Грекова Любовь

Игорь Миронович Губерман --

русский поэт и прозаик, получивший широкую известность благодаря своим афористичным и сатирическим четверостишиям.

Родился 7 июля 1936 года в Харькове. В том же году семья переехала в Москву. Родители Игоря – мать окончила консерваторию, отец инженер-экономист.

По окончанию ВУЗа в 1958 году Игорь Губерман стал работать по специальности. Получая основной доход от труда инженера-электрика, он параллельно вёл активную литературную деятельность.

В 1979 году ему предъявили обвинение в покупке краденых икон. Хоть обвинение и было сфабриковано намеренно, поэт оказался за решеткой на долгих пять лет. Спустя некоторое время в процессе очередных судебных разбирательств, судимость с Игоря Мироновича была снята. В 1988 году семья Губермана решилась переезд в Израиль.

Сегодня Игорь Губерман как и прежде популярен, а его оригинальные четверостишия все так же актуальны.

Он продолжает писать «гарики» и активно гастролирует по всему земному шару. Игорь Миронович женат, его супруга – филолог.

 

1 ПОСКОЛЬКУ НИ НА ЧТО УЖЕ НЕ ГОДЕН –

ТЕПЕРЬ Я ОТНОСИТЕЛЬНО СВОБОДЕН

1- Это враки, что выдохся я,

сочинялись бы книжка за книжкой,

но состарилась Муза моя

и стихи мне диктует с одышкой.

Хоть пыл мой возрастом уменьшен,

но я без понта и без фальши

смотрю на встречных юных женщин

глазами теми же, что раньше.

3- Сейчас, когда уже я старожил,

я верен обывательским пределам —

не то чтобы я жизнью дорожил,

но как-то к ней привык

душой и телом.

Хотя проходит небольшой

отрезок нашей биографии,

хоть мы такие же душой —

нас жутко старят фотографии.

5- Вместе со всеми впадая в балдёж

и на любые готовы падения,

вертятся всюду, где есть молодёжь,

дедушки лёгкого поведения.

Наше время ступает, ползёт и идёт

по утратам, потерям, пропажам,

в молодые годится любой идиот,

а для старости — нужен со стажем.

7- Да, молодые соловьи,

моё былое — в сером пепле,

зато все слабости мои

набрали силу и окрепли.

Я не только снаружи облез,

я уже и душевно такой,

моего сластолюбия бес

обленился и ценит покой.

9- Судьба ведёт нас и волочит

на страх и риск, в огонь и в воду,

даруя ближе к вечной ночи

уже ненужную свободу.

Стал верить я глухой молве,

что, выйдя в возраст стариковский,

мы в печени и в голове

скопляем камень философский.

11- Ходят цыпочки и лапочки —

словно звуки песнопений;

половина мне до лампочки,

остальные мне до фени.

Я дряхлостью нисколько не смущён

и в частом алкогольном кураже

я бегаю за девками ещё,

но только очень медленно уже.

13- К любым неприятностям холодно стоек,

я силы души берегу про запас;

на старости лет огорчаться не стоит:

ведь самое худшее ждёт ещё нас.

Порой жалеть я стал себя:

уже ничей не соблазнитель,

нить жизни вяло теребя,

ловлю конец не свой, а нити.

15- Ближе к ночи пью горький нектар

под неспешные мысли о том,

как изрядно сегодня я стар,

но моложе, чем буду потом.

Стынет буквами речка былого,

что по веку неслась оголтело,

и теперь меня хвалят за слово,

как недавно ругали за дело.

17- Мне забавна картина итога

на исходе пути моего:

и вполне я могу ещё много,

и уже не хочу ничего.

Создался облик новых поколений,

и я на них смотрю, глуша тревогу;

когда меж них родится ихний гений,

меня уже не будет, слава Богу.

19- Годы меня знанием напичкали,

я в себе глазами постаревшими

вижу коробок, набитый спичками —

только безнадёжно отсыревшими.

В последней, стариковской ипостаси

печаль самолюбиво я таю:

на шухере, на стрёме, на атасе —

и то уже теперь не постою.

21- Я огорчён печальной малостью,

что ближе к сумеркам видна:

ум не приходит к нам со старостью,

она приходит к нам одна.

Состарясь, мы уже другие,

но пыл ничуть не оскудел,

и наши помыслы благие

теперь куда грешнее дел.

23- Смешно грустить о старости, друзья,

в душе не затухает Божья искра;

склероз, конечно, вылечить нельзя,

но мы о нём забудем очень быстро.

К очкам привыкла переносица,

во рту протезы, как родные,

а после пьянки печень просится

уйти в поля на выходные.

25- Растаяла, меня преобразив,

Цепочка улетевших лет и зим,

не сильно был я в юности красив,

по старости я стал неотразим.

Вот женщина шлёт зеркалу вопрос

вот зеркало печальный шлёт ответ,

но женщина упрямо пудрит нос

и красит увядание в расцвет.

27- Я курю, выпиваю и ем,

я и старый — такой же, как был

и практически нету проблем

даже с этим — но с чем, я забыл.