Виктория
Воронежские поэты. Александр Лисняк
11 мар 2020
ВЕСТЬ
Скатилась в грязь последняя звезда,
Луна металась в тучах бесполезно.
Всю ночь летели в бездну поезда,
Стучали в рельс.
В ответ гудела бездна.
С реальным миром обрывая связь,
Хлестал дождём ветрище, зол и резок…
А утром,
где звезда упала в грязь,
Светился тихо голубой пролесок.
СОН ПОД ШЕСТОЕ МАЯ*
Волки смелы,
волки серы,
На подбор лобастый зверь.
С ними всадник –
рыцарь веры.
Вот теперь –
поди, не верь.
Искры конские копыта
Сыплют в Змиевы зрачки.
Следом стаей степь покрыта
Разорвут врага в клочки.
Уходи туга и горе
Да за русские моря.
С длинной пикою Егорий
Тьму погнал от алтаря.
С ним седая мать-волчица.
За семью свою и род
Вышло время ополчиться
На змеиный вражий сброд.
Не талдычь нам строчек книжных,
Либероидная глядь:
Среди змиев нету ближних,
Чтоб им щеки подставлять.
Стая может, стая смеет
Мерзость склизкую губить.
Ничего нет в сути змея,
Чтобы гада возлюбить.
Гад – он гадит с сотворенья.
Но ведь тем и крепок свет,
Что ни фрукта, ни варенья
Для соблазна волка нет!
Всадник с верой,
волки в силе.
А клыки – проверь поди!..
Скачет всадник по России,
С верной стаей позади.
______________________________________________
* 6 мая – День памяти святого Георгия Победоносца
ПРО ТОСТЫ
Чем больше пьём мы за здоровье,
Тем чаще торжествует хворь.
И, немощных, у изголовья
Пасёт нас кровожадный хорь.
Вот-вот и все мы станем пищей!
Уже на помощь не кричи,
Когда возник кровавый хищник
На месте Ангела в ночи.
Но тосты (всё мудрей и краше)
Уводят вновь от бытия.
Ужели то судьбина наша,
А каждый тост, как лития?..
Чтоб одолеть свои недуги,
Чтоб не кормить собой зверьё,
Хотя б за Русь
не пейте, други,
А помолитесь
за неё!
ТЁМНАЯ ИСТОРИЯ
(складень)
1.
Когда явился в мир грешно и стрёмно –
Моя душа витала в облаках.
Кто ж это был Таинственный и Тёмный,
Держащий чётки дней моих в руках?
Когда в любви хотелось быть мне эхом,
Когда к добру вдруг возникал запал,
Он за спиной давился тихим смехом
И по стаканам чётки рассыпал.
Служить, мечталось, только королевам,
А честь не сдать ни за какой искус.
Он дни мои всем непотребным девам
На груди вешал, как стекляшки бус.
Для правды я придумывал свой метод.
Я днём и ночью совесть сторожил.
А оглянулся, вижу – Тёмный этот
Все дни мои по-своему прожил.
Ни стон в ночи, ни слёзы на рассвете
Не пробудили жалость в Тёмном том.
И мать с отцом, и родина, и дети
Остались за туманом, за холмом…
Подходит срок прибрать на место кости,
О дне последнем в мире вострубить…
Успеть бы мне без гнева и без злости
Таинственного Тёмного убить.
2.
Да как же вызнать, вытащить заразу
Из отраженья дум, и чувств, и глаз.
О нем подумать – ум зайдет за разум,
Его увидеть – ласты склеить враз.
Он вхож туда, где мне бывать не снилось!
Таинственному нет запретных мест:
Зайдет за верность, за любовь, за милость,
За образ, за святого и за крест!
Мой друг и брат, ведь в том-то весь и ужас,
Что на войне, на воле, на дому –
Как ни служи, ты и ему прислужишь.
Как ни молись – достанет и ему.
И не вернуть, не вспомнить и не взбредить –
Все дни слепились в горле в слёзный ком.
Друзья, родные, близкие и дети
Остались за туманом, за холмом.
И на краю, у этой тьмы кромешной
Не искупить уже, не возлюбить….
О как бы мне смиренно и безгрешно
Таинственного
Тёмного
убить.
3.
Кто он: двойник ли, отсвет, отраженье?
И почему он Господом храним,
И перед ним в правах самосожженье,
И шевелится волос перед ним?
И так тошнит, как будто мерзким гадом
Облапан каждый мой недолгий день.
Он как бы есть, а я как будто рядом.
И это я его земная тень.
Зачем тогда веками род мой вился?
Зачем пота струились на боках?
Зачем я в муках в этот мир явился?
Зачем душа витала в облаках?
Он то хвалил, то бил, когда не надо,
Насиловал, бесчестил, унижал.
Сажал на цепь и гнал в людское стадо,
Он мне в лицо ругательства визжал.
Но оказалось – я за всё в ответе.
И сердце рву, и бьюсь о стену лбом.
А дни мои, деньки родные эти,
Остались за туманом,
за холмом.
Обрывки их и стрёмно, и беспечно
Висят в глазах,
и хочется грубить…
О как бы мне
надёжно и навечно
Таинственного
Тёмного
убить.
НА ПОРОГЕ АДА
…а город подумал – ученья идут.
Песня
Небо размололи жернова,
Разметали тишину конкретно…
Пожелтела даже трын-трава.
Детский лепет перед ними Этна.
В молниях ревущих странных тел
Жизнь теряет ценность и значенье.
Я в ученья верить бы хотел,
Да какое, на фиг, там ученье!..
От поделок адовых стальных
Не смолкает гром в просторе синем.
Наши – в небе!
Прочих-остальных
Захимичим и закеросиним.
Бабушка оглохшая, шепча,
Денежку на хлебушек считает…
Внук-то вырос.
Лупит в жизнь с плеча:
Водку пьёт и в небесах летает.
НА ПРОСВЕТ
Эта старая лживая весть
Словно ворон над нами кружит:
Испокон нам мешает расцвесть
То монгол, то германец, то жид.
А взглянув сквозь стеклянное дно,
Дальше видим на пьяный просвет
И кумиров своих заодно.
А за ними – треклятый сосед…
Есть народ.
И всё сущее в нём!
Полно тешить себя лабудой.
Кто мешает огню быть огнём?!
Что мешает воде быть водой?!
В БОЛЬНИЦЕ
Пахнёт карболкой, спиртом камфорным,
Больные сны нарушит крик…
В бинты закатан, словно амфора,
На койке бодрствует старик.
Друзья, родные –
все покоятся.
Один и ночью дед, и днём.
Лишь где-то сын-священник молится,
Но все молитвы не о нём.
Луна в окне степенно катится,
Метели рвутся напролом…
Вот снова
в белом летнем платьице
Фигурка встала за углом.
Приходит в полночь,
так уж водится,
В сугробе, у бетонных плит,
То ль память лет,
то ль Богородица
По душу грешную стоит.
Но дед там видит только ворона
С желаньем вовсе не благим…
И с этим миром связь оборвана,
И нет совсем её с другим.
ОСВЕНЦИМ
Чтоб уровнять и священника, и духоборца,
Всем предлагал от надежд отказаться плакат.
Над крематорием чёрно-багровый закат
Плавился,
с неба текло маслянистое солнце.
Эта реальность, и Дант перед нею смешон.
Искрами души летят из-под рук вертухая.
Жгут как дрова хлеборобов, детишек и жён,
Люди горят на земле пока ад отдыхает.
Пламя печей пожирало невинную плоть.
Кто и во имя чего этим капищем правил?
Если то Дьявол, а что тогда делал Господь?
Если Господь,
то зачем ещё нужен и Дьявол?
И не утешить бессмертием душ здесь, увы.
Что за бессмертье и как его вынести, Боже:
Жить и не помнить – унылая участь травы.
Помнить и жить –
да какая ж душа это сможет!
РАЗОБЛАЧЕНИЕ
Глумление над людом и не боле,
Бредовая классическая прыть:
«Ах, если б дуб… ах, если б это поле…
Ах, если б пёс… умели говорить!».
Прижмусь к своей собаке я без звука.
Нас в фальши чувств никто не уличит.
Такая же как все – овчарка-сука.
Но всё же лучше:
ведь она молчит.
В СРЕДЕ
Сквозь ненависть, бедность, измены, болезни
Пройду, проползу, не загнусь, не умру.
Тебя не оставлю космической бездне
Одну средь людей, на ветру, на юру.
Глаза в белый свет по утрам открывая,
Я чувствую кожей враждебность среды.
В прохладе воды и тепле каравая
Видны саблезубых оскалов следы.
От фурий бесстыжих, вонючих сатиров,
До мэров, премьеров и прочих козлов
В природе, в стране и в промозглой квартире
Таится опасность и прячется зло.
А ты беззащитней наскальной травинки,
Дыханье твоё замирает оплечь.
Ты клеточка сердца, роднушка, кровинка
Ну как мне тебя от всего уберечь?..
ПАСХА ПЛОТИ
Праздник с неба опустился,
Нет у радостей преград:
Постник рад, что отпостился,
И обжора тоже рад.
Тело в церковь рвётся прямо,
Ножки сами в храм хотят:
Так натоптано у храма,
Но ведь души не следят.
А где люди, там и праздник –
Повод скушать и поддать.
Только так, возможно разве,
И нисходит благодать.
Под молитвы думку нежим
До «Христос воскресе» вплоть:
«Вот уж душеньку потешим –
Попитаем вволю плоть».
Поп с дьячком уединился.
Он устал. Но не сердит.
Говорит: «Душа, подвинься,
Рюмка мимо пролетит».
Уж мы пили! Уж мы ели!
Коль душе – в бессмертье путь,
Пусть пока пребудет в теле
Прочно, а не как-нибудь…
ОСЕННИЙ МОТИВ
На секунду в молчанье замри –
Совершается вечная тайна:
Отлюбившее в лоно земли
Осыпается скопом и стайно.
С огородов остатки свезём,
Сядем вкруг на бревно, на полено.
И знакомо пахнёт чернозём
То ль грядущим ростком, то ли тленом.
Этим запахом с детства влеком,
Жизнь прошёл я от края до края.
Думал, небо манит молоком,
А манила земелька сырая…
Тихо солнце зашло за плечом,
Незаметно грустинка подкралась.
Вот и время мечтать ни о чём,
То есть, думать о том, что осталось.
МИНУВШИЕ
Так создал Бог, а значит так и надо:
Уходит каждый этнос навсегда!
И светит нам сквозь толщу лет Эллада.
И древний Рим сияет, как звезда.
У них теперь сердца и мысли голы –
Оставил каждый всё, чем был богат:
На конский запах вспомнятся монголы,
На блеск клинка Хазарский каганат.
И до истоков православной веры
Себе звезду по вкусу выбирай:
Тонка огранка – стало быть, шумеры,
Горька утрата – это значит Рай.
И мы давно в свою попали нишу.
Да так давно, что вспомнить не берусь.
Но та звезда всех ярче и всех выше.
Гори, гори. Сияй Святая Русь!
Почитайте стихи автора
Наиболее популярные стихи на поэмбуке
