Dr.Aeditumus

ДИАЛОГ ПЕРВЫЙ. О умиротворении.

 

– Чего ты от меня хочешь? Свести меня с ума?

– Конечно, нет.

– Ты считаешь меня сумасшедшей?

– Я этого не говорил.

– Тогда чего ты добиваешься?

– Ты неверно ставишь вопрос. Моё желание не ищет твоего, того, что ты можешь дать мне. Это не от тебя, а для тебя.

– Ну и?

– Я не хочу, чтобы ты заблудилась.

– Этого не произойдёт.

– Как знать, может, и нет, а может быть, да. Есть реальность, а есть то, что нам хотелось бы иметь как реальность. Но чтобы это стало реальностью, необходимо что-то делать, а не мечтать. И есть ещё то, что реальностью никогда быть не может, или уже, или вообще. Туда нам входить не следует, иначе мы заблудимся, и будем жить в этой иллюзии, полагая, что это – действительность.

– Это безумие?

– Возможно, я не знаю, что такое безумие, у меня, кажется, нет этого опыта, и я не знаю, что ты называешь безумием, не знаю, зачем ты всему ищешь название, зачем тебе вообще нужны слова.

– Я хочу знать истину.

– Но разве слово и истина – это одно и то же? Разве истина может заключаться в словах, или слово быть истиной?

– А как же ещё?

– Истина одна, а слово многозначно. Как одно, единое и единственное, самотождественное и неизменное может быть тождественно многому и разнообразному, появляющемуся, развивающемуся и исчезающему, и как слово, именующее непостоянство и многообразие, может стать именем Истинно Сущего? Отбрось костыли слов, это опора больного, увечного ума. Очисти смысл от чешуи и скорлупы формы, ибо внутри сходных оболочек может помещаться весьма различное содержимое, а непохожие одеяния могут скрывать одно и то же лицо.

– Но я не умею мыслить иначе. Как мне ещё приблизиться к пониманию вещей?

– Ты не мыслишь, ты думаешь, пытаешься своими силами и посредством собственных рассуждений, из материала непосредственных данных, точнее данных чувственного восприятия, ибо непосредственное – это нечто иное, это сверхчувственное, духовное, божественное, – на основании своего ничтожного жизненного опыта, – пусть бы он даже включал всю сумму знаний и опыта всего человечества, – опыта невыразимо убого в сравнении с необъятностью предмета своего познания, выстроить здание, которое уже существует и которого ты не в состоянии охватить ни взглядом, ни мыслью.

– А ты предлагаешь сидеть у разбитого корыта своего несчастного существования, раздирать на себе одежды отчаяния и посыпать главу пеплом бессилия?

– Разумное предложение, но я говорю не об этом. Мысль – не принадлежность личного существа, но общее свойство нашей природы, предельно близкое той мысленной Сущности, Которая является источником и нашей мысленной силы, и вообще всего нашего бытия. Ergo, оставим на время пе-пел и рваные сорочки, отложим потуги самомнения и, преисполнившись смирения и любви, потщимся очистить свой ум и своё сердце от помыслов телесного существования и страстей, находящих свою причину в нашей собственной плоти, в соблазнах мiра и в злых делателях, падших духах, всевающих семена плевелов самообольщения в землю гордости и самозабвения нашей своевольной и упорствующей в погибельных заблуждениях души.

– Что это значит?

– Это значит: «Дай место Богови», то есть позволь Истинному Мыслящему Существу дать тебе истинную мысль о сущем, о том, что суть в подлинном бытии и о том, что реально существует, о том, каково истинное происхождение и предназначение сущего, и каков подлинный образ его существования.

– Тебе не кажется, что мы начали «за здравие», а кончили «за упокой»?

– Нет, всё с точностью до наоборот. Мы ещё только пытаемся научиться отделять одно от другого, отличать призывающее души умерщвлённых к свету животному от окутывающего разум живущих сенью смертной.

– Скажи, наконец, что-нибудь ясное и понятное, и закончим этот разговор.

– Хорошо. У реальности нет ни вчера, ни завтра. Реальность неделима. Ты обязана совершить выбор, но твой выбор уже известен. Всё уже предопределено, предназначено, но ничто не предрешено. Над тобой довлеет закон и необходимость, но твоя свобода всегда остаётся неприкосновенной. Ты можешь погибнуть, но никто и ничто не имеет силы и власти тебя погубить. Ты должна достигнуть блаженства, но у тебя нет для этого ни сил, ни средств, ни знаний. Ты свободна, но у тебя есть обязанности, уклонением от которых ты теряешь свою свободу. Твоё бытие безусловно, но ты пребываешь ограниченной условиями своего существования. Твоя сущность двойственна, но каждое твоё действие однозначно. Не выходя из границ возможного, ты движешься к недостижимому. Погружаемая в суетное, вожделеваешь упокоения в неизменности. Одариваемая желанным покоем, соскальзываешь в суету тленного мiра, в поток его страстей, смятения и треволнений; раскаиваешься, и без конца повторяешь всё с начала. Это твой путь, иного тебе не дано. Прими себя такой, какая ты есть, но не ради покорности настоящему, а ради приобретения подлинного, которое предназначено тебе от начала, но требует ныне твоего усилия и произволения.

– Это ты называешь ясностью?

– А кто тебе сказал, что ясное лучше, чем смутное, и понятное лучше, чем гадательное? Требования рассудка противны желаниям духа, но первый преходитъ, а второй вечен. Выбирая лучшее, не оглядывайся на общепринятое, устремляясь к высшему, не тащи с собой груз истин плотского разума, ибо это путы для ума, восходящего к невещественному, обращающие в соляной столп тех, кто не в силах отрешиться от своего тленного имущества.

– Теперь мне ясно, что тем лучше, чем туманнее и непонятнее, а все беды от разумного и очевидного.

– Если не обращать внимания на привкус ядовитого и саркастического, то в целом твоя мысль верна, и поскольку нет ничего хуже чётких и окончательных формулировок, то примерно это я и хотел тебе сказать.

– В моём уме не осталось от нашей беседы ни одной мысли, лишь одни смутные ощущения и какое-то томление то ли ожидания, то ли ускользающего воспоминания. Такое чувство, будто у меня из под ног исчезло то, что всегда было твёрдой, надёжной и незыблемой опорой, и я на грани паники, но мучительно не желаю предпринимать какие-либо действия, напрягаться ради поиска нового пьедестала, который избавит меня от ужаса этой внезапно разверзнувшейся подо мной бездны.

– Будем считать, что я достиг цели предпринятых мной усилий.

– Не нахожу слов для изъявления моей признательности.

– И не нужно, сэкономь силы для предстоящих тебе трудов.

– Благодарю за заботу.

– Не за что, мне всегда приятно помогать ближним избавляться от чувства ложного благополучия и опасных для их бессмертной души иллюзий.

– Bye-bye.

– See you late.