Якимович Марина

Марина Якимович (Марина): Андрей, я благодарю Вас за согласие дать интервью. Расскажите моим читателям о себе. Расскажите о своём детстве. Что запомнилось? Что было главным?

 

Андрей Алесько (Андрей): По рождению я коренной минчанин. Из семьи обычных белорусских пролетариев, но с широким кругозором. Взрослел в эпоху позднего, а потом и загибающегося Советского Союза, со всеми вытекающими из этого биографического среза ментальными изломами и метаниями) Впечатлений из детства, конечно, море и маленькое озерцо) Но даже боюсь предположить, в кого мог вырасти обычный шалопаистый пацан из знаменитого Заводского района Минска, не случись с малых лет серьезного увлечения спортом. Это от папы, который привил и интерес к спортивным событиям, и к участию в них. Спровоцировал бурное физическое развитие и избирательность в этом деле. Так к здоровому крепкому телу добавился вполне здоровый дух, который счастливейшим образом увел меня с большой улицы и множества подворотен - с их ох какими соблазнами и стремными перспективами) Лет в 13 я уже учился в спортивном спецклассе по гандболу (ручной мяч). В Беларуси этот игровой вид и тогда, и сейчас - культовый. С гандбольным талантом оказался полный порядок. Детские, юношеские сборные, уйма командных и персональных призов... И железобетонная самодисциплина. Каждый день приходилось вставать в 5.30 утра и чесать с пересадками в район Зеленый Луг, другой конец города. Две тренировки в день, между ними уроки в школе, бесконечные соревнования, сборы, игры... Но это был потрясающий калейдоскоп событий, впечатлений, эмоций... И ладно бы просто соревновательный драйв, модные костюмчики, аксессуары, первые, и неплохие для мальчишек, деньги... Да, в нас формировали тренеры стиль, умение держаться и быть золотой косточкой, эдакими здоровыми пижонами))) Но главное, приходилось самому учиться познавать жизнь во всех её проявлениях. Жить в команде. И не только своими интересами. Ну и, конечно, постоянные поездки! В месяц мы в школе проводили только две недели. Вторую половину - в разъездах. Исколесил весь Союз, часто выезжали за границу. Вот откуда родилась тяга к оформлению впечатлений в тексты) Уже пацаном хотелось изложить увиденное и пережитое на бумаге. Сублимировал это в школьных сочинениях. Но почти до самого окончания школы даже не думал, что мутируювжесткого гуманитария, с тотальной тягой к литературе, филологии, журналистике.

 

Марина: А о чём Вы в детстве мечтали? Мечта сбылась? Или не сбылась, но это уже не важно. Или не сбылась, но ведь ещё не вечер?

 

Андрей: Ну, если отбросить совсем уж детские мечты вроде космонавта или рок-звезды...)Осознанно мечтал подростком стать военным, милиционером или спортсменом) Со спортом частично сложилось. В ипостаси военного тоже побывал - служба срочная в армии, даже сержантом демобилизовался. От милиции Бог, спасибо ему, миловал) Особенно в свете последних событий... В итоге нашёл призвание в сфере, о которой до окончания школы не помышлял. Это было какое-то озарение. С головой погрузился в историю, литературу. На волне белорусского Возрождения начала 90-х. Она просто захлестнула меня! И на филфак Белгосуниверситета я шел подготовленным, продвинутыми "нацдемом", завернувшись в бело-красно-белый флаг и с желанием вращать если не земной глобус, то глобус новой Беларуси - точно)))

И, что важно: для меня 90-е и близко не были лихими. Хотя я точно так же сложно и не всегда понятно и правильно переживал их со всей страной. Но романтично и интересно, деятельно и с огнем большевистским в груди)))

 

Марина: Стоп! Это очень интересный антураж - филфак БГУ и 90-ые! Ну просто гремучая смесь. Меня интересует вот что. Одним из корифеев (и для меня большим авторитетом) был Василий Быков. Это очень значимая фигура не только в белорусской литературе, но и мировой. Но в 93-тьем году он стал подписантом. Как Вы относитесь к этому?

Вас такие факты могут настолько разочаровать в человеке и авторе, что меняется отношение к его творчеству? Ведь, чем сильнее любишь и веришь – тем страшнее разочарование. Или всё это не имеет совершенно никакого значения и лично Вас это не цепляет?

 

Андрей: Помните комедию "О чём ещё говорят мужчины"? Там Толстой на обвинения в порочности отвечает: "Мне можно - я нравственный, ориентируюсь!" Так же можно сказать и о Василе Быкове, только без всякой иронии. Уж кого, а этого писателя мирового масштаба и честнейшего, на разрыв аорты любившего Беларусь человека нельзя даже минимально упрекнуть ни в беспринципности, ни в молчании ни тем более в заигрывании и соглашательством с режимами. Я прекрасно помню похороны Василя Владимировича в июне 2003-го. Тогда белорусские власти трусливо и цинично выделили для траурной церемонии небольшое здание Дома литераторов в Минске. Но всё-таки были вынуждены, скрипя зубамии покрываясь нервными пятнами, смириться и наблюдать многочасовое прощание с гением и патриотом и многотосячное шествие в антураже национальной, единственно родной писателю символики. Вот и показатель отношения белорусов к Быкову. А что касается второй части вопроса... Ну вот такой пример. В своё время мне очень нравилось творчество Захара Прилепина. Скорее всего, я не был бы разочарован его произведениями и сейчас. Однако уже довольно много лет я не могу заставить себя взять в руки его книги. И, наверное, не возьму. Понимаете, о чём я? Получается, лично меня биография, позиция, поступки пусть и талантливого автора могут категорически отвернуть от его творений. И я не знаю, как это оценивать. Уж как есть...

 

Марина: Спасибо. Вернёмся к разговору о Вас. Вообще, это довольно интересный вираж - из спорта в филологию. Ваши первые литературные опыты случились тогда же? Вы помните Ваши первые стихи? О чём они были?

 

Андрей: Баловаться наивным сочинительством начал ещё в детстве, продолжил в школе. Ядовитый был - как тарантул))) Строчил всякие циничные и насмешливые стишки на всех подряд - соседей, друзей, учителей... И чем больше они злились или смеялись, тем больше понимал: значит, в точку! Плюс баечник был несусветный, сочинял всякие истории на ходу) Потом сам забывал и путался в показаниях))) Но аудитория требовала ещё и на бис, приходилось изворачиваться) Но это уже больше в журналистике пригодилось. А стихи, скажем так, первые серьезные... Да, в универе. Атмосфера ведь располагала - на филфаке кругом одни барышни, да в таком богатом и разномастном ассортименте!))) Но я крепко влюбился, загрустил, превратился в законченного романтика... И ударился в любимый жанр - надрывной любовной лирики) А ведь до этого в основном мнил себя поэтом-трибуном, писал и декламировал, где ни попадя, гражданские вирши, на белорусском и русском.

 

Марина: Решение превратиться из филолога в журналиста Ваше, или профессия сама нашла Вас, и Вы вошли в неё случайно?

 

Андрей: Не случайно - точно. Филология и журналистика - во многом смежные вселенные, это понятно. Учиться на филфаке мне было легко и в кайф. И вовсе не по гендерному признаку) Я получал удовольствие, почти довлатовское: ну где ещё найти такую учебу, где можно запоем читать книжки и слыть крутым студентом?) Это, конечно, утрированно. В науке я тоже плотно обретался. Готовился уже с третьего курса в аспирантуру, оставалось к пятому определиться, в Академию наук или при университете. Но чем ближе был диплом, тем мне становилось всё скучнее. Не то чтобы я разочаровался в филологии. Но... Остыл, что ли. Ушел запал. Что немаловажно - с первого курса я печатался в разных газетах. И в разных жанрах - от новостной заметки, фельетона до культурологической рецензии и репортажа с места событий. Кругозор и мобильность работали на меня, как зачетка на филфаке) Я не мог тогда четко сказать, что вот, да - стану журналистом. Но интуитивно и сердцем чувствовал: творчество, филология никуда не убегут, а вот журналистика - это то, от чего сложно убежать мне. Да я и не бежал. Плюс элементарно включил конъюнктуру и мозги: у меня была хорошая, даже отличная подработка. Будучи студентом, на гонорары из разных изданий я вполне мог производить впечатление на барышень) И быть гусаром с друзьями))) "Это уже вполне себе хлеб и работа!" - говорил себе я, сочувственно поглядывая на товарищей, которым светила школа или кафедра.В общем, с журналистикой срослось)

 

Марина: Оставим журналистику, давайте поближе к творчеству.

Андрей, при подготовке к интервью, я знакомилась с Вашим творчеством. Знаете, Вы представляетесь мне художником, который наносит на полотно мазок за мазком. Вы очень поступательно вводите читателя в свой текст, рисуете антураж, постепенно разворачиваете перед ним тему. В Ваших стихах много описательного. Скажите, у Вас это получается само собой или Вы, из каких-то соображений, намеренно так выстраиваете текст? Я, конечно, прочла не все стихи, но немало. И в стихах «Королева Марго», «Я помню этот день до мелочей...» и других это так.

Расскажите, как рождается Ваше стихотворение. Как приходит замысел? Когда Вы начинаете писать стихотворение, Вы знаете финал?

 

Андрей: Да уж! Эти вопросы в духе "из какого сора..." - из разряда вечных))) Наверное, у большинства поэтов так: дайте мне строчку, а там уж я вам наворочу! У меня так и есть. Выстреливает в мозгу образ, слово, строка, фраза - и несет, как сына турецкоподданного) Но это в идеале, если действительно несет. Как правило, после ниспосланной откуда-то затравки начинается работа. Ясное дело, со всеми мучениями, нервами, перекройками... Я не плодовитый автор. Могу написать стих за пару часов, а могу месяц вынашивать. Конечно, для меня в поэзии много метафизики. Читаешь классных авторов, в том числе на Поэмбуке, и пучишь завистливо и недоуменно, как тот Ватсон, глаза: но, черт возьми, как?! Такая реакция бывает и на свои произведения. Не в смысле самолюбования, здесь стойкий иммунитет). А в смысле непонимания, как оно вот на выходе всё так выстроилось и завершилось. И даже нашло в ком-то отклик... Что до нарративных стихов - то здесь, конечно, работают на полную катушку личные опыт и наблюдения. Мы с моим лирическим героем если не сиамские близнецы, то крепко спаянные родные братья) И еще. Для меня очень важно читать поэзию. Много читать. До тошноты) Классиков, современников, друзей, коллег... По моему глубокому убеждению, коль уж ты пишешь стихи и позволяешь себе и другим считать себя поэтом - ты просто обязан в литературных процессах быть в плотной теме. Это раз. А два - цепляющее чужое творчество вдохновляет. Меня по крайней мере часто. Что-то начинает искриться в области солнечного сплетения. И чужое хорошее стихотворение - спичка, электрический разряд.

 

Марина: Скажите, Вам доводилось с программой своих стихов выступать перед аудиторией? Если « да», скажите, Вы чувствовали обратную связь, или это был только монолог?

 

Андрей: Да, доводилось. И неоднократно. Особенно часто - в филфаковскую пору. На факультете в конце первого курса мы с ребятами-филологами, парочкой историков и даже одним "международником" затеяли литературное объединение " Восьмая вышыня". (По-русски - Восьмая высота) Ладили самиздатовскую газету, проводили разные акции, выступали на факультетских и университетских вечерах, в школах и библиотеках. В плане разброса талантов и стилей это было, конечно, мухи, мёд и пчелы, простите))) Но нам хотелось публичности, славы, девичьей любви и зависти конкурентов в деле завоевания этой любви!)))И мы всё это имели - как нам тогда казалось, в космических масштабах) Про нас писали, говорили и однажды даже показали в специальной передаче по телевизору! Это был триумф! А когда нас стали упоминать в лекциях по современной белорусской литературе преподаватели - от нас стало исходить сияние, глаза наши излучали потусторонний свет...Тогда мы не думали, что наша юношеская забава - капля в море по сравнению с "мировой революцией") А выступления - это да, интересный и знатный опыт. Обратную связь я чувствовал, безусловно. Особенно, когда по коридорам филфака за мной бежали девушки и утирали слезы кружевными платками...))) Нет, на наши выступления приходили подготовленные люди. Филфак же! Фанаты поэзии, часто педагоги. Были и, что называется, ребята и девчата с улицы) Не освистали ни разу. Помню, я использовал такую фишку: читал стихи с листков и одновременно эти листки разбрасывал со сцены. То есть вроде посыла: это все принадлежит вам, берите,кайфуйте и храните для истории))) Где только этого китча нахватался?)Но публика принимала душевно)

 

Марина: А теперь Ваш массовый читатель, он какой? Вы могли бы его описать? Кто он по гендерному определению и возрасту?

 

Андрей: Ох... Чтобы предметно судить о массовом читателе, надо много и регулярно публиковаться) А продвижение стихов сегодня, сами понимаете, проблема и потреба та ещё) Но если отвлеченно... Понятно, что на какую-то определенную аудиторию я не ориентируюсь. Было бы грустно являться Стасом Михайловым для разведенок, Киркоровым для тетушек или Шевчуком для ностальгирующих рокеров. Равно как и Тимой Белорусских для тинейджеров. Что, впрочем, неплохо в чём-то, но не грозит))) Поэтому хочется быть любезным хорошему и разному народу и чувства добрые в них чем-то и как-то пробуждать) А как на деле...Ну вот пример. Мои стихи очень нравятся моей шестнадцатилетней дочке. Я прямо расту и набираю авторитет в её глазах, смотрящих на мир совершенно иначе, чем мои в её возрасте. Мои друзья по жизни и работе причислили меня к лику святых и называют любимым поэтом))) Им от тридцати до пятидесяти, и они разных полов и призваний. Родители, давние пенсионеры - мои впооне себе поклонники. Но ведь это все пусть разные срезы, но довольно субъективно, правда? Эти люди любят меня лишь в какую-то там очередь как поэта) И в этом смысле мне очень важно обретаться на том же продвинутом и демократичном Поэмбуке. Здесь я вижу реакцию. Разную, что прекрасно. Персональная страница, конкурсы - это возможность действительно сформировать о себе мнение, как о поэте. Может, неокончательное. Некатегоричное. Но вполне объективное и конкретное. На Поэмбуке мне интересно и полезно. Хотя я очень стараюсь не врастать корнями в глубинные почвы сайта и тесное общение в личках) Боюсь потерять объективность и свежесть восприятия. А здесь это раз плюнуть - замечательные авторы и люди. Без подхалимажа, не подумайте)Разве что чуток)

 

Марина: Скажите, у Вас бывает так, что Вы сказали читателю всё что хотели, но остаётся ощущение того, что мысль выражена недостаточно убедительно, что Вы не дожали до нужного градуса, что слова подобраны приблизительные?

 

Андрей: Не сочтите за позу или зашкал самомнения - но, пожалуй, нет. Это что касается смыслового плана. Да и градуса, наверное, тоже. А вот техническая сторона, исполнение - это да, здесь редко бывает полное удовлетворение. И это, согласитесь, неизбежно и правильно. Хотя знаю авторов, которые гранят произведения годами, даже радикально переписывают - и на выходе убивают роскошные тексты. Постулат "лучшее - враг хорошего" тоже актуален во все времена.

 

Марина: Как Вы думаете, когда автор говорит от первого лица, обязан ли он быть предельно честным или вымысел все-таки допустим? Где грань между ложью и фантазией?

 

Андрей: Честность, конечно, приветствуется. По моему мнению, от предельной откровенности с собой и читателем стихи в разы выигрывают. Но это выбор автора - стоять голышом на площади, прикрыться простынкой, покрикивать с застекленного балкона или разрешать подглядывать за своей жизнью и миром личных переживаний максимум через замочную скважину. Но и вымысел, безусловно, допустим. На то и существует концептуальное понятие "лирический герой". Творчество - это ведь и сублимация, и способ реализации фантазий и желаний. И возможность, в меру одаренности и душевной организации, прожить другую, параллельную жизнь. Реализоваться в ней. Загубить порой. И тэдэ. Грани нет. Настоящая поэзия не бывает лживой. Потому в стихах больших и талантливых поэтов столько разных во всех смыслах людей узнают себя и свои жизненные коллизии, передряги, терзания... А ещё поэзия - прекрасный инструмент мести. Человек, наделенный даром облекать в слова чувства, мысли, эмоции - такой опасный фрукт! В своем творчестве он способен крутым замесом отомстить какому угодно обидчику - неверной любимой, врагу, диктатору, конкуренту) И месть эта страшна независимо от градуса - и холодная, и горячая) Последствия ее порой - на века! А в случае чего всегда можно сослаться на законы жанра. Лирический герой ведь!)))

 

Марина: Скажите, насколько стихосложение - это важно для Вас? Можно ли сказать, что это есть, ну и хорошо, а не станет, ну Бог с ним. Или это важнее работы, и вообще, «не станет этого - впору умереть»?

 

Андрей: Ну, касательно "умереть" - не знаю) Но если бы для меня написание стихов являлось просто способом заполнения досуга или конъюнктурой - я бы не набрался наглости умничать и павлинничать перед вами))) И вряд ли был бы вам здесь интересен. "Можешь не писать - не пиши" - помните? Я не могу. И не хочу "мочь" не писать. Само собой, от творческих затыков никто не застрахован. Случаются они и у меня. Порой продолжительные. Но стихотворцы, наверное, поймут, какая в эти периоды нападает ломка. Если она обостряется - жди скорого вдохновения.

 

Марина: Мы с Вами в стране, которая переживает сложные времена. Если бы не жертвы, я назвала бы эти времена интересными. Вы верите, что для появления гениальных произведений и талантливых творцов непременно необходима эпоха перелома, смуты и страданий? Как вы считаете, это так?

 

Андрей: Вот задумался ненадолго... Именно так! Даже глубокие тонкие лирики плодятся на изломных, грозовых периодах. На общем эмоциональном пожаре, на постоянных метаниях, адреналинныхвбросах-- и про любовь, цветочки и деток в панамках напишешь надрывно, на пределе. Что говорить о борцах по жизни, диссидентах поневоле? В этом смысле нам... хм... крупно "повезло". Беларуси, Украине, России... Здесь не бывает штиля. Для художников - просто эмоциональный духовный эдем какой-то. Или, скорее, чистилище дантевское. А хочется иногда пожить жизнью какого-нибудь беззаботного люксембуржца или санмаринца) Хотя с нашей внутренней программой и привычкой видеть покой только во сне - заскучали бы быстро и завыли б от тоски) Творческий застой так точно гарантирован был бы)

 

Марина: Вы верите в заложенную внутреннюю программу? В таком случае, как Вы думаете, человек обретает опыт, потому что он умён или он становится умён, потому что наращивает опыт?

 

Андрей: Ну... Я верю в предназначение. Главное - найти это самое дело жизни, реализовать талант. Не пройти мимо самого себя, что есть самая большая трагедия для человека. А если мимо - то смертный грех, преступление, суровый высший суд, иначе никак!))) Конечно, Бог и природа насыпают людям по-разному. Но я так же, как в предназначение, верю и в саморазвитие. Даже простенький суп нельзя сварить без целеустремленности))) Ищущих и рвущихся из всех сухожилий Бог выделяет. И всегда переиграет - если увидит, что в этом есть резон. А резон определяем мы. То, что называется - надейся, а сам не плошай. Но с опытом, конечно, не договоришься. Он не появляется из ниоткуда. Он первичен. Всё через него, через шишки и через плюшки. Природный ум и саморазвитие, само собой, позволяют смикшировать удары, испытания, не поймать "звездочку", не тормознуть на легко достигнутом. Но зрелый ум - это спайка с опытом. И умение этой спайкой пользоваться.

 

Марина: «Имей мужество пользоваться собственным умом» - Иммануил Кант.

У Вас, Андрей, всегда хватает мужества? Или Вы зависите от мнения окружающих и подстраиваетесь под чужое настроение?

 

Андрей: Глупо отрицать, что чужое мнение совершенно не имеет для меня значения. Но значение это дозированное. Скажем, в творчестве, литературе и журналистике, я очень даже прислушиваюсь и к критике, и на похвалу реагирую. Хочется верить - адекватно. Во всяком случае, до неприкрытых конфликтов не скатываюсь никогда. Равно как и нимба над головой вместо шляпы не ношу. При этом, как правило, продолжаю гнуть собственную стилевую и смысловую линию, с учетом обратной связи. А вот по жизни... Могу быть абсолютно бескомпромиссным. Упертым как баран) Даром что по зодиаку - Овен))) Но это там, где дело касается принципиальных убеждений. Один из моих лучших друзей, увы, ушедший от нас, любил повторять: в жизни меня заботят три вещи - здоровье близких, мои камни в почках и мои принципы. Камней у меня, слава Богу, нет) А вот принципов - навалом.И в их отстаивании я страшен и нерушим) Причем не считаю это исключительно положительным свойством натуры. Ну, уж как есть... И да, ремарка: никакая упертость и принципиальная убежденность не работает в общении с дочкой. Алеся, как и ещё несколько родных людей и близких друзей, могут вить из меня веревки. И щедро пользуются моей зависимостью от любви к ним))) Особенно женщины!

 

Марина: А как Вы относитесь к себе? Вы себя любите? Легко ли Вы себя прощаете, или Вам свойственно самоедство?

 

Андрей: Себя я... Скажем так - уважаю. Но самоедство - это вы прям в "яблочко". Я способен многое простить людям. Даже врагам. А вот себе выставляю такие счета, что гамбургский отдыхает. Это больная тема. Граничит с паранойей. Я боюсь совершить тяжелые ошибки. Потому что даже за некритичные пожираю себя изнутри нещадно. Американский девиз: причины собственных неудач ищите в себе. Я под ним полностью подписываюсь. И порой мне кажется, что это прямая дорога к психотерапевту))) Ведь случаются в жизни обстоятельства неодолимой силы, бесовские и такие свойственные человеку искушения и слабости. Бывает предательство и злой умысел. А вот поди ж ты - виновен сам, и баста. Не умею выносить себе оправдательных приговоров.

 

Марина: А Вы могли бы рассказать о своём поступке из прошлого, о котором Вы очень жалеете? Что Вы запретили себе навсегда?

 

Андрей: Я отвечу пунктирно - не хочется слишком "раздеваться". Корю себя, что не оказался рядом с товарищем, когда он умер - один, в пустой квартире, на моральном надломе и проклятом очередном срыве... Не почувствовал я, что счет шел на дни, не помог выбраться... Жалею, что был слишком категоричен с некоторыми дорогими людьми. Рубил с плеча, не оставлял шанса. Возможно, они этого заслуживали. Но ведь и я не высокий арбитр. И мне без них плохо... А запреты.... Даже не знаю. Навсегда - это же так радикально)

 

Марина: Существует суждение, что человечество «выгорает». И живопись далеко не рембрандтовская, и архитектура не растреллевская, и музыка не моцартовская.Что в любом виде искусства (включая литературу) нет того масштаба, который был присущ прошлым векам.

Отсюда несколько вопросов. Первый – согласны ли Вы с этим? Второй - можно ли это объяснить всеобщим падением спроса на такой уровень (что если будет нужно, сможем и мы). Третий – ушедшее с планеты человечество оставило нам роскошное наследие, а мы не имеем самой примитивной базы воспитанности художественного вкуса, чтобы понять ценность и насладиться восприятием, где уж тут перенять школу и продолжить держать высший класс?

С чем Вы согласны, а с чем - нет?

Андрей: Как по мне - гуманитарная деградация человечества очевидна. Нравственная - и подавно. Миром рулит технический прогресс, цинизм, конъюнктура, эгоцентризм. Усредненный современный человек мне омерзителен в своем псевдонигилизме, псевдовсезнайстве. В непринужденномотметании всего, что нельзя положить в карман, кубышку, закрома для последующей конвертации в бытовой комфорт. Какой Моцарт с Растрелли? Это как в анекдоте: - Жалуешься, что мы не разговариваем о культуре? А ты Рембрандта читала? - Нет. - В койку! И это не смешно. Про роскошное наследие, падение спроса на высокое, признанное искусство, отсутствие вкуса - всё, безусловно, верно. И масштабы катастрофы угнетают. Понимаете, сейчас я не вижу предпосылок для рождения авангардных направлений. А ведь в каждом веке всплесков альтернативы, андеграунда - и значимых! - наблюдалось не один и даже не два. Что скажет XXI столетие? Не знаю. Но подозреваю, ничего культового. В музыке - усовершенствование технологий, цифровых и электронных изысканий? Допустим. А в литературе? Изобразительном искусстве? Дай Бог, чтобы случались качественные повторения, эпигонские упражнения. Но для этого нужна та самая база, которая мало для кого представляет нынче ценность и трамплин. Современные авангардисты с нарочитым пренебрежение пляшут на костях классики. Ну, это нормально, и такие пляски я даже люблю. Но ведь они либо незнакомы даже с классическим авангардом, либо в своем потешном дубляже авангард совсем не двигают. Им лень изголяться. На выходе получаем очередную навозную кучу в музее, инсталляцию "Туалет не работает", пенис на лбу или разводы краски на боках дохлой коровы. В двадцать лет мне это заходило на "вау". А теперь на "ну-ну". Скучно...

 

Марина: У Вас бывало так, что беседа с очень значимым для Вас человеком кардинально меняла Ваш взгляд, и Вы отказывались от какой-то убеждённости или, наоборот, проникались идеей?

 

Андрей: Знаете, концептуальные взгляды, убеждения, принципы, идеи засели во мне давно и прочно. И вряд ли когда-либо я от них отрекусь, хорошо это или плохо) Но авторитеты в моей жизни, конечно, были и есть. Если навскидку - известный белорусский журналист Сергей Новиков, мой учитель и дорогой для меня человек. Восхищаюсь стойкостью, силой духа и моральной чистотой политиков Павла Северинца, Миколы Статкевича, которые сейчас в очередной раз сидят в тюрьме. Уважаю прекрасного писателя и публициста, человека широченной эрудиции и потрясающего кругозора Виктора Мартиновича, знакомством с которым горжусь. Их мнение по разным вопросам для меня весомо. А в чисто житейском плане искренне прислушиваюсь к родителям и близким друзьям. Хоть иногда и не подаю виду - чтоб не подавили морально)))

 

Марина: Андрей, как Вы думаете, в наше время, когда пишут все, кто выучил алфавит, возможность самопубликации и отсутствие всякой цензуры - благо? Или происходит глобальное замусоривание литературного пространства, в котором стоящие тексты отыскать всё трудней и трудней?

 

Андрей: Марина, вы сами всё озвучили. Мне остается только согласиться и погрузиться в тоску) Я сам когда-то митинговал "долой цензуру" и готов это делать всегда. Но не до такой же степени дискредитировать литературу, журналистику да вообще всё мозготворчество! Выбор космически велик - читай, не хочу, лопать пространство всемирной паутины. Только вот ваша суровая правда: попробуй не подорвись на этом информационном поле на коровьей мине, если эти мины повсюду в радиусе полушага. Попробуй отыщи на городской свалке малахитовую шкатулку или хотя бы серебряное колечко, если в горах мусора и милую симпатичную стекляшечку найти проблема. А ведь они есть - и шкатулки, и колечки, и стекляшечки с бусамине для папуасов.Каким прибором обнаруживать их среди завалов хлама - не знаю. А молодым? Интуитивно разве что. И ведь самое обидное, что процесс обнаружения отнимает уйму времени, которого всегда мало. И у молодых тоже, хотя они этого до поры не замечают. А на советы "большунов", как правило, плевать хотели - как и мы когда-то) Сасныетянки и годные куны - так они себя сейчас называют. Какие там наши клёвые чуваки с чувихами!)))

 

Марина: Андрей, а Вы не становитесь брюзжащим на молодёжь старым пнём? Разве мы с Вами 30 лет назад не слышали: «Ну и молодёжь пошла! Да мы, да в их годы…». Давайте попробуем отыскать в них хорошее. Отсюда вопрос: Андрей, чем они лучше нас?

 

Андрей: За брюзгу и старого пня ответите!))) Хотя тянки и куны именно так нас и воспринимают - обрядись ты хоть в кеды да драные джинсы с кепкой бомбер). Так было, есть и будет. Но давайте для начала порадуемся за незаплесневелых нас. Тех, кто с перекошенными физиономиями не тычет в молодежь скрюченными пальцами и не дубасит их по загривкам палками для скандинавской ходьбы. Мол, и это для вас, дегенератов, мы набивали бурты миллионами тонн лучшей на планете бульбы и нагуливали сало на боках самых жирных свиней, возводили "Минск-Арену", Национальную библиотеку и президентские дворцы с резиденциями? Хочется верить, что мы не такие. В смысле, не все такие) Конечно, молодежь у нас крутая. А отличается от нас тем же, чем мы отличались от наших "предков" - молодостью))) С прилагающимися к ней борзостью, продвинутостью, мобильностью. Ну и здоровым пофигизмом, конечно. В котором не так уж много вреда, тем более это, как правило, временные понты и позёрство. Впрочем, относительно пофигизма сегодня можно спорить. То, что мы увидели и видим сейчас на улицах и во дворах белорусских городов - это подвиг, который в первых рядах вершат молодые люди - образованные, креативные, храбрые. Невероятные!

 

Марина: Мы с Вами соотечественники. Я знаю, что не могу с Вами обсуждать ситуацию в нашей стране, но и обойти её совсем тоже не могу. Поэтому я не прошу Ваших рассуждений, я не спрошу, что Вы думаете. Но мне интересно, что Вы чувствуете? Боль оттого, что пролилась кровь, или некоторое воодушевление оттого, что раз платится такая цена, значит, близки перемены?

 

Андрей: О тотальном мордовании, унижении и геноциде белорусского народа сказано и будет сказано миллионы слов, написаны тысячи текстов. А внутренние ощущения... Мы все сейчас находимся на эмоциональных качелях. Воодушевление, запал, самые смелые устремления и надежды сменяются глухой злобой, депрессией, внутренней эмиграцией. И наоборот. В таком морально и физически затратном режиме мы живём с лета прошлого года. И пока невозможно прогнозировать, сколько проживём ещё. Но знаете... Осенью в камере изолятора в Жодино ни меня, ни тех, кто был рядом на "сутках" ни на минуту не покидала уверенность, что все перемены, которые диктует время, неизбежны и скоры. Не покидает она и сейчас. Спросите у любого из более чем тридцати прошедших через аресты и штрафы тысяч. И у тех, кого это не пугает.

 

Марина: Мне не нужно спрашивать: я из их числа.

Ну и в завершение, Андрей, процитируйте самое Ваше любимое (самое точное на ваш взгляд) выражение.

 

Андрей: Любимых выражений, как и стихов - не счесть. Поэтому ретранслирую то, что сиюминутно выстреливает в мозгу. И в общем актуально сейчас для меня и некоторых моих близких товарищей. Вот такое: "Лучше иметь врагом хорошего человека, чем другом - подонка". Думаю, в комментировании нет нужды.

 

Марина: Андрей, я благодарю Вас за откровенность и уделённое мне время.

 

Андрей: И вам - за возможность какое-то время не мешки таскать, а выговориться))) Это было душевно и интересно! І таму - шчыры беларускі дзякуй!

10.02.2021г

 

Я ПОМНЮ ЭТОТ ДЕНЬ ДО МЕЛОЧЕЙ...

 

Я помню этот день до мелочей...

У нас тогда с тобой совпали Пасхи.

Мы накупили булок и свечей,

чтоб каждый, хоть немножечко, но спасся.

 

Старушек храмный выводок тесня,

честной народ с восторгом православил,

косясь на иноверного меня,

крестившегося против общих правил.

 

Я смирно слушал истовую нудь

поповского молельного стендапа

и понимал, что в принципе — не суть,

кто круче, патриарх иль римский папа...

 

Смеялась в лица улицам весна

и новые сулила прегрешенья.

А нам хотелось красного вина,

чтоб белыми казались отношенья.

 

Был свет, а мы искали, где темно,

разлучным знаньем множили печали.

И в грязном зале глупое кино

нам санкцию давало на молчанье...

 

Свершая наш голгофный путь домой,

мы за руки, как за углИ, держались.

И поздним снегом серный город твой

всё христорадил, всё давил на жалость...

 

Еще был вечер. Всё, как у мирян:

какой-то стол, о чём-то разговоры...

И мне вдруг захотелось бить стакан,

напалмом жечь задернутые шторы,

 

кричать, что нас не держат якоря,

крушить твой мир, трясти тебя за плечи...

Но чай дымился. Всё, как у мирян:

лампадка, пироги... Пасхальный вечер.

 

...Уже под утро, отыграв ходы

уверенно, как шахматные профи,

ты засыпала, полная беды,

я просыпался, полный катастрофы.

 

Ты жалась к стенке, слыша звон ключей,

летевших вороньем на край постели...

Я помню этот день до мелочей,

когда воскреснуть мы не захотели.

 

Алесько Андрей