Грекова Любовь

Игорь Северянин (Лотарев Игорь Васильевич) родился 16 (4) мая 1887 в Петербурге.

Отец - капитана I-го железнодорожного батальона (впоследствии полка), мать - урождённая Шеншина

(дочь предводителя дворянства Щигровского уезда Курской губернии.

После разрыва отношений между родителями жил в имении дяди Михаила Петровича Лотарёва «Владимировке» или в имении тётки Елизаветы Петровны Лотарёвой «Сойвола» на реке Суда (ныне Вологодская область), под Череповцом. В имении «Владимировка» находится музей Игоря Северянина.

В 1904 году уехал к отцу в Манчжурию. Накануне Русско-японской войны вернулся в Петербург, к матери.

Регулярно публиковаться начал с 1904 года. Всего поэт издал за свой счёт 35 брошюр, которые предполагал позже объединить в «Полное собрание поэз». Первые 15 изданий подписаны гражданским именем поэта, последующие 20 псевдонимом «Игорь-Северянин». Константина Фофанова и Мирру Лохвицкую Игорь-Северянин считал своими предтечами.

В 1911 году Игорь-Северянин вместе с Иваном Игнатьевым (Казанским), Константином Олимповым и Грааль Арельским основал литературное направление эгофутуризм. Игорь-Северянин покинул группу эго-футуристов менее чем через год,

Первый большой сборник стихов Игоря-Северянина «Громокипящий кубок» (1913) вышел в издательстве Сергея Соколова (Кречетова) «Гриф». Дебют Игоря-Северянина в Петербурге состоялся в октябре 1912 года в Салоне Сологуба, а уже 20 декабря — в Москве, в Обществе свободной эстетики у Валерия Брюсова. В марте 1913 года Игорь-Северянин принимает участие в турне Фёдора Сологуба по западу и югу России.

В ноябре 1913 года Игорь-Северянин и Владимир Маяковский дважды выступают вместе: 16 ноября на вечеринке вологодского землячества в зале Высших Петербургских женских курсов и 29 ноября на вечере в зале «Соляного городка». Знаменитое турне поэтов по югу России в январе 1914 года организовал Вадим Баян (Владимир Иванович Сидоров).

В январе 1918 года Игорь-Северянин уезжает из Петрограда в Эстонию вместе со своей гражданской женой Марией Волнянской (Домбровской). Там с 1912 года жили его мать Наталия Степановна Лотарёва, няня Мария Неупокоева, бывшая гражданская жена Елена Семёнова и дочь Валерия.

В феврале Северянин едет в Москву, где принимает участие в «выборах короля поэтов», который состоялся 27 февраля 1918 года в Большой аудитории московского Политехнического музея. Королём был избран Северянин — за ним по количеству голосов следовал Маяковский.

В первых числах марта 1918 года Игорь-Северянин возвращается в Эстонию, (которая после заключения Брестского мира оккупирована Германией) – через карантин в Нарве и фильтрационный лагерь в Таллине. Больше в Россию он уже никогда не попадёт.

Эмиграция оказалась для поэта неожиданностью. Многочисленное семейство существовало за счёт гонораров от выступлений М.Волнянской – исполнительницы цыганских романсов и с 22 марта 1919 года концертной деятельности поэта. Последнее публичное выступление состоялось 14 марта 1940 года.

В 1921 году он расстаётся с М. Волнянской и венчается с дочерью домовладельца Фелиссой Круут, в замужестве Лотарёвой, которая вскоре родила сына, крещёного Вакхом. Ради замужества Фелисса перешла из лютеранства в православие; это был единственный официальный брак поэта. В том же 1921 году Северянин принял присягу на верность Эстонии и с 5 сентября вступил в эстонское гражданство.

Игорь-Северянин стал первым крупным переводчиком эстонской поэзии на русский язык

В первые годы эмиграции поэт активно гастролирует в Европе: Латвии, Литве, Польше, Германии, Чехословакии, Финляндии. В декабре 1930 года в Югославии. В феврале 1931 года два выступления в Париже. Затем турне по Болгарии с ноября по декабрь 1931 года.

Последняя заграничная поездка (март 1933 – апрель 1934) – Румыния, Болгария, Югославия, Кишинёв.

У Игоря Северянина были последовательные романы с несколькими сёстрами: Евгения Гуцан (Злата) и Елизавета Гуцан (Мисс Лиль), Елена Новикова (Мадлэна) и кузина Тиана (Татьяна Шенфельд), Дина Г. и Зинаида Г. (Раиса), Анна Воробьёва (Королева) и Валерия Воробьева (Violett), Ирина Борман и Антонина Борман, Вера Коренди (Запольская) и Валерия Запольская.

Жена поэта Фелисса с пониманием относилась к гастрольным романам поэта с Валентиной Берниковой в Югославии, с Викторией Шей де Вандт в Кишинёве. Она терпела тянувшиеся романы с Ириной Борман и Евдокией Штранделл. Но когда Вера Борисовна Коренди (урождённая Запольская, по мужу Коренева) начала засыпать поэта письмами, требовать встреч, угрожать самоубийством – Фелисса выгнала поэта из дома

7 марта 1935 года. Живя с Коренди, поэт регулярно писал жене покаянные письма и умолял её о возвращении.

Зимой 1940—1941 годов Северянин постоянно болел. В октябре 1941 года Коренди перевезла поэта в Таллин, где он скончался 20 декабря от сердечного приступа.

 

 

--КАВКАЗСКАЯ РОНДЕЛЬ--

Январский воздух на Кавказе

Повеял северным апрелем.

Моя любимая, разделим

Свою любовь, как розы — в вазе…

Ты чувствуешь, как в этой фразе

Насыщены все звуки хмелем?

Январский воздух на Кавказе

Повеял северным апрелем.

 

«» «» «»

Посв. Ф.М.Л.

Она, никем не заменимая,

Она, никем не превзойденная,

Так неразлюбчиво-любимая,

Так неразборчиво влюбленная,

 

Она вся свежесть призаливная,

Она, моряна с далей севера,

Как диво истинное, дивная,

Меня избрав, в меня поверила.

 

И обязала необязанно

Своею верою восторженной,

Чтоб все душой ей было сказано,

Отторгнувшею и отторженной.

 

И оттого лишь к ней коронная

Во мне любовь неопалимая,

К ней, кто никем не превзойденная,

К ней, кто никем не заменимая!

 

СТРАННО

Мы живём, точно в сне неразгаданном,

На одной из удобных планет…

Много есть, чего вовсе не надо нам,

А того, что нам хочется, нет

 

--РОМАНС--

О, знаю я, когда ночная тишь

Овеет дом, глубоко усыпленный,

О, знаю я, как страстно ты грустишь

Своей душой, жестоко оскорбленной!..

 

И я, и я в разлуке изнемог!

И я — в тоске! Я гнусь под тяжкой ношей…

Теперь я спрячу счастье под замок,-

Вернись ко мне: я все-таки хороший…

 

А ты — как в бурю снасть на корабле,-

Трепещешь мной, но не придешь ты снова:

В твоей любви нет ничего земного,-

Такой любви не место на земле!

 

-- ПОЭТУ--

Лишь гении доступны для толпы!

Ho ведь не все же гении — поэты?!

Не изменяй намеченной тропы

И помни: кто, зачем и где ты.

 

Не пой толпе! Ни для кого не пой!

Для песни пой, не размышляя — кстати ль!..

Пусть песнь твоя — мгновенья звук пустой,-

Поверь, найдется почитатель.

 

Пусть индивидума клеймит толпа:

Она груба, дика, она — невежда.

Не льсти же ей: лесть — счастье для раба,

А у тебя — в цари надежда…

 

==ПОЭЗА СТРАННОСТЕЙ ЖИЗНИ--

Встречаются, чтоб разлучаться…

Влюбляются, чтобы разлюбить…

Мне хочется расхохотаться,

И разрыдаться — и не жить!

 

Клянутся, чтоб нарушить клятвы…

Мечтают, чтоб клянуть мечты…

О, скорбь тому, кому понятны

Все наслаждения тщетны!..

 

В деревне хочется столицы…

В столице хочется глуши…

И всюду человечьи лица

Без человеческой души…

 

Как часто красота уродна

И есть в уродстве красота…

Как часто низость благородна

И злы невинные уста.

 

Так как же не расхохотаться,

Не разрыдаться, как же жить,

Когда возможно расставаться,

Когда возможно разлюбить?!

 

--НА РЕКЕ ФОРЕЛЕВОЙ--

На реке форелевой, в северной губернии,

В лодке сизым вечером, уток не расстреливай:

Благостны осенние отблески вечерние

В северной губернии, на реке форелевой.

 

На реке форелевой в трепетной осиновке

Хорошо мечтается над крутыми веслами.

Вечереет, холодно. Зябко спят малиновки.

Скачет лодка скользкая камышами рослыми.

На отложье берега лен расцвел мимозами,

А форели шустрятся в речке грациозами.

 

--МОРОЖЕНОЕ ИЗ СИРЕНИ--

Мороженое из сирени! Мороженое из сирени!

Полпорции десять копеек, четыре копейки буше.

Сударышни, судари, надо ль? не дорого можно без прений…

Поешь деликатного, площадь: придётся товар по душе!

 

Я сливочного не имею, фисташковое все распродал…

Ах, граждане, да неужели вы требуете крем-брюле?

Пора популярить изыски, утончиться вкусам народа,

На улицу специи кухонь, огимнив эксцесс в вирелэ!

 

Сирень — сладострастья эмблема. В лилово-изнеженном крене

Зальдись, водопадное сердце, в душистый и сладкий пушок…

Мороженое из сирени! Мороженое из сирени!

Эй, мальчик со сбитнем, попробуй! Ей-Богу, похвалишь, дружок!

 

-- КЛАССИЧЕСКИЕ РОЗЫ --

Как хороши, как свежи были розы

В моём саду! Как взор прельщали мой!

Как я молил весенние морозы

Не трогать их холодною рукой!

1843 Мятлев

 

В те времена, когда роились грезы

В сердцах людей, прозрачны и ясны,

Как хороши, как свежи были розы

Моей любви, и славы, и весны!

 

Прошли лета, и всюду льются слезы…

Нет ни страны, ни тех, кто жил в стране…

Как хороши, как свежи ныне розы

Воспоминаний о минувшем дне!

 

Но дни идут — уже стихают грозы.

Вернуться в дом Россия ищет троп…

Как хороши, как свежи будут розы,

Моей страной мне брошенные в гроб!

 

-- КТО ИДЁТ --

Кто идет? какой пикантный шаг!

Это ты ко мне идешь!

Ты отдашься мне на ландышах

И, как ландыш, расцветешь!

 

Будут ласки небывалые,

Будут лепеты без слов…

О, мечты мои удалые,

Сколько зреет вам цветов!

 

Ты — дитя простонародия,

Много звезд в моей судьбе…

Но тебе — моя мелодия

И любовь моя — тебе!

 

«» «» «»

И будет вскоре весенний день,

И мы поедем домой, в Россию…

Ты шляпу шелковую надень:

Ты в ней особенно красива…

 

И будет праздник… большой, большой,

Каких и не было, пожалуй,

С тех пор, как создан весь шар земной,

Такой смешной и обветшалый…

 

И ты прошепчешь: «Мы не во сне?..»

Тебя со смехом ущипну я

И зарыдаю, молясь весне

И землю русскую целуя!

 

-- В РАСКИДИСТЫХ КЛЁНАХ --

В этих раскидистых кленах мы наживемся все лето,

В этой сиреневой даче мы разузорим уют!

Как упоенно юниться! ждать от любви амулета!

Верить, что нам в услажденье птицы и листья поют!

 

В этих раскидистых кленах есть водопад вдохновенья.

Солнце взаимного чувства, звезды истомы ночной…

Слушай, моя дорогая, лирного сердца биенье,

Знай, что оно пожелало не разлучаться с тобой!

 

Ты говоришь: я устала… Ты умоляешь: «О, сжалься!

Ласки меня истомляют, я от блаженства больна»…

Разве же это возможно, если зеленые вальсы

В этих раскидистых кленах бурно бравурит Весна?!.

 

-- УВЕРТЮРА (АНАНАСЫ В ШАМПАНСКОМ) --

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!

Удивительно вкусно, и искристо, остро!

Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском!

Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!

 

Стрекот аэропланов! Беги автомобилей!

Ветропросвист экспрессов! Крылолёт буеров!

Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили!

Ананасы в шампанском — это пульс вечеров!

 

В группе девушек нервных, в остром обществе дамском

Я трагедию жизни претворю в грезофарс…

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!

Из Москвы — в Нагасаки! Из Нью-Йорка — на Марс!

 

ЛЮБОВЬ – БЕСПРИЧИННОСТЬ

Любовь — беспричинность. Бессмысленность даже, пожалуй.

Любить ли за что-нибудь? Любится — вот и люблю.

Любовь уподоблена тройке, взбешённой и шалой,

Стремящей меня к отплывающему кораблю.

Куда? Ах, неважно… Мне нравятся рейсы без цели.

Цветенье магнолий… Блуждающий, может быть, лёд…

Лети, моя тройка, летучей дорогой метели

Туда, где корабль свой волнистый готовит полёт!

Топчи, моя тройка, анализ, рассудочность, чинность!

Дымись кружевным, пенно-пламенным белым огнём!

Зачем? Беззачемно! Мне сердце пьянит беспричинность!

Корабль отплывает куда-то. Я буду на нём!