Помню, я тогда заснул,
И приснилось мне тогда:
Как со мной нежна она,
Манит, ласково ведёт,
Говорит, что всё пройдёт…
И исчезнет страх совсем,
Увлекает в жуткий плен
Цепких и паучьих рук,
Будто я её супруг...
До моста мы так дошли,
Нам встречались на пути
Только кости на траве,
Кровь на выжженной земле.
Мост качался над водой.
На него ступил друг мой.
За руку его я взял.
Он с улыбкой руку сжал.
– Страшно было, и в тоске
Я ходил по лютой тьме…
А теперь вот не один,
Ты со мной и поглядим…
Мы ещё здесь кто кого…
На меня смотри, идём.
Над бушующей рекой.
Над обрывом мы вдвоём,
За руки держась, прошли,
Скрип моста и шум вдали
Не смогли нам помешать.
А чего нам помирать?
– Здесь в лесу Медведь живёт…
Он, лишь полночь настаёт,
Кровожадный зверь опять.
Ну а днём он любит спать.
Человечий облик сам
Принимает по утрам.
У него узнаем мы
Имя здешней сатаны…
– Что пришли? – тут вздрогнул я,
Оступился у ручья,
Кубарем скатился вниз.
Вот тебе какой сюрприз.
Вдруг мужик в тени лесной,
Встал как лист перед травой.
– Рассказать ты обещал…
Помнишь, тот когда пропал…
– Не пропал он, зря привёл
Ты ко мне его на стол.
Ужин был тогда не плох,
И не чувствовал подвох.
– Опоздали мы тогда…
Каюсь, в том моя вина, –
Мой приятель говорил.
Я одежду измочил,
Выжимал полы плаща,
Парень, жутко хохоча,
Жестом нас к себе позвал.
– До ночи уйдём назад.
– Не хочу я вас губить.
– Ты хотел поговорить…
– Имя вам его назвать…
Не могу. Нельзя мне знать.
Только видел, как он сам
Рыщет в поле по кустам…
И не может он найти
Что-то, что освободить
От оков его могло.
То ль записку, то ли что…
Амулет — не амулет…
Только явно что секрет.
Я смотрел на кровь кругом,
Дом менялся, всё вверх-дном.
Предо мной Медведь стоял
Пасть в оскале открывал,
А потом опять мужик.
И всё чисто в тот же миг.
– Что ж, спасибо, мы пойдём…
– Да, идите. За мостом
Сразу поле. Там оно.
– В дверь мы вышли и светло…
Солнце вышло из-за туч,
Освещая к замку путь.
– Может, там? – Он сделал шаг,
Оступился и в овраг
Оба вдруг скатились мы.
Я тряхнул его. – Что ты…
– Ты совсем с ума сошёл?
Чуть к Ней в лапы не пошёл…
Я глаза поднял, дворец
Стал вдруг серым и исчез.
Растворился на глазах
Горизонт окутал мрак.
Зов колдуньи поутих.
– Всё, вставай, пошли, жених!
Нервно хохотнул и рот
Я прикрыл. Там от болот
Чем-то веяло сырым.
Поспешили прочь мы с ним.
– Демон что-то здесь искал…
Но не смог найти он сам,
Как же мы тогда найдём?
Полно, правда ли, с огнём,
Нам и днём не отыскать…
– Вон, смотри! В траве… Тетрадь… –
Взял её, открыл, читать
Стал, листы перебирать.
Что-то это не к добру,
На латыни мне муру
Прочитать не так легко…
Вон смотри! Рисунки… Он?
На одном из тех листов
Возвышался средь оков
В мрачном пламени один
Шестикрылый господин.
На главе его рога,
На груди печать врага.
А глаза горят огнём.
Асмодей – подписан он.
Надо мною будто тень
Опустилась, мрачный день,
Стал мрачней ещё и вдруг.
Закричал в испуге друг.
Шорох крыльев, когти мне
Полоснули по спине.
И орёл меня схватил
Он куда-то уносил,
А мой друг держал меня.
За ноги, судьбу кляня.
Уносил орёл нас ввысь.
Мрак накрыл нас. Раз, и вниз
Полетели мы, крича.
Отпустил он нас, и я
Вдруг очнулся… во дворце.
С маской страшной на лице
Дева надо мной была,
Нож к груди мне поднесла.
Руку я её схватил,
Оттолкнул, что было сил.
Ведьма вскрикнула сама,
Кровь вдруг хлынула, она
Напоролась на клинок,
В муках скорчилась у ног
И, старея на глазах,
Вызывая жуткий страх,
Завопила. Холод рук,
Из стены услышав стук,
Я на шее ощутил
– Я хочу… его убил…
Прохрипела ведьма та
Я почувствовал – хана.
Мне, придётся умереть,
Начинаю я хрипеть,
Меркнет свет в глазах моих,
За стеною будто крик.
Испугался я сперва,
Но услышал тут слова:
– Вспомни имя! – Асмодей!
– Прохрипел я, демон сей,
На меня поднял свой взгляд,
И дохнул как будто ад
Своим жаром надо мной.
– Ты свободен! – гром и вой,
Стены замка затряслись.
Будто мы поднялись ввысь
И упали, затрещал
Свод над нами, закричал
Голос снова из-за стен
– Убегай! Беги скорей!
Вслед за мной! На голос мой!
Коридор трещал. – Постой!
Я сейчас! – бежал во тьме,
– Лишь знакомый голос мне
Направленье указал,
Наставление подавал.
– Чти свободу и любовь!
Теплоту родных ветров!
Смелым будь, тебя я спас.
И свободен стал сейчас!
Нет обратного пути!
Друг, спасибо! Всё, иди!
Впереди забрезжил свет
Я бежал за ним и бред…
Этот я не понимал…
Кто же там меня спасал?
Рядом был тогда со мной?
Кто бессменный спутник мой?
Жив, лежу теперь в траве.
Наг, с собой наедине,
Отдышаться не могу,
Всё смотрю я на луну.
Замок за моей спиной
Весь в руинах, не жилой.
Будто сказка, будто сон.
Разве был он колдуном?
Сон с усталости сморил,
Он со мной заговорил.
То же поле, где вдвоём
Мы искали днём с огнём
И тетрадь в траве нашли.
Только страхов нет, вдали
Замка высится скелет,
И тумана словно нет.
– Я в последний раз с тобой,
Мой отважный друг, герой.
Тёмный мрачный мой удел
Мне сто раз осточертел
Я теперь свободен, друг,
Не забыть твоих услуг
Мне, и ты меня прости,
Что соврал, но часть пути
Смог пройти я лишь с тобой,
И окончить этот бой
Обезумевшей жены,
Что под властью сатаны,
Вновь хотела мной владеть
Не давала умереть.
Больше сотни человек
Уморила та за век.
Кончено теперь, прощай.
Жить сто лет мне обещай.
– Я, покинут был судьбой,
Познакомился с тобой
Ты меня от смерти спас.
Будь спокоен в добрый час.
Верю, что теперь смогу…
Всё! – Ты выспись на лугу,
А потом вернись назад,
Средь руин найдёшь ты клад.
Клад, не бойся, забирай.
Возвратись в родимый край.
Знай, сестра твоя жива.
У друзей живёт она.
Как вернёшься, не скупись.
Дом отстрой, учись, женись.
Лютню новую купи,
Пой, танцуй, мечтай, люби…
Голос тихим стал совсем,
Свет над полем заблестел
И пропал в ночи мой друг,
Ведьмы страшной злой супруг.
