Veteranus

Мирра Ивановна Лот-Бородина (1882–1957) родилась 21 января 1882 г. в Санкт-Петербурге в семье известного русского ученого-ботаника Ивана Парфеньевича Бородина (1847–1930) и Анны Перец (из крещенных евреев). Мирра получила энциклопедическое образование в женском университете князя Оболенского. Покинув Россию в 1905 г., она продолжила образование во Франции, где с 1906 г. посещала лекции Жозефа Бедье (1864–1932) в College de France и получила степень доктора в 1909 году за диссертацию на тему: «Женщина в творчестве Кретьена де Труа». В том же году Бородина вышла замуж за Фердинанда Лота (1866–1952), выдающегося французского историка-медиевиста. Она продолжала интересоваться Средневековьем: помимо работ «Идиллический роман в Средние века» (1913) и «Три эссе о Ланселоте, Озерном рыцаре телеги» (1919) Лот-Бородина издала несколько переложений старофранцузских текстов: «Эрек и Энида», «Чудеса Богородицы» (обе книги вышли в издательстве Боккара), «Ланселот и Галаад» (1926). Другие работы: «Вокруг Святого Грааля», «Ланселот — Грааль, Катары и Иоакимизм» (Romania, 1930. С. 526-557); «Евхаристические обряды у Робера де Борона и Кретьена де Труа» (Romania, 1931. С. 147-205). В 1920-е гг. Мирра Ивановна посещала лекции Этьена Жильсона (1884–1978), прикоснувшись через них к опыту христианской мистики традиции св. Бернара и цистерцианцев.

В 1930-е гг. М. И. Лот-Бородина обратилась к изучению православной мистической традиции. В трех выпусках журнала «История религий» за 1932—1933 гг. вышло одно из ее самых замечательных исследований, озаглавленное «Учение об обожении в греческой Церкви до XI века», которое тотчас заинтересовало католических богословов. В работе прослеживается преемственность мысли Отцов Церкви первых веков и византийских авторов последующей эпохи. Затем появились статьи «Посвящение в таинственную мистику Востока» (1935), «Обоживающая благодать таинств по Николаю Кавасиле» (1936), «Учение о благодати и свободе на греческом востоке» (1939).

Кроме того, она напечатала в журнале «Путь» в 1936 году (№ 52. С. 45-55) статью «Критика русского христианства». В этой статье Лот-Бородина ставит вопрос о «церковной культуре», отмечая, что «гипертрофированный ритуализм был нашим злым роком, не побоимся сказать: усыпляющим опиумом. Он и корень исторической трагедии раскола, включая сюда не только староверчество, но и хлыстовский блуд всех видов вплоть до Распутинского кошмара, не говоря уже о всевозрастающем влиянии протестантских сект. Он же первопричина отрыва многих поколений интеллигенции от родной Церкви и внецерковных скитаний нашей духовной элиты, а, быть может, и самой возможности бесстыдно-позорного истребления национальных святынь на глазах у «христианнейшего» народа. Мистицизм последнего, не утвержденный догматически, основанный на одном религиозном инстинкте, и тут потерпел фиаско: не сумел ни внутренне осмыслить, ни сохранить драгоценное свое сокровище» (с.48).

В 1950-е гг. Мирра Ивановна Лот-Бородина активно сотрудничала с Вестником Русского Студенческого Христианского Движения. Она опубликовала в нем 5 статей: «Благодать “обожения” через таинства на христианском востоке» (1953); «О церковной культуре мирян» (1953); «Полнота истины и полнота христианской жизни (По поводу статьи С. С. Верховского “Православие как истина”)» (1954); «О Евхаристии» (1956) и «Дух мученичества на заре христианства» (1956-1957).

 

 

Мало кто знает, что Мирра Ивановна была и автором нескольких десятков духовных стихотворений, опубликованных в сборнике "Заветы" в 1939 г. в Брюсселе.

 

Привожу здесь перепечатку ее текстов в современной орфографии:

 

 

М. И. Лот-Бородина (1882–1957) стихотворения из сборника «Заветы», 1939 г.

 

 

Как некогда пророку Елисею

Явился Бог отцов,

Не в грозовом огне, сметенье сея,

А в шорохе листов;

 

Так и в моей душе, усталой, странной –

Колеблемая трость

Земного сердца бурей непрестаннной –

Пришел внезапно Гость.

 

Она страшилась тайного сраженья,

Но также, как пророк,

Почувствовала тайны приближенье,

Как тихий ветерок.

 

Чудесного знаменья-знака

Чудесного знаменья-знака

Не требуй, душа, для себя.

Ты веру прийми среди мрака,

Смиренно ее возлюбя.

 

Таинственно знаменье Гласа

Нисходит с небес вышины…

До нам неизвестного часа

Да будем мы в малом верны.

 

И поздно, быть может, оттуда,

На сердце, которое ждет,

Желанное знаменье-чудо,

Как огненный ангел, сойдет.

***

Дар слезный

 

За грехи, за сомненье подпольное

О, неверных, озлобленных врач,

Ты пошли сокрушенье нам вольное –

Покаяния горестный плач.

 

За тоску, за томление страдное,

О, скорбящих, мятущихся врач,

Нам пошли утешенье отрадное –

умиления сладостный плач.

 

За любовь Одному лишь известную,

О, сердец пламенеющих врач,

Посвяти Ты нас в радость небесную –

Благодати божественный плач.

***

 

Photismos

 

От страдной скверны обнаженный,

Как в лоно смертное, в купель

На спогребенье погруженный

И в нем обретший колыбель, –

 

Для славы нового рожденья

Восстал по образу Христа,

Весь человек на утвержденье

Начертанного в нем креста.

 

Адама ветхого нет боле,

И смыто дьявола клеймо,

Отметившее темной волей

Святое Божие письмо.

 

Водой крещальною омыта,

Душа чиста, как в первый день,

И двери в царство вновь открыты,

И голубиных крыльев сень

 

Над ними, белая, витает…

Мир обновлен, в нем смерти нет,

И сердцу зрячему блистает

Впервые Невечерний Свет.

 

Какое нам имя безвестное

Какое нам имя безвестное

Дано будет в новой стране?

Последнее имя, воскресное,

Огромные буквы в огне…

 

Вот свиток в руке развивается

У ангела вечной судьбы –

Лишь имя одно изрекается

Рабы или Божьей рабы.

 

И каждый поймет во мгновение,

Услышав тот огненный зов,

Всей тайны своей откровение,

Кто был, и на что он готов;

 

И судьбы откроются разные –

Спадет с наших глаз пелена –

Страдая мы будем иль празднуя

Той книги читать письмена.

***

Евхаристия

 

«Вкусите и видите, яко благ Господь»

 

Перед таинственною Чашей,

Залогом вечной жизни нашей,

Пади молитвенно во прах:

Любви восторг и Божий страх.

 

Да примут с трепетом, но смело,

В крови божественное Тело

За всех распятого Христа

Твои голодные уста.

 

И пламя сладости нездешней

Свет незакатный Пасхи вешней,

Дух озарит, пронижет плоть, –

В тебе воскреснувший Господь.

 

Божественная Литургия

Анафора, моление вселенной, –

Священствует алтарь,

И в чаяньи, коленопреклоненно,

«Стоит со страхом тварь».

 

Вот на дары свершается схожденье,

Незримое очам:

Вина и хлеба Духом преложенье –

Христос явился нам.

 

То отблеск-луч небесного служенья:

Творит прообраз-чин,

Как смерти крестной память-отраженье,

Первосвященник-Сын.

 

И предстоит всевышннему Престолу

Без чувственных кадил,

Склоняется пред Богом-Словом

Весь сонм бесплотных сил.

***

Communio sactorum

 

Цепь благословенную

В этой скорби дни

Силой сокровенную

Все куют они,

Силой благодатною,

Данной естеству.

То стезя возвратная

Духа к Божеству,

То людей причастие

К славе Образца,

Упоенье счастия

Утолить сердца.

Каждому указана

Та стезя была,

Каждому оказана

Помощь против зла.

Званных много, менее

Избранных, увы…

Ночи мрак, сомнение,

Разгоните вы,

Плоти нашей сродники,

В этой скорби дни,

божии угодники, светочи-огни!

***

 

Иночество

 

Монах, молитвенник великий!

Заступник за греховный мир,

Отверг ты суетные лики;

Не властен над тобой кумир.

 

Являет образ покаянья

В смиреньи иноческий чин,

Он лишь для сердца ждет даянья,

И лишь от духа ждет почин.

 

Бледнеющие в четках руки

Воздень, о инок, к небесам.

Молись за всех, - за наши муки,

Чтоб зло греха простилось нам.

 

Достиг последней ты ступени;

Ты светом ангельским облит,

Во храме полуночных бдений

Молитвы чистый монолит.

 

Чистые духи бесстрастные

Чистые духи бесстрастные

Умные лики небес,

Воле единой подвластные

Вестники Божьих чудес,

 

Света Его отражения,

Сонмы невидимых Сил!

Создан ваш чин для служения,

Вышний Престол осенил

 

Он красотой первозданною –

Святости-ревности пыл,

Вечно звучащей осанною,

Вечным блистанием крыл.

 

Духом живая вселенная,

Славой лучистых сынов,

Лествица многоступенная

Ангельских тварных чинов.

 

Дивно она возвышается

Прямо в небесную сень;

В тайну другим посвящается

Каждого чина ступень.

 

Ставшие в пламени ратями

Троице там предстоят,

Радостно все благодатию

Чувственный космос поят.

 

Только из рук небожителей

Жизни нетленный сосуд,

Таинств церковных служители

Здесь получают, несут.

 

Так иереи помазаны –

Хиротонии венец –

Твердь и земля ими связаны,

Вместе с началом конец.

***

 

Из Ареопагита

 

В мраке сокрыта, бездонно-глубоком,

Непостижимая тайна Его,

Чистые сердцем прославленным оком

Бога не видят нигде Существо.

 

Ангелы-духи не знают природы,

Что без начала и без конца,

Но ублажают все тварные роды

Умного неба и мира Творца.

 

Свет ослепляет. Во мраке окружном,

Где бытия обнажается дно,

Все, что созданью разумному нужно,

Троичной волею в духе дано.

 

Силу и Славу в пыланьи Синая,

В час откровенья торжественный сей,

Тайны последней не видя, не зная,

Заднюю Божью узрел Моисей.

***

Фаворский Свет

 

Несотворенный свет Фавора с нами,

Блистает солнечно во век,

И зрит его телесными очами

Духовный в плоти человек.

 

То Сущности непостижимой Сила,

Одна доступная умам.

Над миром вознесенного кадила

Благословенный фимиам.

Молитвы умной чистое дыханье

Питает благодать сердец.

Небесной радости благоуханье –

угодника живой венец.

 

Он сам луч Света, искра Силы сущей

В преображеньи естества, –

Как некогда Адам под райской кущей,

Он вновь икона Божества.

***

 

О тленной жизни забывая,

Весь мир покинь,

Гляди, очей не отрывая,

Во мрака синь.

 

Там, в глубине его безликой

Ты вдруг узришь

Среди подвижности великой

Святую тишь.

***

Ego dormio et cjr meum vigilat

 

Приближение

Смолкли вечерние шумы,

Пали на темное дно

Чувства, желанья и думы,

Бодрствует сердце одно.

 

Молится радостно плача

Об откровеньи в тиши,

Бьется, и жаждет, и паче –

Ждет озаренья души.

 

Благостью тайной блаженно,

Сердце не ведает сна,

В нем расцветает, нетленна,

Духа Святого весна.

 

Свершение

 

Молитва в силе Духа неземная,

Красою благодатной хороша.

Парит, в преображении все зная,

На крыльях распростертая душа.

 

Она не кается, она не стонет,

Не славословит Бога без конца:

Безмолвная, покоится и тонет

В сиянии на родине Отца.

 

 

Иаков

1.

Бежал Иаков пред родною кровью,

Усталый лег на ложе земляном;

Там, камень положив под изголовье,

Забылся юноша глубоким сном.

 

И вот ему видение предстало:

Как цепь златая с неба до земли

Таинственная Лествица блистала,

И ангелы по ней, белея, шли,

 

То вверх, то вниз, воздушными стопами,

Едва касаясь светлых ступеней,

Волную душу, схваченную снами,

Предчувствием ее грядущих дней.

 

А на вершине Лествицы чудесной

Как тень был Некто, ангелов Господь,

И в ослепленьи радости небесной

Не мог Иаков ужас побороть.

 

И пробудился и воззвал он к Богу:

«Священно место это, здесь Творец!»

И указал Израилю дорогу

В обетованную страну Отец.

 

Он камень, взятый им под изголовье,

Помазал, и воздвиг, и посвятил

С благоговеньем, трепетом, любовью

Властителю и душ, и умных Сил.

 

То первый был изгнанника Еврея

Прообраз храма и земной алтарь,

Здесь первое помазанье елея,

Доныне освящающее тварь.

 

2.

Как боровшийся с Ягве избранник

Был Господним повержен перстом,

Так, народ его, вечный изгнанник,

Вознесен и низвернут потом.

 

От родимой оторван святыни

И веками жестоко гоним,

Он хромая, блуждает доныне,

Но свершаются сроки над ним.

 

Пусть Израиль-страдалец не может

Отдохнуть от вражды и борьбы,

До конца ему Сущий поможет:

Он рожден для бессмертной судьбы.

***

 

В Святом Святых

 

В Святом Святых, у скинии Завета,

Где сокровенный царственный Ковчег,

Двух керубимов, как виденье света,

Воздвиг веленьем Ягве человек.

 

Недвижно-величавы изваянья,

И только раз единый, каждый год,

Туда, для слушанья и предстоянья,

Первосвященник совершает вход.

 

Но тяжкая задернута завеса,

Таинственно разрезав пополам,

В лепных стропилах кедрового леса

Великолепный Соломнов храм.

 

Они простерли крылья в блеске злата,

И осенили ими отчий Дом,

Превыше жертв, превыше аромата,

Откуда Шехины оракул-гром.

 

Друг другу оба смотрят прямо в очи,

Не видя то, что сами сторожат,

И в утра час, и днем, и в сумрак ночи,

Как тот, с мечом у нерушимых врат.

 

Они здесь символ ветхого Закона,

Сокрыто-верного познанья в нем,

Лишь стерегущие подножье трона

В пылании торжественным огнем.

***

Неопалимая Купина

 

О, мощь непобедимая,

Вещаний глубина!

Горит Неопалимая

В пустыне Купина.

 

Живого Бога знаменье,

Огонь тот не погас,

Доныне слышит в пламени

Избранник тайный глас:

 

«Покинь свои сандалии,

Святыня здесь моя,

Пути тебе нет далее:

Единый Сущий – Я!»

 

И дух прияв Предвечного,

Как Скинии ковчег,

Все тленное, конечное,

Оставил человек.

 

Бросает миру бледному

Он, одинок и гол,

Вещание победное,

Пророческий глагол.

 

Eva-Ave

1.

У запретного райского древа

Прекрасная, юная Ева,

Шелком волос одета,

В блеске вечного лета,

А дьявол-змей,

Извиваясь на древе высоком,

Следит похотливым оком

За еще не грешившей женою,

Окутанной тайной земною,

И шепчет ей: «Смей!»

Дыханье соблазна все жарче,

Блистание яблока ярче.

А сердцу в груди так душно –

В нем воля уже непослушна.

В плоде магнитная сила…

От яблока сладко вкусила

Нагая прекрасная Ева, -

Свершила за всех

Первородный грех.

 

2.

Мария, Матерь и дева,

Под сенью крестного древа.

На груди у нее белоснежной

Младенец почил безмятежно,

Плод безгрешного чрева,

Колос вечного сева,

Херувимов светлей.

Под нетленной пятою,

Непорочно-святою,

Облеченной в солнце Жены,

Победившей соблазн Сатаны –

Раздавленный Змей.

 

Да созиждутся стены Иерусалимские

Восстанут из пыли,

Воздвигнутся снова,

Велением Слова

Великие стены.

Не те, что здесь были,

Но все огневые,

Отныне живые

И без перемены.

Сион обновленный,

Как яхонт бесценный,

Вовеки блистает,

И дух, ослепленный

Сияньем виденья,

Там славит рожденье,

Восторгами тает…

Стираются грани

Земного с небесным

В блистаньи чудесном,

За тленья чертою.

Воскреснувшей ткани

И тел, и вселенной

Вот рай вожделенный

В субботнем покое.

 

Воскресение Мертвых

В скорби и мрака юдоли

Спит в непробудном сне

Мертвых великое поле –

Кости на черном дне.

Безымянных давно позабыли,

Смели их летучий след

Вихрем седеющей пыли

Эоны усопших лет.

 

Вдруг задрожала

В недрах земля.

Смерти где жало?

Мертвых поля

Все побелели:

Место гробов –

Свет колыбели,

К радости зов.

С неба посланье,

Всадник и конь,

Духа пыланье,

Молний огонь.

 

Все – зерна единого хлеба,

Все – члены Тела Христа,

Но как звезды различны неба,

Различна сердец красота.

 

Только Дух, бытия одеянье,

Жизни Нетленной часть,

Только вечной Славы сиянье

Им не дали в бездну упасть.

 

Дуновеньем ожившие кости

Облекутся в иную плоть.

На пир собираются гости,

Сынов ожидает Господь.

 

И каждого тело родное

Найдет и прославит душа

Воскресною Божьей весною,

Забвеньем земли не греша.

***

Воскрешение сына вдовы

 

У врат Наина

Вдова и мать.

О, слез долина,

Как не рыдать?

 

О юном сыне

Скорбит она;

В объятьях ныне

Он смерти сна.

 

В открытом гробе

Его несут –

К земной утробе

Земной сосуд.

 

Проходит мимо

Скорбящих врач,

Души томимой

Услышал плач,

 

Носилок смело

Коснулась длань,

Склонясь над телом,

Сказал он: «Встань!»

 

Вдове же бедной:

«Не плачь, он твой».

И мертвый бледный

Восстал живой.

***

Хождение по водам

 

По волнам бушующим тенью

Идет, приближается Он,

И бурь утихает смятенье –

О, яви таинственный сон…

 

И руки к нему простирая,

Взыскует вся грешная тварь

Грядущего близкого рая:

Да прийдет спасения Царь!

 

Но дети великой надежды

Бросаются вплавь в океан,

Чтоб света коснуться одежды,

Мерцающей им сквозь туман.

 

Лишь сильные верою души,

Лишь миром одетая плоть,

По водам идут, как по суше,

Туда, где их чает Господь.

***

 

Духов день

 

Разверзлись тайные глубины,

Небес Сион:

Не в зраке снежной голубины

Вновь реет Он.

 

То не помазанье Христово

В крещальный час, –

На воплотившееся Слово

Отцовский глас.

 

То посвященье человека,

Огонь – печать,

Неумирающего века

То благодать.

 

Вот на склонившиеся главы

Учеников

Пыланье сходит Духа славы

На подвиг зов.

 

Трепещут пламени языки –

Священный жар,

Горят апостольские лики,

Приемля дар.

 

Утихнули страсти

Утихнули страсти

Дольние звуки,

Плотской нашей власти

Волненье и муки.

 

Покаянной росою

Слезы омыли

Вожделенье больное

Греховной были.

 

Возносятся крылья

Благодати-свободы.

Над земною пылью

Раздвинулись своды.

 

Рассеяны тени,

Открыты вежды.

Золотые ступени

Веры-надежды.

 

Во мраке мерцая,

Ведут к восхожденью:

Преддверье рая,

Тайна виденья.

 

Слова молитвы

Давно отзвенели,

После подвига-битвы

Душа у цели.

 

Впервые слышит

Голос молчанья.

Все чище и выше

Созерцанье.

 

Любви восхищенной

Из темницы тесной,

Отцу возвращенной

Залог небесный.

 

О, царств зиждитель!

Невидимо-зрима

Встает обитель

Иерусалима.

 

Здесь родина духа,

Здесь Славы стихия,

Для умного слуха

Покой-Исихия.

***

 

Когда пришли в селенье Эммауса

 

Когда пришли в селенье Эммауса

Со спутником Клеопа и Лука,

Они просили робко Иисуса:

«Останься с нами, ночь уже близка».

 

И также здесь его молим ныне

С великою сердечною тоской,

В час поздний приближаясь ко святыни

Под тихо нас ведущею рукой:

 

«Останься с нами! Ночь свой мрак являет,

И пусть в последний раз Твоя рука,

Как дар, нам хлеб насущный преломляет

И благодати нас поит река!»

***

 

Сестра моя

 

Сестра моя, субботнего покою

Когда дождешься ты?

Знак темный ангел подает рукою

Для памятной плиты.

 

Исхожены земные все дороги,

Смыкается их круг,

И вместе с сердцем острупели ноги, –

О, где единый друг?

 

И грезится бессонными ночами:

Завесы нет, и вот –

С вечернею зарей встает пред нами

Суббота от суббот.

***

 

Три цвета (Из легенд «Искания Св. Грааля»)

 

В сень первого греха и наказанья,

Когда покинули они свой дом,

Праматерь с древа райскгого познанья

Ветвь сорвала и унесла с плодом.

 

И вне Эдема посадила Ева,

Слезами орошая тот побег;

И выросло прекраснейшее древо,

Блистая белизной, как свежий снег –

 

Прообраз чистой девственной супруги.

Под этим деревом вкусил Адам

От сладости земной своей подруги,

И довелось созреть любви плодам.

 

Но матерью лишь только Ева стала,

Исполнился рождения завет, –

Листвой зеленой древо заблистало,

И белизну окрасил жизни цвет.

 

Но совершилось в мире преступленье,

Братоубийством смерть вошла сюда,

И от былого дара обновленья

На древе не осталося следа.

 

Невинной кровью Авеля багрово,

Не помня о цветения весне,

Оно, для древа крестного готово,

Поникло в смертном безнадежном сне.

***

 

Из «Песен Нашей госпоже» Готье де Куанси

1.

Пять радостей

Владычица мира, владычица рая,

Царица пресветлая, Дева святая,

Источник, откуда спасенье течет,

Тебе воздаю и хвалу, и почет.

 

Колени склонив, пред Тобой замирая,

Молюсь я, на лик Твой пречистый взирая,

Сосуд заповедный, Царица и Мать,

Дозволь мне исчесть твоих радостей пять.

 

Первая радость

Мария, во имя той радости верной,

Которую мир был избавлен от скверны,

За Евин проступок, окутанный тьмой,

Усталую, грешную душу омой.

 

Вторая радость

Мария, во имя той радости, дева,

Во имя носившего Господа чрева,

Ты волю пошли мне, чтоб дал я зарок,

Оставить и похоть, и всякий порок.

 

Третья радость

Мария, той радости ради воскресной,

Что Сын Твой воспрянул от смерти от крестной,

Лежащему мертвым во власти греха,

Дай ныне воскреснуть, светла и тиха.

 

Четвертая радость

Мария, той радости ради чудесной,

Что Сын Твой вознесся в чертог пренебесный,

Дай благостью дел на земле заслужить,

Чтоб вечною жизнью на небе мне жить.

 

Пятая радость

Мария, великой той радости ради,

Как Сын Тебя в горнем венчал вертограде,

Дай стойким и чистым пребыть до конца,

Чтоб райского мне не лишиться венца.

 

2.

Хваление

 

О, Царица Небесная,

Рождена нам во славу.

Ты, о Дева чудесная,

Так свята, что по праву

Сам Господь Тебя в горних встречал,

Одесную Престола венчал.

Ибо, Матерь блаженная,

Сына грудью медовой

Ты вскормила, Нетленная, перед мукой терновой.

Кто не служит Тебе на земле,

Душу в скорби теряет и мгле.

 

О, Мария, Мать Божия,

Милосердия море,

Ты омой нас, Пригожая,

От стыда и от горя

Благодатной росою любви.

Многогрешных детей призови!

 

Роза роз ароматная,

Так ты вся непорочна,

Тайн полна, Благодатная,

что в тебе в час урочный

Воплотился Отец Твой и Сын,

Святым Духом зачатый один.

 

Пред Тобой, Несравненная,

Мы простерты в моленьи:

Ради нас, о, Смиренная,

Родила без томленья,

Не теряя ни девства, ни сил,

Ты Того, Кто весь мир искупил.