Капцов Иван

Почему получал деньги в совхозе - Сандро, где он не

работал, никто не знал, кроме Шушаны, самого Сандро,

его жены и, может быть, не в меру любопытного сына бухгалтера Шушаны, жирного Хосоны, который, справедливости ради, надо сказать, всегда делился с нами, пацанами всем вкусным, что имелось в их доме, даже - печеньем. С тех пор за ним так и осталась кличка - жирный сын Шушаны.

Ещё один пример, как мы выживали в те тяжёлые военные и послевоенные годы.

Во время летних каникул, после окончания шестого

класса, мы с другом Джожуа Резо, о котором я ещё много буду говорить, залезли в сад к врачу - Коте'. Так его называли все больные: и взрослые и дети. Он лечил от всех болезней и, по моим поздним подсчётам - был одним лечащим врачом, на восемь-десять тысяч окрестных жителей.

Это был врач - от Бога! Настоящий - Эскулап

(Асклепий) с горы Олимп. Где вы сейчас встретите врача, который одновременно был бы: терапевтом, стоматологом, хирургом, акушером, психиатром, психологом и ещё чёрт знает, какими медицинскими специальностями он обладал?! О нём ходили легенды...

И вот мы, два придурка, решили отведать его медовые груши, которые или были завезены, откуда то, или выведены им самим. Мы, тихонько наслаждались их вкусом и ароматом, сидя, почти на самом верху большого раскидистого дерева. Шума и треска никакого не было. Единственный «треск» стоял у нас за ушами. И вдруг, совершенно неожиданно снизу услышали голос доктора Коте':

- Мальчики, когда насытитесь и станете слезать, будьте очень осторожными, чтобы не упасть и не покалечи-ться. А если у вас есть сумки - возьмите груши с собой! Говорил он по-русски, без акцента. Сказав это, повернулся и ушёл.

6

Он ушёл, а мы ещё минут десять молча, просто так

сидели на ветках, боясь посмотреть, друг на друга, крас-

ка заливала наши лица. Не знаю, как Резо, но я впервые

испытал чувство стыда. Стыдно мне было много раз в

жизни, но это был первый стыд, самый впечатляющий,

как первая любовь. Аппетит у нас пропал. Мы слезли с

дерева и всю дорогу шли молча.

А когда через неделю мой отец, Игнат, привёз на те-

леге дрова в больницу, Коте' дал ему большую сумку

груш и сказал:- Угости сына, он ещё не пробовал таких.

Значит, он не выдал нас с Резо. А если бы это случи-

лось, то хорошей порки от отца мне бы точно - не мино-

вать...

Жили мы в домах барачного типа. У каждой семьи

была одна комната, около 25 квадратных метров. Наши-

ми соседями была армянская семья. Отец, Ашот – обра-

батывал тяпкой плантации, а жена Вартануш - круглый

год ходила беременной. Перерыв у неё был, видимо,

всего одну неделю - после родов, затем всё начиналось

сначала. У них было то ли 15, то ли 17 детей и вся эта

орава умещалась в одной комнате. Кухонь и санузлов –

не было! Туалеты стояли возле каждого барака, но они

пустовали, потому что совхозные дома окружали цитру-

совые плантации и у каждого, уважающего и не уважа-

ющего себя жителя совхоза - было собственное дерево,

под которым он справлял естественные нужды: боль-

шие и малые.

Какое удовольствие сидеть под мандариновым

деревом, выбрасывать шлаки и одновременно зап-

равляться витаминами!?

Отопления - тоже не было. Кто имел возможность,

тот ставил печку-буржуйку. Чаще всего её ставили в

конце ноября или в начале декабря, когда температура

опускалась до 14 -16 градусов выше нуля, потому что

весь декабрь и январь моросил мелкий, противный дож-

7

дь, а с моря дул холодный ветер. Но если выглядывало солнце,

то температура сразу поднималась до 20-22 градусов и можно

было бегать в майке. Пальто ни у ко го не было. А штаны и рубашки

нам шили – родители.

В 1948 году пошёл в школу. Школой называлась маленькая

комната в соседнем бараке, в двадцати метрах от барака, где жил я.

Была сильная жара, градусов под сорок. Это я, позднее стал разбираться

в температурах. В одном ряду сидели мы, первоклашки: Джожуа Резо,

наполовину мингрел, (как Л. П. Берия) наполовину - болгарин и

армянка Ася, впоследствии её старший брат Айкас женился на моей кузине,

то бишь, двоюродной сестре Наде и я - автор этих строк - Ванька Капцов,

по прозвищу - «копчённая рыба». Странно, но через много десятков лет

это же прозвище дали моему сыну - Эдику. В другом ряду сидели пятеро

старшеклассников, то есть - второклассники. Они были в основном

с Украины и Белоруссии и вскоре разъехались. Все эти пацаны были

не предсказуемы, как: А. Лукашенко и Ю. Тимошенко! И никогда не делились

с нами «жратвой»! Зато мы всегда угощали их ворованными фруктами,

мамалыгой1 и кукурузными лепёшками.

Учителем, на оба класса, а точнее - на всю школу

был старичок-грузин, участник ВОВ (Великой Отечественной Войны)

Реваз Гурамович. Минут через десять, первого в моей жизни школьного

урока, мне надоело сидеть в душной комнате и слушать какую-то

белиберду. Я встал и пошёл...

-Ти куда, маладой чоловик?! Спросил учитель.

- Домой! Наивно ответил я и побежал,

Через пять минут мать, надрав мне уши, вновь привела меня в школу. Так

начался мой долгий учебный

процесс, потому что я вовремя записал в свой подкорковый компьютер

слова Реваза Гурамовича: - Кто нэ учится, тот - ишак и всу жизн – таскает

гируз, а

8

кто учится - инжинир, пишэт галавой и думает ручкам.

Кто такой ишак – я знал, но кто такой - инжинир,

который пишет галавой и думает ручкам - узнал толь-

ко через месяц учёбы, после того, как Реваз Гурамович - исправился

и почти каждый день говорил нам о том,

что ИНЖИНИР - ПИШЕТ РУЧКАМ И ДУМАЕТ ГАЛАВОЙ. Но почему он

вначале - пишет, а потом – думает разъяснять не надо.

У нас и сейчас многие, даже в правительстве, тем

более в политике вначале пишут РУЧКАМ, а затем

думают - ГАЛАВОЙ.

Любого труда я не боялся. Ни умственного, ни физи-

ческого. Кто жил на Кавказе или в Средней Азии знают,

что и там и там к труду начинают приучать с детства.

В третий класс я уже ходил за полтора километра, на

Новую чайную фабрику (так назывался посёлок с насе-

лением в 800 человек), где открылась начальная школа,

четырёхлетка и где директором стал - Реваз Гурамович.

фото

9

Во всей школе было два преподавателя: директор и

учительница. В нашем классе было 19 учеников. Учился я

легко, «играючи». Особенно мне удавались русский язык и

арифметика, а впоследствии – математика и литература. Читал

много и запоем, хотя многого не понимал. Но впоследствии мне это сильно -

помогало. В пятом классе я прочитал половинку книги – Платона, которую

нашёл в ящичке общественного ту-алета, в плачевном состоянии.

Первая половина книги уже была прочитана - жопами! Туалетной

бумаги тогда не было и для гигиенического удобства использовались книги.

(Поэтому советский гражданин был самым читающим в мире). Ничего

не понимая, я продолжал читать. Видимо, мой характер инстинктивно

вырабатывал упорство. Так в зрелом возрасте появилось нижеследующее

стихотворение:

В детстве я читал Платона,

Ничего не понимал!

Будто груз взвалил с полтонны,

Надорвался и упал.

Время чётко выбирая,

Смысл и суть всегда поймёшь,

Но со временем играя,

Мимо жизни ты пройдёшь!

Жизнь дана тебе от Бога…

Ты люби её, цени!

Жизнь – труднейшая дорога

И в пути ты не - стони!

В жизни, милый, наслаждайся!

И от жизни всё бери!

Но не - кури! Не - упивайся!

И на ближних не - ори!

А на старости - Платона

Можешь вновь перечитать

И умрёшь тогда без стона...

А смерти нам - не миновать!

10

Продолжение со стр. 11 следует.