Неизвестность Натка

ПРАЗДНИКИ СЕГОДНЯ

 

День языческого почитания Карачуна (второе имя Чернобога) приходится на день зимнего солнцеворота (отмечаемого в зависимости от года 21 или 22 декабря) — самый короткий день в году и один из самых холодных дней зимы. Считалось, что в этот день берет свою власть грозный Карачун — божество смерти, подземный бог, повелевающий морозами, злой дух. Древние славяне верили, что он повелевает зимой и морозами и укорачивает светлое время суток.

 

Слуги грозного Карачуна — медведи-шатуны, в которых оборачиваются бураны, и метели-волки. Считалось, что по медвежьему хотению и зима студеная длится: повернется медведь в своей берлоге на другой бок, значит, и зиме ровно половину пути до весны пройти осталось. Отсюда и поговорка: «На Солнцеворота медведь в берлоге поворачивается с одного бока на другой».

 

 

День зимнего солнцестояния: чем был знаменателен для древних славян Карачун?

 

Автор: Валентина Пономарева

 

В славянской мифологии и зимний солнцеворот назывался Карачуном (или Корочуном).

Наши далекие предки, обожествлявшие Солнце, вставали в эту пору за него горой и «помогали» справиться с ежегодной напастью. Понимая, что именно от наипочитаемейшего светила исходит сама жизнь на Земле, они совершали обряды, олицетворявшие победу Света над Тьмой. И действовали при этом в двух разных направлениях. С одной стороны, старались умилостивить грозного Карачуна, выставляя под окнами жертвенную пищу для него: кисель, кашу и проч. И не из лести, а из уважения к иному миру. С другой стороны, возжигали костры и прыгали через них, принимая в себя дух огня-света; водили хороводы; состязались в силе и удали, — мол, не лыком шиты, не сдаемся, а вот еще придет Коляда, тогда ужо и посмотрим. А еще был обычай запускать солнечное колесо. Обыкновенное деревянное колесо от крестьянской телеги обмазывали смолой, поджигали и пускали по склону. Нисколько не сомневаясь в одолении Светом Тьмы, древние славяне сложили присловье о дне зимнего солнцеворота: солнце на лето, а зима — на мороз.Считалось, что слугами Карачуна являются бураны и метели. Первые обращались медведями-шатунами, что не залегли благоразумно в спячку, а бродят по зимнему лесу и подстерегают добычу, а вторые якобы превращались в волков. Именно волки в студеную пору 22 декабря считались самым лютым и кровожадным зверьем. Зато «правильные» мишки в этот самый день, меняя сонную позу, поворачивались с одного бока на другой, продолжая мирно спать, и народ, приписав косолапым обязательность такого перекладывания, считал это верным знаком того, что ползимы уже прошло, а вторую половинку и потерпеть можно. И вот что еще примечательно. В морозный день 22 декабря славяне заботились о будущем, может, даже еще не посеянном урожае. Украинцы, к примеру, считали залогом его богатства особые условия выпекания хлеба на зимний солнцеворот. Мало того, что в середину каравая клали зерна разных злаков, чеснок, травы, облатку, овсяный стебелек или пихтовую либо можжевеловую веточку, а то и баночку меда ставили либо наливали в нее освященной воды, словом — то, что имеет отношение к солнцу и небесной выси, так еще и хозяйке полагалось заниматься хлебопечением в кожухе, вывернутом наизнанку, и в рукавицах.

 

Кто такой Бог Карачун?

Славянская мифология по-разному представляет этого Бога. Кто-то из исследователей полагает, что это одна из ипостасей Чернобога, кому видится зимний Бог очередным обличьем Кощея (Кощного Бога), а кто-то при более позднем рассмотрении полагает, что это сам Мороз – Бог Зимы. Есть и представление того, что Карачун – это темный бог подземного царства, который слывёт Повелителем морозов и темноты, Бог Зимы.

Например, есть сказка Ремизова А., которая так и называется «Корочун»:

Среди поля весь в хлопьях драковитый дуб, как белый цветок.

Катятся и сходятся пухом снеговые тучи, подползает метелица, порошит пути, метет вовсю, бьет глаза, заслепляет; ни входу, ни выходу.

И ветер Ветреник, вставая вихорем, играет по полю, врывается клубами в теплую избу: не оставляй дверь на мороз!

Царствует дед Корочун.

В белой шубе, босой, потряхивая белыми лохмами, тряся сивой большущей бородой, Корочун ударяет дубиною в пень — и звенят злющие зюзи, скребут коготками морозы, аж воздух трещит и ломается.

Царствует дед Корочун.

Коротит дни Корочун, дней не видать, только вечер и ночь.

Звонкие крепкие ночи.

Звездные ночи, яркие, все видно в поле.

Щелкают зубом голодные волки. Ходит по лесу злой Корочун и ревет — не попадайся!

А из-за пустынных болот со всех четырех сторон, почуя голос, идут к нему звери без попяту, без завороту.

Непокорного — палкой, так что секнет надвое кожа.

На изменника — семихвостая плетка, семь похвостников: раз хлестнет — семь рубцов, другой хлестнет — четырнадцать.

И сыплет, и сыплет снег.

Люты морозы — глубоки снеги.

С вечера петухи кричат, с полудня метелица, к белому свету люты морозы.

Люты морозы — глубоки снеги.

Не скоро свету — солнцу родиться, далек солноворот. Хорошо медведю в теплой берлоге, и в голову косматому не приходит перевернуться на другой бок.

А дни все темней и короче.

На голодную кутью ты не забудь бросить Дуде первую ложку — Корочун кутью любит. А будешь на Святках рядиться — нарядись медведем, Корочун медведя не съест.

И разворчался, топает, медведь катится по небу, стучит неугомонный — Корочун неугомонный…

Старый Котофей Котофеич, сладко курлыкая, коротает корочуново долгое время — рассказывает сказки.

Конечно же, древние понимали, что через пару дней вся эта остановка пройдет, всё начнет двигаться, встанет «на круги своя» Коло Сварога, и солнце вновь начнет свое шествие.

 

Речено во слове вещем: ГОЙ СЕД ВЕЩУН СТАР КОРОЧУН КОЛОГОД ВЕРШИ ЯКО ПОМЕРШИ А СЕРПОМ ВЛЕСА ЯВИ КУДЕСА СТАРЫ ЗАРОКИ КОРОТИ В СРОКИ ВЛИКИ ЗАВЕТНЫ ВЕДОЮ ВЕДНЫ ЧТОБ СТАРУ СБЫТИ А НОВУ ЖИТИ! ГОЙ!