Серёжкин

Не так и давно, а можно, даже, так сказать, что и совсем уже (как бы) и недавно, я с удивлением обнаружил, что мой самый новейший февральских стих был прочитан аж (вы только вдумайтесь в это!) целыми четырьмя живыми авторами, среди которых было как две женщины, так и два, соответственно, мужчины, что неоспоримо указывает на то, что при всём неравенстве полов, во всех их всевозможных различиях (и в первую очередь, в их сравнительной анатомии), и тех самых мужчин, и этих самых женщин (судя по этой репрезентативной выборке) на нашей всем нам общей планете... (как бы это правильно сказать?)... обитает примерно поровну.

Но что меня крайне и удивило, так это то, что один и тот же мой самый новейший стих (а я их теперь, надо признать, пишу крайне редко, хотя моё мастерство по их написанию, за истекший период, несравненно и возрастло)... так вот, мой самый новейших стих прочитало аж целых четыре (4!) живых автора, что сподвигло меня к размышлениям на тему того, а что же к этому послужило поводом? Но неужели и мои стихи (как второсортный товар, что и не находит своего потребителя) стали рекламировать в местном "Шансе"? Неужели и ко мне, воспользовавшись этим шансом милостиво дать мне, как автору, хоть каких-нибудь там читателей, эти самые живые читатели и повалили, и (даже!) привалили в таком неограниченном моим воображением количестве, когда я уже и так свыкся с той простою и неутешительною для моего самолюбия мыслью, что абсолютно все живые читатели, если они ещё и существуют, то (почему-то) обходят меня самую дальнею стороною?

Будучи исключительно правдивым человеком, и уже давно пребывая в твёрдой уверенности, что моё творчество вряд ли ещё кому, кто (ещё пока) и пребывает в относительно здравом уме, сможет понравится, честно и информирую окружающую меня творческую общественность в том, что ни одного полноценного лайка от тех целых четырёх живых читателей я так и не получил, что и наводит меня на весьма неутешительный для себя вывод о том, что я уже ни в коей мере не могу составлять конкуренцию более продвинутым (и совсем уже другим для меня) авторам, с образцами высокой поэзии которых моё личное творчество и подверглось столь принудительному для меня сравнению.

Поверьте, при всей своей крайней бесстыжести, теперь мне уже (временами) становится и немного стыдно, и именно за то, что всё это время, полностью пренебрегая объективными показателями роста талантов совсем уже других для меня авторов, я (постоянно пребывая в чрезмерной гордыне) самонадеянно и считал, что такую хрень, какую сочиняют именно они, я легко смогу сочинять и не хуже их самих. Но всё оказалось совсем даже и не так, и эти, аж целых четыре живых читателя, вновь заставили меня задуматься о том, а имею ли я полное моральное право именоваться современным нам всем литератором, иль то лишь показатель моей самоуверенной заносчивости?..