Чернова

года четыре не слушала радио, современное российское песнетворчество и прочие ужасы нашего городка, обитая в теплом ламповом свете прославленных иноземных старичков, концертных софитах неоклассиков (не всегда иноземных) и во флуоресцентном мерцании мягко плещущегося океана эмбиентов, и сегодня за пять часов дороги (не из Петербурга в Москву, как у некоторый писателей, но в этом направлении) почувствовала себя ведьмой в пыточных подвалах испанской инквизиции. Но мысли на самом деле забавные. Первая – по сравнению с временами минувшими российский попс стал мелодичнее (проницаю сильное влияния интернетов [зачеркнуто] r’n’b-шных составляющих). Второе – в тексты интернеты все-таки проникли и обосновались, от покидающих чат девиц до триллера про одноклассники, где объект воздыханий несчастной лир.героини был залайкан какими-то левыми женщинами, что вызвало у несчастной когнитивный диссонанс. Но я не смеюсь сейчас и не осуждаю. Понимаю, что это – определенная ниша, что отчасти слушать всё это можно только фоном издалека, чтобы слова не воспринимались вовсе, иначе размышления о «спросе, рождающем предложение» вызовут настоящий когнитивный диссонанс. В свете этого кажется крайне глупым вообще нападать на чьи-то стихи и транслировать «свое непогрешимое мнение о том, что есть true-поэзия». Там, в девицах, покидающих чат, тоже стихи, и они в броадкаст по радио, и в них вкладывают реальные деньги, на их фоне – какой-то моветон обрушиваться волнами гневного моря на витиеватые смыслы и глагольную рифму. Такова суть, остальное детали.

 

Но этот пост о другом.

 

Он о том, что наконец-то можно невозбранно открыть зимний сезон кино-балетов, внезапно отодвинутый из-за GoT (хотя, после килотонн аналитики от тех, кого принято называть уважаемыми людьми, относительно GoT беру все свои пренебрежительные слова обратно). Однако, вопреки всем желаниям и хотениям сезон этот не будет посвящен махровому средневековью и скоростному перечитыванию проклятых королей Мориса Дрюона (о, роскошествующая историческая хроника в лицах родом из моего одуванчикового детства). Даже Камелот наряду с классическими Ромеами и Джульеттами пока выбросим в топку, чтобы после, словно легендарного феникса, воскресить из пепла, сажи и золы.

 

Правда, в искренней моей неувлеченности темой какого-либо значимого кино про не-махровое средневековье я не знаю. Кроме упомянутых на ум приходит вольная экранизация Вальтера всея Шотландии «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго», последовавшая за «Стрелами Робин-Гуда» (после просмотра я мгновенно соорудила себе лук из веток и ниток и пошла отстреливать невинных граждан на большую дорогу, вот она, сила искусства в действии). Через много лет после песен Высоцкого была еще Жанна Д’Арк Брессона, но была в контексте веры больше, чем в контексте столетней войны и войны вообще.

 

И раз всякое не-махровое (да и махровое) средневековье – это непременно война (отчаянные времена, отчаянные нравы!), то в некотором ключе можно совместить приятное с неприятным и даже пересмотреть Аджани, то есть, Королеву Марго, ибо кровищи и трупов там тоже – целая улица.

 

Определенно только одно: в зимнем сезоне будет кинотеатр военных действий, и несмотря на безумные предложения от некоторых несознательных старших товарищей в кои-то веки доглядеть советского Штирлица полностью и до конца, смотреть лучше проверенное старое (например, тот же Вальс с Баширом) и невиданное новое (да-да, пусть всё же случится 1917, каким бы он там ни был). В книги пускаться не рискую, но «В окопах Сталинграда» и «Репортажи» возобновим всенепременно.

 

Словом, интересной нам зимы.