Перцевая Людмила

Ровно полвека тому назад, в 1969 году, Москва познакомилась с французскими романтиками, в музее изобразительных искусств им. Пушкина были представлены лучшие полотна представителей этого удивительного периода, от "Наполеона на вздыбленном коне в разгар боя" кисти великого Давида до "Дон Кихота, сражающегося с ветряными мельницами" художника Монтичелли, который смотрится почти импрессионистом. Период бурный, неоднозначный, одним краем захватывающий поля классицизма, другим - дерзко переходящий на непаханую целину сатирического реализма. Так любители живописи могли одновременно видеть и картину Энгра с героем на крылатом коне, освобождающим прикованную к скале обнаженную прелестницу, и дерущихся в дорожной пыли озлобленных простолюдинов кисти Домье.

Между ними поистине пропасть, как между высокопарной одой и сатирическими куплетами!

Помню до сих пор незабываемое впечатление от общего романтического настроя выставки, всех этих конных героев, львов, кораблекрушений, ураганов... (Непременно храните каталоги выставок - они и через полвека оживят вашу память). И особенно был привлекателен глава романтической школы Эжен Делакруа, знаменитый французский художник Х1Х века. На выставке были представлены лучшие его картины: "Абидосская невеста" по мотивам одноименной поэмы Байрона, "Тигренок, играющий с матерью-тигрицей", батальное полотно "Битва при Нанси".

Он в те годы воспринимался современниками бунтарем, его картины воспринимались возмущенной публикой в штыки. По сравнению с академическими полотнами они были слишком возвышены, но при этом животрепещущи. Хоть "Резня на Хиосе" о подавлении восстания греков, хоть "Битва гяура и паши". На них и кровь лилась, и трупы были в изобилии, и краски горели! Нынешние любители живописи помнят Эжена Делакруа по его марокканским охотничьим сюжетам, арабским скакунам, ну и, конечно, по культовой, как сейчас бы сказали, картине "Свобода, ведущая народ на баррикады".

В то время во Франции историческая тема была в большой моде, но ведь это полотно было написано художником по горячим событиям, он был их очевидцем и даже участником. Не случайно в одном из персонажей этой картины он написал себя самого - это повстанец в цилиндре, с лицом испуганным и напряженным.

Какое же событие отображено на полотне? Сегодня зритель склонен все происходившие во Франции революции видеть здесь, аллегорически возглавляемые и ведомые самой Свободой! Но написано полотно по следам Французской Июльской революции 1830 года. Это было восстание, которое привело к свержению очень не популярного в народе Карла Х, ему на смену пришел другой монарх, Луи-Филипп, герцог Орлеанский. Буржуазия восторжествовала, были провозглашены некоторые свободы. Продлилась эта революция всего три дня. Эжен Делакруа, тогда еще молодой человек, носился по Парижу, и был всей душой на стороне восставших. Наверное, именно потому так живо сумел он написать и защитников баррикады, и парижского Гавроша с пистолетом в руке, и толпы народа на заднем плане с воздетыми вверх саблями и знаменами, в неукротимом движении.

Очень смелый прием со стороны художника - включение в ряд действующих лиц аллегорической фигуры Свободы, в виде женщины с полуобнаженной грудью, во фригийском колпаке, который уже тогда полюбился французам, как символ нации. Над всей этой группой в руках у Свободы реет трехцветный флаг Франции, как символ ее суверенитета. Она, как и реальные действующие лица, сжимает в руке ружье, она тоже действует!

Картина очень динамичная, на лицах героев страх и одновременно решимость стоять до конца, невзирая на очевидные жертвы. Трупы - на переднем плане. Позже критики будут с возмущением писать о том, что зеленоватый цвет этих фигур свидетельствует, что они тут давно валяются. И вообще ...картина серая какая-то, не подозревая, что это и есть правда жизни, все цвета здесь - цвета пыли и пороха.

Что бы ни говорили критики, а картина имела огромный резонанс. Виктор Гюго именно ее потом описал в своем романе "Отверженные", ее в том или ином виде повторяли художники в разное время, ей подражали. Правительство купило этот шедевр за 3000 франков, ею собирались украсить тронный зал Тюильри, чтобы она напоминала королю, кому он обязан своей властью. Но короли не любят таких напоминаний, сначала её повесили в отдаленном коридоре Лувра, а потом и вовсе спровадили на чердак. И лишь в 1848 году снова извлекли на свет, настолько она оказалась актуальна! "Свобода, ведущая народ на баррикады" у нас известна под более кратким названием "Свобода на баррикадах", но суть ее от этого не меняется. Она стала для всех народов символом борьбы за свои права и свободы.

Замечу, что в зрелые годы Эжен Делакруа весьма неодобрительно отзывался о восстаниях и революциях. Он прожил бурную интересную жизнь, путешествовал по Греции, Великобритании, много работал в Африке. И всю жизнь вел дневники, которые стали столь же знамениты и переводимы, как дневники Стендаля. Мне как то повезло купить перевод этих дневников на русский в букинистическом магазине - зачитывалась, как романом! Еще бы, Эжен был знаком и дружен с Александром Дюма, Жорж Санд, Бодлером, который одним из первых стал активно поддерживать своими рецензиями бунтаря кисти. Был в постоянном дружеском контакте с художниками, имена которых заставляют сегодня трепетать сердца любителей живописи, его портрет писал сам Жерико, автор знаменитого полотна "Плот "Медузы".

Тому, кто заинтересуется этим потрясающе интересным художником и человеком богатейшей судьбы порекомендую книгу французского писателя Ф. Жюллиана "Эжен Делакруа" в серии "Жизнь в искусстве". Он практически скрупулезно следовал дневниковым записям художника и воспоминаниям о нем, и уже поэтому заслуживает доверия.

На меня сильное впечатление произвела картина одного из художников -романтиков Поля Делароша - портрет Наполеона в альпийских горах. В отличие от нашего полководца Суворова, который перешел Альпы лихо, с веселой шуткой на устах (так на картине у Сурикова, но не в реальном переходе!) Наполеон изображен мрачным, даже каким-то жалким с голой коленкой, словно предчувствующим свой неизбежный конец в ссылке. В какой-то момент настроение откликнулось стихом:

Я мрачен. Холоден. Суров.

Как тот Наполеон в горах альпийских.

Я к испытаниям готов,

Готов принять любые риски,

Но демоны сомнений - близко...

Как рок грядущих поражений

Наполеона душу жмет,

Так прошлого, беснуясь, тени

Меня вдруг взяли в оборот.

Парализуя, в ступор вводят

Провалы, беды прошлых лет,

И уж готов бросать поводья,

Отказываясь от побед...