Ларионов Михаил


Один из великих

 
22 окт 2020
Иван Алексеевич Бунин.
 
Один из великих мастеров русской лирической прозы, начавший как поэт.
И - какой Поэт!
 
Для меня - безусловно гений.
 
В ОРДЕ
 
За степью, в приволжских песках,
 
Широкое, алое солнце тонуло.
 
Ребенок уснул у тебя на руках,
 
Ты вышла из душной кибитки, взглянула
 
На кровь, что в зеркальные соли текла,
 
На солнце, лежавшее точно на блюде,—
 
И сладкой отрадой степного, сухого тепла
 
Подуло в лицо твое, в потные смуглые груди.
 
Великий был стан за тобой:
 
Скрипели колеса, верблюды ревели,
 
Костры, разгораясь, в дыму пламенели
 
И пыль поднималась багровою тьмой.
 
Ты, девочка, тихая сердцем и взором,
 
Ты знала ль в тот вечер, садясь на песок,
 
Что сонный ребенок, державший твой темный сосок,
 
Тот самый Могол, о котором
 
Во веки веков не забудет земля?
 
Ты знала ли, Мать, что и я
 
Восславлю его,— что не надо мне рая,
 
Христа, Галилеи и лилий ее полевых,
 
Что я не смиреннее их —
 
Аттилы, Тимура, Мамая,
 
Что я их достоин, когда,
 
Наскучив таиться за ложью,
 
Рву древнюю хартию божью,
 
Насилую, режу, и граблю, и жгу города?
 
Погасла за степью слюда,
 
Дрожащее солнце в песках потонуло.
 
Ты скучно в померкшее небо взглянула
 
И, тихо вздохнувши, опять опустила глаза...
 
Несметною ратью чернели воза,
 
В синеющей ночи прохладой и горечью дуло.
 
 
***
...Зачем и о чем говорить?
 
Всю душу, с любовью, с мечтами,
 
Все сердце стараться раскрыть —
 
И чем же? — одними словами!
 
И хоть бы в словах-то людских
 
Не так уж все было избито!
 
Значенья не сыщете в них,
 
Значение их позабыто!
 
Да и кому рассказать?
 
При искреннем даже желанье
 
Никто не сумеет понять
 
Всю силу чужого страданья!
 
КОШКА
Кошка в крапиве за домом жила.
Дом обветшалый молчал, как могила.
Кошка в него по ночам приходила
И замирала напротив стола.
 
Стол обращен к образам — позабыли,
Стол как стоял, так остался. В углу
Каплями воск затвердел на полу —
Это горевшие свечи оплыли.
 
Помнишь? Лежит старичок-холостяк:
Кротко закрыты ресницы — и кротко
В черненький галстук воткнулась бородка.
Свечи пылают, дрожит нависающий мрак...
 
Темен теперь этот дом по ночам.
Кошка приходит и светит глазами.
Угол мерцает во тьме образами.
Ветер шумит по печам.
 
 
ОДИНОЧЕСТВО
 
И ветер, и дождик, и мгла
 
Над холодной пустыней воды.
 
Здесь жизнь до весны умерла,
 
До весны опустели сады.
 
Я на даче один. Мне темно
 
За мольбертом, и дует в окно.
 
Вчера ты была у меня,
 
Но тебе уж тоскливо со мной.
 
Под вечер ненастного дня
 
Ты мне стала казаться женой...
 
Что ж, прощай! Как-нибудь до весны
 
Проживу и один — без жены...
 
Сегодня идут без конца
 
Те же тучи — гряда за грядой.
 
Твой след под дождем у крыльця
 
Расплылся, налился водой.
 
И мне больно глядеть одному
 
В предвечернюю серую тьму.
 
Мне крикнуть хотелось вослед:
 
«Воротись, я сроднился с тобой!»
 
Но для женщины прошлого нет:
 
Разлюбила — и стал ей чужой.
 
Что ж! Камин затоплю, буду пить...
 
Хорошо бы собаку купить.
 
 
РОДИНЕ
 
Они глумятся над тобою,
 
Они, о родина, корят
 
Тебя твоею простотою,
 
Убогим видом черных хат...
 
Так сын, спокойный и нахальный,
 
Стыдится матери своей —
 
Усталой, робкой и печальной
 
Средь городских его друзей,
 
Глядит с улыбкой состраданья
 
На ту, кто сотни верст брела
 
И для него, ко дню свиданья,
 
Последний грошик берегла.
 
 
***
Чашу с темным вином подала мне богиня печали.
Тихо выпив вино, я в смертельной истоме поник.
 
И сказала бесстрастно, с холодной улыбкой богиня:
«Сладок яд мой хмельной. Это лозы с могилы любви».
 
***
Облака, как призраки развалин,
Встали на заре из-за долин.
Теплый вечер темен и печален,
В темном доме я совсем один.
 
Слабым звоном люстра отвечает
На шаги по комнате пустой...
А вдали заря зарю встречает,
Ночь зовет бессмертной красотой.
 
 
***
Звезды горят над безлюдной землею,
Царственно блещет святое созвездие Пса:
Вдруг потемнело — и огненно-красной змеею
Кто-то прорезал над темной землей небеса.
 
Путник, не бойся! В пустыне чудесного много.
Это не вихри, а джинны тревожат ее,
Это архангел, слуга милосердого Бога,
В демонов ночи метнул золотое копье.
 
***
Спокойный взор, подобный взору лани,
 
И все, что в нем так нежно я любил,
 
Я до сих пор в печали не забыл,
 
Но образ твой теперь уже в тумане.
 
А будут дни — угаснет и печаль,
 
И засинеет сон воспоминанья,
 
Где нет уже ни счастья, ни страданья,
 
А только всепрощающая даль.