Александр Таронский

Умным был человеком мой папа, его все любили и уважали, а энергия у него была страшная. Вот поэтому, хотя он ел 7-8 раз на дню, плюс ещё три раза ночью, потому что мог всю ночь работать над своими статьями, а потом вместо отдыха тут же завертывать два-три вареных яйца c зеленью в божественный армянский лаваш и есть с величайшим первобытным наслаждением, но всё равно оставался худющим...

И вечно были претензии к моей маме:" Дуглас, ты, наверно, плохо следишь за Геворгом, он какой-то тощий у тебя?"

Бедная моя мама, к тому же честная и наивная, тут же отвечала своим "обидчикам", вернее, "обидчицам":

- Если дети мои едят одну тарелку супа во время обеда, то мой Геворг сразу - три, просто у него не организм,а механизм, он ест и ночью три раза, просто у него - волчья порода(гилу сорт), он никогда не может набрать вес, хотя в день получает не меньше 5000-6000 килокалорий, - и так это серьезно объясняла с обидой в голосе, что невозможно было ей не верить... Бедная моя мама...

Но случилась трагедия - мой папа впервые в жизни потерял аппетит! И вот как это случилось...

Был у отца троюродный племянник Липсир, крупный, как волкодав и патриархальный как прародитель армянский Айк. Жил в глухом армянском Гукасянском районе, где зима была всегда страшнее сибирской. Приехал на 60-летие отца, и долго целовался с отцом с ностальгической западноармянской слезинкой в глазах. Я заметил, что так щедро могут целоваться только наши западные армяне, эти гюмрийские и ереванские мужики целуются, как шестнадцатилетние инфантильные чахоточные девственницы. Вот почему и наших мушских армян они раньше звали курд-мшецы, дикие курды-мушцы.

Так вот сидит папа у нас дома, играет со своим любимым племянником в нарди, бросает молниеносно зарики (он играл с космической скоростью) и заодно спрашивает:

- Липсир джан, сколько у тебя детей уже народилось?

- Четверо, дядя Геворг.

- А сколько комнат в твоей квартире?

- Две комнаты.

Тут папочка мой уже вспылил, даже остановил игру и говорит грозно:

- А чего ты молчишь, дурачок? Это у вас в районе волков больше, чем людей. Чтобы мой племянник, огромный, как медведь, который не входит легко в нормальные двери, с четырьмя детьми жил в двухкомнатной квартире... Умру со стыда! Кто у вас там 1 секретарь райкома? Я ему уши отрежу и повешу на носу, если он тебе в течение недели не даст четырехкомнатную квартиру.

- Арарат Двинович Гомцян.

- Хорошо, Липсир, слушай меня, племянничек, ты меня рассердил, я с тобой нарди сыграю уже только в твоей новой квартире. Запомни счет: 1:1.

Проводили Липсира, папа решил у меня оставаться, чтоб рано утром сразу и поехать в райцентр Гукасян(ныне этот район называется Ашоцким, ибо нельзя называть целый исторический район именем армянского двадцатилетнего пацана Гукаса Гукасяна, якобы руководившим Майским восстанием 20 года против дашнаков и поплатившимся жизнью.)

Поговорил я с водителем автобуса, чтоб он папе дал самое лучшее место, в кресле рядом с собой, побежал купить на радостях для папы самый редкий и вкусный сорт армянского винограда "гаран дмак" (шкура ягненка). Но вот вхожу на кухню, сидят мой папа и Анушик, тогда четырехлетняя, поставили перед собой огромную вазу с виноградом, оба с закрытыми глазами и вкушают виноградинки, кидая их запросто в открытый рот. Я чуть не прыснул со смеху, подозвал и Луизочку свою. Спрашиваю у Анушик:

- Доченька, это ты почему ешь виноград с закрытыми глазами?

- Дедушка Геворг научил, папа. Он говорит, когда так ешь виноград, запоминаешь вкус на целый месяц, - да и отец тут же запатентовал эту истину..

Так радостно стало на душе, что в дальнейшем я и Луиза тоже так вкушали виноград, считая это новым эстетическим проявлением разгорания человеческого аппетита.

Вечером подарил я отцу и новый исторический роман классика Серо Ханзадяна "Говорите, горы Армении..." Это примерно армянский вариант романа Франца Верфеля "40 дней Муса-дага", сказав, что этой книги ещё нет в книжных магазинах, на складе только что получили из Еревана.

Проводил рано утром папу, как раз автобус ехал через наш проспект Ширакаци, тут же водитель подложил для папы ещё спецподушку и папа гордо сообщил всем, что это друг его сына.

Ровно 45 километров до Гукасяна. Договорились, что папа заедет к нам, ибо Луиза готовилась приготовить любимую им толму - армянские голубцы.

Только приехал папа мой к пяти часам, усталый и недовольный, сели за стол, тут же Анушик притащила виноград, Луиза накрыла стол, только папа грустно ковыряет толму вилкой и отталкивает тарелку. Тут я, Луиза, да и Анушик с нами начали хохотать. Да, это невиданное дело, чтоб мой голодный папа после такой трудной поездки не ел...

А папа серьезно мне:

- Чего смеешься, дурачок, у меня горе, а вы тут комнату смеха открыли.

Ну, я, конечно, посерьезнел, всё-таки отец - суровый человек, его студенты-спортсмены, когда с ним разговаривали, теряли дар речи или за мышиную нору готовы были дать тысячу долларов, лишь бы спрятаться от его взгляда.Спрашиваю культурно у папы:

- Па, а что, дело с квартирой Липсира не получилось? - всё-таки не рискую у него спросить об аппетите, партийный человек со стажем, обидится.

- Да, нет, Ара джан, что это за дело, чтоб не получилось. Беда случилась со мной. Прочитал я по дороге 60 страниц этого исторического романа Серо Ханзадяна. И прямо с книгой вошел к первому секретарю Гукасянского района, моему бывшему студенту. Арарат-то - неплохой парень, только, когда я рассказал по какому вопросу я приехал к нему, он усиленно посмотрел на книгу в моих руках и говорит:

- Товарищ Геворкян, виноват, исправлюсь, завтра же твой племянник получит ордер на четырехкомнатную квартиру, только, прошу, подари мне эту книгу. Ну, пришлось мне отдать ему эту книгу, Что я буду делать, такой книги уже мне не достать..?

Обнял я тут же папу и говорю Луизе:

- Луизочка, срочно принеси папе из холодильника литровое алжирское вино. А ты, папа, выпей пока холодное вино, я тебе сейчас достану эту книгу. Ты можешь 15 минут подождать?

Тут же сел на такси и поехал на городской книжный склад, в центральной части площади. Смотрю, мой друг Гриша, начальник склада,пьяненький и добренький, хочет уже пломбу поставить на дверях, кричу истошно с тридцати метров:

- Гриша, стоп, пломбу пока не ставь! Мой папа потерял аппетит! Срочно, удав, достань из своего сейфа роман Серо Ханзадяна, что хочешь, заплачу!

Хохочет пьяный Гриша, что-то я его ни разу не видел трезвым за последние три года, и тут же снова открывает дверь склада и гундосит пьяным голосом:

-Это как понять,товарищ Геворкян потерял аппетит из-за книги, не верю? Да он может в один присест съесть три поросенка и четырех хорошо прожаренных бройлерных кур.Ха-ха-ха!

Достает из сейфа две книги и с благородством наследника английского престола говорит:

- Ара джан, дарю товарищу Геворкяну сразу две книги за то, что он породил такого достойного негодяя, как ты!

Ну, я тут же чмокнул его в бульдожье ухо, сел на такси и ровно через пятнадцать минут был дома.

Дверь открыли папа с Анушик, я тут же подарил папе книги, и он тут же сказал:

- Ара джан, я никогда не был таким голодным, как сейчас. Давай сядем за стол!

Любо было смотреть, как папа с воодушевлением ел толму, а рядом держал на привязи любимую книгу. А вторую книгу он подарил своему закадычному другу Хачатряну Самвелу, и они ещё целых 5 дней отвечали на звонки желающих хоть на час завладеть этой книгой,и плюс заодно поднимали мой авторитет:

- Нужно будет, наш Араик и вам найдет эту книгу!

Главное, папа больше никогда не терял своего аппетита! До самой смерти!