Серёжкин

Вы не замечаете там, в том углу салона автобуса, того, ничем особо непримечательного человека среднего возраста и средней степени привлекательности, скромно держащегося за поручень и столь же скромно не претендующего на освободившееся на остановке перед ним сидячее место, которое тут же, прямо у него перед носом, занимает толстая и нагло себя ведущая тётка с авоськой, столь же весьма непривлекательная на свой внешний вид, как и на манеру своего хамского поведения?

Но вот проходит всего лишь пять минут, и автобус подъезжает к очередной остановке, и этот, с первого взгляда самый обычный человек, протискивается к выходу, попутно, в суете переполненного в час пик салона, отдавив кому-то сразу обе ноги, за что и заслуживает вслед как проклятия, так и пожелания, смысл которых мы здесь и не будем приводить, ибо все те фразы будут весьма неуместны, если мы всерьёз задумываемся о том, а какое такое воздействие они смогли бы оказать на формирование культуры общения у так быстро подрастающего молодого поколения.

Но вот тот человек и то ли сам выходит из автобуса, а то ли его оттуда и просто выталкивают, но он тут же и оступается, и поскальзывается на свежевыпавшем снеге, под которым скрывается чистый гололёд, не посыпанный вовремя песком, которого уже к концу зимы почти и не осталось у того самого дворника, которому его когда-то и выдавали, и наш герой нелепо взмахивает руками, даже и не успев (по такому случаю) хоть что-нибудь произнести, и падает как подкошенный, словно мешок с картошкой на прицеп трактора в разгар сельскохозяйственных работ по уборке урожая. Но мы (всё же) видим, как он и пытается встать, и, всё таки, встаёт, и отряхивается, и, стараясь больше не привлекать к себе внимания заядлых ротозеев, уходит во тьму улицы, ведущей прямо к его дому.

...

Но вот мы и снова видим его около его же дома, где он учтиво раскланивается со старушками, просиживающими целый день на скамейке около подъезда, и выслушивает от них очередную череду всяческих сплетен, которые им так хочется хоть до кого-то, но донести, и ещё раз раскланивается, и прощается, и входит в подъезд, проходя через вестибюль к лифту, около которого останавливается и нажимает кнопку его вызова. Какие мысли бродят в его, без сомнения, умной голове, когда даже и ненаблюдательный человек заметил бы, что он о чём-то, но усиленно думает?

...

Но лифт поднимается, и заслышав в коридоре знакомую поступь шагов, его верный пёс подбегает к входной двери, предусмотрительно подтаскивая туда же и его шлёпанцы, и вот тот человек уже и входит в свою квартиру, и гладит своего верного пса, и к нему навстречу устремляются маленькие детишки, и его любимая жена выходит из кухни, одетая лишь в домашний халатик, поверх которого она предусмотрительно надела передник с изображённой на нём уткой, и вытирая полотенцем руки, она приближается к нему, подставляя для поцелуя свою пухленькую щёчку, и даже толстый кот, пренебрегая своим вечерним сном, неохотно встаёт с дивана, и выходит в коридор, и смотрит на всё это, и помахивает своим хвостом, как-будто одобряя всё происходящее перед ним.

...

Но проходит время, и уже съеден сытный ужин, предусмотрительно заботливо приготовленный тою женой, и дети уже уложены по кроваткам, а по телевизору просмотрены все сериалы про любовные взаимоотношения, предусмотренные на этот вечер телепрограммами сразу нескольких телеканалов, но только и нету покоя в душе того человека, и на ночь глядя садится он к компьютеру, сразу же заходя на свои любимые социальные сети, где его уже целый вечер терпеливо дожидаются преданные ему поклонницы его же собственного литературного творчества, а любимая жена смотрит на него с понимающей улыбкой, когда она и так уже несказанно счастлива лишь только тем фактом, что будучи столь востребованной личностью, он до сих пор любит лишь её одну, и принадлежит лишь только ей одной, а если и есть где-либо ещё какие-либо женщины, которые без памяти влюблены в её собственного мужа, то и не смогут они разбить их семейный очаг, ибо моральный облик мужчины, с которым она связала свою личную жизнь, являет собою несокрушимую ничем твердыню, и ей это так приятно, что лишь только ей одной он посвящает все те стихи, которыми столь восторгаются все остальные поклонницы её собственного мужа, не претендуя ни на что большее, и с этой мыслью она и засыпает, устав за день ото всей этой домашней суеты, которая выпала на её долю, и которую она терпеливо переносит, лишь бы только он был с нею рядом до скончания очередного века.

Истинное блаженство расплывается на её красивом лице, а он, вперив свой мудрый взгляд в экран монитора, вновь готов творить современную нам всем литературу, делая это даже и не ради собственной славы, но лишь по велению своей творческой души. Привычно окидывая задумчивым взглядом список своих почитателей, он милостиво улыбается им, и лёгким касанием клавиш клавиатуры делает предварительный набросок очередной строки своего нового литературного труда...