Cript13

Вспомнилась давнишняя история. Мне было 5 лет. Мы жили в трехэтажном деревянном доме (бывали такие) на улице Волочаевской В Казани. Снимали комнату. Однажды во двор заехал мужик на лошади и телегой. Лошадь оставил и куда-то пошел. Все пацаны обступили лошадь, чем-то ее кормили. Потом вышел мужик. Мы попросили прокатить, он посадил троих. На углу он, крикнул, не оборачиваясь: всё, теперь по домам. Двое спрыгнули, а я остался. Не помню, отчего. Просто интересно было. Ехали, наверное, с час. Потом мужик повернулся, глянул на меня, вытаращился и говорит: - ты откуда? Ну-ка пошел отсюда! Я соскочил и обнаружил себя в АБСОЛЮТНО незнакомом месте. Меня тут же обступили взрослые. Я без запинки назвал намертво заученный адрес, тут же вызвался дядька, который обязался доставить меня домой. Что он и сделал. На самом углу родной улицы меня ТУТ ЖЕ окликнули. Оказывается меня искала ВСЯ УЛИЦА! Улица, правда махонькая, по 7-8 домов с каждой стороны. Но все же. Тут же отвели домой.

Такая история. Стишок много позже нарисовался.

 

***

В пустынном дворе, под закатным, мерцающим небом

кормил отдыхавшую лошадь травою и хлебом

малец шестилетний. А та, не смущаясь нимало,

кивала, косясь, благосклонно дары принимала.

 

И вдруг, озираясь, он сел на телегу украдкой.

И запах гнилой мешковины, свалявшейся шкуры —

обжёг на мгновенье, так странно знакомый и сладкий.

А рядом — дремавший возница качал шевелюрой.

 

И чудо случилось — лохматые, старые вожжи

вдруг ожили разом. Ознобом царапнув по коже,

суставами скрипнув, телега качнулась неловко

и вдруг — поплыла, как шершавая, старая лодка.

 

На сверстников глядя с победной, счастливой улыбкой,

он двор миновал. Но пока все знакомо и мило —

сады и сараи, поленницы, окна, калитки.

Все ближе и ближе черта заповедного мира.

 

Конец переулка — здесь надо прощаться, прощаться!

И быстро домой, под защиту встревоженных ближних.

А мир, между тем, изменялся, манил, превращался,

дома вырастали, асфальтом сменился булыжник.

 

Вокруг все чужое, тревожное. Но почему-то

колени срослись и ладони сцепились упрямо.

Что это, восторг? Или вера в привычное чудо,

что все образуется, и вездесущая мама

отыщет. И все, что пугает сейчас, превратится

в чудесную сказку, которую он перескажет

другим, и совсем по-другому... Но что же возница —

он не обернётся и слова не вымолвит даже.

 

Наверно, забыл, или снова уснул, или... страшно подумать...

Да нет, так надёжна спина, необъятна.

И вдруг — он запел — незнакомо, негромко, протяжно,

Дорога темна, ну а песня светла и понятна.

 

Запомнит навек скрип колес и волнующий запах

чужих переулков, слова этой песни несложной.

Телега дрожит, на невидимых бьется ухабах.

Так жизнь начиналась — таинственно, сладко, тревожно.